Я тебя не помню

Сегодня Дориан предпочёл обедать в комнате, ему компанию составил и Леон. И после трапезы они оба остались сидеть в спальне младшего. Дориан сидел на кровати, привычно обняв колени руками и смотря вперёд и в никуда. Леон устроился в глубоком кресле, чтобы не нарушать личного пространства брата, и не сводил с него глаз. Хотелось что-то говорить, но слова никак не подбирались и не желали срываться с губ, были только мысли. И они общались так, невербально, вот только Дориан не отвечал. После окончания трапезы прошло уже около часа, и наконец-то Дориан проявил активность. Перебравшись к изножью, где стоял поднос с пустой посудой, он несмело провёл кончиками пальцев по его бортику, после чего взял его в руки и встал. - Нужно отнести это на кухню… - не очень уверенно произнёс он, наверное. - Я уберу всё, не волнуйся, Ди. Младший несколько секунд стоял, обдумывая что-то, затем отрицательно покачал головой. - Я сам справлюсь, - уверенно ответил он. – Мне голову отбили, а не мозги. Сжав бортики подноса, он подошёл к двери и обернулся на близнеца, вопросительно смотря на него. «Мне пойти с тобой?», - вопрос прозвучал в мыслях Леона, но он предпочёл озвучить его утвердительную версию. - Я пойду с тобой, - кивнул старший. Он радовался тому, что Дориан изъявил желание что-то сделать самостоятельно, это было очень важно, но он всё равно не мог перестать волноваться за него. Казалось, что в любую секунду что-то может пойти не так и их мир вновь рухнет. До кухни они дошли благополучно, и зашли в неё. Но в самую последнюю секунду, когда цель была уже практически достигнута, всё действительно пошло не так и раздался грохот. Собираясь поставить поднос на тумбочку, Дориан взял его одной правой рукой, забыв о том, что захватом неполноценной пятерни сложно что-то удержать, и тем более тяжелый поднос. Он грузно упал на пол, вилки и ножи разлетелись, заполняя кухню звоном, а посуда раскололась на крупные осколки. По сердцу его вдруг полоснуло такой горечью, что на глаза навернулись слёзы. Какой же он никчемный – взялся что-то сделать и всё равно ничего не смог, всё испортил. Дориан прикусил губу и задержал дыхание, пытаясь сдержать слёзы. Он и так чувствовал себя полным ничтожеством, а от слёз становилось только хуже. Леон, не шевелясь, стоял позади него. И он не мог видеть его лица, но видел, как он напрягся – как струна, и чувствовал то, как ему больно и плохо. Одинокая слеза всё-таки пролилась, прокладывая путь вниз. Шмыгнув носом, Дориан размазал солёную влагу по щеке и опустился на корточки, собирая осколки и столовые приборы обратно на поднос. - Ди, давай, я помогу тебе? – мягко предложил Леон, присев рядом с ним. Младший остановился и поднял на него глаза. Его взгляд был напряжённым и непонятным. Леон даже представить себе не мог, что творилось в его голове, в темноте его сознания, в которой вились обрывки жутких воспоминаний и демоны подсознания. Так ничего и не ответив, он продолжил уборку, раздражённо швыряя остатки тарелок и столовые приборы на поднос. Не закончив в итоге это занятие, он оттолкнул поднос от себя и, встав, быстро ушёл обратно в спальню. Завалившись на кровать, Дориан отвернулся к стене и свернулся калачиком, подтягивая колени к груди. Он чувствовал себя сейчас просто отвратительно, полным ничтожеством: грязным, бесполезным, не способным ни на что. Хотелось просто навечно остаться в этой комнате, где плотные задёрнутые шторы и дверь надёжно оберегают его от мира, ставшего для него чужим, и неподвижно лежать, пока слой пыли не похоронит его под собой. А там, на кухне, на коленях около брошенного подноса продолжал сидеть Леон. Он в который раз чувствовал, как у него опускаются руки, потому что они так просто опустились у брата. Он ведь готов был всё делать за него до конца жизни, стать его слугой, хоть рабом! Но разве это поможет? Ничем это не поможет. И ему нужно было оставаться сильным и хотя бы создавать иллюзию уверенности и твёрдости, потому что Дориану это было нужно, потому что он этого заслужил. Взяв себя в руки и запретив себе думать о плохом, Леон тоже пошёл наверх. Зайдя в спальню младшего, он сел на кровать в изножье. Близко, возможно, опасно. Но Дориан должен чувствовать, что он рядом и что он больше никогда в жизни не оставит его. И он не будет ничего говорить, потому что правильные слова есть не всегда и не всегда в них есть смысл, он просто будет рядом, здесь, где его близнец прячется от мира, потому что, если они и уйдут из него, то только вместе.