Я тебя не помню

Как дела? Привет, я добрый Микки-Маус У моей свободной кассы нету пауз Я не знаю про усталость. Как вы там, я вас люблю, где ваши руки? Я могу вам спеть или раздеться, чтобы Вы не умерли от скуки. Винтаж, Микки-Маус©

До начала концерта оставались каких-то десять минут. До гримёрной доносились крики возбуждённой толпы, которая так желала узреть вживую своих кумиров. Леонард сидел в углу, разминая пальцы и готовя их к сложным ударным партиям, Эван расхаживал взад-вперёд, думая о чём-то и в сосредоточенности потирая подбородок. Леон и Дориан сидели около трельяжа, протянувшегося вдоль одной из стен, развернувшись к друзьям. Только Леон сидел спокойно, расслабленно раскинувшись в кресле, а Дориан нервно притопывал ногой. Когда брат, щёлкнув зажигалкой, закурил, он повернулся к нему. - Мы сейчас уже выходим, - напомнил Дориан, внимательно наблюдая за тем, как Леон подносит сигарету ко рту и затягивается вкусным сладковатым дымом. Вчера он вновь решил, что бросать курить нужно по-настоящему, а не только для Рональда, и действия Леона были очень некстати, они пошатывали его уверенность в правильности своего решения. - У нас есть ещё несколько минут, - отозвался старший, выдыхая дым, - я успею. Леонард покачал головой и взглянул на Эвана. Он понимал, что Дориан не просто так придирается к брату, а вот Леон, кажется, этого не понимал – или не хотел понимать. Леон не смотрел на Дориана, но прекрасно чувствовал его пристальный взгляд. - Не смотри на меня так, - произнёс он. – Хочешь курить – покури и расслабься. А то смотришь на меня волком… Так и дымом подавиться недолго. - Ага, - фыркнул Дориан, скрещивая руки на груди. – Покурить прямо перед выходом на сцену – гениальная мысль, которая могла прийти только тебе в голову! Хочешь, чтобы я хрипел в микрофон и впечатлял всех одышкой? - С каких это пор у тебя от сигарет появляется одышка? - Редко, но она бывает у меня от курения. - Тогда – бросай и не ной. Ди, ей Богу, ни себе, ни людям! И бросать ты не хочешь, потому что сложно, и курить спокойно тоже не можешь! Да ещё и другим не даёшь! - Почему не даю? – возмутился младший. – Даю! Эван прыснул смехом, но на его радость братья не обратили на это внимания, будучи увлечёнными выяснением отношений. - Я просто не понимаю – зачем нужно делать это прямо здесь и сейчас? – продолжал Дориан. – Между прочим, от того, что ты постоянно куришь рядом со мной, мне сложнее бросить! Он фыркнул и, скрестив руки на груди, отвернулся к друзьям, ища у них поддержки. - Вон, Эван и Леонард же не ведут себя так? - Леонард вообще не курит, - напомнил брату Леон. - И что? – Дориан вновь развернулся к нему. – Если бы ты не курил, я уверен, что ты бы обязательно начал делать это только для того, чтобы действовать мне на нервы! - Всё – брейк! – вмешался Эван, вставая между близнецами и смотря сначала на одного, потом на другого. – Чего вы собачитесь? - Согласен, - кивнул Леонард и тоже подошёл к ним. – Если так пойдёт, то концерт обернётся дракой. Конечно, фанаты и это воспримут на ура, но я не думаю, что это то, что мы должны им показать. - Ага, - согласился Эван. – Представляю себе эту картину: Дориан бегает за Леоном по всей сцене, пытаясь задушить его проводом от микрофона… - У меня беспроводной микрофон, - поправил его Дориан. - Значит, пытаешься ударить его им, затолкать его куда-нибудь… Не знаю, на что у тебя может фантазии хватить. - А ты ему не подсказывай, - вставил своё слово Леон. – Он же у нас любит удивлять. Дориан показал брату язык. Эван продолжил: - А потом Леон в отместку огревает Дориана гитарой по крашеной башке и всё – обморок, амнезия, «Здравствуйте, кто вы? Я вас не помню». - А ещё сотрясение мозга, - авторитетно подметил Леонард, - и всё то, что из этого вытекает. А кто знает, куда мозг у него повернётся после удара? - Так всё, что-то фантазия у вас далеко зашла, - произнёс Леон и обнял брата, который заметно напрягся от слов друзей. – Я его, - он щёлкнул Дориана по носу, - ни в жизни не ударю. Максимум – гитарой по заднице у меня получит за вредность. Он рассмеялся и получил толчок в плечо от Дориана, а после объятия. Ссора, как обычно, сошла на нет сама собой. Потянув брата на себя, Леон усадил его к себе на колени. Дориан состроил недовольное выражение лица, но быстро расслабился и, устроившись удобнее на нём, снова обнял, болтая ногами. Леонард направился в туалет, за ним увязался и Эван. - И так всегда, - вздохнул бас-гитарист, - единственный действенный способ быстро помирить их – дать им общего врага. - Да, - согласился Леонард. – Достаточно задеть одного и второй, забыв обо всех ссорах и обидах, встанет грудью на его защиту. Это здорово, конечно, но лучше бы они ссорились поменьше, потому что иногда их крики просто добивают. Эван развёл руками. - Будем считать, что это всё – горячая южная кровь. - Не знаю, не знаю, - покачал головой Леонард. – У меня одноклассник был родом из Ирака, тоже горячая кровь, как ты говоришь. Так он был ещё спокойнее меня. - А он, вообще, живой был? – рассмеялся Эван. Леонард только покачал головой на это и скрылся за дверью кабинки. Когда они вернулись в гримёрную, близнецы так и не отлипли друг от друга. И пусть они молчали, но было похоже на то, что они разговаривают без слов. «Мирятся», - подумал Леонард и вернулся к прерванному упражнению. Через две минуты в комнату зашёл Рональд. - Пора на сцену, - сказал он и обвёл взглядом подопечных. Дориан поднял голову с плеча брата, а после встал с его колен, пытаясь разгладить немного помявшиеся штаны. Леон снова потянулся к сигаретам, но передумал курить, решив, что лучше не провоцировать Дориана непосредственно перед выходом на сцену. Пусть спокойно отыграет концерт. - Готов? – тихо спросил Леон, тронув брата за руку. - Как иначе? – улыбнулся Дориан. – Не в первый раз уже. - Пошлите, - махнул рукой Фишер и покинул гримёрную, парни последовали за ним. Остановившись перед перегородкой, отделяющей сцену от рабочих помещений, Дориан выглянул наружу. Толпа бушевала и волновалась, как обычно. - Я пошёл, - кивнул Леонард и вышел на сцену – он всегда выходил первым, ему нужно было больше всего времени, чтобы устроиться за своей ударной установкой. Толпа зашумела сильнее. Вторым пошёл Эван, а следом за перегородкой скрылся и Леон. Толпа фанатов уже бушевала так, что закладывало уши, и даже защита не спасала. Дориан глубоко вдохнул и выдохнул, собираясь, настраиваясь на работу. В такие моменты, стоя за сценой в последние секунды перед началом концерта, его неизменно посещал страх того, что у него вдруг начнётся астматический приступ, и он не сможет петь, а будет только открывать и закрывать рот перед огромной толпой, пытаясь нормально дышать. И хоть приступов у него действительно не было уже очень много лет, но от страха этого было никуда не деться. Он слишком любил сцену, слишком любил своё дело и музыку, чтобы не бояться потерять всё это. Там, на сцене, Леон что-то сказал в свой микрофон – Дориан не расслышал, что именно, толпа оживилась ещё сильнее. «Всё, пора», - подумал Дориан и шагнул на сцену, мгновенно расплываясь в широкой улыбке, маша многотысячной толпе тех, кто собрались здесь сегодня только ради них, тех, кто так любил их. Забрав свой микрофон со стойки, он подошёл к краю сцены, где за ограждением кричали и даже рыдали от счастья их поклонницы и поклонники. - Добрый вечер, Копенгаген! – прокричал он в микрофон. Из-за количества посещенных городов их названия уже давно перепутались в голове, но судя по тому, как забились в истерике фанаты, он не ошибся. - Как ваши дела? Дориан выдержал короткую паузу и продолжил: - Надеюсь, что отлично! И будет только лучше! Мы постараемся сделать для этого всё! Он обернулся на друзей и улыбнулся им, сделал знак рукой, что можно начинать. Первым заиграл Леон – мелодично, немного даже меланхолично, через пятнадцать секунд к нему присоединилась бас-гитара Эвана с её чёткими мощными ритмами, а ещё через десять Дориан запел: Станет тише сердца стук Под звук твоих шагов. И никогда Я не открою снова эту дверь. Ни на себя, Ни от себя. Ни слова против, Пусть будет так. На брудершафт, не чокаясь, Спасительный мышьяк. Цирк уехал, Меня втоптав в грязь. Переменной Стала наша связь. Слёзы облегчения Больше не несут. Тишина. В ней слишком громкий Сердца стук. Ты моя… Ты моя мания!* Поклонники кричали и бились в истерике, выкрикивали тысячи признаний в любви. Дориан ходил по сцене, бегал, исполняя одну песню за другой, товарищи играли. Это было таким привычным, но всё равно удивительным: сердце в груди разгонялось до двухсот ударов в минуту, а глаза блестели, будто в лихорадке. Да, вот она – их мания, их любовь, их страсть. Свет софитов ослеплял, полные обожания крики толпы оглушали. Это была их жизнь, их сбывшаяся мечта, их время, в котором они были лучшими. Это была вершащаяся история двух мальчиков, которые сумели найти единомышленников и доказали всему миру, что нет ничего невозможного, если свято верить в свою мечту и не жалеть ни времени, ни сил для её исполнения. К концу двухчасового концерта музыканты уже запыхались и взмокли, но время это всё равно пролетело, как один миг. Обнявшись, парни поклонились своим зрителям, на что те ответили новой звуковой атакой, и после того, как Дориан ещё раз попрощался с ними, удалились за сцену, возвращаясь в гримёрную. - Фух, - вздохнул Леон, плюхнувшись в кресло. Он открыл банку газировки, но вместо того, чтобы сделать глоток, сначала приложил её к виску, пытаясь хоть немного охладиться. Леонард расхаживал по комнате туда-сюда, обмахиваясь руками. Ему всегда было тяжелее всех, потому что ударная установка предполагала самые активные движения, и после каждого концерта его футболку можно было буквально выжимать. Эван удалился в туалет – прихватило живот, а Дориан, присев на край трельяжа, пытался восстановить дыхание, в крови по-прежнему бурлил адреналиновый коктейль ярчайших и прекраснейших эмоций, которые давали живые концерты перед любящей публикой. Не успел он нормально отдышаться, когда дверь в гримёрную распахнулась, и в неё влетел поклонник. Сверкая безумным взглядом, но крикнул что-то и кинулся к Дориану, заключая его в объятия и впиваясь в губы поцелуем. Парень ошарашено распахнул глаза, пытаясь отстранить от себя взбунтовавшегося фаната. Почуяв неладное, в комнату заглянул главный охранник – Самюэль. Легко скрутив нарушителя спокойствия подопечных, он вывел его наружу. Несколько секунд Дориан шокировано смотрел им вслед, затем поморщился и вытер губы. - Вот же дела, - произнёс он. - Это точно, - согласился Леон. – Конечно, популярность – это здорово, но иногда наши поклонники переходят все границы. В гримёрную вернулся Эван и вопросительно посмотрел на взволнованных друзей. - Что случилось? – спросил он. - Фанат вломился и кинулся целовать Дориана, - вздохнул Леонард. - Именно фанат? – уточнил Эван, чеша висок. - Ага, - ответил Леон и подошёл к брату. – Была бы фанатка, может быть, мы бы и не мешали и даже ушли. Но это определённо был парень. Он скрестил руки на груди и взглянул на Дориана. - Осторожнее, Ди, - произнёс Эван и прыснул смехом, - а то однажды изнасилует тебя какой-нибудь особенно ярый поклонник. Дориан шумно выдохнул, испепеляюще смотря на друга. - А, может быть, тебя? – ответил он. – А что? Это же всего лишь стереотип, что геи – женоподобны и выбирают соответствующих мужчин. На самом деле им больше нравятся такие, как ты. - Откуда такие познания, братик? – с ухмылкой поинтересовался Леон и несильно ткнул Дориана локтем в бок. Теперь уже он удостоился уничтожающим взглядом от младшего. - Но ведь именно тебе постоянно поступают подобные предложения? – не успокаивался Эван. – И кстати, если представить, что мне нужно выбрать кого-то из нас, то я бы выбрал тебя, Дориан. - А по морде? – на полном серьёзе спросил у него Леон. - Лео, блин, да я же шучу! – всплеснул руками Эван. – Если бы меня на самом деле поставили перед таким выбором, то я бы не выбрал никого и лучше жил без секса. Леон ещё несколько секунд в упор смотрел на него, затем взгляд его смягчился. - Ладно, мир, - произнёс он. Немного отдохнув после выступления, все тихо вышли через чёрный ход на улицу, где их уже ждал автомобиль. Из-за пробок до отеля они добирались целых сорок минут. Приехав в отель, Леонард и Эван ушли в свои номера. Так же поступил и Дориан и, переступив порог своего очередного временного жилища, бросил сумку на стул и плюхнулся на кровать. Не прошло и минуты, когда в его номер зашёл Леон. Он присел на край кровати, выжидающе смотря на брата. - Дай сигарету, - попросил Дориан и откинул руку в сторону, - я свои дел куда-то. А лучше вставь её мне в рот и подожги. - Тебя или сигарету? – совершенно серьёзно поинтересовался Леон. Младший толкнул его в бок. - А сам как думаешь? - Ой, Ди, сам знаешь, у меня фантазия тоже богатая… Прежде, чем Дориан успел снова стукнуть его, Леон склонился над ним, упираясь руками в кровать по бокам от его головы. Так и не дождавшись от младшего реакции, Леон окончательно обнаглел и полностью лёг на него, положил руки на грудь, а на них голову, смотря брату в глаза. - Имей совесть, - немного сдавленно произнёс Дориан, морщась. – Дышать тяжело. - А ты меньше сигареты у меня выпрашивай и не будет таких проблем, - ухмыльнулся Леон. Скинув его с себя, Дориан достал из его кармана сигареты и закурил. Сделав одну затяжку, он вновь упал на спину, прикрывая глаза и с удовольствием затягиваясь успокоительным дымом. - Спать хочешь? – поинтересовался Леон и лёг рядом с ним, плечом к плечу, смотря в потолок. - Нет. Просто хочется немного полежать и полениться. - Если только немного, - кивнул Леон. – Через два часа у нас выезд в Нидерланды. Дориан поморщился в ответ. - Что за привычка постоянно напоминать мне – когда и куда мы едем? Я проблемами с памятью, вообще-то, не страдаю. - Чего ты такой нервный? Я просто к слову сказал. Леон повернул голову к брату. Через пару секунд так поступил и Дориан. Они лежали на спине, касаясь друг друга боками, и смотрели в глаза напротив, которые с детства привыкли видеть не только в зеркале, но и рядом. Такие разные в чём-то и такие похожие – отражения друг друга. Совершенно одинаковые, если не считать разных причёсок и стиля одежды. От взгляда в глаза близнеца даже самые расшатанные нервы успокаивались, а тепло его тела, проникая под кожу, дарило ощущение уюта и комфорта. В последний раз затянувшись дымом, Дориан бросил окурок в пепельницу и лёг на бок, опуская голову на плечо брата. Леон обнял его одной рукой, поглаживая по спине. Они лежали, ничего не говоря, и их сердца, бьющиеся в унисон, без участия языка обменивались самыми главными словами. - Ладно, я пойду, - произнёс Леон и сел. – Собрать вещи ещё надо. - Хорошо, - кивнул Дориан, тоже садясь. – Мне тоже, - он окинул взглядом просторную комнату, по которой была разбросана одежда и прочие мелочи. *Все тексты песен, приведённые в книге в качестве творчества группы «Ноты Римана», являются авторскими работами автора книги и её интеллектуальной собственностью.