Никто не останется позади/No one Left Behind

В первый день они не добились большого прогресса. Миссис Инко представила некоторые доказательства, а адвокат отца Индевора попытался их опровергнуть. Тоя был удивлен, насколько жестокой могла быть иногда эта женщина. Она разрывала в клочья все, что говорил мистер Итачи, пока он не потерял дар речи. Тоя никогда бы не подумал, что эта маленькая женщина может, не дрогнув, противостоять такому герою и его хнычущему адвокату. Это просто заставило его думать, что она еще более удивительна. Дело продолжалось несколько часов, хотя ничего особенного не произошло. Тойя несколько раз взглянул на своих братьев и сестер. Шото обычно играл на телефоне господина Хисаши или спокойно что то ел. Нацуо выглядел очень скучающим, и прятался за спиной господина Хисаши, чтобы не видеть отца. Фуюми была единственной из троих, кто обратил на это внимание. Она отказалась смотреть на Старателя. Они пошли домой, чувствуя себя измотанными как физически, так и эмоционально, хотя они ничего и не делали. Мистер Хисаши ушел, чтобы забрать Изуку и Хитоши из школы. Тоя плюхнулся на диван. Фуюми и он в конечном итоге получат свои кровати, но у них сейчас не было чтобы купить их. В то же время диван и футон их устраивали. После сегодняшних событий они почувствовали себя лучше. Тоя не понял, что заснул, пока его не потревожили и он не увидел фиолетовые, зеленые, синие и серые глаза, смотрящие на него сверху вниз. На минуту он моргнул, глядя на троих маленьких детей. В основном он просто пытался понять, почему они стояли над ним, как любопытные коты. — Ребята, вам что-то нужно? — спросил он голосом хриплым после сна. — Поиграй с нами, Аники, — попросил Шото, вылезая из-под спинки дивана. «Мы будем играть в героев. Поиграй с нами.» — Ладно, ладно— усмехнулся Тоя, садясь. Все трое сразу же обрадовались. «Кто кого изображает и кто я?» «Я Сущий Мик!» «Я Сотриголова! » «Я Всемогущий, Аники!» Тойе казалось, что его сердце вот-вот разорвется. Эти трое обладали совершенно недопустимым уровнем очаровательности. Он сожалел, до побега Шото никогда не был таким. Он никогда бы раньше не смог сделать что-то подобное. «Хорошо, тогда кого я играю?» «Герой! Герой Синий Огонь!» Хитоши пискнул, подпрыгнул и вцепился в руку Тои. — Хорошо, кто злодей? Изуку наклонился ближе и прошептал так, что только пятилетний ребенок может подумать, что это было тихо. «Нацуо — злодей, но он не знает». Тоя подавил смех. О, это будет весело. Он резко ухмыльнулся, обняв троих. — Так каков план? Если пять минут спустя на Нацуо напали трое маленьких детей, а Тойя смеялся на заднем плане, то Инко точно не записала это на пленку. Нацуо определенно не визжал и не стрелял ледяными кристаллами из ладоней. И эти кристаллы, очевидно, не вспыхнули и не взорвались, из-за чего трое детей остановились и уставились на него. И Хисаши наверняка не пришел домой и не поздравил всех четверых. ~~~~~~~~~~ Второй день дела был днем ​​для свидетелей и новых доказательств. Тоя чувствовал, что его сердце вот-вот выскочит из груди, но все будет в порядке. Все будет хорошо. Госпожа Инко и господин Хисаши защитят их. Он не знал как, но они сказали ему, что не позволят Старателя приблизиться к ним. Они сказали это четверым детям прямо перед тем, как войти в зал суда. Тоя не мог не чувствовать, что они говорят правду, даже если он понятия не имел, как они сдержат это обещание. Мистер Итачи был хорошим юристом, но миссис Инко была лучше. Как только она встала перед судьей, она перестала быть нежной матерью, которую он знал, и превратилась в закаленного сталью адвоката, единственной целью которого было защитить своего подопечного. «Она похожа на воина из сказок», — подумал Тоя. Ни его братьев и сестер, ни Тою в тот день не вызвали на трибуну. Хотя было и несколько других людей. Люди, которым «Старатель» каким-то образом причинил вред, будь то материальный ущерб, ожоги или убийство члена семьи. Был даже один человек, брат убитого преступника Старателем, который пришел дать показания. Было очевидно, как сильно мужчина старался не плакать. «Злодей» всего лишь пытался украсть буханку хлеба. От всего этого Тоя почувствовал себя плохо. Он посмотрел назад и увидел, что Фуюми чувствовала то же самое. Шото в наушниках слушал видео на телефоне Хисаши. Нацуо спал. Накануне суда он не смог заснуть. Тойя знал это только потому, что он тоже не смог уснуть. Это продолжалось несколько часов. И снова они вернулись домой и упали на ближайшую мягкую поверхность. На этот раз, по-видимому, это касалось и Тойи. Он проснулся от того, что трое пятилетних детей и Нацуо использовали его как подушку. Хитоши просто свернулся калачиком на его груди. Иногда ребенок вел себя скорее как кот, чем как человек. Вскоре после этого Тойя снова заснул. ~~~~~~~~~~ По крайней мере, один из братьев и сестер должен был дать показания на третий день, но они не смогли. Господин Итачи пытался убедить суд, что Индевор на самом деле не применял чрезмерную силу к злодеям. Это вызвало почти часовую напыщенную речь (можно считать что ругань) со стороны миссис Инко. Потом у них были более важные вопросы, которые нужно было обсудить. На четвертый день Фуюми стояла в суде. Она дрожала, но сохраняла храброе лицо. Тоя хотел бы, чтобы у него был телефон чтобы сохранить это воспоминание, того, каким стало лицо Старателя, когда он наконец понял, что за этим делом стоят его собственные дети. Голова Фуюми, когда она отвечала на вопросы была опущена. Миссис Инко изо всех сил старалась ласково разговаривать с его близнецом, и они оба это оценили. Она ни разу не встретилась взглядом с Старателем. Следующим пришёл Нацуо. В основном он был скорее зол, чем напуган. Однако Тоя знал, что в глубине души ему было страшно. Это было понятно по тому, как он говорил и иногда вздрагивал. Хотя он был храбрым. Когда Нацуо закончил, Тоя увидел, как мистер Хисаши принес ему печенье. Оба близнеца не могли сдержать улыбку. Шото встал на пятый день. Он был молод для свидетеля, но справился с этим хорошо. Даже если он ни разу не поднял голову с колен и шептал свои ответы. Никто не сказал ни слова, когда он залез на колени Тои вместо того, чтобы вернуться к Хисаши. В любом случае шестилетний ребенок, устроивший истерику, — это последнее, что им нужно. Все шло хорошо. Сам Тоя не должен был давать ему показания, поскольку это было бы просто повторением того, что сказали все его братья и сестры. Может быть, это могло бы даже стать немного неприятным, учитывая «обучение», которое дал ему отец. Госпожа Инко была уверена, что они победят. Тоя тоже. Как они могли этого не сделать, когда госпожа Инко буквально лишила их оппонентов дара речи? И она делала это не раз. Обнаруживались вещи, которые, по мнению Старателя, были давно похоронены. Честно говоря, Тое было любопытно, как госпожа Инко нашла половину этого. Он не собирался спрашивать. Незнание – это блаженство, правдоподобное отрицание и все такое. Затем… — Я бы хотел вызвать Тою Тодороки для дачу показаний. Тоя застыл, как олень в свете фар. Миссис Мидория выглядела так, будто хотела оторвать голову мистеру Итачи. Указанный мужчина самодовольно улыбался. Старатель выглядел немного растерянным, так что это явно не было запланировано. Тоя поднялся на ноги и неуверенно пробрался к стенду. Он заставил себя сохранять спокойствие, произнося клятву об честности его слов. Паника означала появление огня, а огонь означал потерю возможности победить. Это также означало возможность сжечь других или самого себя. «Можешь ли ты сказать, что твой отец заботился о тебе?» «Эмоционально или физически?» Тоя был невозмутим. «Потому что ответ для оба вопроса — нет.» Глаз мистера Итачи дернулся. Тойя почувствовал себя немного лучше. — Но он дал тебе крышу над головой? Еда всегда была под рукой и собственная комната? — Нет, — прорычал Тоя, глядя на деревянный стол, а не на мистера Итачи. «Если мы плохо себя вели, он выгонял нас на улицу. Если мы не делали то, что он хотел, нам не давали еды. В наших комнатах не было замков, и он приходил, когда хотел. » «Ну, если ты сделал что-то настолько плохое, то, возможно, это было справедливое наказание». В глазах Тои вспыхнуло красное пламя. Ему потребовались все силы, чтобы не сжечь этого человека прямо там, где он стоял. Как он посмел. Как он посмел?! Тойя поднялся на ноги, глядя на адвоката противника со всей злобой, которую только мог найти. Он испытывал много эмоций. «Однажды Фуюми не дали ужина, потому что она оставила обувь не в том месте. Зимой меня заперли на улицу за то, что я не использовал причуду, которая обожигала мне кожу . Нацуо получил удар, потому что осмелился упомянуть Всемогущего в присутствии Старателя. Шото, моего шестилетнего младшего брата , неоднократно бил кулаком взрослый мужчина во имя так называемой тренировки. Так что не смейте говорить , что это было оправдано, мистер Итачи , потому что вы не знаете ни нас, ни того, через что нам заставил пройти этот человек. Все, что вам нужно, это крупный чек с деньгами.» Покончив со своей рычащей напыщенной речью, Тоя вернулся на свое место рядом с госпожой Инко. Он держал огонь под контролем. Даже несмотря на мысленно надетую крышку, он чувствовал, как его кожа нагревается под кончиками пальцев. Этого было недостаточно для настоящего пламени, но определенно температура выше, чем у обычного человека. Остаток дня Тоя провел, глядя на судебный стол. Он знал, что вокруг него кто-то говорил, но он не слышал этого. Его сердцебиение было слишком громким в ушах. Ему казалось, что он моргнул, и они вернулись домой. Шото отказался отпустить его руку. Фуюми потащила его на диван, чтобы он лег. Через несколько минут все четверо уснули. Последняя мысль Тои перед этим заключалась в том, что, возможно, просто возможно, это место действительно стало их домом. ~~~~~~~~~ "Виновный!" Фуюми и Тоя тут же начали рыдать. Нацуо громко аплодировал, обнимая двух своих братьев и сестер. Шото начал плакать, держась за Инко. Хисаши поднял троих на руки, чтобы сжать их в объятиях, прежде чем прошло даже две секунды. Инко в пол слуха слушала приговор. Старателю удалось избежать тюремного заключения, но дети были свободны от него. Как и его жена, находившаяся в психиатрической больнице. Теперь Мидории опекали их. Лицензия Старателя будет приостановлена, как и его зарплата. Это войдет в его историю. Его агентство должно было выплатить компенсацию жертвам тех, кого он убил, если они еще этого не сделали. Всякая опека над его семьей исчезла. Это был несправедливый приговор, и все это знали. Старатель был могущественным героем. По сути, он отделался пощечиной, но, по крайней мере, его семья была вдали от него. Инко хотелось бы бросить этого ублюдка в тюремную камеру, но Комиссия Героев не позволила этого. Не сейчас, когда он еще был героем номер два. Инко еще могла кое-что сделать. Он также отплатил Мидориям значительную сумму, чтобы они ничего не публиковали в СМИ. Инко со стороны не отреагировала на это, не смотря на то, что внутренне она визжала и уже думала о том, когда же они смогут пойти посмотреть настоящие дома. Она знала, что Хисаши думает о том же самом. Четверым детям была предоставлена ​​возможность сменить имена. Тойя и Фуюми переглянулись, прежде чем объявить, что их фамилия изменится. Четверо из них теперь будут Хисаме. «Это девичья фамилия нашей матери», — тихо сказали они Инко и Хисаши. С этого дня в семье Мидорий было восемь человек. Даже если их фамилии не совпадали, они все равно были семьей. И никто из них больше никогда не останется позади. ~~~~~~~~~~ За дверью раздался стук. Женщина, читавшая книгу, подняла глаза. Странно, это было непохоже на ее медсестру. Если быть честной, это не кажется плохой переменой. «Заходите», — позвала она гостя. Дверь скрипнула и показала женщину, которую она никогда раньше не видела. Судя по отсутствию халата, это не медсестра. Волосы у нее были зеленые и собраны в пучок. Она была маленькой, и выглядела добрым человеком. «Здравствуйте, вы мисс Рей?» Рей кивнула, ей было любопытно узнать об этом новом человеке. Все всегда называли ее «миссис» Тодороки. Было больно, как осколки стекла в сердце, когда ее называли его фамилией, но изменить это было невозможно. Невозможно, пока она застряла здесь. Женщина улыбнулась, закрывая за собой дверь. «Меня зовут Инко Мидория, и я пришла к вам с хорошими новостями. » Рей мгновенно уделила ей пристальное внимание. Даже если это было что-то про Энджи, это было лучше, чем ничего. Возможно, эта женщина могла бы рассказать ей кое-что из того, что она упустила в мире… прошло уже почти полгода, не так ли. «Ч-что случилось? С моими детьми все в порядке?» «С ними все в порядке, мисс Рей. Собственно, я о них. Видите ли, они некоторое время назад сбежали.» Рей почувствовала, как у нее похолодела кровь. В буквальном смысле, так как она начала случайно замораживать свой стул. Ее дети. Они сбежали. Они сббежали, и никто ей ничего не сказал . «Все в порядке, госпожа Рей! Теперь они в порядке. Они в безопасности. Они не с ним.» И это… это привлекло ее внимание больше, чем что-либо еще за долгое время, если она будет честна. Ее детей не было с Энджи. Но откуда эта женщина знала, что об этом? "…почему?" «Я нашла их в переулке. Тоя был болен, и мой сын услышал его кашель. Мы отвели их к себе домой». Женщина посмотрела в окно, вероятно, предаваясь воспоминанию. «Нацуо и Шото остались с двумя моими сыновьями, Изуку и Хитоши. Я обнаружила, что они любят спать вместе. Тоя и Фуюми отказывались отходить друг от друга, когда болели.» — Они… вы их забрали? Почему?" «Это было правильное решение. Они рассказали мне о Старателе. Видите ли, я юрист.» Рей соединила все точки быстрее, чем следовало бы. По больнице ходили слухи, что Старателя вызвали в суд. Ничего больше этого, но она все равно это слышала. — Вы, вы подали на него в суд? «Я так и сделала, и мы победили, мисс Рей. Дети свободны от него, — Инко подошла ближе и взяла Рей за руки. "И вы тоже." Ее разум пошатнулся. После столь долгого времени она была… свободна? Вышла из-под контроля Энджи? Никаких обещаний со стороны благонамеренных медсестер, что она вернется к нему. Больше не нужно было задаваться вопросом, морят ли ее детей голодом или избивают. Из-за этого мужчины на ее коже больше не останется шрамов, ни ран. Затем она вспомнила, что сделала, когда в последний раз увидела Шото. Ее малыш. Она сорвалась. Вылила на его лицо кипяток. И все потому, что на какую-то долю секунды она увидела крошечного Энджи. Каков был шанс, что это был именно Шото, а не один из трех других детей. Однако это не изменило того, что она сделала. Рей все еще была в ужасе. Энджи. Она причинила вред своим детям. Как бы она ни ненавидела это место, ей все равно нужно было поправиться. Может быть… может быть, теперь у нее появилась мотивация попытаться. — Спасибо, миссис Инко, — сказала она тихо, — но я не могу уйти. Я не могу… я не могу снова причинить им боль. "Хорошо" Инко улыбнулась, как будто это не ей только что отказали. Рей задавалась вопросом, разговаривала ли она с ангелом. «Вы можете остаться и поправляться, госпожа Рей. А до тех пор мы с мужем будем беречь их». Рей судорожно вздохнула, все еще держа Инко за руки. Было приятно снова держать кого-то за руку. — Не могли бы вы… не могли бы вы рассказать мне, что, что происходит снаружи? Я... я так давно не выходила на улицу. "Конечно. Как насчет того, чтобы сначала рассказать тебе о моих сыновьях? Вот, у меня есть фотографии. Итак, на днях Хитоши назвал Фуюми «Аники», и я подумала, что она собирается кого то заморозить» — засмеялась Инко. Рей обнаружила, что улыбается впервые за долгое время. Шото никогда раньше не учился в настоящеф школе. Конечно, у него было много репетиторов и частных учителей, но он не ходил в государственную школу. Поэтому сегодняшний день, по понятным причинам, показался ему ужасающим. Кто знал, что школа может быть страшнее, чем бугимен по имени Старатель. По крайней мере, Изуку и Хитоши тоже будут там. Шото не ожидал, что у него будут еще два брата, но он не променял бы их ни на что. В этом году они оба учились в одном классе. Теперь еще и вместе с ним. Инко (которая наконец,убедила четверых отказаться от почетного приема) разговаривала с директором школы, прежде чем им разрешили войти. Что-то о том, чтобы убедиться, что над ним не издеваются. Шото этого не совсем понял, но это было нормально. Он доверял всем Мидориям. (Он догадался, что он и его братья и сестры теперь числятся под этим именем, да) Она оставила его на попечение старшего ребенка, который проводил его в класс. Шото не произнес ни слова, крепко сжимая свой рюкзак. Все это было ему чуждо. Коридоры, старшеклассники, множество классных комнат. Все. Ему не нравилось, что здесь пока ничего не имело смысла. Возможно, ему удастся заставить Изуку это объяснить. Все было легко понять, когда он это объяснял. Дверь открылась, позволив ему войти в класс. Это было торжественней, чем он ожидал. Повсюду висели рисунки неоновыми карандашами, а украшений было очень много. Отец Старатель никогда не позволял им иметь ничего подобного. Даже ковер был яркий! — А, Хисаме, вот ты где, — весело сказал учитель, подзывая его к передней части комнаты. «Внимание, это ваш новый одноклассник Шото Хисаме. Относитесь к нему хорошо». Практически от всех раздался хор «окей!» и «привет». Шото слегка вздрогнул, сжимая сумку еще крепче. Учитель нежно положил руку ему на плечо. «Почему бы тебе не пойти и положить свою сумку на полку, тогда я смогу показать тебе твое место». Шото кивнул, делая, как ему было сказано. Учитель показал ему его место за круглым столом с тремя другими людьми. Никто из них не был его братьями. Изуку был на другом конце комнаты. Однако Хитоши находился прямо сзади него, и от этого он чувствовал себя немного лучше. "Привет! Меня зовут Хаширу!» Один из детей взволнованно поздоровался. «Мне нравится зеленый! А что тебе нравится?» «А я Тамми! Мне нравится рисовать!» «Я Хияку, приятно познакомиться.» Шото моргнул, глядя на своих новых одноклассников. Они определенно были громче, чем он считал. Даже Изуку обычно не был таким громким. — Я… мне нравится играть в героев, — тихо сказал Шото. "Круто!" – кричала Тамми. «Мне тоже нравится играть в героев! Мой любимый — Всемогущий, потому что он такой сильный.» "Ага! Мне нравится мисс Джок!" «Мой любимый герой — Ингениум. » Шото кивнул. Он знал, кем были эти герои, благодаря Изуку и Хитоши. На данный момент его фаворитом является Рюкю. Он сказал то же самое своим соседям по столу. Они отреагировали схожим энтузиазмом. Возможно, школа была бы не так уж и плоха. Время обеда стало чем то новым. Шото никогда не обедал на улице. Раньше это была учеба и только учеба, пока он не сбежал, но эта школа была веселой. Он даже смог кое-кого нарисовать! Это был он и все члены его (теперь значительно большой) семьи. Учитель сказал ему, что у него хорошо получилось. За обедом все принесли свои ланч-боксы на улицу, чтобы поесть. Шото на минуту остановился, чтобы избежать толпы. Он вышел за дверь одним из последних. Шото сразу заметил своих новых братьев под деревом. Они сказали ему что встретятся там, если его посадят за другой стол в классе. Он был просто счастлив, что теперь может поговорить с ними. — Привет, Хисаме! Шото обернулся, увидев своих товарищей по столу, стоящих в нескольких футах от него. Все они смотрели на них с отвращением или страхом. «Почему ты идешь туда? Там сидят уроды. » Шото в замешательстве нахмурил брови. — Уроды? — Да, — сказала Тамми, морща нос, как будто что-то плохо пахло. «Фиолетовый может управлять тобой, как марионеткой. Он жуткий. Другой всегда тусуется с ним и бьет людей. С ними никто не тусуется, потому что они странные. » «И ты не хочешь быть странным» — добавил Хияку. «Да ладно, мы все здесь сидим. Ты можешь рассказать нам больше о Рюкю.» Шото посмотрел на каждого из них, его гнев рос. Они говорили о его братьях . Самые милые, умные и заботливые люди, которых он когда-либо встречал. Изуку спас их из этого переулка. Он спас их . Прямо как герой. — Нет, — прорычал он. "Мне все равно. Они не уроды». — Да вроде как— фыркнула Тамми. «Они странные». « Они мои братья . Изуку и Хитоши — одни из лучших людей, которых я когда-либо встречал, так что оставь их в покое.» Все трое стояли и смотрели на него. Шото пристально посмотрел на них. Никто не может оскорблять его семью, не без последствий. Хаширу усмехнулся. "Давайте, ребята, уходим. Давайте оставим уродов самим себе" Все трое развернулись и пошли прочь. Шото вообще ничего к ним не чувствовал. Не тогда, когда его уже ждали Изуку и Хитоши. Это было уже на двое больше друзей, чем он когда-либо ожидал. Поскольку прежнее число было равно нулю, это был шаг вперед. Он обедал со своими братьями, смеясь и улыбаясь. После этого остальная часть класса в основном избегала его. Хулиган научился не связываться с ним на собственном горьком опыте. Изуку ударил его прежде, чем Шото смог приморозить его к земле. Шото решил, что в конце концов в школе может быть весело. ~~~~~~~~~ Нацуо был так взволнован . Наконец-то он пошел в настоящую школу! Тоя и Фуюми были единственными, кто раньше ходил туда, пусть и ненадолго, но они сказали ему, чего ожидать. Это звучало весело! Особенно физкультура. Нацуо не мог ее дождаться. Выделенный целый час только на то, чтобы побегать? Возьмите его! Его класс тоже был хорошим. Он еще никого не знал, но скоро это изменится. Его семья сказала, что он хорошо умеет заводить друзей. Было странно, что рядом не было никого из его братьев и сестер, которые могли бы помочь ему с чем-то. Он не раз поворачивался на своем месте, чтобы попросить Фуюми о помощи, но обнаруживал, что ее там нет. Да, она и Тоя учились в своей школе. Не ахти какое дело. Это было хорошо. Были и другие люди, которые могли бы в этом помочь. По крайней мере, пока он не вернулся домой. Учеба была довольно легкой. Он учился некоторое время назад со своими частными учителями и Инко. Однако у Нацуо все еще были небольшие проблемы. Он был из тех людей, которые выбрасывают что-то из головы, как только оно ему больше не нужно. В данном случае это была математика. По крайней мере, она была не слишком сложной. Обед настал довольно скоро. Ему не удалось увидеть Шото, Хитоши или Изуку, поскольку они не были шестиклассниками, как он. Однако Нацуо не увидел ни следов огня, ни кусков льда, поэтому предположил, что их обед прошел нормально. Однако Нацуо было скучно. Ему не с кем было посидеть, да и поел он уже поел. Смотреть на небо тоже было скучно. Затем он вспомнил футбольные мячи, которые увидел где-то, когда впервые вышел из дома. Он немедленно помчался обратно, чтобы найти их. Возможно, он сможет попрактиковаться в приеме, который показал ему Хисаши! Спортивный инвентарь просто стоял у двери, поэтому Нацуо схватил мяч и побежал обратно на небольшое поле, где он сидел. Здесь было не так много людей. По крайней мере, так он не ударит кого-нибудь по лицу своей игрой. Как обычно. Он начал пытаться копировать движения, которые показывал ему Хисаши. Такие вещи, как поднятие мяча ногами и подбрасывание его коленом. Нацуо не обращал ни на что внимание, сосредоточившись на том, что делает. Только когда он услышал аплодисменты, он заметил, что за ним наблюдают люди. Он остановился и обернулся к небольшой толпе, собравшейся посмотреть. Ну, пять человек, но это все равно была небольшая толпа. «Это было потрясающе, чувак!» Один из них закричал, подбегая. «Можете ли вы показать мне, как это сделать?» «Э-э-э, да, конечно! У двери есть еще несколько футбольных мячей, если вы, ребята, хотите взять один.» Нацуо улыбнулся, когда все пятеро вернулись, с нетерпением ожидая, пока он их научит. Это было действительно круто. В конце концов, школа оказалась очень веселой. ~~~~~~~~~~ Фуюми ненавидела школу. Она ненавидела это пламенной страстью. Это было иронично, учитывая причуду ее близнеца. Хотя здесь всегда было слишком шумно. Слишком много людей, желающих с ней дружить только из-за ее отца. Домашние задания были отстойными, а мальчики были слишком шумными. Но это было раньше. Возможно, сейчас будет лучше. Она была менее известна и престижна. Никаких снобистских богатых детей на каждом углу. Вероятно. Фуюми еще не была в классе. Хисаши заканчивал подписывать документы с директором. Они с Тоей пока сидели в холле. Ее рука в его руке была холодной — побочный эффект того, что она была создана для ледяной причуды. Ей, без сомнения, было тепло. — Думаешь, мы будем в одном классе? — спросил он тихо, чтобы это эхом не разнеслось по пустому коридору. "Надеюсь. Если нет, то мы просто увидимся за обедом" «Ага. Один класс, вероятно, все равно не справится с нами обоими.» Фуюми усмехнулась выходкам своего близнеца. С ними все будет в порядке. Она знала это. Так почему же у них возникло такое ощущение, будто их затолкали в логово льва? Хисаши вышел через минуту, директор следовал за ним. Мужчина утешительно улыбнулся им. — Вы двое готовы? Они оба кивнули и молча поднялись на ноги, отпуская руки друг друга. Хисаши подошел ближе и заключил их обоих в объятия. Он был теплым. Не такой горячий, как Старатель. Нет, Хисаши был больше похож на одеяло, чем на лесной пожар. — У тебя все будет хорошо, окей? Ты знаешь дорогу домой, просто вернись, пока не стемнело.—Хисаши понизил голос настолько, что директор не услышал. «Если кто-нибудь упомянет «Сами знаете, кого», я даю вам полное разрешение ударить его по лицу. Только без причуды, понимаешь? У тебя не будет столько проблем с законом, если ты будешь использовать только кулаки.» Фуюми хихикнула, а Тойя фыркнул. В духе Хисаши было сказать им это. Хотя, зная Инко, она сказала бы им то же самое. «Спасибо, Хисаши. Увидимся дома.» С этими словами близнецы последовали за своим новым директором по коридору. Они были в разных классах. Фуюми ушла первой. Тоя пожелал ей удачи и пообещал сжечь того, кто неправильно на нее посмотрит. Она отшутилась и вошла, держа лямки рюкзака, как будто они были спасательным кругом. Ни один из них никогда не любил разлучаться друг с другом. Фуюми представил учитель. Она мгновенно почувствовала себя счастливее, когда имя «Тодороки» не вылетело из их уст. Хисаме было намного лучше. Ее класс оказался достаточно хорошим. Первым предметом, который они изучали, была история, и Фуюми хорошо с ней справлялась. Она уже выучила эту тему некоторое время назад у репетитора. В отличие от некоторых людей, она фактически запомнила все, чему научилась. В это время она в основном помогала другим людям. По крайней мере, теперь она знала имена нескольких одноклассников. Остальные уроки прошли аналогично. Кое-что из этого Фуюми уже знала. Математика все еще сбивала с толку, но она справилась. Остальные люди за ее столом иногда выглядели такими же растерянными. Когда наступило время обеда, у Фуюми уже были люди, которые спрашивали, хочет ли она, посидеть с ними. Она вежливо отказалась, сказав, что будет сидеть со своим братом. Все пожали плечами и пошли своей дорогой. Вероятно, они предположили, что ее брат был учеником младших классов или что-то в этом роде. Она нашла Тою сидящим в одиночестве под деревом. Его спина прислонилась к дереву, глаза закрыты, ланч-бокс был у него на коленях. Фуюми усмехнулась и подошла. Трудно было не заметить, как другие люди поглядывали в его сторону. Она только надеялась, что это произошло не потому, что он сделал что-то плохое, поскольку это был их первый день здесь . Фуюми села рядом с ним и достала свой обед. Тоя открыл глаза ровно настолько, чтобы посмотреть на нее. «Итак, что ты сделал, чтобы люди так смотрели на тебя?» Тоя ухмыльнулся и снова закрыл глаза. "Ничего." "Да, и мои волосы фиолетовые. Тоя, что ты сделал?" "Нет, я серьезно. На этот раз я вообще-то ничего не сделал, обещание близнеца." Ну, по крайней мере, она знала, что он не сделал ничего против правил. Когда они говорили «обещание близнеца», они говорили правду от имени своей матери. Это было то, что они придумали, когда были младше. Ни один из них никогда не пошел бы против слов Матери, особенно после того, как ее забрали. Фуюми не потребовалось много времени, чтобы понять, почему люди смотрят на Тою. Либо они каким-то образом знали, что он сын Тодороки, Старателя, либо думали, что он милый. Скорее всего последнее. Ее близнец всегда был красивым, с рыжими волосами, красивым лицом и пирсингом, который он снова носил благодаря Инко. Он был совершенно плохим мальчиком, хотя и не нарушал правила, если бы не знал наверняка, что ему это сойдет с рук. Они вместе обедали, радостно обсуждая то, что произошло в у друг друга. Тойя рассказал ей о студенте, который спросил, где была Французская революция. В свою очередь, она рассказала ему, как один из учеников ее класса очень уверенно сказал ей, что два плюс пять будет восемь, пока она не заставила его считать на руках. Короче говоря, в школе было довольно легко. Фуюми это нравилось гораздо больше, чем частные репетиторы в их душном особняке. Возможно, у нее наконец-то появятся настоящие друзья. Эта мысль заставила ее улыбнуться. Бонус : Шото больше не любил своих товарищей по столу. Они игнорировали его и вели себя так, будто его сейчас не существует. Хотя всё было в порядке, Хитоши был прямо за ним. Они разговаривали, пока учитель не смотрел. Другие дети тоже не стали на них жаловаться, так как слишком боялись Хитоши. Но как бы Шото ни говорил себе, что это не имеет значения, ему всё равно было грустно. Остальные дети выглядели приличными. Не то чтобы он взял свои слова обратно, но почему бы ему не посидеть с более приятными людьми? Хитоши, должно быть, это заметил. Шото почувствовал прикосновение к своей руке, пока все остальные выполняли задание по математике. Он обернулся на своем месте, так как формально им сейчас было разрешено разговаривать. Его встретил вид Хитоши, незаметно вручающего ему целый полноразмерный мешок зефира. Большой мешок. Его брат широко улыбался. — Шшш, учитель думает, что я перестал их приносить, — прошептал Хитоши, приложив палец к губам. «Это делает меня счастливым, так что сделает счастливым и тебя.» Шото ухмыльнулся угощению. Кто знал, что однажды брат будет контрабандой проносить ему зефир посреди урока. — Спасибо, Хитоши. ~~~~~~~~~~ * Гудок, гудок* — Это Инко Мидория? "Да, это я." «Меня зовут миссис Цукарета. » «Ах, ты учитель моих сыновей. »Инко остановилась. "Что они сделали?" Госпожа Цукарета громко вздохнула. "Вашего сына, Шото Хисаме, нашли с полупустой пачкой зефира. Я подозреваю, что Хитоши дал их ему, но никто ничего не говорит. Изуку, видимо, ничего не знает. Не могли бы вы остановить их? В прошлом году у миссис Токо было достаточно проблем" Инко подавила смех, потому что, конечно, Хитоши принес зефир, чтобы отдать его Шото. Всякий раз, когда он замечал, что кто-то плохо себя чувствует, его немедленной реакцией было дать им что-нибудь, что сделало бы их счастливым. Учитывая, что смотря на ребенка с очень серьезным лицом, который протягивает вам зефир, очень трудно грустить. Обычно она бы задалась вопросом, почему учитель говорил так устало, но Инко знала почему. Ее мальчиков было немного, но они очень энергичны. Причуда госпожи Цукареты также была связана со сном, если она правильно помнит бред Изуку. «Да, я позабочусь о том, чтобы они не сделали этого снова в этом году. Извиняюсь за моих сыновей» — сказала она, все еще изо всех сил стараясь не засмеяться. "Спасибо, миссис Мидория. Хорошего дня." Звонок прервался, и Инко громко рассмеялась. Если бы ее мальчики тогда ограничились этим только один раз в учебном году, то учителя, вероятно, не смогли бы соединить все точки.