По другую сторону Вселенной

— Страшненькие все! — рассмеялась Милисента. — Никто не стоит вас, моя императрица. Пэнси Паркинсон со своими слугами только вернулась из главного дворца в свой южный «Рассвет» розового цвета. — И не говори! — кивнула довольная Персефона. — Лично я собираюсь от всех избавиться, потому как император должен быть только моим. Ночью Паркинсон снился кошмар, в котором Гарри выбрал всех, а Малфоя сделал главным наложником. Утром императрица была в отвратительном расположении духа, что даже любимый сорт кофе не помог расслабиться. В голове пульсировала лишь одна мысль — не допустить, чтобы принц Златоустья победил, потому что он явно встал между Пэнси и императором, а значит и между ней и неограниченной властью. И ведь этот заасранец явно будет на отборе. — Булстроуд? — скомандовала Персефона и служанка прибежала. — Послушай меня, Милисента! — Приказывайте, моя госпожа! — поклонилась та. — На втором туре ты должна будешь отвлечь принца Дрмко, и не в коем случае не дать ему войти в дворцовую кухню. Поняла меня? Надо всё закрыть и никаких продуктов ему не выдать для приготовления блюд. — Но как же магия… — Никаких чар и волшебных палочек не будет на отборе — всё только естественное и без магии, — ответила императрица. Погода стояла прекрасная на улице. Начало лета — третье июня. Драко проснулся вопреки Паркинсон в прекрасном расположении духа. Первый день отбора в личный гарем императора Поттера. Что может быть занятнее и интереснее? Первым делом, ещё только солнце появилась на востоке, как Малфой уже отправился в баню. Богиня вейл, Харита, приснилась ему сегодня. Она кивнула Малфою, и блондин посчитал это её как бы благословением. На отбор парень пришёл в голубой рубашке до пят и в бордрво-зелёном платье сверху. Волосы Драко пепекинул на один бок, украсил платиновый шёлк красивыми заколками и фарфорово-перламутровыми невидимками. На пальцах были колечки из белого и изумрудного нефрита с серебряными и золотыми рисункамм. В тронном зале уже все собрались: император, императрица и вдовствующая государыня Лили. Старший евнух Флинт ввёл двадцать участниц и участников-омег. Драко был поставлен последним. Император смотрел лишь на него, Лили — на всех участников отбора, а Персефона — с ненавистью на Малфоя. Сами участники тоже посматривали друг на друга с ревностью, ведь каждому хотелось пройти в финал, и стать той или тем самым избранным в глазах Повелителя. — Итак, — произнесла вдовствующая императрица, — сегодня мы проведём первый тур отбора в гарем претендентов на конкурсной основе. Но сначала, омеги, прошу вас сдать ваши волшебные палочки, обереги и всякие магические артефакты, которые у вас имеются. Так или иначе, леди и господа, мы найдём их. Не сдадите сами сейчас — мы забракуем вас в процессе отбора, и вы отправитесь прочь из Дивногорья. Советуем всё убрать. Никакой магии — только естественный отбор. Всё ясно? Двадцать слуг прошлось по ряду, забрав у участников их волшебные палочки, кулоны, медальоны, кольца и всякие обереги. — Никаких чар, заклятий невербальных, лукавства и жульничества! — добавила Паркинсон. — Мы ждём от вас честного соревнования. Гарри добиавил: — Пусть каждого из вас ведёт любовь, — он посмотрел на Драко, — знания, мужество и желание стать одной/одним из тех, кто станет моим мужем или женой. — Мы посоветовались с императрицей, — добавила Лили, — и решили обратиться к придворным астрологам, прорицателям и художникам. Пусть одни посмотрят на вас с точки зрения звёзд, гороскопов, хрустальных шаров и карт Таро; другие же определят ваше предназначение по Древним Рунам; третьи — по вашим портретам. Итак, вперёд! Император с императрицей и Лили вышли из зала, зато вошли художники, а также профессоры Академии Наук Дивногорья — Сивилла Трелони (Прорицание), Клода Дромгул (Древние Руны), Аврора Синистра (Астономия и Астология), Септима Вектор (Нумерология), Минерва МакГонагалл (Трансфигурация) и десяток других профессоров. Все они тщательнейшим образом изучали двадцать участников. Мадам Трелони выдала в конце своих изучений омег: — Омега, рожденный под знаком Близнецов, станет вторым императором Дивногорья и верным спутником действующего Повелителя. Он принесёт мир своему народу, процветание всем четырём сторонам света и радость императорской семье. Лицом красив, характером строг и твёрд, в любви горяч и верен! Аврора Синистра тоже изрекла: — Я вижу в небе Дракона, распростёршего над нашим миром свои крылья. И Дракон этот велик! — Профессор Нумерологии тоже не осталась в стороне: — Я вижу над омегой-лидером число восемь, а это знак безупречного и всеобъемлющего лидерства. Он станет надёжным помощником и младшим супругом нашего императора. В тронный зал вошли император с императрицей, а также госпожа Лили. Профессоры, естественно, выдали свои вердикты: Трелони, Вектор, Синистра — они рассказали, что увидели по звёздам, планетам и в хрустальном шаре. — Ну и кто этот или эта омега? — рассмеялась Паркинсон. — Художники, ваш ответ? Руперт и Альберт — профессоры Академии Художеств ответили так: — Мы видим лишь одно лицо из двадцати самых красивых омег, достойное стать законным мужем и вторым императором. И это… — Да говорите уже! — воскликнул Гарри, поражаясь медлительной речи своих художников. — Живее! Альберт и Руперт показали рисунок Драко Малфоя. Вдогонку художникам выдали и учёные свои вердикты: Аврора, Сивилла, Септима и прочие профессоры Академии Наук. Гороскоп Драко Малфоя, звезды и хрустальный шар. Трелони сказала, что омега в шаре — блондин. Сивилла принесла хрустальный артефакт на стол императора, и все увидели в нем Поттера с Малфоем вместе. Гарри, конечно, довольно улыбнулся, потому что он хотел Драко рядом с собой. Зато возмутилась императрица Персефона. Она осталась крайне недовольной. — Ну, а что насчёт других омег? — поинтересовалась вдовствующая императрица Лили. — Гарем не может пустовать, а императору нужны омеги, помимо супруги и избранного. — Я увидела в шаре, — произнесла, почесывая свой нос и поправляя очки, Сивилла, — ещё пятерых омег. Сестры Патил, Чжоу Чанг, Ханна Аббот и Сьюзен Боунс. Они станут женами императора, но младшим императором надлежит стать лишь блондину — принцу Златоустья. — Итак, — проговорила Лили Поттер, — десять баллов получает в первом туре принц Малфой, прочие — по пять. На сегодня достаточно, надо дать отдохнуть участникам тура. — Этой же ночью я уничтожу сама этого гаденыша! — сквозь зубы прошипела Пэнси. Гарри прекрасно знал всё козни дворца, как могут убивать соперников и соперниц, поэтому он схватил за руку Драко и повел за собой. Блондин сначала испугался, но когда увидел кто его схватил, он прильнул к своему альфе. — Поживёшь три дня в моих внутренних покоях, Малфой, пока будет идти отбор! — произнёс император. — Боюсь, змеи особой ядовитости не дадут тебе покоя. Я уже слышу скрежет их зубов и яростное шипение. — Я весь ваш, мой Повелитель! — ответил Драко и добавил тихо, почти в губы брюнета: — Я только твой, мой Гарри! А Персефона в своём дворце снова била зеркала, глядя на свое отражение. Она была в дикой ярости, ведь по всему ей не остаться императрицей, а её сыну не стать следующим императором. Она била зеркала и кричала служанке: — Надо уничтожить Малфоя, Милисента, или блондин раздавит нас! Вечером Драко ужинал вместе с Повелителем в его покоях. Он танцевал и услаждал взор Поттера, а после император кормил мальчика из своих рук вкусным пловом с мясом, овощами, нежными сладостями, которые буквально таяли во рту. Малфой всё ел и рассказывал о своём детстве. О проказах детских, шалостях, об охоте в лесах Златоустья и о морских походах в соседние страны, за Коралловым морем, что в десяти днях пути. Драко много смеялся, рассказывая, как он требовал выкуп за невесту своего брата Ориона, как сватали и Ригеля, а также о своём маленьком снежном барсе по кличке Снежок, и о том, как он заботился о маленьких зверятах, которых они с императором Люциусом находили в лесу. В конце рассказа Гарри обнял омегу и посадил на свои колени, принялся целовать. — Я дал слово, что не возьму никого из отбираемых омег в течение трех дней, — произнёс Поттер, — но я же могу целовать тебя. Верно? — Я в вашей власти, мой государь! — ответил Драко. — Кстати, а вы умеете играть в футбол? У нас в Златоустье это была популярная игра, которая ценилась наравне с магическим квиддичем. — Про футбол я слышал, но не играл, милый, — ответил брюнет, — после того, как ты официально станешь моим мужем и старшим наложником в гареме, мы с тобой поиграем. Императрица а коридоре скрежетала от ярости зубами, слыша смех своего мужа и радость принца Драко.