1.
Кошмар на улице Вязов
1998 г Июнь Испуганная девушка вбежала в дом, захлопнула за собой дверь. Дрожащими руками закрыла верхний и нижний замок. Леденящий ужас подгонял ее: беги, спрячься. Она бросилась к лестнице, быстро перебирая ногами, устремилась на второй этаж. В середине пути девушка неожиданно оступилась, провалившись по щиколотку в ступеньку и застряв в ней, словно в огромной белой жвачке. Позади раздался удар, и стекло смотрового окна разлетелось вдребезги. Девушка в отчаянии оглянулась и увидела, как в дыру, не опасаясь осколков, просунулась окровавленная рука. Во мраке ночи мелькнуло мертвенно-бледное лицо. Человек? Нет, это тонкая кожа с прорезями для глаз и рта смахивала на пугающую женскую маску. — Нэнси, помоги мне! — запричитала она. Мартин вздрогнул, когда диван рядом с ним просел под тяжестью чужого тела. — Привет, — послышался шепот. В темноте черты лица незнакомого парня слегка смазывались. Пришлось нащупать очки в волосах — после проверки стопки тетрадей хотелось отдохнуть от них — и вернуть на переносицу. В эту минуту перед ним появилось ведерко попкорна. — Не помешаю? В летний период «Школа искусств Спрингфилда» сдавала несколько помещений, чтобы хоть как-то отбивать аренду. Сегодня в маленькую пыльную комнатушку в подвале с единственным окном под потолком забилась небольшая группа молодых людей. Мольберты собрали и убрали вместе с деревянными столами к стене. Даже несмотря на то, что все гости расположились достаточно тесно друг к другу, все еще оставалось несколько свободных мест. Рядом с диваном лежала большая потертая подушка, примятая в середине, а совсем близко к натяжному экрану пустовало кресло-качалка. Мартин, немного опоздав к началу, пробирался на ощупь, опасаясь наступить на чьи-то ноги в темноте. Пока он держал курс — вот удача! — к короткому пустующему дивану, прижатому к свободной стене, он немного огляделся. У самого экрана на подушках, тихо переговариваясь, растянулись две девушки; трое парней чуть поодаль, втиснувшись в короткую софу, громко чавкали и над чем-то ржали, за что им то и дело прилетало сдержанное пожелание заткнуться; за ними в кресле сидела парочка, по звукам заинтересованная друг другом больше, чем фильмом. За проектором в самом конце комнаты разместились еще двое. В полумраке очертания чуть смазывались, и Мартин, не зацепившись за них взглядом, наконец сел. Вытянув ноги, уткнувшись затылком в спинку дивана, он потянулся к рюкзаку за чипсами и колой. Вообще-то сегодня у него были другие планы: неделю они выбирали с Уэнделлом удобную дату. А за час до встречи друг взял и все отменил. Вот кто после этого динамит месяцами и не может найти даже пару часиков, чтобы поиграть в настолки? Ехать домой в пятницу вечером не хотелось. Поэтому, решив спасать испорченное настроение, Мартин дошел до местной доски объявлений, где обычно освещались все мероприятия города. Удача улыбнулась ему: в нескольких кварталах отсюда через полчаса начиналась Киноночь ужасов. Обещали три фильма: первую часть «Кошмара на улице Вязов», «Хэллоуин» и «Зловещие мертвецы». «Лучшее из детства», — с ухмылкой подумал Мартин и направился по адресу, который был указан внизу афиши. И вот теперь, когда Фредди нападал на Нэнси, по экрану разлетался пух от порванной подушки, под ее отчаянный крик незнакомец протягивал ему попкорн. — Привет, — шепотом отозвался Мартин, поправляя очки. — Чипсы? Парень придвинулся ближе, опуская руку в целлофановый кулек. Раздалось характерное шебуршание, и спереди раздраженно шикнули. Взглянув на его профиль, Мартин уловил смутно знакомые черты. Создавалось впечатление, что они встречались, но картотека памяти не находила нужное досье. Спустя четверть часа на экране спящего Глена засосало в постель вместе с компьютером. Кадр сменился на рыдающую Нэнси, а затем вернулся к дыре в кровати. Три, два, раз — и вот из глубин адской червоточины вырвался фонтан крови. Странно, конечно. В четырнадцать эта сцена сильно напугала Мартина, после чего вид томатного сока еще неделю вызывал у него приступ тошноты. Сидящий рядом парень усмехнулся, закинув в рот горсть попкорна. Пацаны заржали, в них тут же полетел смятый бумажный стаканчик, видимо, из-под молочного коктейля. — Когда я смотрел это в первый раз, чуть не обделался, — шепнул Мартин, наклонившись вбок. — Это же смешно, — внутренняя библиотека заработала активнее: голос тоже был смутно знаком. — Спорнем, Тарантино вдохновлялся? — Бешеные псы? — От заката до рассвета. — Странно, что его не включили в эту подборку. Парень хмыкнул. Мартина охватило очередное ощущение дежавю. Почему-то в голове вспыхнули воспоминания о репетициях «Красной угрозы» — группы брата, созданной им с друзьями еще в старшей школе. Монти был нужен клавишник, и он позвал его к себе. Они даже сыграли пару концертов. — Ну ты сравнил, конечно. Спустя полчаса фильм закончился. Щелкнул выключатель. Холодный свет ударил в глаза, и Мартин прищурился. Ощутил движение вокруг: люди вставали, послышались оживленные разговоры, хлопнула дверь, рядом скрипнул диван. Взгляд наконец сфокусировался, и его осенило. Все линии сложились в знакомое лицо. — Нельсон? Нельсон Манц? Парень, который в это время с хрустом потянулся, бросил на него насмешливый взгляд. Достал из кармана пачку «Good luck», зубами прихватил сигарету, протянул Мартину. Тот отрицательно мотнул головой. Нельсон пожал плечами и вышел вслед за другими зрителями. Нельсон Манц. Удивительное совпадение. Последний раз они виделись на школьном выпускном около десяти-одиннадцати лет назад. Мартин тоже встал и, поддавшись порыву, вышел следом. Дневной зной схлынул, уступив прохладе летнего вечера. Сумерки медленно опускались на город, небо сизо-лилового цвета только простилось с солнцем. Рядом со Школой искусств цвела астильба, ненавязчиво пахло медом. Нельсон стоял в конце дорожки, в отдалении от двух девушек. Те насмешливо переглядывались, наблюдали за бахвальством окруживших их пацанов. Они перебивали друг друга, безудержно шутили, то и дело срываясь в глуповатый визгливый смех, и, похоже, после попкорн-войнушки рассчитывали на продолжение знакомства. По фланелевым рубашкам, отпущенным сальным волосам и потертым джинсам с дырками Мартин предположил, что перед ним фанаты гранжа, ныне популярного у подростков. Одна из девушек внешне отдаленно смахивала на Мэг Райан из «Дурмана любви» и, похоже, осознавала это. Копируя короткую прическу-пикси и подчеркнув большие голубые глаза стрелками, она выглядела как ангел, которому наскучили проказы дьяволят. Тяжело вздыхая, девушка то и дело поглядывала на наручные часы. Когда Мартин, пройдя мимо них, подошел к Нельсону, в нос ему ударил запах жареного табака. — Передумал? — спросил тот, выдувая дым вбок. Казалось, со школьных времен в его внешности мало что изменилось: рослый, плотно сбитый, чуть более подкачанный в плечах. Неизменные футболки с голубой жилеткой заменили майка с джинсами-варенками. На глаза привычно спадала темная челка, навевая воспоминания о тех трудных годах в стране, когда многие родители экономили на парикмахерских и стригли детей дома. Кое-как, но чаще «под горшок». И как он умудрился его не узнать? — Нет. Ты же помнишь, кто я? — Конечно. И… это все? Мартин подозрительно прищурился и подумал, что его обманывают, если бы в этот момент к ним не подошла низкая, миловидная блондинка. — Привет, Принс. Давненько не виделись. Как жизнь? Он растерянно вгляделся в ее лицо, пытаясь понять, кто перед ним. — Маргарет, — она положила руку себе на грудь, представляясь. — Мэгги Симпсон. Ого. Вот это поворот. Память услужливо подкинула ему несколько воспоминаний о ее старшей сестре, Лизе, которая училась на два класса младше. С начальной школы между ними завязалась конкуренция. Для рейтингов, как оказалось, школе было выгодно иметь сразу двух гениев. Все награды с городских олимпиад и конкурсов штата администрация присваивала себе, демонстративно выставляла кубки и грамоты на стенде недалеко от раздевалки. Это должно было вызывать гордость, но на деле поднимало лишь волны тревоги. Каждое утро Мартин подходил к стенду и проверял, не обошла ли его мелкая девчонка. Отец только подливал масла в огонь. Особенно тяжело было весной и осенью, в разгар олимпиад, когда каждое утро начиналось с монотонных наставлений. Никогда не сдавайся. Ты лучше всех, Мартин, не позволяй никому из этих тупиц тебя обогнать. Ты прорешал задачи на оптимизацию, как я тебе показывал? Не клюй носом. Сиди ровно, не сутулься. Ты победитель, а не жертва. Ты — мой сын, не вздумай опозорить семью. Мы с мамой очень гордимся тобой и ожидаем наилучший результат. Ты понял? — Как тебе первый фильм? — спросила Мэгги, выдернув его из мыслей. Мартин моргнул, не сразу сообразив, о чем речь. — Вспомнил детство. Нельсон рядом с ним усмехнулся; дым повалил из носа и рта, на мгновение превратив его в Смауга. — Говорят, седьмая часть провалилась. — По-моему, кроме третьей — все отстой. Мэгги поправила светлый локоны за ухо. Ей приходилось чуть задирать голову, чтобы смотреть на них, не спасали даже босоножки на высокой платформе. Мартин быстро окинул ее взглядом, стараясь не пялиться. Выглядела она, конечно, потрясно. Яркие кольца-серьги в тон голубым теням делали ее бледные глаза более выразительными. Свободного кроя пиджак скрывал недостатки слишком худощавой фигуры, но зато кожаная короткая юбка подчеркивала стройные ноги. Мэгги явно поддалась последнему модному буму: ее вьющиеся волосы были аккуратно острижены по форме боб, как у Рейчел из «Друзей». Мартин мог поклясться, что за последнюю неделю видел женщин самого разного возраста с похожей прической. — Я слышал историю, которая вдохновила Крейвена создать Кошмары, — сказал он, переводя взгляд на Нельсона. — Маленькому мальчику снились плохие сны. Кажется, он пытался рассказать родителям, что боялся заснуть, потому что монстр из-под кровати мог достать его. Поэтому держался и бодрствовал. Но однажды организм все же не выдержал, и он заснул. Посредине ночи родители услышали крики, и, когда добежали до его комнаты, мальчик был мертв. Я читал об этом в статье. Хотя говорил он будничным голосом, не намереваясь кого-то напугать, в воздухе повисло напряженное молчание. Мэгги переглянулась с Нельсоном. — Жесть, — наконец выдохнула она. — Надеюсь, это выдумка. Мартин пожал плечами. В кармане пиджака раздался писк. Девушка достала мобильный телефон и сбросила оповещение будильника, а затем взглянула на дисплей. — Останешься? Пора запускать второй фильм. Мартин кивнул и зачем-то посмотрел на Нельсона, словно ждал от того разрешения остаться. Но тот никак не отреагировал, затушил сигарету и, спрятав руки в карманы джинсов, двинулся обратно к зданию.***
Показ «Хэллоуина» закончился почти в полночь. Подростки сбежали, даже не дождавшись финальной сцены, парочка исчезла и того раньше, поэтому последнюю картину они досматривали втроем. Погасив свет, Мэгги хлопнула в ладоши. — Раз уж мы остались одни, включим кино для взрослых. Она нажала плей и перебралась ближе, села на софу, забросив на нее ноги. К удивлению Мартина, Нельсон просидел с ним весь второй фильм и, похоже, никуда не собирался на третий. Весь «Хэллоуин» они сталкивались пальцами над пачкой с чипсами, бормотали неловкие извинения, долго уступали друг другу, и по итогу все повторялось, пока наконец Нельсон, не выдержав, забрал у него упаковку и высыпал остатки жареной картошки в стакан с попкорном. Каждый раз, когда на экране появлялся психопат-убийца, он фыркал: «Господи, ты можешь просто встать и врезать ему, зачем так орать?»; «Чего ты застыл? Она ползает быстрее, чем ты двигаешься! Да не тормози ты»; «О, ну да, очень логично. Оставь еще нож у тела маньяка. Да, ты издеваешься надо мной!». Еще сидевшие пацаны дружно ржали над его комментариями и вторили ему, подмечая еще больше глупых деталей. Просмотр превратился в балаган, и Мэгги пришлось остановить видео, призывая всех успокоиться. Мартин, развалившись на диване, посмеивался. Оказывается, смотреть ужастики в компании очень забавно. Почему он раньше так не делал? Возможно, ему просто было не с кем. После того как Уэнделл с Никки поженились и ждали ребенка, подобные фильмы не приветствовались. Ну а Лори… ну Лори был отличным другом, но с ним так весело точно не будет. На экране появилось название «В лесах», и Мартин неожиданно вздрогнул. Нельсон покосился в его сторону. У каждого ужастика — своя фишка. «Кошмары на улице Вязов» часто пугали малышей и подростков, потому что на экране происходила откровенная дичь: маньяк с лицом без кожи совершал жестокие убийства. В «Хэллоуин» обыденное превращалось в потустороннее: в день Всех святых люди переодеваются в костюмы, пугают друг друга, тем самым заигрывают со злом. Ну а что, если в разгар праздника появится настоящее зло? Вот про это и был фильм, и холодил кровь не кровавыми сценами, а тревожным ожиданием и неопределенностью. Иронии и рациональности Мартина хватало, чтобы не воспринимать происходящее на экране всерьез. Но вот «В лесах»… Короткометражка вышла в прокат год назад, но руки до нее так и не дошли. Слышал много отзывов о отличной операторской работе, о теме одержимости. Но не более. Он посмотрел на наручные часы: начало первого. Может, стоит двинуть домой? Лори уже заждался. Тем временем на экране нечто, глазами которого зрители смотрели на историю, в кромешной полутьме выбралось из леса и добралось до загородного дома. Камера в руках оператора дрожала, словно кто-то снимал на домашнюю видеокамеру, что усиливало ощущение полного погружения. По экрану то и дело шла рябь, виднелись крупные пиксели. Мартин вжался в диван, обхватив колени руками. Сцена сменилась: группа молодых людей решила приехать в этот самый дом, чтобы отдохнуть. Но очень быстро стало происходить что-то странное. То качели на крыльце сами по себе начали раскачиваться, то один из героев, Брюс, зачем-то осквернил могилу на индейском кладбище, хотя чуть ранее сам предложил этого не делать. Чем дальше разворачивался сюжет, тем напряженнее становилась атмосфера. Нельсон и Мэгги молчали, похоже, тоже поглощенные происходящим. Шелли медленно подняла взгляд и увидела нечто, которое из-за плохого качества съемки смахивало то ли на кровавый череп, то ли на лицо Дьявола. Она закричала. Мартин вздрогнул так, что едва не упал с дивана. — Сколько еще до конца? Он вновь дернулся, услышав голос Нельсона. На эти десять минут он настолько погрузился в происходящее, что забыл о существовании других людей в комнате. Мэгги откликнулась тут же, нервно усмехнувшись. — Около двадцати минут. — Ты как? — Нельсон повернулся к нему. — Мы можем все остановить. Все равно, кроме нас, никого. — Да ну, пустяки, — голос Мартина слегка подрагивал. — Давайте досмотрим. — Уверен? — Если беспокоишься, можешь проводить меня до автобусной остановки. Это была шутка. Его просто смущало излишнее внимание. Нельсон кивнул и придвинулся чуть ближе, прижимаясь локтем к его плечу. О, так и правда стало чуть спокойнее. Они продолжили смотреть. Совсем скоро Брюс лишился руки, Элеш сошла с ума, а Скотт, последний из героев, стал новым одержимым. Конец превратился в ожидаемую кровавую баню. То ли тревога вышла на новый уровень, то ли тепло чужого тела рядом, но Мартин расслабился. Все стало похоже на плохо поставленный спектакль. Он даже попытался представить, как актеры веселились, когда снимали резню в доме. — Да уж, — Мэгги щелкнула выключателем. Она обнимала себя за плечи, словно ей было зябко. — Сэм Рэйми хорош. — Завязка посредственная, — хмыкнул Нельсон. Он взял со стула у проектора джинсовку, накинул ее поверх плеч девушки и теперь ходил по комнате, собирал мусор. — Есть чем подмести? Эти свиньи рассыпали тут ведро попкорна. — Нел, не будь занудой. Вспомни себя, — напомнила девушка и, найдя в углу метлу, протянула ему. — И что, мне должно стать легче? Мартин поспешил ему помочь, собрал пустые бутылки в пакет, вытащил из кресла запечатанный презерватив. Похоже, сегодня кого-то прокатят. — Вы часто собираетесь? — Раз в месяц, — ответила Мэгги, выключая проектор. — Делаю это для проекта по учебе. Хочу в следующем месяце собрать всех на открытом воздухе. Автокинотеатр 50-х — моя мечта. — А где ты учишься? — В Институте искусств в Чикаго. На режиссера. — Ого. Звучит круто. — Да, так и есть, — Мэгги расцвела в улыбке. — Приходи в следующий раз. Можем обменяться номерами? У тебя есть сотовый? Я кину смс точную дату. После того как мусор был собран, подушки вернулись на диван, а все кресла и стулья расставлены вдоль стен, они вышли на улицу. Сладкий цветочный запах усилился в ночной прохладе. Мэгги поспешила к машине. Нельсон помог ей донести проектор до багажника. Крепко обнявшись, девушка шепнула что-то ему на ухо, и они распрощались. Мартин махнул на прощание рукой и двинулся в сторону остановки. Летом ходили ночные рейсы до пригорода, оставалось надеяться, что предыдущий автобус ушел достаточно давно. Его догнал Нельсон. Он щелкнул зажигалкой, в воздухе вновь повис густой запах жареного табака. — Я пошутил. Не надо меня провожать. — Погода отличная, я гуляю. — Разве тебя никто не ждет дома? — удивился Мартин, вспомнив о Лори. Придется купить ему вкусняшку, он точно обидится за задержку с прогулкой. Из-за угла вынырнул пустой автобус. — О, супер. Спасибо, тогда пока? — Мартин запрыгнул на вторую ступеньку, когда двери открылись, и протянул горсть мелочи серьезному водителю — из радио вещал сильный мужской голос: «За все благодарите, ибо такова о вас воля Божия во Христе Иисусе», — но Нельсон последовал за ним. Они сели на кресла за водительским сиденьем. Автобус тронулся, чуть приглушив пламенную проповедь. — Я просто гуляю, — развел руками Нельсон, точно оправдываясь, и выглядело это отчего-то комично. — Тем более машина осталась у школы. — Но зачем ты тогда?.. .. пошел за мной. Мартин мысленно махнул рукой, решив оставить все выяснения. Да какая разница. Может быть, Нельсону просто было скучно, и он так себя развлекал, цепляясь к бывшим одноклассникам. Ха-ха. Какой бред. Они проехали несколько остановок в молчании. За окном сменялись спящие районы, свет в домах не горел, и автобус все дальше увозил их от шумного центра Спрингфилда. — Раз уж мы тут вдвоем и никуда не спешим, — сказал Мартин, неуютно себя чувствуя в тишине. — Хочешь составить мне компанию и погулять с собакой? У меня небольшой парк у дома. В эту минуту перед глазами встали кадры из «Леса», и он нервно сглотнул. Да уж, зная Лори, тот захочет к любимому пруду после душного дня в квартире. Нельсон заметил сомнение на лице Мартина, и губы его искривились в усмешке. — В парк? Серьезно? — Я сделаю кофе, — руки сами сложились в молитвенном жесте. — О, ну только ради кофе.