Сказка о бессоннице

- Водоворот! Привет! - тихий голос раздаётся совсем рядом, и кот вздрагивает, поднимая голову и пытаясь понять, как так получилось, что он не заметил на полянке появление настолько уже знакомого ему запаха. Возможно, потому что тот давно врос в его собственную шкуру после всех тех часов прогулок, проведенных в обнимку и рядом с Серебряным? - Серебряный! - смеётся он, находя глазами легко выделяющегося из полумрака поляны целителя, который идёт к нему, мягко переступая с лапы на лапу и застенчиво улыбаясь. Водоворот быстро поднимается с примятой и холодной травы - он ждал Серебряного довольно долго. Не потому что тот опаздывал, нет-нет, просто Водовороту нравилось выскальзывать из лагеря, в котором всё напоминало о прошлом, и не просто бродить по лесу как потерянный призрак, а ждать кота-рыбу. Как будто он к нему придёт среди ночи. Как будто он хочет его видеть. Как будто он ему нужен. И Серебряный каждый раз приходил. Водоворот подбежал к нему, подметая траву хвостом и нагибаясь к светлому коту, легко касаясь носом его щёк, чтобы как-то выразить свою радость от встречи. Серебряный засмеялся, и в синих глазах вспыхнули звёздочки. Кот тихо заурчал, бодая Водоворота в плечо, и тот начал вылизывать светлую макушку. Хорошо, что с целителем можно без церемоний, без слов и без приветствий, можно просто и молча радоваться друг другу. - Ты долго ждал? - спрашивает Серебряный с виноватой улыбкой, заглядывая Водовороту в глаза, тот отрицательно качает головой: - Нет, совсем нет, - и, несмотря на то, что пришёл давно, он не врёт. Потому что Серебряного он готов ждать хоть вечность. Кот потягивается, разминая лапы, и садится рядом с синеглазым. С глупой и совсем не подходящей к его бывшему мрачному образу улыбкой, страшно похожей на улыбку его отца, пусть кот этого и не знает. Он пытается вспомнить, с какого момента такие встречи перестали обсуждаться и стали чем-то естественным - словно оба могли чувствовать перед расставанием, следует ли увидеться завтра или же отоспаться и не быть сонным хотя бы день, чтобы -только в случае Серебряного, однако, грустно усмехался Водоворот- не вызывать беспокойства родных своим вечно сонным видом. - Отлично...- выдыхает с облегчением Серебряный, утыкаясь носом в плечо Водоворота, пока тот неторопливо вылизывает его уши. Быстрый стук сердца постепенно выравнивается. - Я немного запыхался сегодня... Отблеск таскала меня по патрулям, потому что слишком стесняется ходить одна с Известняком... - он хмыкает, и Водоворот заинтересовано поднимает уши. - Стесняется с ним ходить... Ничего себе. В прошлый раз ты говорил, что у них всё замечательно, и она ведет себя с ним естественно, а сейчас что? - он чуть ли не заглядывает в пасть Серебряному, ловя каждое его слово с неиссякаемым интересом. Придется задавать вопросы о чём угодно, соплеменниках, травах, клане неба, Отблеск и Известняке, ведь о себе Серебряный не скажет ни слова, а так есть шанс узнать его мнение через окружающих кота соплеменников. Главное - правильно подбирать вопросы. Но Водоворот терпеливый - будет подбираться всё ближе и ближе, ища в лесной подстилке место, куда опустить лапу, чтобы подобраться к мышке-душе целителя. Серебряный хмыкает, качая головой. Он и правда выглядит сонным. - Да, так всё и есть. Не совсем понимаю, в чём проблема, но... Видимо, переживает о том, что выдаст свои чувства. Хотя, по-моему, всё и так очевидно. Наверное, сестра решила, что я буду отвлекающим от её неловкости фактором и группой поддержки в одном лице,-синеглазый устало зевает.-Чувства... Слишком сложно. Не знаю, влюбится ли Известняк в Отблеск... Если да, то сколько ему потребуется времени... Водоворот кивает. А как он сам? Кот редко задавался такими вопросами раньше, но после бесед с Серебряным всё чаще и чаще думал над ними, лёжа в своей продавленной подстилке. А он сам... Влюбляется быстро, а отпустить не может долго. Лунами. Годами. Веками. Впрочем... Вряд ли он когда-нибудь снова влюбится после тех слов Бабочкоуски и холодных, как сталь, как ледяная бездна, глаз. Вряд ли когда-нибудь снова раскроет себя кому-то. Но что насчёт Серебряного? Хвост Водоворота вздрагивает и тут же обвивается вокруг целителя, прижимая его ближе к себе. Разве он сейчас не переступает через своё же обещание себе более никогда и никому не доверяться?.. Но пока что он счастлив. И всё же, он старается отвлечься от тревожных мыслей, слушая Серебряного. - Иногда мне просто хочется, чтобы у сестры и Известняка уже всё разрешилось, и мы все смогли вздохнуть спокойно, - продолжает Серебряный, особо не задумываясь и просто наслаждаясь обществом Водоворота и теплом, исходящим от его шерсти. Кот сонный, а поэтому чуть более искренний. Вокруг ночь, но довольно светлая - луна яркая, облака сияют, покрывая мерцающие звёзды пушистым одеялом. Где-то поют сверчки, доносится тихий шелест листьев и травы. Водоворот вдохнул прохладный воздух. Скоро кончится лето. Рядом с Серебряным легче дышать. От него пахнет странной для кота-рыбы сухостью, рекой и какими-то неизвестными Водовороту травами. Рядом с Серебряным легче думать. Серебряный как глоток воздуха. Водоворот еле заметно улыбается одними глазами, снова поворачиваясь к собеседнику. Тот сидит рядом, не спеша прерывать ночное спокойствие. - Ну и ну... Она и правда таскала целителя по патрулям? Это как-то неуважительно к твоему труду... - вслух подумал Водоворот. Серебряный на секунду смутился, а затем, вздрогнув, быстро закивал, шумно выдыхая: - Д-да... Да, наверное, и правда не очень... - Ты говорил, что не одному тебе станет легче, если у Отблеск и Известняка всё разрешится. Ты имел ввиду?.. Серебряный тихо хихикает, наклоняет голову в сторону и глядя на звёзды из-под полуприкрытых век: - Наших с Отблеск друзей. Мне кажется, что Ракушка переживает за их отношения, больше чем за свои. Хотя нет, переживаю я один, а она просто хитро посмеивается, наблюдая за неловкостью сестры. И размышляет вслух, какой окрас будет у её с Известняком котят. Водоворот вздрагивает. По спине вниз стекает что-то ужасно тяжёлое и холодное, выдирая из лёгких дыхание и заставляя неровный удар сердца прозвучать в ушах. Ох. Ну конечно. Конечно, было глупо рассчитывать, что он единственный друг Серебряного... Но... Но всё же... Водоворот быстро пытается сглотнуть, и с ужасом понимает, что не может. Холодный и омерзительный ком встает поперек горла. И кот не понимает, почему ему плохо именно сейчас, если он уже слышал до этого о друзьях Морозника. Может, потому что тогда их упоминали вскользь? Потому что тогда синие глаза не сияли теплом, а голос не был столь мягок? Он таращится на целителя, сидящего перед ним, а перед глазами проносятся одно за другим воспоминания - как бывший друг, с которым они болтали обо всем на свете и спали в обнимку, тот, чьё имя он давно забыл, а помнит лишь полный омерзения голос, шипит на него. Как отказавшаяся от него приятельница, которая всегда утешала после насмешек Ночной Песни, кричит, какой он урод, и далее... и далее... И... Солнечные дни, смех, болтовня и урчание сменяется страшными острыми тенями и ненавистью, позором, ужасом и отвращением, доводящим до тошноты... Все они были самыми близкими ему котами после брата с сестрой, и все, как один, отвернулись в один ужасный вечер. Водоворот не может остановить себя, полностью проваливаясь из реальности в склизкий и тёмный бред, пока в голове с бешенной скоростью смеют друг друга морды соплеменников, и как их крики, шипение, ругательства и проклятия накладываются друг на друга, превращаясь в вопящую какофонию, у Водоворота темнеет в глазах, и вдруг... Белое пятно, свет. Он судорожно вдыхает, поднимая к нему голову. «Бабочка! Бабочка!» - он не может себе поверить, он рад ей, как сияющей луне среди шторма, как светлячкам в тёмном лесу. Кот тянется к подруге, и на пару мгновений тьма вокруг умолкает, Водоворот мелко дрожит от счастья, тошноты и страха... Но зелёные глаза обжигают небом без звёзд, льдом тысячи глубоких озер, в которые можно провалиться лишь раз - последний раз в жизни, пока студёная вода сковывает мышцы, запрещая сопротивляться... Водоворот задыхается, чувствуя, что из глаз вот-вот брызнут слёзы, как вдруг... Туман вокруг рассеивается, и вместо злых страшных теней кот снова видит ночной и светлый лес, а вместо ледяных и ненавидящих черт Бабочкоуски - обеспокоенная мордочка Серебряного. Тёплая. Родная. Пока ещё глядящая заботливо. Водоворот встряхивает головой, тяжело втягивая воздух и чувствуя насколько же опустели его лёгкие, а вместе с этим непрерывно, боясь отрывать взгляд, таращась на морду Серебряного. На той появляется совсем уж обеспокоенное выражение: - Что случилось? Снова приступ? Водоворот чуть не выпалил сразу всю правду: «Да, я снова видел своих бывших друзей, и они ненавидят меня. Когда ты тоже меня бросишь?» - однако кот прикусил язык, наклоняя голову к Серебряному и тупя взор. - Ничего страшного. Просто секундное недомогание, - он посмотрел снизу-вверх на Серебряного. Взгляд синих глаз окрасился неподдельной заботой, и кот-рыба стушевался, накрывая тёмную лапу хвостом. - Как скажешь... - кот покосился на Водоворота с лёгкой подозрительностью, но уши доверчиво опускаются, а хвост больше не дёргается от напряжения. Водоворот глубоко дышит свежим ночным воздухом, успокаиваясь. Воздух слегка морозный и влажный - скоро придет сезон листопада. Почему-то повисшая тишина кажется неловкой - редкое явление для двоих нарушителей закона. От этого Водоворот чувствует себя ещё более виноватым за свою ревность. В конце концов... В конце концов, он о друзьях Морозника даже ничего не знает. - Ты их редко упоминал... Расскажешь о них поподробнее? - спрашивает Водоворот негромко, пытаясь вернуться к беззаботному разговору, бабочкой порхающему в воздухе несколькими минутами раньше. Серебряный улыбается и кивает, но пару секунд медлит, думая, как начать. - Мои друзья и я росли вместе, так что мы общаемся довольно давно... Хм, с кого бы начать... Ну, про мою сестру ты уже знаешь - Отблеск, а её друг Известняк... Про него я тоже рассказывал... О, например, Цунами. Он глашатай нашего клана, и, по-моему, очень подходит на эту роль. Он очень спокойный и деятельный, со всем справляется сам, - Морозник слегка улыбнулся. - Но при этом очень внимательный и заботливый к нам всем. Ещё есть Клык - тот тоже очень спокойный... Обычно. Хотя иногда бывает колким и едким. Потому, наверное, и сошёлся с Ракушкой. Она тоже очень язвительная порой, и очень бойкая, а ещё такое чувство, будто обо всех всё знает... - Серебряный рассмеялся, словно о чём-то вспомнил, и чуть склонил голову вбок. - Ну и Лазурная Жемчужина, конечно. Отблеск из-за неё сильно комплексовала... Хотя, такое ощущение, что Отблеск может комплексовать из-за кого и чего угодно, - Водоворот тихо хмыкнул. - Лазурная Жемчужина сама по себе очень нежная со всеми и милая, но часто оказывается в каких-то треволнениях и где-то постоянно пропадает... Хм, вот и всё, наверное... Я мог бы рассказать больше, но не думаю что тебе будет интересно... Водоворот торопливо помотал головой, сглатывая и отводя глаза: - Не говори чепухи. Мне всегда интересно, - он не врал. Серебряный тихо усмехнулся, но промолчал, разглядывая Водоворота. Тот явно выглядел встревоженным чем-то, и Серебряный, пристально глядя на его подрагивающие уши, наконец до чего-то догадался и с улыбкой сожаления вздохнул. Целитель придвинулся ближе к иноплеменнику, накрывая тонкий чёрный хвост своим и тихо урча над ухом Водоворота. - Всё точно хорошо? Ты можешь сказать мне. Водоворот тихо выдохнул, тоже придвигаясь ближе и позволяя тёмной и светлой шерсти на боках смешаться. Кот качнул головой, не в силах сопротивляться тихому голосу полному заботы, и едва слышно ответил: - Я просто... Все твои друзья настолько лучше меня. Я имею в виду, - он замялся на секунду, поднимая глаза и встречая обеспокоенный и удивленный взгляд Серебряного. - Вы в одном клане, видитесь каждый день, можете есть вместе, и они просто... Звучат приятнее меня. Более добрыми и... не знаю... хорошими. - Водоворот....Ты боишься, что я предпочту их тебе? - тихо и аккуратно, с грустной улыбкой спрашивает Серебряный, и Водоворот тут же сдаётся. - Да. Просто все... Все мои бывшие друзья... Они когда-то решили, что я недостоин их компании. Что со мной больше невозможно общаться. И в один миг я остался совершенно один, - быстро выдаёт Водоворот, зарываясь носом в шею Серебряного и пытаясь успокоить себя теплом его шерсти. Морда Серебряного остается всё такой же растерянной, пока он мягко поглаживает спину Водоворота своим хвостом, пытаясь утешить его. Наконец целитель беззвучно улыбнулся и уткнулся носом в макушку Водоворота, чувствуя, как постепенно выравнивается его дыхание. Кот на секунду зажмурил глаза, наслаждаясь теплом чужой шерсти, и тихо заговорил, продолжая гипнотически поглаживать его хвостом по спине: - Водоворот, послушай... Ты тоже мой друг. И они мои друзья. Я друзей не бросаю. В моём отношении к вам нет разницы... - он на секунду замялся, затем мотнул головой, продолжая чуть более смущённо. - Хотя... Думаешь, я хоть ради одного из них сбегал ночью из лагеря, чтобы сидеть вот так и разговаривать до утра? - Прости... - просипел Водоворот, и, хотя Серебряный не видел его морды, он понял, что собеседник улыбается. - Нет-нет, за что прости? Я очень дорожу тобой и этим общением, Водоворот. Я прихожу сюда, потому что ты мне дорог. Водоворот только сильнее зарылся мордой в шерсть Серебряного, и кот-рыба не сдержал своего смешка, глядя на звёзды и довольно улыбаясь. Тихо шелестела трава. Луна глядела мягко и тепло, играя светом на шепчущей речке неподалёку от котов... - Ты знаешь... - задумчиво протянул Серебряный. - Ты даже мой лучший друг... Наверное, самый лучший. Ты особенный. Водоворот часто и растроганно заморгал, отстраняясь от Серебряного и до странного кротко, для такого угловатого и устрашающего вида кота, спросил: - Правда? - Конечно. - О... Водоворот отводит глаза и улыбается себе, пока Серебряный с теплом во взгляде наблюдает за ним. - Ты тоже особенный. Самый особенный мой друг, - он усмехается, и Серебряный весело кивает и поднимается на лапы, качнув ушами в сторону речки. - Помнишь мы в прошлый раз обсуждали рыбалку? Может, сегодня я тебя и научу? Водоворот, вставший следом за целителем, хрипло смеётся, качая хвостом. - Забавно... Рыбалка - это, пожалуй, единственное, чему меня не научил старший брат. Смешно, ему не хватило буквально пары часов... Морозник вопросительно наклонил голову, внимательно смотря на кота-змею. - Ну, он пообещал, что научит меня рыбачить, как только вернется из патруля, но... А впрочем, я уже рассказывал, - с напускной лёгкостью ответил Водоворот, слегка ежась и слишком уж размашистым шагом продолжая путь к речке. Серебряный грустно посмотрел ему вслед. Водоворот и вправду рассказывал. Ещё луну назад. Тогда, когда кот впервые поделился с кем-то своей болью и нашёл поддержку в мягком взгляде синих глаз и тёплой серебристой шерсти. Тот день, когда Морозник узнал, что отец Водоворота умер не от странной неизвестной болезни, а был найден, будучи уже полусъеденным червями, но предводитель решил не рассказывать о нападении лисы на Совета, боясь бросить тень на свой клан. Тот день, когда Водоворот, ожидая осуждения и боясь, что от него отвернутся, услышал, что его вины в произошедшем нет, и что он очень сильный, раз выдержал это всё. Мог ли Морозник знать, сколько это значило для кота-змеи, сколько раз он мечтал услышать эти слова, а потом говорил себе, что недостоин этого. Мог ли сам Водоворот предполагать, что одна, всего одна случайная прогулка подарит ему право жить, дышать и не бояться прошлого? - Мне....Мне очень жаль. - Ничего страшного. Я привык. - К смертям? - Вроде того. Морозник молча обнял собеседника хвостом, тихо приглаживая языком шерсть на его макушке. Он больше не говорил, что ему жаль. Он просто был рядом. И Водоворот был благодарен ему за это.

***

Водоворот прищурился, и, наконец, выверив мгновение, быстро ударил когтистой лапой по поверхности воды. Рыба, застигнутая врасплох, оказалась прижата к мелководью, и кот-змея победно взмахнул хвостом, счастливо улыбаясь. Пусть вода и навевала воспоминания о его попытках вернуть мать из тёмных глубин, а намокшая шерсть на боках и лапах немного морозила и затрудняла движения, он обязан был научиться. Получалось не сказать, чтобы очень хорошо, всё-таки Серебряный привык рыбачить под водой, но, к счастью, он оказался терпеливым и находчивым учителем. - Получилось? Отлично! - похвалил он, высовывая морду из воды. Пока Водоворот, уяснивший инструкции и примерно сообразивший, как следует двигаться, пытался изловчиться, чтобы поймать, наконец, рыбу, целитель резвился в воде, попутно подгоняя добычу ближе к берегу. Водоворот весело усмехнулся, откидывая рыбу на берег: - Твоими стараниями. - Да будет тебе, мне просто повезло с учеником. Ты, в отличии от Отблеск, хотя бы не болтаешь во весь голос, пока выслеживаешь рыбу, - ухмыльнулся Серебряный, и Водоворот рассмеялся, хитро оглядывая друга, выходящего из воды, по которому беспрепятственно лилась вниз вода. Кажется, коты-рыбы и правда были устроены совершенно по-другому - даже их шерсть не впитывала воду, помогая им быстро сохнуть. - Я тут задумался... - протянул он, с замиранием сердца и улыбкой следя за весёлыми глазами Серебряного. Тот явно был в приподнятом расположении духа. - Можно ли использовать те же приёмы на котах-рыбах? Серебряный весело хмыкнул, принимая игру, и, вильнув хвостом, подначивающе улыбаясь, пригласил: - А ты попробуй. Водоворот, пригнувшись к земле, молниеносно прыгнул в сторону Серебряного, но тот быстро отшатнулся, весело хохоча и уклоняясь от града брызг, полетевших со стороны плюхнувшегося в воду Водоворота. Тот, торопливо подскочив, весело фыркнул, и ударил лапой по воде рядом с Серебряным, поднимая новые брызги и заставляя того уклониться ещё раз и потерять равновесие... Однако серебристый кот, вскрикнув от удивления, успел схватить Водоворота за лапу, утаскивая за собой и падая на мелководье. Оба кота повалились в воду, хохоча и молотя лапами по воде, пытаясь забрызгать "противника" ещё сильнее, хотя оба и так были по уши в воде. Когда Водоворот, наконец, признал своё поражение, игра закончилась. Оба кота тяжело дышали и сияли радостью. С морды Водоворота стекала вода, а под прилипшей к бокам мокрой шерстью были видны рёбра кота-змеи. Серебряный, быстро отряхнувшийся от воды, которая совершенно не была для него проблемой, уже улёгся на землю, пытаясь отдышаться и посмеиваясь. Водоворот, улыбнувшись, лёг рядом, прижимаясь к тёплой шерсти Серебряного и совершенно не чувствуя холода рядом с ним. Серебряный, шутливо поёжившись, притянул Водоворота к себе мягкими лапами, принимаясь вылизывать мокрую шерсть. Тот тихо и хрипловато заурчал - ему было тяжело привыкнуть снова урчать - такое ощущение, будто он не делал этого уже долгие луны. А впрочем, так и было. Водоворот повернулся к серебристому коту, довольно щурясь, пока тот приглаживал шерсть на его щеках, и продолжал урчать, слушая как это же делает целитель. Как же было хорошо. Пару лун назад он и представить не мог, что когда-либо ещё будет счастлив снова. Но... С Серебряным по-другому и не получается. Водоворот невольно зевает, разомлевший под лаской иноплеменника. Чёрный кот тепло улыбается, любуясь тем, как танцуют лунные лучи на шерсти целителя. Словно Серебряный и сам порождение луны. - Ты знал, что твоя шерсть в лунном свете вся сверкает? - тихо спрашивает Водоворот, и Серебряный, отвлекаясь от своего занятия на пару секунд, хитро улыбается ему и урчит: - Такое я уже слышал. - Прости, - Водоворот тихо смеётся, тыкаясь носом в его щёку: - Я тоже думаю, что ты очень красивый.