King James Bible

Майкрофту становится трудно спать. Ему снится тюрьма, снится брат и иногда — мама. Он собирает несколько своих коллег на охоту и пикник, чтобы немного отдохнуть. Альберт Мориарти вежливо отказывается. * — Есть разговор, — говорит Майкрофт, и Уильям Мориарти поднимается со своего кресла. Он всегда думает, что Майкрофт обращается именно к нему. Эта самоуверенность настоящего аристократа, которой нет у многих, кому титул достался по крови. Майкрофт всегда следит за Уильямом, как всегда следит за братом — потому что иначе кто-то пострадает. Уильям по-настоящему опасен, каким был Шерлок в школе. В 7 лет он мог вскрывать простые замки и цитировал Библию наизусть, а в 9 лет он собрал настоящее оружие на крыше их с Майкрофтом деревянного дома. Родители — и Майкрофт — кое-как уговорили его не использовать это оружие. «Шерли, — сказал ему отец. — В мире так много зла. Давай ты не будешь множить его». Девятилетний Шерлок задумался. Посмотрел на брата, на маму, потом снова на брата. Майкрофт, который тогда непродолжительное время был для Шерлока нерушимым авторитетом, кивнул. Шерлок бросил свой самодельный пистолет на пол деревянного домика. Наверное, тогда-то все и решилось. А Уильям Мориарти собрал оружие и решил использовать его так, как захотел — очевидно, не было никого, кто мог бы остановить его. Мистер и Миссис Холмс направляли своих детей как могли, чтобы те не использовали свой дар во зло. А Уильям воспитал свой талант единственно верным для него способом. То, что три таких человека оказались в одно время в одном месте, — ужасающая ирония. Майкрофт подозревает, что Уильям знает о плане братьев Мориарти несравнимо, непомерно больше, чем Альберт и Льюис. И когда Уильям поднимается с кресла, Альберт неожиданно для всех встревает в разговор: — Давайте я. Уильям смотрит на Альберта удивленно, но с большим доверием. Их немой разговор длится меньше доли секунды — и Уильям опускается обратно в кресло, берет со столика книгу и погружается в нее — уже насовсем. — Прошу прощения, — говорит Альберт, когда они с Майкрофтом покидают гостиную. — Я почувствовал, что что-то не так. Лучше скажите мне. Спокойствие Уильяма гораздо дороже, чем мое. — А жизнь вашего брата, — с каким-то нажимом говорит Майкрофт, — тоже дороже вашей? Альберт не смущается; это Майкрофт в нем любит. Разговаривать с Альбертом приятно, если не сказать легко — он хорошо разбирается в людях. Уильям такой же, но он проницателен как библейский змей — доверять ему опасно и не нужно. Альберт проницателен, как голубь — он ни за что не причинит вреда, даже неосознанно. По крайней мере, Майкрофту. — Ну, мистер Холмс, — Альберт немного улыбается, — у вас ведь тоже есть брат. — Мой брат, — с удивительной мягкостью отвечает Майкрофт — злиться он больше не хочет, — не чета вашему. Эти два зверя, — хочет сказать Майкрофт, — это не ваши братья. Либо Бог перепил в ирландском пабе и что-то перепутал. Уильям мог бы быть их с Шерлоком третьим братом, но никак не братом Альберта. От этой мысли по спине Майкрофта поползло что-то неприятное. — Я должен признаться, что немного не понимаю вас, — говорит Альберт. Это Майкрофт в нем тоже любит — бережная честность. «Дайте слово, что будете молчать». — Вы, — продолжает Альберт, — беспокоитесь за Уильяма — или боитесь его? — Это даже не взаимоисключающие параметры, — устало отвечает Майкрофт. — Взаимоисключающие параметры! — смеется Альберт, и Майкрофт тоже чувствует, что улыбается. — Как вам только все эти выражения приходят в голову! Они вдвоем пару минут молчат и смотрят в окно. Там, за деревьями, как пожар разливается закат. — Мое любимое время дня, — задумчиво говорит Альберт. — Не совсем день, не совсем ночь. Что-то посередине. В детстве мама рассказывала, что перед закатом открывается дверь в иной мир — гномы и фейри становятся видны человеческому глазу всего на секунду. Майкрофту кажется, что при упоминании матери они оба почему-то задумались. — Я знаю, — Майкрофт опирается на подоконник. — Я все детство просидел у окна не моргая. Ждал чуда. Пожар проходит мимо верхушек деревьев, похожих на башни готических соборов. Майкрофт открывает рот, чтобы поделиться с Альбертом этой метафорой — почему-то ему кажется, что Альберт оценит, — но не успевает ничего не сделать. Альберт целует его как-то по-детски, но глубоко. От неожиданности Майкрофт дергается, и поцелуй в последнюю секунду смазывается куда-то в уголок его губ. Солнце окончательно садится. — Если и были фейри, то мы с вами их не заметили, — смеется Альберт. Его глаза выглядят грустными и веселыми одновременно. Майкрофт замечает Уильяма почти сразу. В темном коридоре дома Мориарти его лицо — удивительно красивое и удивительно злое — практически невозможно прочитать. Майкрофт пытается угадать, много ли Уильям успел увидеть. Альберт стоит спиной ко входу в гостиную, поэтому беззаботно смотрит в окно. Уильям задерживается в коридоре еще на секунду — и возвращается в гостиную, не издавая ни звука. Майкрофт немного перерисовывает в голове его психологический портрет. * Следующей ночью Майкрофт снова долго не может заснуть. Ему снится тюрьма, снится брат и иногда — мама. Перед рассветом, когда солнце вот-вот подожжет ночной Лондон, Майкрофту снится Альберт.