Несчастна?

Сегодня весь класс 2-А был как на иголках: девочка, известная не иначе, как Хина Немото очень серьезно заболела. Причем болеет она настолько серьезно, что даже не выходит на связь. В классе говорили, будто с каждым днем ей становится все хуже и хуже — она словно сохнет на глазах. Ее близкая подруга Аканэ Окада сама видела, как ее кожные покровы становятся все бледнее и бледнее, когда заходила к ней, чтобы отдать распечатки. С течением времени Аканэ начала сомневаться в том, что подруге эти распечатки вообще понадобятся, настолько плачевным было ее состояние. Врачи не могли поставить точный диагноз, и оттого не давали каких-либо прогнозов. А вскоре, еще через два дня, Немо увезли в больницу. Говорили, что ее болезнь протекала крайне тяжело, дело дошло до реанимации. Всем вокруг казалось, что девушка в буквальном смысле иссыхает от тоски и печали. А еще через несколько дней, так и не приходя в сознание, Хина умерла. В классе 2-А царила поминальная атмосфера: на парте, за которой когда-то сидела покойная девушка, стояло ее фото в рамке, лежали букеты цветов. — Помянем Хину минутой молчания. Помолимся. Стояла гробовая тишина. Лишь Томоко Куроки тихо ликовала про себя — у нее все получилось. Унять свое ликование ей было крайне не просто, от радости ей хотелось танцевать. Теперь она абсолютно счастлива. Куроки стала богом, который может убивать одним только словом. Осталось устранить всех остальных неприятелей. Одного за другим. И следующей будет… Аканэ. «Милашка Окада так горюет по умершей подруге… Стоит унять ее горе» В одну из бессонных ночей Куроки разглядывала бесконечно белый потолок в своей комнате. За окном мелькнула какая-то подозрительная тень. Томоко, которая в последнее время оглядывалась по сторонам чаще, чем моргала, мнительно подошла к своему рабочему столу, рядом с которым услышала шелест бумажных листов. Перед ней снова появилась эта черная баба. Куроки издала протяжный писк. После убийства человека это мистическое существо уже не казалось ей таким страшным. — Ня-хоу… — произносило это нечто, — вижу, ты уже разобралась со своим волшебным жезлом… — Кто ты? Что ты такое? — встав в оборонительную позу, спросила Томоко, — что тебе нужно? — Меня зовут Нана, и я пришла, что бы да ть те бе э то… — она внезапно заговорила по слогам. Стремно. Нана протянула девушке какую-то толстую тетрадь. — Ознакомься. Томоко взяла тетрадь, стала листать ее страницы. Она ничего не понимала. Кто все эти девочки, чьи фотографии находятся внутри? Только Куроки подняла глаза, чтобы осмотреть комнату, Нана исчезла в пространстве. «Что это сейчас было? Тетрадь убийцы?» — Томоко продолжала листать, словно загипнотизированная. «Яцумура Цуюна, Асагири Ая, Шиой Рина, Амагай Косаме, Аназава Ниджимин… Кто они? Тоже девочки-волшебницы?» — Прокручивала в своей голове Куроки. Некоторые из них были помечены красными крестиками, и девушка резонно догадалась, что они были мертвы. На глаза ей попалась эта Ниджимин — милая девочка с яркими голубыми волосами. Однозначно, такая внешность сильно выделяет из толпы. Черноволосой вспомнились недавние новости об этой Аназаве. «Вроде как, она умерла несколько месяцев назад. Была известным айдолом….» — Куроки не была фанаткой девушек айдолов, поэтому данное имя ей мало о чем говорило. Поражал сам факт — девочек волшебниц огромное количество. Как минимум только в их городе. Пролистав тетрадь до конца, знакомых лиц она так и не нашла. Можно выдохнуть спокойно и хорошенько подумать: зачем ей дали эту вещь и что от нее хотят взамен. «Ну, ознакомилась я, а дальше то что делать?», — произносила Томоко в гнетущую пустоту. Пора было ложиться. Окада ждать не будет. Класс 2-А снова стоял на ушах: той же самой болезнью, от которой недавно скончалась Немо, заболела и Аканэ. Все в классе волнительно перешептывались — думали, что эта болезнь заразна. Домой к ней уже никто идти не хотел. Все были ни на шутку напуганы, пока Томоко, зайдя в учительскую, сама не вызвалась занести ей домашнее задание. — Будь осторожна, Куроки, эта болезнь может быть заразна, и… Не соблюдая должного уважения к старшему, договорить ему она не дала: — Не переживайте за меня, я соблюдаю все меры осторожности, — девушка почтительно поклонилась учителю. — Ну, хорошо. До завтра. — До свидания. Через полчаса Куроки была уже у ворот дома этой одноклассницы. Она позвонила, поздоровавшись с женщиной средних лет, которая тут же вышла встречать нежданную гостью. — Здравствуй, ты, должно быть, одноклассница Окады? Ты пришла отдать ей задание? — Добрый вечер, да. Могу я ее увидеть? Я слышала, она тяжело болеет… Женщина с потухшими глазами лишь вздохнула. Ее покатые плечи опустились, будто на них свалился неподъемный груз. Весь ее вид выдавал сердечное горе и усталость. — Конечно, проходи. Я провожу тебя в ее комнату. — Благодарю вас. В их доме царил полумрак. Идя по покрытому пылью полу, Томоко думала, что еще каких-то несколько дней назад в этом доме было светло и радостно. — Ты знаешь, ее подруга… Кажется, Немото ее звали… Умерла от этой же болезни, — на ее глазах показались крупные капли слез, и, прикрыв лицо руками, она стала всхлипывать. — Я…Приношу свои соболезнования, — шептала Томоко, стараясь не выдать своего безразличного лицемерия. — Ничего, ничего. Она здесь. Проходи. Вид Окады сейчас не вызывал ничего, кроме жалости. Бледная, истощенная, чем-то измученная. Куроки подошла к ней, положила на ее стол эту проклятую распечатку. Да зачем она ей вообще нужна? Девушка села рядом с ней. — Вот и все, Аканэ. Ты отжила свое, — неслышно шептала Томоко, — прощай. Аканэ уже не могла говорить. Она лишь пыталась удержать уходящую фигуру за подол желтой юбки. Куроки попрощалась с ее матерью, навсегда покидая этот дом. Такая молодая, та, у которой вся жизнь еще впереди, той, которой все вокруг прогнозировали светлое и счастливое будущее — издала свой последний вздох.