Хроники Ф1 (2004-2005 год)

"День Рождения твой не на праздник похож: Третье ноября... В этот день никого ты в свой дом не зовешь, Впрочем, как и я! В жизни, как обычно, нет гармонии. Даже в доме твоем, где так любят тепло, Холод на душе. И звучит в пустоте и моде назло Песня о Мишель. В жизни, как обычно, нет гармонии... В музыке только гармония есть... В музыке только гармония есть! Слушай музыку и прощай!" (с) «Красный барон» лежал в ванне, его голову (пока что сухую) «украшали» наушники, рядом на столике лежал плеер. Громкость была на пределе и поэтому, помимо плеска воды, было еще слышно довольно громкое «бумс-бумс-бумс». Может, кому-то такое времяпрепровождение казалось вредным, но Михаэлю это очень нравилось. Завтра он улетал в Великобританию, и последнюю ночь дома хотел провести с максимальными удобствами. Михаэль закрыл глаза, на лице у него была самая довольная улыбка. Вот так лежа и кайфуя, он не заметил и не услышал, как долго и настойчиво звонит его сотовый телефон. В конце концов кто-то на другом конце линии оставил свои попытки достучаться до Михаэля. Через пару минут телефон снова «запел» и в этот момент в песне была пауза... Михаэль снял наушники, и его передернуло: телефон выводил старую французскую песню «Гармония». С этой песней у Михаэля было связано довольно сильное воспоминание, от которого он хотел избавиться. Хотел, но не мог. Песня, которая помимо «Гармонии» еще называлась «Мишель», то и дело всплывала на какой-нибудь радиостанции. Даже не глядя на номер, Михаэль знал, кто это звонит. Трубку брать не хотелось, но человек на другом конце «провода» (если, конечно, это выражение уместно по отношению к сотовым телефонам) был настойчив. Михаэль вздохнул и взял трубку. – Да, – как можно более спокойно ответил он. – Отвечаешь по-английски, значит, знаешь, кто звонит, – обрадовался собеседник. – Еще бы, Мика, тебя забыть сложно... Привет. – И тебе привет! Мишель, давненько мы с тобой не виделись. То есть я тебя, конечно, видел, – Мика рассмеялся. – По телевизору! Давай встретимся. – Не сейчас. У меня вся неделя забита. – А нафига тебе неделя? Хоть часик-то для меня есть? Скажем... сегодня вечером. – Каким «вечером»? Какой «часик»?! – Михаэль вылез из воды и сел на край ванны. – Мика, ты там у себя с дуба упал? Или мозги отморозил? Соображаешь, где ты и где я! – Я здесь, – Мика давился хохотом. – Где?! – Михаэль вскочил, словно Мика прятался где-то тут, в ванной. – Здесь! В данную минуту сижу в гостинице «Echo». Михаэль зачем-то сделал шаг вперед, но так как с него натекла лужа, поскользнулся и шлепнулся на пол. К счастью, местом, совершенно противоположным голове. – Что там за шум у тебя? – поинтересовался Мика. – Моя челюсть от удивления по полу покатилась. Значит, ты тут? – Именно. Заходи в кафе «Frei», оно как раз на первом этаже «Echo». – Во сколько? – Часов в... шесть. Успеешь? – ... – Михаэль не успел ответить, как собеседник рассмеялся. – Еще бы ты не успел! При таких-то скоростях и хваленой немецкой пунктуальности!.. – и отсоединился. Михаэль встал, положил телефон на столик и задумчиво уставился на наушники, которые теперь сами по себе выводили «бумс-бумс-бумс». Телефон снова подал сигнал. Михаэль вздрогнул, но тут же успокоился: всего лишь sms-сообщение. Скорее всего, от Коринны. «Михаэль, я здесь. Давай встретимся в шесть часов в кафе «Frei». До тебя не дозвониться. Рубенс». Михаэль опять поскользнулся и упал в ту же лужу. Это было уже слишком! Но, как оказалось, сюрпризы для «Красного барона» еще не закончились. Не одеваясь, он вышел к себе в спальню и только открыл шкаф, как дверь распахнулась, и в комнату влетело нечто, больше всего напоминающее маленькое торнадо. Оно повалило Михаэля на пол и крепко поцеловало в щеку. – Я ТАК РАД ТЕБЯ ВИДЕТЬ!!! – вопил Ральф (а это, естественно, оказался он) на всю силу легких. Михаэль легко спихнул с себя брата и закрыл дверь, оставленную нараспашку. – А что ТЫ тут делаешь? Ральф продолжал сидеть на полу. Его рот разъехался до ушей. – Да так... Навестить приехал. – Почему сюда?! Почему не в кафе «Frei» в шесть часов? – Что? – не понял Ральф. – Да так, я о своем... Ральфи, ты же вроде тренироваться должен? Извини, но с твоими «успехами»... – Я тут до конца недели пробуду. – Ральф, ты дебил. С таким отношением к своему «мастерству» ты всю нашу фамилию опозоришь. – Я до конца лета тебя позорить не буду, – внезапно скис Ральф. – Моя авария.... Оказывается, все серьезнее, чем я предполагал. Думал, просто спина поболит и пройдет, а там... В общем, месяца два будешь ездить как «гордый брат раненого позорища»! – Вот оно что... А с тобой случайно никто больше не приехал? И не остановился в гостинице «Echo»? – Странный ты какой-то... * * * Михаэль оделся, нацепил самые непрозрачные солнечные очки и поехал на две встречи одновременно. – Веселенький же меня ждет вечер, – сказал он сам себе, аккуратно проводя машину сквозь лабиринты улиц. – Мика и Рубенс... Кто бы мог подумать? Кафе «Frei», в котором Михаэль никогда раньше не был, представляло собой довольно просторный зал с десятком столиков в тени и более-менее освещенной танцплощадкой. Из-за двух столиков одновременно помахали двое людей. Михаэль растерялся. «Если я пойду к одному, обидится другой. Конечно, если бы я просто выбирал между ними, я бы сел к Рубенсу, но сейчас...» Михаэль сел за столик посередине. Рубенс и Мика одновременно приблизились к Михаэлю и одновременно увидели друг друга... – Что ты тут делаешь? – хором спросили они. Повисло угрожающее молчание. Михаэль встал. – Вот только отношения тут не выясняйте! Вы оба пригласили меня сюда независимо друг от друга. Если бы я вас не знал, то подумал бы, что вы сговорились! Так что у нас тут «ужин при свечах втроем» получается. Кто против, пусть поворачивается и уходит. Мика и Рубенс сели, продолжая сверлить друг друга нехорошими взглядами. Михаэль заказал три коктейля. – Прекратите эти гляделки! Давайте лучше выпьем за нашу встречу. – Вообще-то я рассчитывал только на твое общество, Мишель, – Мика мрачно отхлебнул из своего бокала. – Не зови его так, – прошипел Рубенс, сжимая кулаки. – Мика, если хочешь сказать мне что-то очень личное, – сказал Михаэль, успокаивающе поглаживая руку Рубенса, – то говори смело. Рубенсу я доверяю, как... – Ральфу! – внезапно хором и с улыбками закончили Мика и Рубенс. Все трое немного нервно засмеялись. – Нет, не как Ральфу. Скорее, как себе. Да, Мика, Рубенс знает про 2001-й год. – То-то я смотрю, у тебя на голове вмятин больше стало... Рубенс издал звук, похожий на рычание. Мика, увидев такую реакцию, ласково улыбнулся и отпил еще глоток. – Мишель, – Мика сделал паузу (Рубенс покраснел и снова сжал кулаки). – Пусть он посидит, успокоится (Михаэль просто физически почувствовал, как напряглись мускулы Рубенса). Не хочешь пока потанцевать со мной? Терпение Рубенса лопнуло, он медленно поднялся со стула и сделал шаг вперед, испепеляя Мику взглядом, полным ненависти. С лица Мики исчезла улыбка, теперь он смотрел на Рубенса с вызовом. Этого Михаэль перенести уже не мог. – Надоело! – со злостью крикнул он. – Если вы пришли сюда драться и ругаться, то делайте это без меня. Михаэль быстро пошел к выходу. Уже когда он открыл машину, из «Frei» выбежал Мика. Он схватил Михаэля за руку. – Мишель, подожди! – Чего ждать? Бои без правил я и в другом месте посмотрю! Если оба позвали меня в одно и то же заведение, то будьте любезны сохранять хотя бы вежливый нейтралитет. Мика залез в «Ауди» и виновато уставился на Михаэля. – Прости. Но как ты представляешь себе нашу встречу в присутствии Рубенса? Михаэль вылез из машины и прислонился спиной к двери. – Что значит «нашу встречу»? – Между нами... – Ничего не было! – Михаэль был непреклонен. – Кроме простой физиологии. Мика тоже покинул машину, встал перед Михаэлем и тяжело вздохнул. – Хорошо, пусть так, – Мика смотрел Михаэлю в глаза. – Допустим, для тебя это была «простая физиология» и тебе плевать на мои чувства. Но скажи, разве тебе понравилось, когда Алонсо твоего Рубенса облапал? – Он пошутил. – Ты уверен? А может он «шутит» еще и с Ярно? И как насчет Ральфа?! – В смысле?.. – не понял Михаэль. Он закрыл машину, схватил Мику за руку и потащил назад в кафе. Они сели за самый дальний и самый темный столик. – Рассказывай, – потребовал Михаэль. – Все, что знаешь. Мика пожал плечами. – Фернандо спит с Ярно, а попутно и с твоим братом. – А... Хуан? – Не знаю. Может и с ним. – Я не про то. Хуан знает, что Ральф спит с Фернандо? Он, конечно, буян и придурок временами, но в целом очень неплохой... Я бы не хотел, чтобы он обижался. – Видишь, как много ты не знал. А вдруг Фернандо еще и Рубенса совратит? Он довольно симпатичный... Я имею в виду Алонсо. Михаэль рассердился. Мика быстро попытался загладить свою вину. – Прости, я опять что-то не то ляпнул. Я имел в виду, что у всех разные представления о красоте. Я, например, считаю красивым Алонсо... И тебя тоже, – Неожиданно Мика вскочил со своего места, обнял Михаэля и впился в его губы. Михаэль пытался вырваться, но через пару секунд понял, что не в силах сделать это; а еще через секунду Михаэль почувствовал, что ему это внезапно понравилось... Он обнял Мику и принялся отвечать на поцелуй... ...Михаэль не помнил, как он оказался в комнате Мики (впрочем, тут еще всплывали отдельные фрагменты), как они успели раздеться и упали на кровать. Перед собой Михаэль видел только бездонные серо-голубые глаза Мики. Он что-то говорил Михаэлю, какие-то глупости о том, что не хочет его никогда выпускать из своих объятий, что никому его не отдаст, что долго ждал этого момента... И вдруг как молния пронзила воздух. – Михаэль... И Михаэль очнулся. Ему показалось, что его позвал тот, кто всегда думает о нем, тот, кто один раз мучался и ждал выбора, ждал, потому что любил. Тот, кто в данный момент, возможно, не находил себе места, потому что не знал, где Михаэль, а мобильник был выключен. – А почему я выключил мобильник? – вдруг совершенно ровным голосом спросил Михаэль. Мика недоуменно взглянул на него и тут же задрожал всем телом. – Чтобы нам никто не мешал, – прошептал он тихим потерянным голосом. Михаэль с удивлением огляделся. – Я в твоей постели? Почему? – Ты... Ты сам сюда лег. Михаэль встал и начал одеваться. – Мика, во второй раз у тебя это не выйдет. Я не буду с тобой спать!!! – Прости, Мишель, но... – Мика сел рядом, и Михаэль опять уставился в его голубые глаза. – Ты сам на меня набросился. Да, я поцеловал тебя, но даже не рассчитывал, что ты мне ответишь... Михаэль оделся и выскочил в коридор. За ним выбежал Мика. – В каком номере Рубенс? – Михаэль тяжело дышал. Мика развел руками. Михаэль достал мобильник. – Рубенс, ты в каком номере? – В двадцать третьем. Михаэль отсоединился и побежал в двадцать третий номер. Мика еще долго смотрел ему вслед. * * * Когда Михаэль вошел, Рубенс лежал на кровати и хмуро смотрел в потолок. – Ты один? – не меняя выражения лица, спросил Баррикелло. – Здесь нет этого замечательного финского парня? – Рубенс... – Что «Рубенс»? – Баррикелло сел и посмотрел на Михаэля. – Я, конечно, очень тебя люблю, но терпеть открытое хамство я не намерен. – Я же не виноват, что вы с Микой поселились в одном отеле... И что вы одновременно пригласили меня в одно и то же кафе. – Хорошо, пусть это были совпадения. А где ты был с того времени, как сбежал из «Frei», Михаэль? – В машине сидел, – Михаэль трезво рассудил, что Рубенсу лучше не знать правды. – Да? А у тебя там стекла тонированные? – вдруг хитро прищурился Рубенс. Михаэль кивнул: – Да. По-моему, даже слишком...когда я впервые сел в эту машину, то даже засомневался: смогу ли я ездить. А теперь ничего, привык. Рубенс встал с кровати и подошел к окну. Михаэль выжидающе смотрел на партнера, но тот любовался чем-то за стеклом. Михаэль переминался с ноги на ногу. «Чего он там увидел? И почему не орет, он ведь сейчас злой... Очень злой...» Чуть постояв, Михаэль тихим шагом пересек комнату и встал рядом с Рубенсом. За окном был вид на тихий (просто какой-то вымерший) переулочек. Окна домов, казалось, спали, почти не освещенные солнцем. «Странно, – подумал Михаэль. – Облаков вроде нет...» Только одна-единственная часть интерьера выбивалась из общей полусонной гармонии: его серебристая машина с очень сильно тонированными стеклами. – Это же моя машина! – удивленно констатировал Михаэль. Рубенс (как будто только сейчас заметил присутствие Михаэля) сложил руки на груди и отвернулся. На этот раз он смотрел в комнату. – Мои окна выходят на твою машину... – И что? – Михаэль встал перед Рубенсом и заглянул в его глаза. И обычно просто темные, сейчас они были черными... – Ты залез туда, а за тобой этот чертов Хаккинен, – голосом, не предвещающим ничего хорошего, начал Рубенс. – Мы... – Михаэль попытался все объяснить, но не успел. Рубенс изо всех сил толкнул Михаэля в грудь. Шумахер пролетел полрасстояния комнаты и упал на пол. Рубенс в два прыжка оказался рядом. – Михаэль, ты совсем стыд потерял... – прошипел Баррикелло, легко поднимая Михаэля с пола (несмотря на небольшой рост и кажущуюся неповоротливость, Баррикелло замечательно дрался и был гораздо сильнее Михаэля). – ТАКОГО я от тебя не ждал! Под моими окнами закрываться в машине с... ЭТИМ!.. Михаэль почувствовал довольно сильный удар коленом в живот и, слегка вскрикнув, упал на пол. Рубенс в каком-то исступлении принялся пинать своего еще недавно любимого человека. – Ты сволочь! Тварь! Кретин бездушный! Кое-как увернувшись от ударов «особой направленности», Михаэль собрал все силы и откатился от разъяренного Баррикелло. Затем как можно быстрее встал и сжал кулаки. Драка проходила с переменным успехом, но все-таки Баррикелло был сильнее. Он схватил Михаэля в охапку и швырнул на стену. Последнее, что запомнил «Красный барон», был рисунок обоев, стремительно летящий ему навстречу... * * * После ухода Михаэля Мика лег в кровать, но тут же встал: подушка была пропитана тяжелым одеколоном Михаэля. – Нет, так уснуть будет невозможно, – пробормотал финн. Позвонив портье, он попросил, чтобы его побыстрее переселили в какой-нибудь другой номер подальше от этого... Минуты через три Мика открывал комнату номер двадцать пять. Тут все было «свежим», «незнакомым», окна выходили на тихий переулочек (а не на оживленную магистраль, как раньше)... В общем, у Мики значительно улучшилось настроение. Он разделся, лег в постель и тут же услышал, как за стеной, в двадцать третьем номере сначала раздалась ругань, а потом шум драки. – Ни сна, ни отдыха измученной душе! – рассердившийся Мика (как был, в трусах и футболке) вышел в коридор и резко постучал в дверь соседей. Он не ожидал, что дверь будет открыта, поэтому буквально влетел в комнату и то, что он увидел, потрясло его до глубины души. Рубенс и Михаэль, ничего не замечая вокруг себя, дрались! Внезапно Рубенс изо всех сил кинул своего партнера на стену. Михаэль, ударившись головой, упал на пол без сознания. – Рубенс, урод поганый, что ты наделал?! – в ужасе закричал Мика и кинулся к Михаэлю. – Ты же мог убить его! – Ты его защищаешь?! – Рубенс одной рукой легко поднял Мику. – Значит, вы все-таки заодно! Мика отмахивался от ударов Рубенса, внутренне радуясь, что когда-то занимался борьбой. – Зачем... ты... его ударил? – Мика двинул Рубенсу в челюсть. – И ты еще спрашиваешь! – Рубенс от удара чуть отступил назад, но тут же снова бросился в атаку. – Трахаться на моих глазах и потом еще говорить, что ничего не было!.. У Мики в голове быстро пронеслись события 2001-го года. – Рубенс! Ведь прошла чертова уйма времени! – Мика с Рубенсом, сцепившись, катались по полу. – И я уверен, что он ни разу тебе не изменил! – С чего?! С чего ты... – Знаешь, почему я ушел?! Я не мог быть рядом с Мишелем и видеть, что он не со мной! Потому что я люблю его, а он сказал мне, что ему не нужен никто, кроме тебя! – Это не помешало вам мило провести время под моим окном! – Рубенс снова кинулся на Мику с кулаками. Мика вспомнил, что из его окна теперь видна машина... Машина Михаэля! И из окна Рубенса тоже! «Боже мой, он видел, как мы вдвоем садились туда!» – У нас ничего не было! Ты все не так понял! – но Рубенс даже слушать не хотел... * * * Первое, что услышал Михаэль, когда очнулся, был шум драки и ругань на двух языках. Михаэль поднял отчаянно гудящую голову и от увиденного тут же забыл про боль. По полу катались Мика и Рубенс. Растаскивать их голыми руками было бы делом величайшей глупости: Рубенс был очень злой и сильный, а Мика неплохо дрался. Михаэль судорожно соображал, что делать, и одновременно с этим тихо выползал из номера. В коридоре он увидел ведро с водой (не очень, правда, чистой) и мигом принял решение. Михаэль схватил ведро, вернулся в номер и «разлил» дерущихся в прямом смысле этого слова. От холодной воды Мика и Рубенс прекратили драться и вскочили. – Очаровательно... – протянул Михаэль, глядя на Рубенса, у которого лицо уже было в крови, и почему-то раздетого Мику. «Горячие парни» с удивлением и почему-то молча смотрели на Михаэля, стоящего с пустым ведром. Наконец Мика попытался что-то сказать, но Михаэль опередил его. – Я не собираюсь выяснять, кто прав, а кто виноват. Вы ОБА мне надоели! Вы ОБА хуже маленьких детей. Вы ОБА повели себя безобразно и низко. Я сейчас поеду домой и предупреждаю, я не хочу, чтобы ХОТЬ ОДИН из вас повис сегодня на моем телефоне. Мне и Ральфа достаточно, чтобы поднять настроение. Понятно?! Всю свою речь Михаэль говорил совершенно спокойно. Завершив ее, он так же спокойно повернулся и ушел. Возле машины Михаэль огромным усилием сдержал себя от порыва взглянуть наверх. Он был уверен на двести процентов, что и Рубенс, и Мика сейчас смотрят в окна. У самого Михаэля настроение было противное. И из-за Рубенса («Почему он не может держать себя в руках?»), и из-за Мики («Что еще ему от меня надо?»)... Ну какого черта он поперся на встречу с двумя сразу?! Ведь знал же, что в случае с Рубенсом это был плохой выход... Тут зазвонил телефон. – Да, Ральфи. – Михаэль, где ты пропадаешь?! – раздался бодрый голос «раненого и умирающего». – Из твоего грешного дома смылись ВСЕ. Мне скучно. – Я еду домой. Ральф, не мог бы ты сегодня вечером отвечать моему дражайшему семейству, что мы тусуемся вместе и не хотим, чтобы нас отвлекали? Типа, мы не виделись давно, соскучились... – Не виделись?! – Ральф возмущенно фыркнул. – Если ты меня так давно не замечал... – Ральф!.. – Да ладно-ладно, я пошутил. Чему Михаэль всегда был рад, так это тому, что его брат иногда переставал придуриваться и прекрасно все понимал. Иногда они забывали о том, что они соперники из разных команд, и становились просто двумя братьями, крепко любящими друг друга... Такие минуты были редкими, поэтому Ральф и Михаэль дорожили ими. Михаэль затормозил возле своего дома, но выходить не стал. Просто позвонил Ральфу. – Ральфи, я жду у входа. – Сейчас буду. Когда Ральф бегом добрался до машины и со всего размаху плюхнулся на сидение, Михаэль изобразил самое глубокое удивление. – Ральфи! Давай выкрасим тебя в красный цвет, и ты станешь моим болидом! – Это еще не самое страшное! – Ральф махнул рукой, и братья расхохотались. – Вот если бы ты предложил Рубенса на спине покатать!.. Ральф опять засмеялся, а Михаэль, наоборот, скис. – Ладно, поехали. – Поехали! А куда? – хорошее настроение било из Ральфа ключом. – Не знаю. Сегодня я не хочу возвращаться домой. И видеть никого не хочу... Кроме тебя. – С чего бы это вдруг такое повышенное внимание к моей скромной персоне? – Ты единственный, кому я сейчас могу довериться. И еще я должен сказать тебе кое-что важное... Ты давно спишь с Хуаном Пабло? – Ну... – Меня не очень интересуют цифры. Ты ему верен? Или у тебя есть еще кто-то? Ральф пару минут смотрел на пробегающий за окном пейзаж. Потом тяжело вздохнул. – Я сплю с Фернандо, – испуганно ответил он. Михаэль решил подбодрить брата. – У меня у самого однажды была короткая связь с... другим. Так что, говори, не бойся. – Мне... очень хорошо с Хуни, но с ним не поговоришь ни о чем. То забудет что-нибудь, то вообще о своем начнет... Фернандо совсем другой! Он может поддержать любую тему, и еще он такой романтичный! Он мне стихи читал, – покраснел Ральф. – А что? Михаэль не ответил. «Интересно, а к Рубенсу он так же клеился? Если так же, то вряд ли Фернандо будет живым и здоровым... Ладно, после награждения облапал его – все приняли это за шутку... Даже я! Так получается, что... Надо проверить...» – Ральф, а разве Фернандо не встречается с Ярно? – Нет. Он ни с кем не спит с тех пор, как встречается со мной. Машина уже ехала по какой-то лесной дороге. Михаэль остановился под деревом. – Не хочу сегодня возвращаться домой. – Будем спать тут? В машине? Круто!!! – обрадовался Ральф. – Прямо как в детстве, в шалаше... – Именно. А теперь... Позвольте отлучиться на минутку. Михаэль отошел от машины подальше, достал мобильник и набрал номер Ярно. – Приветствую. Это Михаэль. Как дела? – Неплохо. А у тебя? – По-разному. Ярно, с кем ты встречаешься? – С Фернандо. – И какие у вас отношения? Ярно счастливо вздохнул. – Самые идеальные... Он ко мне ТАК относится... Без конца нежности говорит, стихи читает... – Стихи? – Михаэль усмехнулся. – Свои? – Да. И еще, в отличие от твоего Рубенса, никогда не орет и не ревнует меня к каждому столбу. – Я бы такого лапочку, как ты, поревновал... – Михаэль сложил пальцы крестом. – Фернандо прекрасно знает, что мне нужен только он... – А у тебя... только он? – Не совсем... – было слышно, что Ярно смутился. – Понимаешь, иногда... Чтобы освежить чувства... Полезно... – С кем? – резко перебил Михаэль. – С Хуаном. – Так... Но у него же давно и серьёзно с Ральфом. – Да, но Монти его совсем не любит. Михаэль, ты только брату своему не говори... Хуан сказал, что устал и хочет уйти от Ральфа... – От чего он устал? – Михаэлю становилось все интереснее. – Мне казалось, что эти двое как раз нашли друг друга. – Как команда, возможно, да. Но Ральф его бесит! – Но почему он спелся именно с тобой?! – Нам обоим это нравится. Монти в постели ТАКОЙ... Попробуй как-нибудь, еще захочешь. – Да. Понятно. До свидания, – Михаэль побыстрее выключил телефон. У него возникло противное ощущение: как будто наступил в глубокую грязную лужу, казавшуюся на первый взгляд каплей. Собирался дождь, и Михаэль поспешил в машину. «А Трулли наивный! Если, конечно, не притворяется... Вот меня бы кто начал об интимных подробностях расспрашивать... Особенно о том, что касается меня и Руби. Начался бы бесконечный поток разных почему и зачем... Теперь надо подумать, как сказать это все Ральфу...» Михаэль сел в машину и, чуть помолчав, начал: – Ральф, я тут кое-что узнал и не могу об этом молчать... Во-первых, это касается тебя, а во-вторых, всё слишком запутано. Короче, Фернандо хоть и спит с Ярно, но клеится к Рубенсу. Ярно, в свою очередь, спит с Хуаном. А Хуан тебя терпеть не может! – Этого не может... Откуда ты это взял?! – Скажем так, нашлись добрые люди, которые мне все рассказали. Внезапно Ральф закрыл лицо руками и зарыдал. Михаэль, не ожидавший такой реакции, обнял младшего брата и принялся успокаивающе гладить его по голове. – Ральфи, малыш, не плачь. Сволочи они, ну и что? Всякое в жизни случается... Потом у тебя все просто отлично будет, я верю... – Не будет, – всхлипнул Ральф. – Ни в чем мне не везет... – Не надо так думать! Я уверен, что ты очень скоро встретишь человека, с которым тебе будет хорошо. – Правда? – Ральф поднял на брата полные слез глаза. – Конечно, – Михаэль улыбнулся и вдруг нежно поцеловал брата прямо в губы! Потом еще раз... И еще... – Михаэль, что ты делаешь? – в перерывах между поцелуями шепотом спрашивал Ральф. – Понятия не имею... Хотя и понимаю, что это не по нормам морали... – Да какая к черту мораль?! – Ральф запустил пальцы в волосы Михаэля и прижал его лицо к своему. Не переставая целоваться, братья упали поперек передних сидений. «Господи, что же это я, в самом деле?.. Я не должен... Ральф мой брат... Но, блин, как это приятно...» Неизвестно, чем бы закончился этот внезапный прилив любви друг к другу, но тут Ральф (он оказался сверху) случайно включил радио. «В жи-изни, как обы-ычно, нет гармо-онии...» – раздалось на всю машину. Михаэль очнулся и почувствовал руку Ральфа под своей рубашкой. – Ральф!!! – Михаэль чувствительным ударом отпихнул брата. Тот покраснел. – Ой, извини. Честное слово, я не специально... Сам не знаю, как это случилось... Михаэль выключил радио и серьезно взглянул в лицо Ральфа. Тот продолжал испуганно оправдываться. – У меня и в мыслях не было... Клянусь! Я даже не помню, как это происходило... – Ральф огляделся и пожал плечами. – Вот честно! Не знаю. Закончив свою тираду, Ральф вылез из машины и тут же снова залез в нее, только на этот раз на заднее сидение. – Если ты собираешься заночевать тут, то ко мне лезть не советую. Я хорошо пинаюсь! – Ральф возвращался в свое привычное душевное состояние. – Нужен ты мне, – Михаэль поудобнее устроился спереди. – Спокойной ночи. Но спать Михаэль не хотел. Он сидел с закрытыми глазами и думал о событиях этого бесконечного вечера. «Рубенс думает, что я изменяю ему с Микой; Мика появляется из ниоткуда и открыто вызывает Рубенса на конфликт; Ральфа обманывают оба любовника сразу; Хуан и Фернандо оказываются совершенно не такими, какими я их знал; я кидаюсь в объятия к собственному брату...» Всю эту кашу нужно было срочно расхлёбывать. И не просто срочно, а немедленно! Оглянувшись на похрапывающего Ральфа, Михаэль завел машину и отправился в «Echo». Сейчас он помирится с Рубенсом, объяснит Мике, что ничего между ними не будет... Успокоив таким образом свою отчаянно вопящую совесть, Михаэль смело повел машину через темноту... Оказавшись возле «Echo», он первым делом посмотрел наверх, на окна. Ни у Мики, ни у Рубенса свет не горел. – Ну а чего ты ждал? – тихо спросил он сам себя. – Того, что они всю ночь у окон торчать будут? Зажрался ты, Михаэль, зажрался... Сначала он постучался к Рубенсу. Но Баррикелло не открывал. Михаэль продолжал стучать, пока из соседнего номера не высунулась заспанная физиономия и не сообщила, что в номере пусто. – Пусто? – в полный голос спросил Михаэль. – Мишель? – тоже в полный голос изумилась физиономия, и Михаэль по голосу узнал Мику. – Да, я. А где Рубенс? Почему он уехал? Или, может, переселился в другой номер? – Уехал. Заходи, Мишель, поговорим. Мика включил свет, и Михаэль увидел собранные вещи. – У меня самолет через четыре часа, – пояснил Мика. – Думал, посплю... Да, ладно теперь! – Я тебя отвезу, – пообещал Михаэль. – Когда уехал Рубенс? – Полтора-два часа назад... Мишель, он тебя ударил, он не захотел выслушать... Рубенс вообще не умеет решать дела мирно... Зачем он тебе? – Я люблю его. Очень люблю. А характер... всякое случается. Рубенс вообще-то очень неплохой. – А если... я тоже тебя люблю? Я знаю, это просто слова, которые могут ничего для тебя не значить. Но послушай.... – Между нами ничего не может быть! Извини, Мика, но то, что я сказал тебе в 2001-м, было моим окончательным решением. Забудь о том, что было между нами! Друзьями – да, но не больше. В лице Мики промелькнуло глубокое разочарование. Михаэль попытался пошутить. – Мы с тобой столько раз побеждали вместе... Неужели ты со мной не наобнимался? – Я хочу спать, – вдруг резко сказал Мика. – Уходи. – А можно... я тут посплю? – Зачем? – Мика удивился. – Видишь ли... Внизу в моей машине спит Ральф. Я не хочу спать там. – Почему? – Я тебе потом объясню. Если я начну рассказывать сейчас, ты не уснешь. Не раздеваясь, Мика и Михаэль легли на кровать. – Представь себе, что сейчас будет, если вдруг войдет Рубенс? – Настроение у Мики немного улучшилось, и он стал устраиваться поудобнее. – И не говори... – Михаэль начал засыпать. – Мишель... – позвал Мика. – Да?.. – Можно я обниму тебя? «Красный барон» повернул голову и посмотрел на своего бывшего соперника. – Мика, все это... Как бы тебе сказать... Финн слабо улыбнулся. – Я понимаю, Мишель. Все вокруг – по-другому, и не может быть таким как тогда. Михаэль кивнул. Мика обнял его и закрыл глаза. * * * Через какое-то время раздался сильный стук в дверь. Мика и Михаэль проснулись и сели в кровати. – Это Рубенс, – дрожащим голосом прошептал Мика. – Все-таки пришел... Он меня прибьет... – Михаэль, открой! – заорали под дверью по-немецки. Михаэль облегченно вздохнул и открыл. – Почему ты так долго не открывал? – Ральф пулей влетел в комнату, увидел сидящего в кровати Мику и просто расцвел. – О! Горячий финский парень! Теперь все понятно... Мика с Михаэлем надулись: Михаэль – потому что ему меньше всего сейчас хотелось выяснять отношения с братом; а Мика – потому что хотел, чтобы подозрения Ральфа были правдой. Ральф понял гримасы по-своему. – Только не начинайте «ничего между нами не было»! – Лучше молчи, – шепнул Михаэль Мике. Но тот не послушался. – Мы... – начал он неуверенно. – Что «мы»? – Ральф нахально уселся на кровать. – Думаете, я поверю, что лежа в одной кровати, вы не делали никаких движений в сторону друг друга? Да о вас даже в «Минарди» шепчутся! – О нас с Микой? Но он же давно с нами не ездит. – С нами не ездит, а кого ты прошлой зимой на своем горнолыжном курорте встретил? – Култхарда. – Култхарда! – передразнил Ральф. – Между прочим, там еще и Мика в это же время был. – Я не знал, – Михаэль повернулся к Мике. – Ты меня там видел? Мика помотал головой. – Дэвида видел, а тебя нет. Ральф переводил взгляд с одного чемпиона на другого. – Теперь, как говорят, «поздняк метаться». Даже если эти разговоры распустил Култхард, менее популярными они не станут. Тут заорал будильник. Мика поднялся с кровати. – Кто там меня подвезти обещал? – Я. Только одну вещь узнаю. Ральф, как ты догадался, что я именно тут? – Позвонил и послушал, из какого номера мелодия несется... Чем же вы были так заняты, что даже звонка не услышали?! * * * Мика с Михаэлем сели вперед, Ральф опять пробовал уснуть на заднем сидении. – Ну надо же, – вдруг чему-то обрадовался Мика. – Расскажу – никто не поверит! Только жаль, рассказывать некому. – Ты о чём?! – тут же «проснулся» Ральф. – Об этом дне, перенасыщенном событиями и идиотскими совпадениями. Михаэль только фыркнул и уставился на дорогу. Мике явно не нравилась тишина. – Можно я радио включу? Повеселее будет... – Валяй. Салон «Ауди» наполнили бодрые звуки какой-то популярной песни. На автостоянку возле аэропорта они приехали даже раньше, чем планировали. Ральф тут же начал отпускать шуточки по поводу «предквалификации, длиною в жизнь», но через пару минут увидел, что смеяться никто не собирается, и вылез на улицу. – Ты куда? – Михаэль опустил стекло. – Туда же, куда и ты в лесу ходил. «На минутку». Только не забудь стекло поднять! – Почему? Ральф покатился со смеху: – Вот душа наивная! Затем, что я ухожу, и вы в машине вдвоем останетесь! – младший брат смотрел на старшего, но ожидаемой реакции не произошло. – Спасибо, что напомнил, – искренне сказал Михаэль и поднял стекло. Ральф надулся и ушел. Мика засмеялся. – Как ты его терпишь? – Привык за столько лет. А вообще, мне его жалко с недавних пор... – Да, понимаю. И так мальчик не слишком хорошо ездит, а тут еще эта авария... – Нет, не из-за этого... Из-за этого, конечно, тоже! Представляешь, Хуан, оказывается... – Сволочь первого разряда! Не нравится он мне в последнее время. – Ральфу теперь тоже не нравится. Оказывается, он его ненавидит. – Ральф? – Нет, Хуан. Ой, чует мое сердце, не будет больше дуэта «Ральфи и Хуни»... – Да что «Хуни»! Алонсо, вот это номер! Лет всего ничего, а гадюка та еще... Ты... – Мика хотел сказать «береги от него своего Рубенса», но оборвал фразу. – Что ты хотел сказать? – Да так... – Мика решил побыстрее сменить тему. – А как Ральф оказался в твоей машине? Только не говори, что и он тоже в «Echo» решил пожить... – Нет, – засмеялся Михаэль. – Кто туда скоро переселится, так это я. От Ральфи подальше. – А говорил, что привык... – Привык-то привык, – протянул Михаэль, не зная, сказать Мике о недавнем случае в машине или не надо. – Вообще-то я тебе доверяю... – наконец он решился. – Мы с Ральфом ехали по делам и, когда остановились в лесу... – А зачем вы ехали ночью в лес? – с неподдельным интересом спросил Мика. Поняв, что неудачно соврал, Михаэль покраснел. – После того, что произошло в «Echo», я не хотел показываться дома. Меня бы просто вопросами засыпали... Ну, я взял Ральфа, и мы поехали переночевать подальше от всех. – А Ральф тебе в лесу зачем? – из глаз Мики исчезла недавняя грусть, теперь в них было сплошное любопытство. – Он единственный, кому я в тот момент мог довериться. Да, он – обалдуй, но иногда бывает и нормальным. И потом, он мой брат. – Хорошо, вы поехали в лес... – Когда мы сидели в машине, мы... – Михаэль сделал глубокий вдох и выпалил без пауз. – Набросились друг на друга, как любовники! – ЧТО?! – В том-то и дело, что я не понимаю, «ЧТО». Но дальше поцелуя дело не пошло. Нас прервало радио. Ральф его включил, а там... – «Вот только не хватало ему про «Гармонию» сказать...» – ...была громкая музыка, и мы опомнились. Мика переваривал полученную информацию. – Так в чем проблема? Ведь ничего очень страшного произойти не успело... – Потом, когда Ральф лег спать, я обо всем этом подумал. Мика, тебе не показалось странным, что там, в «Frei» я ответил тебе? – Сначала показалось. А потом я просто обрадовался, – Мика отвернулся и стал смотреть в боковое окно, чтобы Михаэль не увидел подступающих к глазам слез. – Но ты вдруг встал и ушел. – Интересно... Ты не находишь ничего общего между этими двумя событиями? Мика не ответил, продолжая смотреть в окно, за которым ничего не было видно. – Мы с тобой перед этим сидели в машине. На Ральфа я набросился тут же... Значит... Причина здесь! – Где? – обернулся Мика. – Прямо у нас под носом! Надо только поискать хорошенько. Мика пожал плечами. – Поищи что-нибудь, чего раньше не было... Правда, тут я тебе не помощник. Это все-таки твоя машина. Михаэль окинул салон взглядом: вроде бы все как всегда... Он глубоко вздохнул. Мика взял что-то с приборной доски. – Интересный у тебя освежитель для воздуха, Мишель... – он протянул Михаэлю миниатюрную бутылочку синего цвета. От бутылочки тянулась цепочка. – Это мои ключи, а не освеж... – Михаэль выхватил у Мики из рук бутылочку и понюхал ее. – Вот оно! Мика, у меня такого брелка никогда не было! Тебе этот запах ничего не напоминает? – Нет, – Мика тоже понюхал бутылочку. – А мне – да! Именно такой запах я чувствовал перед тем, как поцеловал тебя... И Ральфа тоже! Мика поднес брелок к глазам. – По-моему, я знаю, что это такое! Эта штука только-только появилась... Это такой любовный «прикол». Помещаешь такой брелочек в закрытое пространство, он висит себе и пахнет. А этот запах, он... Ну, возбуждает, короче. Вот мы с тобой сначала в машине посидели, он и подействовал. В случае с Ральфом, думаю, было так же. Михаэль вырвал брелок у Мики и хотел выкинуть его в окно. – Постой! – остановил его Мика. – Зачем же? Если ты про нас, то мы уже надышались. – Но зачем мне ЭТО? – Подари кому-нибудь. Потом посмеемся вместе. – Ладно, так и сделаю. Только откуда он у меня? – Может, братик подкинул? – И сел в машину, зная, что я могу возбудиться? – Нет. Думаю, он просто прицепил брелок к первым попавшимся ключам... А сев в машину, не заметил, что ты взял именно их, – Мика улыбнулся. – Мишель, переключи радио на другую волну... А то тут бубнильня начинается. Михаэль кивнул и принялся рыскать по эфиру. «...Даже в доме твоем, где так любят тепло, Холод на душе. И звучит пустоте и моде назло Песня о Мишель...» – раздалось в машине. «Красный барон» вздрогнул и захотел переключить радио на другую волну, но рука Мики, опустившаяся сверху на его руку, помешала ему. – Оставь, пусть играет. – Эта песня в последнее время преследует меня, – пробормотал Михаэль, но покорно опустил руку. С ним опять происходило что-то странное. Голова закружилась, а по кончикам пальцев как будто пробежал электрический ток. Чтобы снова не потерять контроль над собой, Михаэль до боли сжал кулаки. Мика расценил этот жест по-своему. Погладив напряженную руку Михаэля, он произнес, склонив голову набок: – Не надо так злиться, Мишель... Мне эта песня тоже не дает покоя. Куда бы я ни пошел, она всегда со мной. Она теперь в моем сердце..., как ты. – Мика! – Михаэль вдруг сжал руку финна. – Понимаешь, мне больно! Я не могу больше слушать эту песню! Я не хочу больше думать о тебе! Я так устал от этого. А когда из-за каждого угла я слышу «В музыке только гармония есть»... – Михаэль не мог закончить фразу. Мика смотрел на него широко раскрытыми глазами. – Мика!!! – Михаэль почти кричал. – Я вижу это так отчетливо, как будто это было только вчера! Но почему? Ведь прошло уже три года!!! – Мишель... – к глазам Мики опять подступили слезы. Свободной рукой он погладил Михаэля по щеке. – Я помню каждое мгновение той испанской ночи. Я помню каждое слово, которое ты мне тогда сказал. А твоя записка, которую я нашел утром на журнальном столике и которую ты мне сегодня процитировал: «Забудь о том, что было между нами»... Я до сих пор ношу ее с собой. И сейчас она здесь! – Мика хлопнул себя по карману. – Но я не могу это забыть! И не хочу! Ведь в ту ночь я думал, что все мои мечты сбываются! – Чертов брелок!!! – неожиданно закричал Михаэль и тут же притянул Мику к себе. – Скажи мне, – шептал он, почти касаясь его губ, – почему я не могу сдержаться? Почему я тогда не смог сдержаться? Я вообще не должен был приводить тебя в номер! Я должен был уйти вовремя! Но эта музыка! Эта чертова «Гармония»!!! О Боже мой!.. Пропади все пропадом... Последние пружины, сдерживающие Михаэля, разжались. Губы Мики были солеными от душивших его слез, но он с жаром отвечал на поцелуи Михаэля. Последние аккорды «Гармонии» растворились в волне радиоэфира и уступили место какой-то другой музыке. Неожиданно в окно постучали, а наигранно недовольный голос произнес: – Эй, ребята, ну сколько можно? Вы там кончили, или как? Полчаса уже тут мерзну! Михаэль медленно оторвался от Мики и, еле сдерживая ярость, прошептал: – Вот ублюдок. Он все это время стоял под дверью! Как же я сразу не догадался?.. – Ты думаешь? – Мика едва заметно улыбнулся. – На двести процентов уверен. Михаэль открыл Ральфу дверь. – О, вы уже успели одеться! – в машину просунулась цветущая физиономия. Однако, заметив выражение лица старшего брата и слезы на лице Мики, физиономия тут же «завяла», и Ральф уже совершенно серьезным голосом поинтересовался: – Я что, как всегда не вовремя? Прервал что-то важное, ведь так? Михаэль только сердито кивнул, а Мика, вытирая слезы тыльной стороной ладони, устало произнес: – Погоди еще одну минуту. Нам просто нужно попрощаться. – Все так серьезно? – Ральф снова взглянул на Михаэля, но тот только буркнул: – Сходи теперь НА САМОМ ДЕЛЕ туда, куда тебе надо. На обратном пути я не собираюсь останавливать машину. И ты будешь делать ЭТО в штаны! – ОК... – пытаясь въехать в ситуацию, Ральф медленно кивнул головой, а затем, покосившись на Мику и бросив напоследок: «Только на самолет не опоздай, горячий финский парень», – захлопнул дверь. Снаружи. Михаэль и Мика снова остались одни. Михаэль сидел молча, изучая что-то на приборной доске. Из динамиков лился высокий и ласковый голос девушки, поющей что-то на арабском языке. Восточная музыка действовала опьяняюще, и Мика опустил свое стекло. – Я что, опять должен попросить у тебя прощения? – нарушил он молчание. Михаэль покачал головой. – Нет, не должен. Я сам во всем виноват. И в первую очередь в том, что произошло три года назад... Я знал, что ты меня любишь. – Но откуда?.. – голос Мики дрожал. – Я это понял. Давно. И еще... Култхард мне сказал. – Дэвид??? – Мика был просто в ужасе. – Но как он мог? – Ты ведь знаешь... – на мгновение Михаэль запнулся, – ...как он сам к тебе относится? Мика кивнул. – Я думаю, он хотел, чтобы я даже близко не подходил к тебе. Он знал, что я ни за что не смогу ранить чувства человека, который... относится ко мне подобным образом. Так бы все и было, но Гран-при Испании... Я чувствовал себя таким виноватым. А потом... я не смог сдержаться. Ты обнимал меня, прижимался ко мне... как ребенок. Я просто физически чувствовал твою любовь. И это было... неописуемо. Я отнял у тебя победу, несправедливо забрал то, что ты заслужил. И я... Я должен был дать тебе что-то взамен. Я отдал тебе себя. Я забыл тогда семью, Рубенса и все на свете. Той ночью существовали только ты и я, и еще Гармония. Утром я понял, что совершил ужасную ошибку. Тогда я написал тебе записку и убежал... Я чувствовал себя, как последняя свинья. Но я надеялся, что через какое-то время все забудется. А потом ты ушел, и мне стало еще хуже. Я до сих пор виню себя в этом. – Не надо, – Мика откинул голову на сиденье. – Это было только мое решение. И я не жалею, что принял его. Я не хотел и не хочу мешать вам с Рубенсом. Ты счастлив с ним, а для меня важно только это. Я люблю тебя, поэтому сейчас постараюсь навсегда уйти из твоей жизни. Первый раз у меня не получилось, но теперь... Мишель! Ради тебя я готов на все! Я ни за что не позвонил бы тебе вчера утром, но я был так близко от тебя. Я стоял у окна в своем номере в «Echo» и думал о прошлом, как вдруг услышал «Гармонию». Представляешь, звуки доносились с улицы! Это не могло быть простым совпадением. Я набрал твой номер и решил, что досчитаю до девяти и, если ты не ответишь, отсоединюсь и больше не буду пытаться. А ты... Ты поднял трубку на цифре «9». – Судьба играет с нами... Она то и дело сталкивает нас. На горнолыжном курорте мы не встретились чисто случайно. – Или благодаря Дэвиду... – Мика тяжело вздохнул. – Мика... – произнес Михаэль после небольшой паузы. – Я сейчас говорю от чистого сердца. Ты веришь? – Да. – Прости меня. – Ты ни в чем не виноват. Это случилось. А значит, так было предначертано. Мика взглянул на часы. – Я сейчас пойду; мой самолет скоро улетает, а мне еще нужно сдать сумку и получить посадочный талон. Но прежде чем уйти, я хочу спросить у тебя одну вещь. – Я слушаю. – Вчера в машине ты сказал мне, что между нами ничего не было. Ты назвал это «простой физиологией». Тогда я специально ушел от темы, но сейчас все же спрошу: Это правда? Ты на самом деле так чувствуешь? Михаэль покачал головой. – Нет, – с трудом выдавил он из себя. – Спасибо. С этими словами Мика Хаккинен выбрался из машины, получил из рук Ральфа, караулившего неподалеку, свою спортивную сумку, пожал ему руку на прощание и направился к входу в аэропорт. * * * Мика уже стоял в очереди за посадочным талоном, когда кто-то окликнул его. Мика вздрогнул и повернулся. В глубине души он все же надеялся, что Михаэль помешает ему улететь. Через группу итальянских туристов, оживленно о чем-то спорящих, к нему пробирался молодой парень. Брови Мики удивленно поползли вверх, но губы растянулись в счастливой улыбке, и он раскрыл объятия для своего старого приятеля. – Кими! А ты что здесь делаешь? Какими судьбами?!! Молодой финский гонщик расцеловал Мику в обе щеки. – Мика! Как же я рад, что догнал тебя. Я по делам прилетел, а тут, представляешь, мне Эрья позвонила и сообщила, что у тебя самолет в 5. Я не мог этим не воспользоваться. Стыдно даже подумать, сколько времени мы не виделись. – Ты прав, черт возьми! – Мика похлопал Кими по плечу. – Кстати, поздравляю! Вам ведь болид новый сделали. Кими буквально расцвел. – О да!.. Теперь Шумахер с Баррикелло у меня попляшут! Мика увел разговор в сторону. – Так значит, тебе позвонила Эрья? А она тебе еще что-нибудь сказала? Кими кивнул. – Да, она узнала, что я тут. Поэтому, собственно, и связалась со мной. Она сказала, что ты позвонил ей из гостиницы и у тебя... в общем, что-то было с голосом. Эрья волнуется за тебя. Ты задержал свой отлет более чем на сутки, сдал свой билет, пропал куда-то... А потом звонишь ей и чуть ли не плачешь в трубку! Она там места себе не находит. Мика! Да что с тобой происходит?!! Мика протянул служащему аэропорта свои билет и паспорт, получил от него ослепительную улыбку и талон на посадку и медленным шагом, увлекая за собой Кими, пошел в зал ожидания. – У нас еще есть время. Рейс, похоже, задерживают. Пойдем, посидишь со мной. Поболтаем о жизни. Я уже столько лет молчу... И знаешь, мне это ТАК надоело! Сейчас я расскажу тебе одну историю... Историю из своей жизни. И я буду очень тебе благодарен, если эта история останется между нами. А если конкретно, я не хочу, чтобы она дошла до ушей Эрьи. – Без проблем, дружище. В обнимку «горячие финские парни» добрались до зала ожидания, уселись за маленький уютный столик, заказали себе по бутылке голландского пива «Heineken», и Мика издалека начал свой рассказ. – Ты же знаешь, что нередко у нас в командах отношения между партнерами выходят за пределы чисто дружеских. – Слухи ходят. Мика продолжил. – Я не знаю, с чего это началось, но потом... По-моему, это просто вошло в моду. Почти каждый из нас спал со своим партнером по команде. Кими с подозрением покосился на Мику. – Нет, я никогда не спал с Култхардом, если ты об этом. Ты, я думаю, тоже. Кими кивнул. Наверное, слишком резко. – Так вот. Это не имеет никакого отношения к нашей семейной жизни, но бывает, что отношения двух любовников перерастают в нечто большее, чем удовлетворение физических потребностей. Именно это и произошло с Рубенсом и Михаэлем. Они уже не просто спали друг с другом. Они... любили друг друга и... это было видно невооруженным взглядом. Особенно мне. Именно тогда я, наверное, и возненавидел Рубенса. Я смотрел на него и никак не мог понять, что Мишель в нем нашел. Меня раздражали его манеры, его грубость... – Погоди, – Кими прервал своего друга. – Мишель??? Мика грустно улыбнулся. – О да... Я забыл сказать самое главное. Я люблю Михаэля. Глаза у Кими полезли на лоб. – Что??? А я никогда не верил этим слухам... Я даже не представлял, что ты можешь думать о ком-нибудь кроме Эрьи... – Ты еще многого обо мне не знаешь Тебе вообще интересно? – Да!!! – Тогда слушай дальше. Сначала я думал, что просто восхищаюсь Мишелем. Ну, или стараюсь походить на него. Ему всегда везло, и его имя, даже в те давние времена, было у всех на устах. Потом я стал замечать, что думаю о нем слишком часто. Я воображал себе всякие вещи, от которых мурашки ходили по коже, и от души надеялся, что скоро все это пройдет. Как раз тогда Дэвид стал проявлять ко мне интерес и оказывать всякие знаки внимания. Однажды я выложил ему все начистоту, одновременно признаваясь и самому себе. Я сказал это, сказал вслух, что люблю Михаэля. Я думал, он сохранит мою тайну, но сегодня... Сегодня я узнал, что Михаэлю все известно. Дэвид рассказал ему, еще тогда. Кими отрешенно покачал головой и пробормотал: – Невероятно... – Но – факт, – закончил за него Мика. – Теперь очень многое встает на свои места. И, в первую очередь, поведение Дэвида. После того случая он больше не делал никаких шагов в мою сторону, и я решил, что он смирился. Я продолжал тихо любить Мишеля, а он... – меня. А потом был 2001-й год... и Гран-при Испании. Мика замолчал. Кими отставил пустую бутылку «Heineken» в сторону и сочувственно посмотрел в глаза своему другу. – Я помню. Тот год вообще был для тебя ужасным, но Испания... После того, что случилось с твоей машиной, я поверил в черную магию. – Ты знаешь не все, Кими. В ту ночь я был с Михаэлем. Кими удивленно поднял глаза. – Я знаю, тебе в это трудно поверить... – Михаэль тогда поехал вместе с тобой... – Да. В тот вечер я не хотел видеть никого, но Михаэль настоял на том, чтобы проводить меня. Он чувствовал себя виноватым, хотя я так совершенно не считал. Мишель привез меня в номер. Он не отходил от меня ни на шаг: помог переодеться, все время повторял, что у меня еще все впереди. Он прижимал меня к себе, а я все боялся, что вот сейчас, еще немного, и он уйдет, оставит меня одного со всеми моими мыслями. Но он не уходил. Уже перевалило за полночь, а мы все сидели, прижавшись друг к другу. А потом я включил радио... а он вдруг поцеловал меня... В ту ночь я в первый раз назвал его «Мишель». – Но... почему Мишель? – вопрос Кими прозвучал очень тихо. – «Гармония»... Когда все это случилось, по радио передавали «Гармонию». Ты ведь знаешь, ее еще называют «Песня о Мишель»... или просто «Мишель». Кими молчал. – С тех пор Михаэль стал для меня Мишелем, а «Гармония» – нашей песней. Сегодня он сказал мне: «В ту ночь существовали только ты и я, и еще Гармония». Я знаю, он имел в виду не только песню. Когда я был с ним, Гармония была вокруг нас, Гармония была нами, а мы были Гармонией. Мне никогда не было так хорошо. И, вероятно, уже никогда не будет... В общем, утром я нашел эту записку... Мика достал из внутреннего кармана своей спортивной летней куртки смятый клочок бумаги и протянул его Кими. На бумаге черной гелевой ручкой было выведено всего несколько слов: «Забудь о том, что было между нами. М.». Кими вернул листок Мике и, в который раз за сегодняшнее утро, покачал головой. – И он вернулся к Рубенсу? – Да. – Поэтому ты ушел? Испугавшись, что снова не справится со слезами, Мика быстро закивал головой и поднялся со стула. – Мой рейс объявили, я пойду. Пожалуйста, забудь обо всем, что я только что рассказал тебе. Кими поднялся следом и горячо обнял Мику. В уголках его глаз тоже блестели слезы. – Вы виделись сегодня... с Михаэлем? – Да. Мы только что расстались. – И что ты будешь делать? – Вернусь домой. – И все? – Я желаю ему счастья. Если я останусь, ему будет плохо. – Мика, ты... Как ты можешь это терпеть? – У меня нет выбора. – Ты все еще любишь его? – Кими заглянул в серо-голубые глаза своего друга. – Я люблю его еще сильнее, чем прежде. Если это, конечно, возможно. – Ты – идиот, Мика, идиот!.. – из глаз Кими брызнули слезы. – Знаешь, что я сделаю?! Я выиграю Гран-при Великобритании! Обещаю тебе, на подиуме между Шумахером и Баррикелло будет стоять финн! Мика покачал головой и улыбнулся: – Я буду болеть за тебя. Потом добавил: – Приезжайте к нам в гости с женой. В нашей семье вам всегда рады. – Обязательно, – рукавом Кими вытер слезы. – До встречи, друг! – До встречи. Уже сидя в самолете, Мика вдруг снова почувствовал себя одиноким и потерянным. Прижавшись лбом к холодному стеклу иллюминатора, он смотрел, как первые лучи солнца появляются из-за горизонта. – Я люблю тебя, Мишель, – прошептал Мика, когда самолет начал набирать высоту. * * * Ральф сунул голову в открытое окно. – Выйти попрощаться не хочешь? Мишель... – Не зови меня так. А то стекло подниму, и ты будешь голову в руках носить. Ральф залез в машину. – Михаэль, если у вас с Микой какие-то проблемы, то зачем вымещать свое недовольство на мне? И вообще, ты вечно все на меня валишь! Помнишь, когда мне было двенадцать... – Ты еще вспомни, что в три года было! Ральф, ты на самом деле без мозгов или только притворяешься? Вот сегодня, например, попросили же по-хорошему, дай поговорить... – Я вылез из машины! – И ошивался рядом. – Да я почти ничего не слышал... – Именно из такого «почти» и складываются слухи. Хочешь распускать сплетни – иди к Култхарду. Будете сидеть вдвоем и глупости придумывать. Ведь ты теперь один остался? – Как и ты! – Ральф смотрел на брата обиженно-злобными глазами. – Помнится, ты мне сказал, что крутил интрижку с кем-то... Видимо, это был Мика. И ты мне соврал! – Я не врал! Я просто не стал называть имя! – У тебя не было ничего с Микой! – Было, – прошептал Михаэль. – Было, было... – У тебя СЕЙЧАС с ним роман! Михаэль сидел, как громом пораженный. Ральф понял, что попал в цель. – А как вы прекрасно скрываетесь! Даже в «Echo» после занятий сексом вы оделись и легли на заправленную кровать! Вот, мол, какие мы приличные!.. Рубенс... – Откуда ты знаешь, что тут был Рубенс?! – Услышал, как один портье говорил другому, что Рубенс приехал в «Echo» и через несколько часов уехал назад. Он уезжал ОЧЕНЬ злой. Вырисовывается интересная картина! Два отличных гонщика, вместе почти шесть лет, вместе побеждают, идеальная пара... Слишком все хорошо! Не бывает ничего идеального! – В жизни, как обычно, нет гармонии, – прошептал Михаэль. – Что? – Нет-нет... С Рубенсом у нас все в порядке! Поехали со мной на Гран-при Великобритании, и сам увидишь... – последнюю фразу Михаэль произнес не очень уверенно. Ральф усмехнулся. Некоторое время братья молчали. Вдруг он посмотрел в окно. – Смотри! Мика улетает! Шумахеры выскочили из машины и задрали головы. – Ральфи, достань из машины камеру. Я снять хочу... – Зачем? – Ральф пожал плечами, но забрался в машину. Михаэль тут же закрыл его. И снова уставился в небо. – До свидания, Мика, – еле слышно прошептал Михаэль. – Счастливого пути. – Михаэль, где эта твоя камера? – послышалось из машины. Михаэль не ответил. Он смотрел на самолет, уже теряющий четкие очертания. Почему-то «Красному барону» казалось, что Мика сейчас точно так же смотрит на землю и прощается... – МИХАЭЛЬ!!!! – заорал Ральф с таким ужасом, что старший брат обернулся. В тонированном стекле виднелся еле заметный силуэт. – Машина не открывается!!! И нет тут никакой камеры. Я везде посмотрел. – Правильно, нет. Больно нужно мне эту чушь с собой таскать... – И зачем ты меня за ней отправил? Тем более что самолет уже почти не видно. – Верно, – улыбнулся Михаэль. И пошел прочь от машины. – Михаэль! Ты меня забыл выпустить! – Да? – рассеяно улыбнулся он. – Посиди тут, я знаю, тебе моя машина нравится... Завтра я выпущу тебя. Вместе в Великобританию полетим. – Завтра?! Михаэль, ты с ума сошел! Как я... – Ляжешь на заднее сидение и поспишь. Сейчас погода хорошая, не простудишься. – Михаэль! Я... до утра не дотерплю... Михаэль улыбнулся самой ласковой улыбкой, на которую был способен. – Тебя два раза из машины выставляли. Мог бы и сходить. Спокойной ночи, Ральфи. Учти, что машина вся заблокирована. Да, кстати, твой телефон тоже у меня... Оставив отчаянно матерящегося Ральфа на стоянке, Михаэль поймал такси и отправился в «Echo». «Все-таки мой самолет только в три...» Получив ключ от комнаты, Михаэль грустно улыбнулся: двадцать третий номер. В комнате, в которой несколько часов назад жил Рубенс, ничего не напоминало о произошедших событиях. Все убрано, разглажено, разложено по полочкам... Михаэль присел на край аккуратно заправленной кровати. На его глаза навернулись слезы. – Рубенс, ты на меня сердишься, я знаю... Но знал бы ты, как я сам во всем запутался... – Михаэль почувствовал, как по щекам потекли две робкие капли. – Рубенс, я очень тебя люблю!.. Но после того, что случилось, я не могу не любить Мику! «Красный барон» расплакался. Ему хотелось куда-нибудь испариться, подальше отсюда. Чтобы не было никого и ничего: ни Мики, ни Рубенса, ни Ральфа, ни «Формулы-1»... ничего вообще! Минут через десять Михаэль забылся тяжелым сном без сновидений. * * * Подходя к машине, покинутой рано утром, Михаэль удивлялся, что оттуда не доносится ни звука. «Странно. Он должен был расколотить ее уже через пять минут...» Михаэль открыл дверь и увидел Ральфа, мирно сидящего сзади. – Михаэль! Привет! – Ральф, был в самом радужном настроении. – Что же ты так долго? Я проголодаться успел. – И ты не сердишься? – изумился Михаэль. Ральф помотал головой. – Пойдем, а то на самолет опоздаем, – он вылез из машины. По-прежнему недоумевая, Михаэль позвонил Коринне и сказал, что он прямо сейчас улетает, а машина стоит на стоянке аэропорта. Уже сидя в самолете, Михаэль достал бутылочку (отцепленную от ключей) и показал Ральфу. Тот побледнел. «Ага, значит, это все-таки он!» – удовлетворенно подумал Михаэль. – Смотри, какую я штуку купил! Знаешь, что это такое? Из глаз Ральфа ушел испуг. – Нет, – взглянул он на старшего брата невинными глазами. – Прикольная штука! Можно шутить над друзьями... Тут налито нечто, обладающее сильным возбуждающим действием. Наливаешь кому-нибудь в воду, и выпивший становится просто неуправляемым... Или кладешь эту невинную штучку в комнату, в которой сидят двое... Говорят, стопроцентно действует. – Да?.. И зачем тебе это? – Ты не понял?! Да с этим столько всего провернуть можно! – рот Михаэля разъехался до ушей, и Ральф совершенно успокоился. – Например, подлить в воду... – Култхарду! – Ральф схватил брата за плечи. – Вот прикол будет! С ним никто не хочет... – Все его боятся. – А чего его бояться? Не такой уж он и плохой... вот кто урод редкий, так это Монтойя! – Уже не Хуни? Ральф фыркнул и нехорошо улыбнулся. – У меня для него сюрприз есть... После свободных заездов покажу. * * * В гостинице братья разошлись по своим номерам. Михаэль несколько раз набирал номер Рубенса, но бесстрастный голос в трубке повторял, что «абонент недоступен». Тут зазвонил телефон Михаэля. – Да?! – выкрикнул он, надеясь, что это Рубенс. – Чего ты орешь? – раздался недоуменный голос Дженсона. – Рад тебя слышать, – буркнул Михаэль. – А по голосу и не скажешь... Слушай, Рубенс где? – Не знаю. – В смысле, он не с тобой? – Тут Михаэля кольнуло в сердце. – И как долго его не будет? – Не знаю, – сдавленным голосом ответил «Красный барон». – Тогда мы сейчас зайдем... Через несколько минут дверь открылась, и вошел Баттон. За ним испуганно заглянул Сато. – Входи, входи, – кивнул Михаэль. – Нет тут Рубенса. – Привет, – улыбнулся Такума, зашел и сел. Михаэль и Дженсон с улыбками переглянулись: на Сато была надета белая футболка с огромным покемоном. – У вас с Рубенсом что-то случилось? – Дженсон серьезно посмотрел в лицо Михаэля. – Нет! С чего это ты взял?! – громко воскликнул Михаэль. Баттон не поверил: слишком сильный испуг был в глазах «Красного барона». Тут дверь опять открылась, и вошел Баррикелло. – Михаэль... – начал он с порога, и тут заметил «гостей». Взгляд Рубенса остановился на Сато. Бразилец нахмурился. – «Милая» у тебя тут компания... – голос его не предвещал ничего хорошего. Баррикелло шагнул в комнату. Сато резко побледнел, затем попятился назад. Рубенс пожал руку Михаэлю, Дженсону и направился к Сато (который стоял уже возле противоположной стены). Такума все сильнее бледнел и вжимался в стену. – Рубенс, – Михаэль встал со своего места. – Рубенс, не надо... Не обращая внимания на партнера по команде, Рубенс продолжал идти к Сато. Михаэль бросился было к нему, но Баттон схватил «Красного барона» за руку. Рубенс подошел к перепуганному японцу, поднял руку... И тут Такума, коротко всхлипнув, упал без сознания. – Что это с ним? – удивился Рубенс. – Он тебя боится. Рубенс обернулся на голос Баттона и увидел, что тот держит за руку Михаэля, а Михаэль схватил Баттона за плечо. Рубенс помрачнел еще сильнее: – Михаэль, через полчаса начнутся свободные заезды... – и быстро вышел. Шумахер и Баттон проводили его взглядами. – И после этого ты заявляешь, что у вас все хорошо? – Да, – буркнул Михаэль. – Ладно, пошли. В коридоре к ним присоединился очень довольный Ральф. – Ральф, ты же вроде болеешь? – Верно! До конца лета позорить никого не буду, – Ральф рассмеялся. – Только сегодня ОДНОМУ рожу начищу... * * * ...Возле бокса БМВ собрались все. Ральф шумел и кричал за четверых. Монтойя, впрочем, не уступал ему. – Я тебя ненавижу! Хочешь с Трулли спать, так и отправляйся к нему! Ты, мелкий потаскун! Монтойя рассердился по-настоящему. Больше всего на свете он не любил разговоров о своем росте. – А ты лучше?! Да ты с Алонсо трахаешься! А Алонсо, к твоему сведению, уже все поиметь успели!!! На нем пробы ставить негде! Ральф вытащил какую-то бумагу, свернутую в трубку, и изо всех сил ударил Хуана. – Получай, сволочь! Ты меня терпеть не можешь?! Взаимно! Я ухожу от тебя! – Уходишь?! – улыбнулся Монтойя. – Да кому ты нужен? Разве что за спину брата прятаться будешь... – Смотри! – Ральф развернул бумагу. Хуан пробежал глазами по тексту. – «Тойота» подписала с тобой контракт? – он громко рассмеялся. – Решил, по примеру старшего братца, с бразильцем любовь крутить? Баррикелло, Масса и ДаМатта сжали кулаки. Монтойя даже не дрогнул и тоже достал бумагу. Хлопнул по лицу Ральфа. – Теперь ты читай, если умеешь, конечно. Ральф с любопытством уставился в текст и расхохотался. – ТЫ в «МакЛарен»?! Хочешь себе прозвище «горячий колумбийский тормоз»? Или, может, ты на лыжах с ними будешь бегать... Монтойя ласково улыбнулся, а от толпы гонщиков отделился Дэвид Култхард и с самым мрачным выражением на лице направился к Ральфу. Подойдя к Шумахеру-младшему, он принялся испепелять его взглядом. – Фернандо? – вдруг подал голос молчавший до этого Ярно Трулли. – То, что говорит Хуан, – правда? Ты мне изменяешь? Алонсо посмотрел на него сверху вниз. – А ты чем лучше? Тоже мне, ангел небесный. Да тебе с Сато нужно в покемонов играть, а не разборки мне здесь устраивать. – Хуан?.. – голос Ярно задрожал. Теперь свирепый взгляд Монтойи был уже направлен в его сторону. – Так, так, так... Интересное дело... – Хуан-Пабло схватил Трулли за воротник футболки. – И кто это меня только вчера уверял, что уже давно порвал отношения с Фернандо? Ярно понял, что сам попался. – Но, Монти... Я не мог первый! Зато теперь, – Трулли покосился на Алонсо, – если Фернандо не возражает... – Отпустив футболку своего любовника, Хуан-Пабло плюнул ему в лицо. – Ты такой же, как Алонсо. Вы друг друга стоите! Больше ко мне не приближайся! Моя постель и без тебя пустовать не будет. По щекам Трулли покатились слезы. – Фернандо, – прошептал он, – Прости... – Пошел вон! Сато тебя утешит! Ярно стал медленно отступать назад, пока не уперся в чью-то сильную мускулистую фигуру. Человек обнял Трулли за плечи и притянул к себе. Разрыдавшись во весь голос, Ярно уткнулся носом в широкое плечо Оливье Паниса. Француз поцеловал итальянца в лоб и, не опуская рук, проговорил: – Не плачь, Ярно. Они оба просто козлы малолетние. Они не стоят твоих слез. – Оливье... – слезы Трулли моментально высохли, и он, как будто только что вспомнив что-то важное, со страхом уставился на Паниса. – Ведь я, наверное, со следующего года тоже перехожу в «Тойоту»... – Все в порядке, я сам в состоянии решить свои проблемы. Ярно улыбнулся и положил голову Панису на плечо. – И ты на меня не обижаешься? – Я же сказал, что нет. – Совсем? – Совсем. Пойдем лучше выпьем что-нибудь, нервы успокоим, – рука Паниса переместилась Трулли на талию. – А после заездов? – Ярно с надеждой посмотрел на своего спасителя. – И после заездов. В обнимку они направились прочь от боксов. Между тем Ральф с Култхардом все еще стояли, свирепо уставившись друг на друга. Среди собравшихся вокруг бродила мысль о том, что «надо бы вмешаться», но никто не рисковал подойти к ним ближе. Все просто-напросто боялись. Напряжение нарастало, как вдруг... – НА-ДО-ЕЛ!!! – в один гигантский прыжок Михаэль оказался возле спорщиков и изо всех сил пнул брата пониже спины. Затем встал между ним и Култхардом. – Может, не сейчас, а? Ладно, это убоище будет сидеть и вопить «Хуни козел», но тебе-то ехать надо! Дэвид был немало удивлен. Но кулаки разжал. – А ты-то что нервничаешь? – совершенно ровным и спокойным голосом спросил он. – Я не из твоей команды. – Ты... – дальше Михаэль договорить не смог, потому что в боксе раздался вой. – Я «убоище»?!?!?!?! – Ральф перешел на высокие ноты. – Вот так ты теперь ко мне относишься?!?!? Ну, знаешь ли... – и Ральф разразился длинным ругательным монологом на немецком. Михаэль спокойно дослушал до конца и удовлетворенно кивнул. – Что ж, мама не зря тебя воспитывала. Ты знаешь гораздо меньше бранных слов, чем я. Ральф вытаращил глаза. Михаэль продолжал: – И я вовсе не оскорблял тебя. Под словом «убоище» я имел в виду то, что ты недавно чуть не убился. Ральф мигом вспомнил, что он болеет; тут же схватился за задницу и заорал на не менее высоких нотах: – Ты пнул меня!!! Да у меня там... Болит все! Я ходить не смогу!.. Все поняли, что представление окончено (Ральф частенько кричал не по делу, и это уже давно не было чем-то необычным), и начали расходиться. В боксе БМВ остались только Шумахеры, Култхард и Баттон. – Значит так, Ральф, – Дэвид был серьезен. – Сейчас действительно не время, но после Гран-при ты заглянешь ко мне, и мы постараемся решить все миром. – Миром? – Ральф нагло ухмыльнулся. – Никак ты испугался? – Нет, просто у меня сил душевных не хватит, чтобы ударить раненого... – Дэвид ухмыльнулся не менее нагло. У Ральфа отвисла челюсть. Он долго смотрел вслед Дэвиду. Затем обернулся к Михаэлю с Дженсоном. Те развели руками. – Полностью с ним согласен, – Михаэль взял Баттона под руку, и они пошли в опустевший бокс «Феррари». Убедившись, что Ральф не увязался за ними, Михаэль сел на одно из запасных колес и вынул бутылочку-брелок. – Будешь со мной шутить, Дженс? – Каким образом? – Внутри налито супервозбуждающее средство. Давай подольем кому-нибудь в воду и... – И он всю гонку будет хлебать этот коктейль!.. – радостно поддержал Баттон, слегка подпрыгивая на месте. – А после гонки бросится на того, кто окажется поблизости! Он ничего не поймет, а мы посмеемся! – Круто. А кому мы это добавим? – Дженсон присел на корточки и заглянул в лицо Михаэля. – Давай Сато. Посмотрим, как этот покемон ведет себя в возбужденном состоянии... – Можно и Сато, – кивнул Михаэль. – Только ты уж сам от него подальше держись... – Не дурак, понимаю. С величайшими предосторожностями они растворили немного «сюрприза» в бутылке минеральной воды, затем встряхнули ее и, давясь от смеха, отправились в гостиницу. * * * Ночью Михаэль долго не мог заснуть. Непривычно было лежать в пустой кровати. Особенно зная, что Рубенс недалеко. «Может, он меня простил?.. Вряд ли, он хоть и быстро остывает, но чтобы признаться в этом, ему нужно время... Попытка не пытка...» Михаэль вылез из кровати, оделся и выглянул в коридор: пусто и темно. «Красный барон» принялся пробираться возле стены, считая двери. – Раз... Два... Три... Четыре... Возле пятой двери он остановился и хотел было постучаться, но тут заметил полоску света под ней, а секунду спустя из-за двери раздался шепот. Михаэль напряг слух. Голос был знакомым, но Михаэль не мог понять, кому он принадлежит. – Я тебя люблю... Рубенс, уходи от этого придурка, возомнившего о себе невесть что. Ты ему нужен только для создания видимости идеальной команды... Я знаю, он до сих пор спит с Хаккиненом. Он всегда с ним спал!.. Не в силах больше слышать это, Михаэль вернулся к себе. В душе поднялась волна ревности, злобы и отчаяния. Рубенс пустил ночью кого-то к себе в номер... Ему наплевать на чувства Михаэля... Он забыл эти почти шесть лет идеальных отношений, выбросил их из-за одного единственного вечера... Михаэль глубоко вздохнул, чтобы сдержать слезы. Нет, он не будет сидеть и рыдать, как малыш, которого оставили в одиночестве! Он вполне способен найти себе развлечение! Мика был прав: зачем нужен Рубенс? – Мика! – радостно прошептал Михаэль. – Мика, мы с тобой будем вместе, выставим этого Рубенса, и «Феррари» будет не просто «идеальной», а «супер-идеальной» командой! И будет у нас с тобой все: и любовь, и Гармония... Но Мика сейчас был далеко... Михаэль спустился на этаж ниже и постучал в дверь сто сорок первого номера. Дверь открыл вполне бодрый Баттон. – Михаэль? – изумился он. – Ты что-то забыл? Михаэль без приглашения прошел в номер и уселся на кровать. – Дженс, ты вроде бы один сегодня? * * * Рубенс сидел на подоконнике и мрачно смотрел на лежащего на его кровати Алонсо. Шум посреди ночи поднимать не хотелось: все спят. И так весь день прошел в ссорах и мелких неразберихах... Другая причина жила на этом же этаже. Меньше всего Рубенс хотел, чтобы Михаэль узнал о том, что ночью в номере Рубенса сидит кто-то посторонний. «Михаэль... Интересно, что он сейчас делает? Как бы я ни злился на него, хочется думать, что с ним все в порядке. А то, что они с Баттоном за руки держались... Баттону спать не с кем, вот он и лезет ко всем... А этот? – Рубенс перевел взгляд на расстроенного Алонсо. – Ну за каким ему я нужен? Такому красавчику стоит глазами стрельнуть, чуть ли не половина пилотов к нему сбежится...» – Рубенс, – опять начал свой монолог Фернандо. – Вы с Михаэлем вдвоем смотритесь безобразно! Он ходит с тобой, чтобы все видели, какой он красавец!.. – Думаешь, рядом с тобой я буду смотреться лучше? – кисло усмехнулся Рубенс. – Я вовсе не это имел в виду, – Алонсо приподнялся, опираясь на одну руку. – Михаэль сам не очень-то выглядит... Вот и выбрал тебя... Баррикелло вздохнул. – Фернандо, пошел отсюда вон! Ты мне надоел. Если надеешься на то, что сейчас я начну скандалить, чтобы все сюда сбежались и потом болтали о том, что мы с тобой спим... Ты ошибся. Я далеко не такой ревнивый идиот, каким меня все считают. Да, я могу пошуметь... Но не сейчас. Сейчас я устал и хочу спать. Рубенс слез с подоконника и сел на кровать. – Я ложусь спать. Только попробуй что-нибудь сделать, – Рубенс многозначительно погрозил кулаком. Алонсо встал с кровати и шагнул к двери. «Вот и хорошо...» – подумал Рубенс и вдруг провалился в темноту... На лице Фернандо появилась счастливая улыбка. * * * Баттон был слегка удивлен. – Ты... ко мне пришел? – Конечно. Больше тут никого нет. – А как же... – Рубенс? Мы немного поссорились, – голос Михаэля начал дрожать. Дженсон наконец-то отошел от двери и, чуть помедлив, сел рядом с «Красным бароном». Было видно, что Михаэлю не по себе. – Вряд ли Рубенс будет долго на тебя злиться, – неуверенно начал Дженсон. – Может, он просто порычал немного. А ты себе бог знает что придумал... Даже если ты сказал что-то не то... Вон, Сато пощечин ему надавал, а Рубенс уже его простил!.. Слушая сбивчивую речь Дженсона, Михаэль грустно улыбался. – Да, бывало, Рубенс кипятился по пустякам, но не в этот раз. Тут «не пустяки» даже для меня. – Ты ему изменил? – удивленным шепотом спросил Баттон. – Я пытался спасти одного человека, который был мне очень дорог... – Не спас? – Почему? – Ты же сказал «был дорог»... – Теперь он стал мне еще дороже... А спас ли я его, это только он знает. Но мне уже не скажет... Гонщики немного помолчали. Каждый думал о своем. Наконец Баттон опять задал вопрос: – Кого ты спасал? – Лучше спроси не кого, а как... Рубенс решил, что это измена, – Михаэль замолчал, и стало ясно, что он изо всех сил сдерживает подступающие слезы. Дженсон обнял «Красного барона» и тот разрыдался. – Зачем, зачем мне все это? Почему я ввязался в эти отношения?! Почему я стал лучшим?! Дженс, я теперь с трудом понимаю, как ко мне относятся другие... То ли меня боятся из-за Рубенса, то ли еще что... – Не надо истерик, – Дженсон успокаивающе погладил Михаэля по голове и покрепче прижал к себе. – Ты сейчас ляжешь, поспишь... А утром подумаем... Михаэль с Дженсоном легли на кровать и выключили свет. Вскоре Баттон услышал ровное дыхание пилота «Феррари». «Что же у них там случилось? – думал он. – Хорошо хоть, что Рубенс не знает о том, что Михаэль зимой ездит в горы с Микой... Вот тогда бы был скандал так скандал...» – Баттон повернулся на бок и тоже уснул. * * * Рубенс проснулся раньше Михаэля и тихо пошел умываться. Когда он выглянул из ванной, его партнер все еще спал. Хитро улыбнувшись, Рубенс набрал стакан воды и выплеснул ее на голову приятеля. Тот незамедлительно пошевелился. – Ты совсем о***л, что ли?! – раздался красивый голос. Но он принадлежал вовсе не Михаэлю! Рубенс сдернул одеяло и увидел Фернандо, вытирающего мокрое лицо. – ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ В МОЕЙ КРОВАТИ?! – Зачем же так орать? – Фернандо сел, и Рубенс увидел, что он голый. – Сейчас все сбегутся... Слухов наберется побольше, чем про «Барона» с Хаккиненом... Рубенс был так удивлен, что даже не обратил внимания на имена, которые назвал Алонсо. – Так что ты здесь делаешь? – уже спокойнее спросил Баррикелло. – Ночью тебя эти вопросы не волновали... Кстати, ты был доволен. Правда, несколько раз назвал меня Михаэлем, но ничего, привыкнешь... – К чему? – Милый, если ты не хочешь вселенского скандала со своим драгоценным Михаэлем, будешь спать со мной. Тогда я буду молчать... – Это шантаж! – рассердился Рубенс. Алонсо только пожал плечами. – Ради тебя я еще и не на такое способен... Ты не захотел по-хорошему, значит, будем по-плохому. – Михаэль тебе не поверит, – прошипел Рубенс. – Он слишком сильно меня любит, – добавил он, уже не так уверенно. – Да? Я, кажется, посимпатичнее его буду... И помоложе... – Тем более что я педофилией не страдаю! – Рубенс опять рассердился. – Даю тебе минуту, чтобы одеться, причесаться, умыться и идти отсюда ко всем чертям! Если не с Михаэлем, то ни с кем! Так и знай! * * * Во время квалификации все обратили внимание, что Рубенс и Михаэль старательно избегают друг друга. Но далеко не так, как вчера. Вчера Рубенс зло косился на Михаэля, а Михаэль ходил, как в воду опущенный. Сегодня же они, едва взглянув друг на друга, краснели и отворачивались. – У вас все в порядке? – Ральф, естественно, крутился поблизости. – Иди... – начал Михаэль. – ...нафиг! – закончил Рубенс. Ральф пожал плечами. * * * Такой гонки не ожидал никто! Кими, который весь сезон не мог добиться высоких результатов, как будто взбесился, и Михаэль едва держал дистанцию. Естественно, «Красный барон» пришел первым, а вот Рубенсу не так повезло: как он ни старался, обогнать финна он так и не смог. В итоге Кими досталось «серебро», а Рубенсу пришлось довольствоваться только третьим местом на подиуме. – Не похоже, что он этому рад, – шепнул Михаэль Рубенсу, кивая в сторону Кими, когда они шли к пьедесталу. – Да, – буркнул Баррикелло. Михаэль решил, что сейчас Рубенсу некуда деться, и начал объяснения. – Наконец-то ты меня выслушаешь, – зашептал он. – Мы с Микой ничем не занимались в машине под окном... Рубенс хмыкнул. – Поверь, если бы я решил тебе изменить, я бы позаботился об осторожности... Я же тебя не первый год знаю... И ты меня... Рубенс не ответил. Михаэль едва сдерживался, чтобы не броситься к нему на шею с криком «Прости меня, Рубенс!», но тут они дошли до пьедестала. Награждение, поливание друзей шампанским, интервью, фанаты – ничего этого Михаэлю сейчас не хотелось. Он с трудом «держал лицо». Рубенсу, как видно, тоже было не по себе. Отмечать окончание очередного этапа (да и собственную победу заодно) Михаэль не пошел. Он стоял у окна и грустно смотрел вдаль. В дверь постучали. Думая, что это Рубенс, Михаэль с самым радостным выражением на лице бросился открывать. Но это пришел Баттон. – А-а... Ну, входи... – Михаэль, у меня для тебя... Скажем так, хорошие новости. Баррикелло не пошел на вечеринку, – Дженсон улыбнулся. – Сато там по полной развлекается! Михаэль выдавил из себя подобие радости. – Знаешь, Михаэль, тебе сейчас следует пойти и поговорить с Рубенсом. По крайней мере, пока все не вернулись... * * * Михаэль постучал в номер Рубенса. – Заходите! – раздался немного дрожащий голос. Михаэль вошел и увидел, что Рубенс сидит на кровати спиной к двери. – Рубенс... – робко начал «Красный барон». Когда Рубенс обернулся, Михаэль заметил, что у него красные глаза. «Он что, плакал?! Судя по всему, очень долго». Баррикелло молча смотрел на партнера по команде таким взглядом, словно в последний раз хотел насмотреться. – Рубенс, прости... Я не должен был так поступать... – Михаэль заметил, как в глазах Баррикелло появляется что-то доброе. Он встал с кровати, подошел к Михаэлю и обнял его. – Нет, это ты меня прости в первую очередь. Я вел себя, как последний урод! Я так боюсь остаться без тебя... – по щекам Рубенса потекли слезы. Михаэль поднял на него свои (тоже уже мокрые) глаза: – Такое никогда не повторится! Поверь мне! Никогда! – Со мной тоже! Михаэль, ты мой единственный!.. Неизвестно, сколько времени они стояли посреди номера Рубенса, прижавшись друг к другу, рыдая и в который раз прося прощения, но слезы высохли, осталась приятная, какая-то очень нужная пустота, какая бывает после проливного дождя, прервавшего засуху. На улицах пусто, а все равно впечатление, будто в жизнь добавилось что-то хорошее. Из коридора послышалось нестройное пение: два голоса выводили последний хит Мадонны. – Это же Ральф! – с удивлением узнал Михаэль. – А второй кто? – Не знаю, – они с Рубенсом осторожно высунулись из-за двери и увидели, как по коридору в обнимку идут двое. Сразу было заметно, что они шли не так, как ходят подвыпившие друзья... Спутник обнимал Ральфа за талию, а тот был далеко не против такого отношения. Рубенс с Михаэлем молча переглянулись. – Култхард! – хором прошептали они и убрали головы из дверного проема. – Вот тебе и разборки, – засмеялся Рубенс. – С чего бы это они так подружились? – Кажется, знаю! – Михаэль набрал номер Баттона. – Дженс, зайди в номер Рубенса... Естественно, без Сато!.. Баттон вошел и совершенно искренне улыбнулся вновь помирившимся. – Кому ты в воду эту пакость налил? – Сато. Мы же с тобой договаривались... – И что с Такумой? – Ничего. Ко мне, во всяком случае, не лезет. – А могла ли вода Такумы попасть к кому-нибудь другому? – Нет... Хотя, постой... В нашем боксе крутился Ральф... Может... Конец ответа Дженсона утонул в хохоте пилотов «Феррари». Баттон изумленно уставился на них. – Ребята, что с вами? Водички с сюрпризом глотнули? – Мы нет! – Зато Ральф да! – И Култхарда угостил! – Рубенс повалился на кровать и схватился за живот. – Ой, что там ночью будет!.. Веселье Рубенса подхватили и Михаэль с Дженсоном. Радость прервал звонок мобильного Михаэля. – Да? – ответил он и сделал друзьям знак немного помолчать. – Михаэль! – раздался высокий голос Коринны (похоже, она была сердита). – Понимаю, ты человек с замечательным чувством юмора, но это уже слишком! – А что я натворил? – И он еще спрашивает! Ну, раз у тебя такие мозги короткие... Сегодня я поехала за твоей машиной в аэропорт... Села в нее... Михаэль, скажи честно, как ты умудрился обделаться на переднем сидении? Это что же ты такое увидел, что прямо за рулем не утерпел? А в болиде ты не в памперсах ездишь? Михаэль вспомнил, какое счастливое и спокойное лицо было у Ральфа после долгого заточения в машине, все понял и расхохотался еще громче.