ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ О СОДЕРЖАНИИ:
ДАННАЯ ГЛАВА ПРЕДНАЗНАЧЕНА ДЛЯ ЧИТАТЕЛЕЙ СТАРШЕ 18 ЛЕТ. ОНА СОДЕРЖИТ МАТЕРИАЛЫ, КОТОРЫЕ МОГУТ НАНЕСТИ ВРЕД ИЛИ ТРАВМИРОВАТЬ НЕКОТОРЫХ ЗРИТЕЛЕЙ.
Люди повсюду несли букеты цветов, шоколад и некоторые подарки, персонализированные в зависимости от адресата. День был идеальным, солнечным и радостным на глазах тех, кто находился на месте. — Улыбнитесь! — закричала мать Сынгвана, держа камеру. Вместе с ним были его сестры и Хансоль, все с радостной улыбкой. — С выпуском, Сынгванни! — сказала Джинсоль, крепко обнимая младшего. Хансоль отошел немного в сторону и, став рядом с матерью Сынгвана, посмотрел на них. Широкая улыбка осветила его лицо, видя, как за последние четыре года этот теперь блондинистый (теперь он не шатен) омега так усердно готовился к этому моменту. Вся обстановка пахла свежестью, это было счастье в его самой чистой форме. Прошло всего десять минут после того, как церемония выпуска Сынгвана закончилась, подводя тем самым черту под его учебной жизнью, чтобы начать теперь жить взрослой жизнью. Он был хорошо подготовлен, он так усердно работал, чтобы оказаться сегодня где он стоит сейчас, и хотя ему приходилось много раз жертвовать своими единственными перерывами в течение дня для учебы, каждая секунда стоила того. — Теперь наш зять сфотографируется с Сынгваном! — сказала Соджон, передавая букет цветов своему брату и взяв Вернона за руку, чтобы они приблизились. Выбранный ими фон был идеальным. Пара посмотрела друг на друга несколько секунд, а затем повернулись к камере и широко улыбнулись, пока их мать не сделала снимок. — Еще раз, но на этот раз поцелуй его! — Джинсоль не уставала смущать своего младшего брата, но Вернон без проблем взял за подбородок младшего и привел его к своим губам, чтобы поцеловать его чистым поцелуем, идеальным для семейного фото. После того, как они услышали вспышку, они отошли друг от друга и обменялись сладким взглядом, который могли понять только они. — Поздравляю с выпуском, — поздравил его тихим голосом, воспользовавшись тем, что они все еще были близки. Сынгван просто улыбнулся ему, и в этот момент их прервала энергия альфы, который забарабанил, привлекая внимание всех. — Отлично! — альфа повысил голос, чтобы привлечь внимание четырех омег. — Все в мою машину, я отвезу вас в идеальный ресторан на Каннаме. Я угощаю. Три омеги праздновали счастливо и начали идти по улице, чтобы найти машину мужчины, однако Сынгван посмотрел на него волнующе. — Ты уверен? Моя семья много ест, и я знаю, что Каннам дорого... — Эй, это особый день, и это твоя семья, мне все равно, сколько я должен заплатить, если это касается тебя, — Хансоль обнял омегу и, поцеловав его в ухо, дал понять, что проблем нет.***
После обеда все пошли в квартиру альфы, они поговорили еще некоторое время, пока наконец женщины не ушли, оставив их вдвоем. Сынгван помог ему собрать стаканы, которые его сестры оставили на столе, и хотя изначально его планом было поставить их в посудомоечную машину, Хансоль его прервал, подхватив внезапно. — Подожди! — его смех разнесся по всей комнате, и после небольшой игры старший опустил его, чтобы поцеловать. — Ты думаешь, твои сестры что-то заметили? — спросил он с полуулыбкой. Это был первый раз, когда семья омеги была в его квартире, и она была наполнена смешанными феромонами двоих, поэтому он не знал, смогут ли они догадаться, что теперь этот дом стал гнездом для младшего. — Я уверен, что да, — улыбка озарила его лицо, — но не думаю, что их это удивит. Мы уже давно вместе, мы прошли через ревность вместе, и уже не важно, что мы делаем, наши тела реагируют до сих пор хорошо на запахи друг друга, — омега обнял Хансоля, проводя пальцами по его губам. Хансоль кивнул с улыбкой, чтобы затем поцеловать его. — Ты готов к своему подарку? — сказал, с приоткрытыми губами, прижимая их так, чтобы они чуть не соприкасались. — Я жду его уже некоторое время... Сынгван рассмеялся, увидев, как тот наклонился, чтобы поднять его за ноги и бросить на плечо, как мешок с картошкой. Смех и аромат мандаринов и хвои снова смешались, создавая привычный аромат, который обволакивал их. Хансоль зашел в комнату и, открыв дверь, подошел к кровати, чтобы положить его на нее, и затем упал на него, заставив младшего засмеяться. Сынгван обнял его, чувствуя радость от того, что они вместе, и почти одновременно, когда собирался погладить его по голове, тот поднялся и улегся рядом с ним. — Я думал... — начал говорить старший, — теперь, когда ты окончил учебу и начнешь искать работу, возможно, мы могли бы рассмотреть некоторые... варианты. Сынгван повернулся на бок и положил руку под голову, чтобы поддержать ее, смущенно посмотрел на него. — Какие варианты? — Ты знаешь... Возможно, теперь мы можем рассмотреть возможность того, чтобы ты жил здесь, в этой квартире, со мной, — слова Хансоля провисли в воздухе на несколько секунд, Сынгвану понадобилось время, чтобы ответить, но, когда он, наконец, осознал, что ему предлагают, он восторженно взвился над ним. — Ты серьезно? Да! Я хочу! — Сынгван начал целовать одними маленькими поцелуями лицо старшего, который радостно обнял его за талию. Спокойно, он улегся на его грудь и глубоко вдохнул аромат его альфы, — Хансоль, за эти пять лет, которые мы провели вместе, я никогда не находил времени, чтобы сказать тебе, насколько я рад, что снова встретил тебя. Когда я был ребенком и каждый раз, когда проходил мимо университетского забора, чтобы дойти до школы, и видел тебя, я мечтал о том, что знать, каково это — быть обнятым тобою. Я видел тебя всего лишь раз, но этого было достаточно, чтобы завладеть моим сердцем с первого взгляда и заставить его мечтать о том, чтобы быть в один прекрасный день рядом с тобой навсегда. — Сынгванни, я никогда тебя не спрашивал, но как ты меня встретил? — спросил старший, любопытно кладя руку на голову омеги, чтобы погладить его. — Была суббота. Я шел в школу, когда увидел тебя, откинувшегося на скамьях своего университета, и подошел к тебе, потому что мне не понравилось, что кто-то спит на скамейках, погода была прохладной, и ты мог бы простудиться. Когда я подошел ближе, меня охватил довольно свежий запах, которого я не мог определить, но теперь я знаю, что это был твой аромат, и я понимаю это, но в тот момент этот запах заставил мое сердце биться очень быстро без видимой причины. Я приблизился еще ближе и убрал несколько волос, упавших тебе на лицо... — Сынгван сделал паузу и встал, показав застенчивую улыбку. Хансоль тоже поднялся и, опираясь спиной на спинку кровати, чтобы слушать удобнее, изумился, глядя на него с выражением, которого никогда не видел. Оба сидели лицом к лицу, и из уст младшего вырвался вздох. — Я помню, что влюбился в тебя, потому что никогда не видел никого подобного тебе. Когда ты закрывал глаза, твои ресницы казались очень длинными, у тебя были листья в волосах, и ты выглядел потрясающе. — Ты влюбился в того, кто спал на скамейке, — Вернон пошутил, гладя его щеку. — По субботам я тренировался, предполагаю, что мой аромат был вдвойне сильнее для тебя. — Был. Потом я заставил Нану проходить мимо аллеи за университетом специально, чтобы увидеть тебя, но видел тебя всего пару раз. Когда я перестал делать это, я ускользнул от учителей и ушел из начальной школы через недостроенный проем в заднем заборе школы и вошел в университет, следуя за твоим ароматом, только всюду шмыгая носом. — Как тебе удалось не заметить охрану? Тогда было примерно трое мужчин. — Я всегда был очень маленьким, поэтому я проскользнул за стойками, — Вернон знал, что Сынгван был самым храбрым и умным с детства, но никогда не предполагал, насколько далеко он зайдет только ради того, чтобы увидеть любовь, которая не ответила сразу. — Я рад, что ты со мной, — наконец сказал он, улыбнувшись. Вернон провел пальцем по губам мальчика, и его тело наччало требовать больше близости. Возможно, настало время дать ему то, чего он так давно желал. Не раздумывая, он поцеловал его, и, ухватив обоими руками за руки, приблизил его, чтобы младший сел на колени между его ног. Влажный поцелуй заставил их губы следовать ритму, и хотя оба были нетерпеливы продолжить, они поддались своим человеческим сторонам. — Хансоль... — вздохнул Сынгван, тяжело выдыхая, когда почувствовал, как язык старшего опустился по его шее. Он положил руки на плечи Вернона и постепенно уступал силе, которую он оказывал над ним, чтобы лечь. Они вернулись к поцелуям еще некоторое время, пока не открыли глаза и оба улыбнулись. Они уже испытывали ту же сильную связь раньше, которая объединяла их, даже не будучи связанными. Возможно, младший был давно готов начать жизнь с человеком, которого он любил так долго, но они поговорят об этом позже. — Ты мой, — сказал Сынгван, крепко обнимая альфу. Вернон позволил ему обнять себя, но одним движением сделал так, чтобы он оказался под его телом. Сынгван улыбнулся, гладя заднюю сторону головы Вернона, но его выражение изменилось, когда почувствовал, что Вернон трет свою паховую область о его. Они привыкли к этому, но все равно чувствовали ту же стыдливость, как в первый раз. Вернон приблизился к его шее, вдыхая его аромат, чувствуя, как он становится более сильным, и нанес небольшой укус, который заставил младшего простонать. Это была игра, которая продолжалась достаточно долго, чтобы они потеряли сдержанность. Одежда стала убывать почти одновременно с увеличением ласк, нежных укусов и появлением различных сосков на теле каждого из них. Слова стали излишними, и в комнате звучали только вздохи и стоны. Вернон был альфой, но он не был доминирующим, хотя его природа требовала этого. Однако, имея кого-то вроде Сынгвана рядом с собой, он научился, что омеге больше всего нравится, когда его заставляют чувствовать себя беззащитным в постели. Сынгван отдавался ему и доверял свое тело, позволяя ему делать с ним все, что хотел, не причиняя ему боль. — Ах... Быстрее, — взмолился младший, когда Вернон подошел сзади и начал движение, которое вскоре, по просьбе омеги, становилось все быстрее. Обе руки альфы крепко удерживали бедра Сынгвана, пока тот подпрыгивал на его члене, чувствуя, словно он держит что-то такое хрупкое с собой, что он наклонился немного вперед, чтобы прижаться своими губами к его спине. Он глубоко вдохнул и смог четко выделить аромат и чувство удовольствия, овладевшие Сынгваном, который с каждым ударом выбрасывал мощную волну феромонов, требовавших большего, крича, что он все еще хотел быть ближе и, следовательно, был не удовлетворен. Вернон послушал эту бессознательную просьбу и, выйдя из его тела, повернул младшего на спину и потянул его за руку, чтобы тот понял, что он собирается сделать. Вернон сел и, помогая младшему перекинуть ногу через другую сторону, посадил его на свои колени, чтобы он мог почувствовать себя полностью внутри. Выражение удовлетворения, которое он увидел потом, заставило Вернона понять, что медленные движения будут достаточными, чтобы он кончил, но при этом он не позволит ему уйти слишком быстро. Сынгван начал подниматься и опускаться медленно, проходя руками за голову альфы, Вернон обнял его полностью за талию, помогая ему маленькими движениями, чтобы он не делал всю работу сам, и погрузил свой нос в его шею, поддавшись моменту. — Вернон, я собираюсь... — прошептал он с перерывами и тяжелым дыханием, едва слышимым. Вернон не придал этому значения и продолжал движение, чтобы он мог насладиться им до самого конца, пока не почувствовал, как густая и горячая жидкость попала ему на живот, заставив Сынгвана содрогнуться и сжать член альфы. Вернон дал ему несколько секунд, чтобы он отойти от движений, но затем поцелуй напал на него, заставив его разорвать объятия, и Сынгван захотел теперь взять контроль. Он гладил его грудь, положив обе руки на нее, начиная прыгать немного сильнее, хотя все в нем говорило, что он устал. Вернон удержал его за бока, чтобы помочь ему с движением, и не упуская ни одной из его выражений, он наслаждался видом и ощущениями, которые он ему дарил. Просто то, что у него был его омега, прыгающий на нем так быстро, полностью обнаженный с красным лицом и полным удовольствия, пока он гладил его грудь, заставило его достичь оргазма почти мгновенно, наполнив младшего. Он тут же поднялся, целью его стали губы Сынгвана. Оба снова разделили ощущение того, что другой так близко, что стараясь обняться, они превратились в эмоцию, которую они позволили проникнуть из своих тел в комнату. Все вокруг было пропитано их смешанными ароматами, что заставило их ощущать себя в пузыре со смесями хвои и мандарина настолько мощными, что даже можно было почувствовать их через все помещение. Наконец, они оба кончили и начали небольшую серию поцелуев и нежностей, которая продолжалась до тех пор, пока они не заснули.***
Лучи солнца проникли через окна, проходя свободно сквозь белые занавески, украшающие комнату. Сынгван оставался спящим в объятиях старшего, который проснулся некоторое время назад и наслаждался красотой своего омеги, когда тот спал. Он медленно провел рукой по щеке, заставляя прикосновение продлиться и превратиться в крепкое ласковое прикосновение, которое разбудило младшего, сжимающего глаза от раздражающего света до тех пор, пока он наконец их не открыл и не увидел полуулыбку альфы. — Доброе утро, — улыбнулся Вернон. Сынгван ответил ему улыбкой и приблизился к нему, чтобы погрузиться в его арому, хотя она была везде. — Я голоден. Что мы будем завтракать? — спросил с улыбкой и шутливым тоном. — Что угодно. С сегодняшнего дня мы будем завтракать то, что захочешь ты, но перед тем, как идти в столовую, посмотри на это. Сынгван отошел, улыбаясь, и обернувшись к табуретке, которая была рядом с кроватью, задался вопросом, что он задумал. Однако, он всё понял, как только увидел маленькую записку. Она была исписанна большими оранжевыми буквами. Это заставило его зарыдать. — Хочешь ли ты выйти за меня? — спросил Вернон, в то время как Сынгван просматривал открытую коробку, которая была рядом с запиской, где было видно прекрасное кольцо. Даже не дав альфе ответа, как он уже был на нем, плача и целуя его. Оба обнялись крепко, чувствуя себя слегка задохнувшимися, но как только они немного отпустили друг друга, их тела жаждали быть друг с другом. — Я собирался предложить тебе это вчера ночью, но мы оба уснули и не получилась — сказал немного нервно. — Хансоль, сейчас идеально. Да, я хочу выйти за тебя замуж, — закончил он, поцеловав его.