Фэйри существовали всегда, от начала времен, порожденные то ли Богом, то ли теми, кого Бог проклял, – существовали как непостижимая, странная часть этой вселенной. Вопреки заблуждениям, они не были сказкой – драконы и сиды, карлики и незримые духи. Наделенные силой магии, силой слова и клятвы, фэйри пребывали в своих зачарованных чертогах, затаившись и скрывшись под их тенью, пока люди меняли облик. Анатолий Бочаров "Рыцарь из дома драконов"
***
Олень упал замертво, пораженный стрелой, теперь торчащей из его шеи. Его глаза наполнились пустотой, холодом и смертью. Кристалл не обратила на этот взгляд ни малейшего внимания: она видела подобное бесчисленное количество раз на лицах тех, кого убивала. Когда она спокойно подходила к оленю, чтобы исследовать его, то увидела, как последняя частичка жизни покидает мускулистое тело животного. Олень был невероятно большим — настолько, что мог легко прокормить ее и Герцогиню еще с месяц. Мать должна гордиться ею: прошло большое количество времени с тех пор, как Кристалл приносила домой настолько большую добычу. Она быстро выдернула стрелу из мертвого тела, возвращая ее обратно в колчан. Затем позвала Вьюгу — одного из самых больших лошадей в их конюшне. Кристалл решила не брать своего коня — Блэка — на это задание. Блэк был сильным скакуном, но это было бы преступлением везти на нем настолько большого оленя, как этот. Наконец, ей удалось взвалить добычу на спину Вьюги, который в этот момент фыркал и дергал головой: он знал, что на его спине была еда. Лошади, которыми владела Герцогиня, носили название Диомеды — создания, выведенные из крови и самой смерти. Они отличались от других, а их главными особенностями были акулоподобные острые зубы и буйный характер, тяжело поддающийся обучению. Если бы они захотели, то могли бы перекусить шею взрослому человеку пополам меньше чем за секунду. Но Вьюга был старше и покладистее, чем другие кобылы в конюшне. Кристалл привязала оленя за ноги с помощью веревки и забралась в седло, направляя Вьюгу в сторону дома, до которого им было совсем недалеко — всего пару миль. Когда они вернулись в поместье их встретил ужасно выглядевший молодой конюх — он являлся полукровкой — и охранник Герцогини. Кристалл спешилась с коня и отвязала оленя, позволяя охраннику взять груз на свои плечи, а конюху увести Вьюгу в стойло. Этот обмен происходил быстро и без лишних разговоров — Кристалл не любила говорить с полукровками без надобности, ведь единственное, что они могли делать, это заикаться и трястись. Когда она оказалась в доме, ее окутал теплый воздух и она поспешила снять свой плащ, бросая его на широкий античный диван в холле. Поместье было искусно обставлено — пол выстлан темным красным деревом, повсюду стояла старинная мебель, собирающаяся с самых разных магазинов и домов вот уже на протяжении многих веков. Дом был тихим, за исключением кота, который зашипел на Кристалл, как только она появилась, и после шустро нырнул под диван. «Пошел ты» — думала про себя Кристалл, проходя через коридоры в поисках своей матери. И она нашла ее. Герцогиня Черных Ледяных Гор и, по совместительству, ее мать, была в гостиной. Элегантно расположившись на красивом темно-красном диване, она читала классику, попивая мятный чай. На ней было простое, но элегантное черное платье с теплой подкладкой у воротника, а глубоко-черные волосы были заколоты на голове с помощью заколки-снежинки. — Дорогая. — Герцогиня холодно поприветствовала Кристалл. — Надеюсь, твоя охота прошла хорошо? — продолжала она, не отрываясь от книги. — Да, моя Леди, — поспешно ответила Кристалл, борясь с желанием похвастаться. — я поймала оленя. — Похвально, — отвечала мать с тонкой ноткой гордости, скользящей в ее голосе, а после наконец-то оторвалась от своей книги. — На столе есть кое-что для тебя, — сказала герцогиня, движением головы указывая на небольшой столик, что расположился неподалеку от них. Кристалл опустила взгляд и действительно увидела небольшое письмо, а вместе с ним, что странно, темно-голубую розу. — Что это? — спросила она, снова возвращая взгляд на мать. — Почему бы тебе не прочитать письмо и не узнать самой, дорогая? — вместо ответа предложила герцогиня, снова увлеченная книгой. Кристалл снова нахмурилась, выдохнула и наконец подцепила письмо кончиками пальцев, разворачивая. Затем, сглотнув, она начала читать: «Герцогине Черных Ледяных Гор и ее дочери, Спешу изъявить вас о том, что вы были приглашены на Зимнее Торжество во дворец. Я не прошу вас прибыть со всей своей армией, только Вы и Ваша дочь. Балл состоится во втором дне декабрьского месяца по смертному календарю. Мы очень надеемся увидеть вас и будем рады вашему приезду. Ее Величество, Королева Мэб.» Кристалл усмехнулась. Она и Герцогиня не были частыми гостями на фестивалях и балах, что устраивала королевская семья; просто потому, что их поместье было достаточно далеко расположено — в семи днях езды от замка, и также потому, что Герцогиня имела свое личное мнение о каждом члене Двора. Она утверждала, что они «на свое счастье слишком умны, но всегда жаждут крови и не всегда могут видеть дальше своих собственных носов». В общем и целом ее мать была очень философски настроена в некоторых случаях. Кристалл опустила письмо обратно на стол и подцепила пальцами розу, вдыхая ее морозный и немного мятный аромат. — Мэб отправила розу? — задавалась она вопросом, несколько хмурясь ведь…этот подарок явно не подходил адресату. — Не Мэб, — ответила ее мать тоном, который дал Кристалл понять, что Герцогине известно что-то, что не дано понять ей самой. — один из ее сыновей, я полагаю. — Кристалл пришлось бороться с приступом отвращения, что нахлынуло на нее сразу же после этих слов. Она отложила розу обратно к письму, произнося отстраненно и холодно: — Я пойду искупаюсь.