***
Люцифер приземлился в одном из парков Пентаграмм-сити. Владыка не часто появлялся в городе. Да практически никогда. Предпочитал сидеть в своём особняке или перемещался порталами. Так что для него было сюрпризом наличие в городе парков в принципе. Парк, который не был разгромлен до основания и не превращён в свалку. Отдельным чудом света можно считать, мать его, работающие фонари. Мать его работающие фонари! Частично загадку чистого парка приоткрывала табличка, висящая на одном из фонарных столбов, очень вежливо гласящая «Если ещё хотя бы одна скотина выкрутит лампочки, его задница тут же займёт их место». И подпись «сторож». Вероятнее этот парк находился на территории какого-то оверлорда и позволь сторож образоваться здесь бардаку, как сам тут же получит солидный втык. Под одним из таких фонарей, что ярко освещал парковую дорожку они и остановились. Люцифер осторожно поставил Аластора на ноги. Демон пошатнулся, и владыка подхватил его под руки и усадил на лавочку прямо под фонарём. Он был совсем обессилен, смотрел в одну точку перед собой. Люцифер сел рядом, внимательно наблюдая за тем, как Аластор пытается отдышаться и отойти от шока. Его рубаха пропиталась кровью и прилипла к телу, руки дрожали, уши опущены, взгляд смотрит в пустоту. Похоже, он ещё не скоро отойдёт. — Ал… — Люцифер слегка коснулся плеча демона, но Аластор моментально оскалился, зашипел помехами и отодвинулся подальше. Владыка только вздохнул. — Постарайся успокоиться. Истерика тебе ничем не поможет. Люцифер вытянул руку, так что бы радио демон мог увидеть затянувшийся золотистой коростой палец. Намекая на то, что нет смысла его бояться. Но в ответ получил лишь перепуганный, напряжённый взгляд. — Ох, господи, да не буду я тебя трогать! Сдался ты мне. Вот прям, спать не могу, как хочу трахнуть тощего оленя! — Владыка развернулся в пол оборота, заглядывая в лицо грешника. — Ты лучше вот, что скажи: как ты умудрился от меня отстать? Я обернулся, а тебя уже и след простыл. Зачем сворачивал с коридора? — Я не сворачивал. — Хрипло ответил демон. Его голос практически потерялся среди помех. — Я только опустил глаза, прибрать одежду, а потом пошёл догонять вас. Вы были в конце коридора, но…мне показалось, что вы разозлились из-за того, что я вас послал. Т…тогда вы сказали, что отведёте меня в безопасное место… — На первый этаж? — Да… — Понятно. Быстро же Тьма запирает свои ловушки. — Что это было? — Аластор обхватил себя руками и всё-таки поднял взгляд на Люцифера. — Отель он…был… — С отелем всё в порядке, как и со всеми остальными. Они, в отличие от нас, сейчас сладко спят и видят хорошие сны. Ты был не в отеле. То есть не в отеле Хазбин. Аластор распрямился и посмотрел на Люцифера, совершенно не понимая, о чём тот говорит. Ну как же? Они вышли из его покоев и прошлись по знакомым коридорам. Люцифер поймал взгляд демона и продолжил объяснять. — Ты был в альтернативном отеле, его искаженной версии. Скорее всего, ты попал туда как раз, когда опустил глаза. Это что-то вроде созданного тьмой иного измерения. Ловушка, которая была создана именно для тебя. К счастью Тьма пока не может влиять на других обитателей отеля. Только на тебя и меня, и то лишь когда я вмешиваюсь. Цель одна — ты. — Но тогда…как вы меня нашли? Люцифер махнул рукой, и в ней тут же появилась токая золотая цепочка, которая шла к запястью Аластора. — У нас с тобой сделка, помнишь? Ты дал мне доступ к своей душе, и теперь я всегда знаю, где ты находишься. — Люцифер отпустил цепь, и она тут же исчезла. — Так и нашёл тебя. Аластор снова опустил голову и задумался. Владыка встал с места и размялся. В Аду был довольно резкий перепад температур, и ночью было довольно прохладно. Да ещё в это время года противный пронизывающий ветер тянул с Зависти, забираясь под одежду и сильно выстужая её. — Ваше Величество… — Голос Аластора был тихим и прозвучал почти без помех. — Зачем это всё? — Что? — Люцифер застыл с поднятыми руками, он собирался открыть портал и обернулся. — Зачем, что? — Зачем Тьма всё это делает? Зачем доводит до безумия? Почему она не может просто убить меня? Люцифер вздохнул. Ветер заставил его поёжится, поэтому он создал щелчком пальцев плед и набросил его на плечи радио демона. Не стоило ему в довесок к ранам зарабатывать ещё и переохлаждение. — Это… сложный вопрос. — Владыка сел обратно на скамейку. — Не думаю, что у Тьмы есть чётки план. Она скорее, как стихия. Или зараза, что стремиться распространиться как можно дальше. Она искривляет пространство, меняет пропорции, искажает законы физики, уродует тела и души, превращая их в жутких мутантов. Это она хочет сделать и с тобой. Исказить твою душу окончательно, довести до безумия, а потом и до забвения, после чего поглотить тебя. Сделать частью чёрной массы, из которой она и состоит. — Что такое забвение? — Аластор снова смотрел прямо перед собой. Люцифер подумал, что зря он сейчас грузит его информацией. Но раз он взялся отвечать, то стоило ответить, чем оставлять недопонимание. — Ничего хорошего. Скажи, ты знал, что душа может исчезнуть из Ада и без ангельского оружия? — Нет. — Так вот. Может. Только случается это не так часто, и не так ярко. Обычно, даже по-тихому, и никто не замечает. Если душа начинает сходить с ума, начинает забывать кто она, какие-то детали прошлого. Воспоминания начинают стираться. Это, по сути, прямое повреждение души. И как только таких повреждений становится слишком много, душа просто рассеивается. Рано или поздно это произойдёт со всеми душами. Но у каждой души уникальный запас прочности, который зависит от очень многих факторов: от происхождения, от энергии и магической силы, от жизненных обстоятельств, которые давят или наоборот поддерживают. Так, что как ты понимаешь, не смотря на то, что души могут просто исчезать, естественный прирост населения всё равно в десятки, а то и сотни раз выше естественной смертности. — То есть, если душу сильно ранить, то она может исчезнуть? — Да. Поэтому я и говорил, что то, чем мы с тобой сейчас, по сути, занимаемся, может быть опасно. Аласор попытался поплотнее укутаться в плед. Его начало пошатывать уже даже в сидячем положении. — Так, всё, достаточно. Похоже, я и так перегрузил тебя информацией не во время. Нам нужно возвращаться в отель. Люцифер открыл портал в яблочную башню. Он помог Аластору встать, придерживая его двумя руками, и так же под руки, завёл в портал.***
По возвращению в башню Люцифер тут же направился к неприметной дверце в углу комнаты. За ней оказалась ванная комната. Владыка заткнул ванну пробкой с резиновой уточкой на цепочке и включил воду. Аластор остался стоять посреди комнаты, он тяжело дышал. В голове гудело. Мысли уходили на второй план, уступая место усталости. Тело дрожало, не то от холода, не то от физического и психического истощения. Его пальцы крепко сжимали края пледа, который дал ему Люцифер. Владыка вышел из ванной и быстро осмотрел Аластора. Он осторожно взял демона за руки и повёл в ванную. — Так, сейчас помойся и переоденься. Я буду ждать тебя в комнате. Раны всё же надо обработать. Люцифер ушёл, но оставил дверь открытой. Так, на всякий случай. Вдруг, что случится. Аластор дождался, когда владыка скроется из виду. Спорить не хотелось. Совсем. Он уже получил своё сегодня. Достаточно. Хотелось, что бы его побыстрее оставили в покое. Приткнутся где-нибудь в укромном уголке и наконец-то отдохнуть. Хоть немного. Совсем капельку. За то время, что он провёл в воспоминаниях, демон вовсе не отдохнул. Борьба с прошлым лишь ещё больше утомляла. А дурацкий поход за одеждой совсем добил. Пальцы дрожали и плохо слушались. Радио демон с трудом стянул одежду и бросил её прямо на пол. А смысл её беречь? Она всё равно уже годится только на выброс. Особенно бельё, разорванное я тряпку. Тёплая вода показалась обжигающе горячей. Аластор зашипел от боли. Раны просто горели. Вода начала быстро окрашиваться в красный цвет. Он не стал использовать мыло, просто смывал руками грязь и пыль. — Ты там в порядке? — Вопрос Люцифера заставил вздрогнуть. Аластору не хотелось, что бы владыка видел его обнажённым. Но он не входил в ванную, а только ждал снаружи. Аластор не ответил, голова закружилась настолько, что пришлось схватиться за борт, чтобы не утонуть. Перед глазами всё поплыло. Демон не сразу понял, что к нему прикасаются. Люцифер понял, что что-то пошло, не так и вошёл в внутрь. Он подхватил оседающего радио демона и вытащил его из воды. — Не трогайте меня… — Аластор попытался отстраниться, но владыка не позволил, иначе бы тот упал на пол. И то, что демон шипит помехами, его вообще никак не трогало. — Дайте одеться. — Хватит. Не упрямься, как маленький. Можно подумать я членов не видел. Чего стесняться. Люцифер бросил взгляд на демона и увидел, что его лицо залилось краской, чуть ли не сливаясь цветом с волосами. Оставалось только вздохнуть и сжалится над несчастными. Люцифер уложил радио демона на кровать и набросил ему на бёдра полотенце. После чего принялся обрабатывать раны. А их было много. Начать решил с самой большой раной на груди. Рана была не свежая. Она уже успела схватиться коростой, но, похоже, из-за недавнего насилия она снова открылась. Короста надорвалась в верхней части и теперь оттуда снова сочилась кровь. Рана была странной, вероятнее всего она была нанесена святым клинком. Теперь стало понятно, почему Люцифер не видел его на поле боя, во время сражения за отель. Получил рану и ушёл. Правильно на самом деле. С такой раной он всё равно был бы там бесполезен. Рану хорошо бы зашить, но уже поздно. Она уже схватилась, а отрывать коросту не стоило бы. Поэтому Люцифер взял тонкий, но очень липкий пластырь и просто стянул края ран вместе. Аластор вздрогнул от довольно болезненных прикосновений и прикусил губу. — Тише-тише, скоро всё закончился… После чего свернул марлю в несколько слоёв и приложил её к ране. Она поможет остановить кровь и более равномерно распределить давление от бинтов. Вообще, если так посмотреть, то тело демона было полностью покрыто шрамами. Это было странно. Тела грешников восстанавливались, даже если их полностью разорвать. Шрамов после такого не оставалось. Они могли остаться только в двух случаях. Это либо посмертная рана, что была получена ещё при жизни, и стала причиной смерти. Или же раны от ангельского оружия. На посмертные раны шрамы радио демона не были похожи. Попадал под истребление? Удивительно, что он вообще выжил с каким количеством ран. Надо будет выспросить у Аластора про этот случай, но не сейчас. Когда Люцифер закончил накладывать бинты, он переключился на раны поменьше, оставленные недавно после изнасилования. И с ними тоже было не всё так гладко. Это были небольшие царапины, синяки и кровоподтёки. Они должны были уже зажить, ведь Аластор получил их уже несколько часов назад. Это не такие ранки, которые требуют времени. Но они не зажили, лишь перестали кровоточить. Это плохо. Подобная скорость заживления ран говорила лишь о том, что демон уже истощён настолько, что начинают отказывать базовые функции организма. Некоторые из ран пришлось тоже перевязывать, другим было достаточно просто обработать от грязи. — Так, а теперь тебе придётся потерпеть. — Люцифер сдвинул полотенце и приложил пальцы к низу живота. Аластор вздрогнул, вскрикнул и попытался встать. Он сумел приподняться и опереться на локти. — Сиди смирно. У тебя там разрывы органов. И, похоже, сильные. — Пальцы владыки отчётливо нащупывали раны. Вот только как к ним подобраться? Оставлять их без внимания было нельзя, пример царапин показал, что заживать эти раны будут очень долго. Не хотелось применять магию, ведь не смотря на то, что с её помощью раны заживают практически мгновенно, она тратит ресурсы исцеляемого организма. Но, похоже, выбора нет, внутрь не подобраться. — Сейчас будет неприятно. Нужно потерпеть. — Люцифер приложил руку к животу всей ладонью и с неё начал исходить нежный золотистый свет. Аластор вскрикнул и откинулся обратно на подушку. Руки скомкали простыню под ним, разрывая её когтями, а ноги поджались. Это было не то, что бы больно. Больше отвратительно. Чувство того, что что-то ползает там внутри и извивается, лишь иногда отдавая резкой стреляющей болью. Демон прокусил себе губу. Люцифер взял его свободной рукой за запястье, стараясь показать, что всё нормально. И как только он убрал руку с живота радио демона, его тело сразу обмякло. Аластор дышал тяжело и был на грани потери сознания. — Всё хорошо. Уже всё закончилось. — Люцифер сдвинулся так, что бы Аластор мог его видеть. — Не борись со сном, засыпай. Тебе нужен отдых. Владыка отправился обратно в ванную, что бы подобрать чистую одежду. Он одел Аластор и накрыл одеялом. Кровать Люцифера была огромной. Порой ему казалось, что даже слишком. Там без проблем могли уместиться четверо двух метровых качков. Что уж говорить про низкого владыку и худощавого радио демона. Люцифер сам порой терялся в этой кровати, притаскивая всё больше и больше подушек разных форм и размеров. Так что мешать друг другу они не должны были.***
Оставив Аластора засыпать, Люцифер заперся в ванной. Дёрнул несколько раз ручку, что бы убедится, что дверь точно закрыта и только после этого он прислонился к ней спиной и сполз вниз. Наконец Аластор уснул, и он может расслабиться, позволить себе эмоции, которые в присутствии демона вынужден был сдерживать. Этот день вымотал. Выжал всё до последней капли. Он был к этому не готов. Не здесь и не сейчас. Как же он устал. Закрыл лицо руками и хорошенько его растёр. Посмотрел на свои ладони. Пальцы слегка дрожат. Как вдруг он заметил следы чёрной жидкости под когтями левой руки. В ужасе Люцифер соскочил с места и кинулся к раковине. Он тщательно вымыл руки с мылом и сполоснул водой. Снова посмотрел. Ему показалось, что жижа всё ещё находится на его руках. Тогда он снова вымыл руки, снова смыл мыло. Снова намылил и смыл. И снова. И снова. До тех пор пока на белый фаянс не упали золотые капли из разодранной кожи. Лишь тогда Люцифер останавлся и перестал разрывать собственные руки, уже во всю покрытые царапинами. Кожа падшего ангела была светлой и гладкой словно фарфор, но не на руках. На руках кожа была сухая, грубая и полностью чёрная. Слёзы подступают к горлу, и Люцифер опустился на пол и заплакал. Почему всё началось опять? А ведь показалось, что он начал выбираться из своей депрессии, налаживает отношения с дочерью. Казалось, что и жизнь начала налаживаться. Но это только казалось. Глупый самообман, что бы хоть на время заткнуть пустоту в груди. Хорошо не было, и уже очень давно. А может быть и просто никогда. Просто иногда, в череде рутины он просто забывал про него. Про шепот Тьмы. И если с Аластором Тьма обращается как со своей собственностью, мучает и терзает его, то до недавнего времени Люцифера она смогла коснуться лишь однажды. Из-за своего происхождения владыка имел некий иммунитет к влиянию Тьмы. Серафимы — существа, рождённые из Света. Они могут разгонять Тьму, но даже они могут погаснуть, ели Тьмы слишком много. Люцифер однажды коснулся Тьмы и его свет угас. Тьма вырвалась на Землю и принесла неслыханные разрушения. Разумеется, серафимы не могли оставить всё как есть. Собрав все свои силы, серафимы смогли запечатать вырвавшееся зло. Клетка его была запечатана кровью серафима. Кровью самого Люцифера. Уже потом над клеткой возник Ад. Но, единожды, освободившись, оно всё равно находило лазейки, просачивалось на Землю и заражало души, раскрывая всё самое худшее, что в них есть. Приносило горе и страдания, тем самым множа себя и становясь сильнее. Люцифер согнулся пополам, прислоняясь лбом к холодному кафелю. Эта прохлада была приятной и хоть немного отвлекала от мелькающих перед глазами картин далёкого прошлого. «Уж коли совершил столь необдуманный поступок, отныне и во веки вечные ты будешь запирать собой ту тварь, что ты освободил» — Это было тем, что сказала Сэра, перед тем, как сбросить их с Лилит в бездну. Тогда свет его померк, запятнанный Тьмой. И с тех самых пор он слышит шепот Тьмы. Всегда, каждую ночь стоит лишь окружающему миру затихнуть, оставить наедине с собственными мыслями. Свет померк, но не исчез полностью. Во многом он остался собой прежним. Ангелом. Люцифер не был один. С ним была любимая. Лилит стала его светом. Не важно, как тяжело им было, она всегда поддерживала мужа. Её голос, её аромат, её нежные прикосновения. Он любил её всю, в любом её проявлении. Они были так увлечены друг другом, что на долгие годы Люцифер забыл о шёпоте, что всегда был где-то на краю сознания. Потом, когда их чувства подстыли и стали не такими яркими, Тьма начала звучать отчётливее. Но родилась маленькая принцесса Шарлотта. Его маленькое солнышко, его кроха забрала всё внимание. Сложно слушать чей-то там шепот, когда в ухо тебе орёт пятимесячный карапуз, у которого режутся зубки. В общем, малышка Чарли принесла много хлопот и столько же радости. Но чем старше и самостоятельнее она становилась, тем отчётливее и ярче становился шепот. Из-за него Люцифер подолгу не спал по ночам. Тьма упрашивала, молила, кричала, требовала выпустить её. Зудила в голове, выматывая и выпивая силы. Люцифер начал замыкаться, отдалятся от семьи и друзей. Чаще запираться в комнате. Он чувствовал, что сходит с ума. Лилит всё знала, и старалась поддерживать его как могла. Она не слышала шепота, но понимала что происходит. Чарли они ничего не рассказывали, боялись, что из-за крови Люцифера, текущей в ней, Тьма может и на неё перекинуться. Но долго так продолжаться не могло. Однажды Люцифер не выдержал давление шепота. Лилит пыталась его утешить и…да. Тогда он поднял на жену руку. Люцифер прекрасно помнил, что он почувствовал в тот момент. Шок, от того, что сам не ожидал от себя такого поступка. Вину за содеянное, страх перед самим собой. Только тогда Лилит собрала вещи и ушла, оставив его одного в комнате. Он отлично помнил, что его любимая, его свет сказала, перед тем как покинуть его: «если найдёшь в себе силы выйти отсюда, помни мой номер телефона». Она не бросала его. Нет. Он сам отдалился, закрылся один в своём особняке наедине с резиновыми утками и изъедающим душу шепотом. Благо Чарли к тому времени была уже взрослая и не видела этого. Люцифер сожалел о том, что оказался слишком слаб, что бы выносить шепот. Ведь казалось бы, это просто бубнёж на фоне. Его можно просто игнорировать. Но он не смог. Тьма всегда находила подходы, била по больному. Люцифер упёрся руками в пол и поднялся. Взгляд тут же упал на руки. Кольцо. Маленькая полоска металла, которую он никогда не снимал. Напоминание о прекрасной семье, что у него была. И пусть теперь они все в разных местах, он всё ещё нежно любит каждую из своих девочек. Тьма не смогла скопировать кольцо, потому что оно несло в себе всё самое чистое и доброе, что было в жизни короля Ада. Оно было символом любви и тепла. Кольцо было его светом. Теперь, когда отношения с дочерью начали налаживаться. Когда в череде хлопот и шумных будней в отеле он начал снова забывать о шёпоте. Люциферу было чертовки страшно. Он боялся, что прикоснувшись ко Тьме снова он потеряет тот свет, что у него остался. Потеряет себя и станет тем чудовищем, которым его изображают религиозные фанатики. По-хорошему нужно было избавиться от Аластора, марионетки Тьмы, сразу, как только стало ясно, кем он является. Но теперь, когда он увидел его с другой стороны. Увидел не противного раздражающего оверлорда, а беспомощного оленёнка, что попал в капкан и теперь агрессивно кидается на весь мир, потому что не знает, как по-другому можно от него защищаться. Когда он увидел прошлое радио демона, ему стало так жаль его. По-настоящему жаль. Он уже видел души полностью поражённые Тьмой. Видел, во что они превращаются, какими они становятся. И одно дело, когда это конченный ублюдок, который продал душу Тьме, потому что сектант, а совсем другое дело, когда это беззащитный ребёнок, у которого просто не было выбора. Теперь ему хотелось помочь выбраться. Да и если подумать. Такие пленники Тьмы рано или поздно всё равно попади бы в отель. И лучше попробовать сейчас, когда постояльцев мало и все как на ладони, чем вылавливать опасных крыс в толпе. Поэтому, как бы страшно не было, ради дочери, ради её светлой мечты, стоило попробовать побороться за эту потерянную душу. Люцифер, наконец, смог успокоится и встать. Он умылся и переоделся в одежду для сна. Когда он вернулся в комнату, то заметил, что Аластор всё же смог уснуть, свернувшись в клубок у самого края кровати. Несмотря на натянутую улыбку, бедняга даже во сне был с ней, его брови были нахмурены. Вероятно, боль от ран всё ещё давала о себе знать. Владыка зашёл с другой стороны, и, обхватив демона, постарался осторожно оттащить его подальше от края. Аластор даже не проснулся, только промычал во сне что-то нечленораздельное.***
Аластор проснулся от ощущения дикой жары. И сразу понял, в чём причина. Люцифер спал очень близко к нему, а его крылья закрывали самого радио демона. Три перьевых перины сверху, ещё бы ему не стало жарко. Да уж. Люцифер был настоящим прилипалой. Постоянно норовил обняться или прикоснутся к окружающим, особенно к тем, кто ему нравился. Такая тактильность изрядно напрягала демона. Да он сам частенько вмешивался в чужое личное пространство, но с его стороны это всегда была лишь игра на публику. А у владыки это получалось само собой. Но, тем не менее, такая близость была Аластору не приятна и он начал осторожно, чтобы не разбудить, выползать из-под сложенных на него крыльев. Вокруг было темно, лишь слабый свет ночной пентаграммы пробивался через панорамные окна, и то большая его часть гасилась плотной тканью балдахина. Аластор выполз уже наполовину, когда отодвинул штору балдахина и увидел, как в щели между полом и дверью клубится Тьма. Она просочилась в тёмную комнату короля и собиралась уже по углам. За комодом, под креслом. Во всех тёмных щелях. Внезапно рядом с ним на кровать легла тёмная рука. Тень выползала из-под кровати, готовая вот-вот сцапать свою жертву. Демон замер в оцепенении. Так близко успела подобраться тень. Как вдруг крыло Люцифера сдвинулось, практически касаясь тени. Она зашипела так, словно её коснулась раскалённая сталь. Она снова скрылась под кроватью, теряя по пути чёрную жижу, которая быстро испарялась. Теперь вылезать из объятий Люцифера резко перехотелось. Только сейчас Аластор обратил внимание на то, что крылья владыки светятся слабым золотым светом. Его обхватывают сзади и тащат обратно на середину кровати. На этот раз Люцифер сомкнул руки на его груди, более не давая выбраться. Да ещё и ногу на него сложил. Крылья вернулись на прежнее место, полностью укрывая радио демона от окружающего мира. — Ты прости, что так близко, мой свет теперь не такой яркий, как раньше. — Пробубнил Люцифер на недовольное бурчание Аластора. Засыпал Аластор с большим трудом. Он никак не мог привыкнуть к тому, что кто-то находится так близко. Но и попыток вылезти больше не предпринимал. В конце концов, усталость взяла вверх, и он смог заснуть.