***
Минерва Макгонагалл чувствовала себя странно, сидя за столом директора — теперь уже за своим столом. С Дамблдором всегда создавалось такое чувство, заставляющее думать, что он переживёт всех. И независимо от того, насколько древним он выглядел. Гарри Поттер был на него похож, и из-за этого она чувствовала себя так, словно именно её вызвали в кабинет директора. Что, собственно, так и получилось, если честно, хоть «мальчик» и сидел перед столом, а она — за ним. — Надеюсь, Минерва, вы не возражаете против сохранения нашей с Альбусом договорённости? — спросил этот неребёнок, потягивая свой чай. Минерва сдержала дрожь, готовую вот-вот сломать её маску. Было что-то невероятно отталкивающее, когда глядишь на такие древние глаза и такое зрелое поведение в обличье ребёнка. Будь её воля, она бы выгнала его из замка, чтобы удержать подальше от настоящих детей, и, возможно, в частности, чтобы удержать его подальше от Гермионы Грейнджер. Но этому случиться было не суждено. Альбуса уже нет, а Волдеморт, как они теперь успели увериться, всё ещё оставался где-то там. Неребёнок пообещал разобраться с этой «проблемой» в обмен на ряд привилегий, пока он будет учиться в Хогвартсе. Сделка казалась более чем справедливой, и он не сделал ничего такого, что можно было бы посчитать неэтичным. С ним просто было очень неприятно находиться рядом. — Конечно, мистер Поттер, — сказала она, сохраняя свой тон настолько ровным, насколько это было возможно. — Вам ещё что-нибудь нужно? «Пожалуйста, выйдите из моего кабинета, чтобы я смогла открыть бутылку скотча, спрятанного у меня в столе». — Я просто хотел предупредить вас, что вы, возможно, захотите начать поиски нового учителя по Защите от Тёмных Искусств, — вежливо ответил Гарри. — Гилдерой Локхарт — мошенник и преступник, и я планирую использовать его в качестве практического пособия и познакомить Гермиону с психически неуравновешенными людьми, помимо всего прочего. «Ты имел в виду психологические пытки». — Я приму это к сведению, — улыбка Минервы больше походила на оскал у голого черепа. Она проклинала Альбуса за то, что он провёл тот ритуал и оставил её разбираться с этим бардаком.***
Гарри с ухмылкой оглядел свою добычу. Диадема Рейвенкло, кубок Хаффлпафф, медальон Слизерина, кольцо Мракса и, наконец, дневник Реддла. Все крестражи Волди теперь были у него. Правда, в голове Невилла всё ещё оставалась частичка души старого Томми, но её можно было пока там и оставить. Собрать их все оказалось несложно, поскольку он знал, где они находятся. Даже достать Кубок Хаффлпафф из хранилища Лестрейнджей в Гринготтсе вышло проще простого. Может, гоблины и защитили свой банк от Аппарирования, но против Переносящей Двери их защита ни черта не помогала. Теперь настало время показать, почему разбрасывание частичек своей души где попало — плохая идея. Вокруг пентаграммы был начерчен ритуальный круг, на каждой точке которого лежало по одному крестражу. По кругу шли надписи Тайной Магии, указывающие, что должно произойти. А в самом центре круга стояла... Кукла «Мистера Картошки». Да, Волдеморт сильно пожалеет о том дне, когда искалечил свою душу. Ритуал начался, и внутри круга раздался вой ненависти и боли, когда фрагменты души были вырваны из крестражей и втянуты в пластмассовую куклу. Хотя обычно крестражи были неуязвимы для всего, кроме разрушающего магию заклинания или предмета, опытный Маг Души мог сотворить с ними ужасные вещи. Во время первого такого ритуала Гарри считался лишь начинающим Магом Души, а теперь стал самым опытным из когда-либо живших на свете. Душевный вой поутих, а вот кукла «Мистера Картошки» в свою очередь начала кричать физически. Затем ритуал завершился, и крестражи перестали быть крестражами. Кукла «Мистера Картошки» тихо и неподвижно стояла на полу, но её глаза больше не были пустыми и безжизненными. Теперь они были наполнены беспомощной яростью, страхом и ужасом. — Теперь можешь говорить, — разрешил Гарри. — Что ты со мной сделал?! — тут же потребовал мистер Картошкоморт. — Кто ты?! — Я Гарри Поттер, — Гарри одарил куклу злой улыбкой. — А касательно того, что я только что сделал... ты разбросал повсюду кусочки своей души, и любой человек мог их забрать себе. Я это и сделал. Затем привязал их к кукле, в которую ты теперь вселился. — Лорд Волдеморт не принадлежит никому! — возмущённо пискнула кукла. Злая улыбка Гарри стала шире. — Страдай. Мистер Картошкоморт вскрикнул от боли и забился в конвульсиях на полу, испытывая муки куда хуже тех, что мог бы причинить даже величайший мастер Круциатуса. — Отставить, — приказал Гарри, и всё тут же прекратилось. — Полагаю, это показало, кто из нас тут главный? Мистер Картошкоморт испуганно поднял голову, не решаясь больше говорить. — Ну? — спросил Гарри. — Я задал тебе вопрос. — Да, — выдавил мистер Картошкоморт. — Чудно, — промурчал Гарри, прекрасно имитируя Палпатина. — Для начала несколько основных правил. С этого момента тебя будут звать... Том. Глаза Мистера Картошкоморта наполнились яростью, пластмассовые зубы скрипнули друг о друга, но он всё равно склонил голову. — И когда я буду к тебе обращаться, ты должен отвечать: «Какова ваша воля, мой повелитель?» Это уже слишком сильно задело гордость падшего Тёмного Лорда, и он взревел от ярости: — Я НЕ СТА... — Страдай, — прервал его Гарри и покачал головой, когда крики обречёного возобновились. — Этого придётся немного натаскать.***
Невилл Лонгботтом стал Мальчиком-Который-Выжил. Он не особо жаждал заполучить такой титул, но вместе с ним на него теперь возлагались определённые надежды. Его бабушка наняла для него лучших репетиторов и вообще сделала всё возможное, чтобы он оправдал жертву своих родителей. Поэтому он посчитал вполне разумным предположение, что он будет хорошо учиться, поступив в Хогвартс. Чего он с нетерпением ждал. Если честно, у него всё шло хорошо, но вот этот... Гарри Поттер… Этот мальчик всё делал лучше и с такой непринуждённой лёгкостью, которая могла бы вывести из себя кого угодно. И выглядело всё так, что он никогда не учился, не делал домашних заданий, посещал уроки только тогда, когда это было ему удобно, и никогда и ни за что не попадал в неприятности. Старосты его тронуть не могли, наказания он игнорировал, а угрозы лишить баллов вызывали на его лице лишь снисходительную улыбку, будто он смотрел на котёнка, пытавшегося рычать как лев. Не улучшало ситуацию и то, что он вёл себя так, будто других мальчиков-гриффиндорцев его курса и вовсе не существовало, отказываясь признавать их присутствие с таким безразличием, которое Невилл видел только у самых высокомерных чистокровных лордов. Он даже не спал в гриффиндорском общежитии, и вообще ни одной ночи там не провёл. Внутри себя Невилл признавал, что испытывает жуткую зависть. Он даже не раз подумывал, что именно Гарри должен был стать Мальчиком-Который-Выжил. Не только потому что больше подходил для этой роли, но и потому что тогда родители Невилла остались бы живы. Мысль ужасная, но он ничего не мог с этим поделать. Конечно, он знал, что такие мысли стоит держать при себе. А вот Рон Уизли, наоборот, оказался не столь сдержанным. Рыжеволосый мальчик был другом Невилла, как и Дин Томас с Симусом Финниганом, только вот у Рона имелся скверный характер и завистливость — жуткая как само Чёрное озеро. Поэтому неудивительно, что учебный год едва начался, а у Рона уже сорвало крышу, когда Гарри пригласил первокурсницу Рейвенкло сесть с ним за гриффиндорский стол. Дело было даже не в самой девушке, и Невилл это знал. Просто Рон ненавидел саму сущность Гарри Поттера и использовал любой повод, чтобы повозмущаться по этому поводу. — Какого чёрта ты себе позволяешь, Поттер?! — начал злобно глумиться Рон, дико жестикулируя. — Луни из Рейвенкло, она не может здесь сидеть! Как всегда, Гарри ничуть не испугался и лишь улыбнулся на это высказывание. — Но она здесь уже сидит, следовательно, может. — Рон, прекрати! Ты меня позоришь! — огрызнулась младшая сестра Рона, Джинни. — Тут нет ничего такого. — НЕТ НИЧЕГО ТАКОГО?! — глаза Рона выпучились на его раскрасневшемся от ярости лице. — КОНЕЧНО, НЕТ НИЧЕГО ТАКОГО, КОГДА ТАКОЕ ДЕЛАЕТ ГАРРИ, ЧЁРТОВ, ПОТТЕР! Его крик эхом разнёсся по Большому залу, заглушая все разговоры. Учителя, обычно вмешивавшиеся в такие перепалки, сидели тихо и спокойно. Они никогда ничего не предпринимали, когда в деле был замешан Гарри, и теперь единственным звуком в зале осталось лишь сбитое дыхание Рона. Маленькая светловолосая девочка, которую Рон называл «Луни», посмотрела на него с беспокойством. — Ты в порядке, Рональд? Ты выглядишь сердитым. Вопрос заставил Рона брызгать слюной — он был слишком зол, чтобы хоть как-то выразить свои мысли. — Почему ты кричишь на моего брата?! — потребовала объяснений сестра Гарри, глядя на Рона. — Уйди отсюда! — Не лезь в это, ты, маленькая... — закричал Рон в ответ. — Э, — прервал того Гарри. Его тон был спокойным, а голос мягким, но вес его слов, сдавивший их всех, заставил бы струхнуть даже нунду, — следи за своими словами, когда разговариваешь с моей сестрой. Рон побледнел так быстро, что у него аж голова закружилась, и он рухнул на скамью. Мгновением спустя Перси Уизли вывел его из Большого зала. Староста всего один раз пытался выказать свою власть над Гарри Поттером, в прошлом году, и с тех пор делал вид, что того вовсе не существует. До конца завтрака никто, кроме Гарри и его друзей, не произнёс ни слова. Невилл подумал, не стал ли он Мальчиком-Который-Выжил только лишь потому, что Волдеморт слишком сильно испугался отправиться тогда за Гарри. В данный момент его бы это не удивило.