Когда они общались с Джимом, Кэтрин краем глаза заметила взгляд отчима. И он был... не самый добрый. Скорее, он что-то подозревал и был готов разорвать Хокинса прямо в этом зале, но сдерживался.
Чтобы не вызывать лишних подозрений, Кэтрин решила уйти.
— Кэтрин, ты куда? — спросил у неё Джим, глядя вслед.
— Эм... — она неловко обернулась, чувствуя вину. — мне надо отлучиться. Прости. Можем поговорить позже.
Она выбежала из зала, и это заметила Гваделупе, до этого беседующая с какой-то своей знакомой.
— Кэтрин? Куда она побежала?
Женщина хотела отправиться за ней, но тут к ним присоединилась ещё одна собеседница, и Гваделупе пришлось поддерживать эту светскую беседу.
***
Сегодня Кэтрин почему-то чувствовала дискомфорт среди большого количества людей. А ей ещё надо будет выступать... голова странно кружилась, а всё тело гудело. Ей хотелось спать, но долг был выше всего.
" — Наверное, я устала от всего..." — с тоской подумала Кэтрин, подходя к окну.
Ей хотелось выйти на улицу и подышать свежим воздухом, но сейчас этого, конечно, сделать было нельзя. Времени до её выступления оставалось мало.
Неожиданно, она услышала чьи-то шаги и резко обернулась. К её счастью, это оказался не Александр, а Джим.
— Что-то случилось? — он подошёл к девушке ближе.
В такой обстановке девушка ощущала себя намного свободнее и лучше, чем среди толпы, поэтому могла быть откровенной.
— Просто... я немного устала. Мне ещё выступать скоро, а голова чуть-чуть болит.
— Выступать?
— Ой, да... совсем забыла сказать, я придворная певица. Всегда выступаю на всяких балах и прочих мероприятиях.
В коридоре горели свечи, свет был приглушённым, и эта атмосфера их диалога казалась таинственной. Хотя Кэтрин искренне не понимала, почему он так хочет общаться с ней.
— Неплохо. Будет интересно послушать твоё пение. Честно говоря, мне тоже чужды эти балы. Как я уже говорил, на моей планете такого нет. Там не место... чтобы показывать своё положение в обществе через количество драгоценностей, а танцам там предпочитают космоплавание.
Это был совершенно другой менталитет и принципы. И Кэтрин они нравились. Наверное, на Земле куда большее значение имела внешняя оболочка, чем внутренняя.
— К сожалению, это действительно так. У нас больше ценятся дорогие наряды, чем богатая душа. Не всегда, конечно, но в большинстве своём.
— Ну и ещё, на Монтрессоре нет такого обилия... всего. Глаза разбегаются, когда посмотришь на разнообразие земных нарядов.
И тут Джим вновь обратил внимание на её экстравагантное бордовое платье. Этот цвет очень подходил её смуглой коже и тёмным волосам. Кэтрин слегка смутилась, уже жалея, что выбрала платье с таким разрезом.
— Наверное, это прекрасно — постоянно путешествовать и исследовать новое, не сидеть на месте.
— Пока что опыт в космоплаваниях у меня маленький, если быть честным. Только Планета сокровищ и вот, Земля. Но это только лишь начало.
— Я путешествую каждое лето. На корабле. Мне это нравится, но жить постоянном в таком я бы не смогла. Всё равно сердце тянется к дому и суше. Наверное, не быть мне моряком.
Джим рассмеялся. Кэтрин была забавной, пусть в ней и чувствовалась некоторая скованность.
— Да... думаю, в Копенгагене мы долго задерживаться не будем. Скоро отплывать.
— То есть, вы скоро покинете наше королевство?
Кэтрин было грустно от этого факта, ведь ей уже успели понравиться их инопланетные гости.
— Да... на Землю мы прилетели на три месяца. Этот срок, может, и кажется не самым маленьким, но время бежит быстро.
— А куда вы отправляетесь?
— Пока что не знаем... нужно изучить карту.
Кэтрин была рада за них. Свой корабль, безграничные возможности хоть сейчас отправиться, куда душа пожелает. А вот у них этого не было...
Джим заметил, что девушка резко погрустнела.
— Что случилось?
Кэтрин перевела взгляд на окно. На суше было видно "Наследие Стивенсона". Гордый корабль. Летающий корабль.
— Мы тоже должны были отправиться в морское путешествие этим летом. Но возникли трудности с тем, чтобы найти корабль. В последний момент, когда судно было уже найдено, все планы рухнули.
И тут в голову Джима пришла гениальная идея.
— А куда вы собирались отправиться?
— Мексика. Не знаю, слышали ли вы или нет.
Джим что-то припоминал. По крайней мере, когда они изучали географию Земли, такое название там точно было.
— А давайте вы отправитесь с нами! Я так понимаю, вас только двое?
Кэтрин эта идея казалась безумной. Конечно, это был выход из ситуации, но Александр отреагирует явно негативно.
— Нет... трое. Ещё есть женщина Гваделупе. Она... скажем так, тоже наша родственница.
— Ну... небольшая разница. Кают у нас хватит.
— А сколько это всё будет стоить?
Лицо Джима выражало искреннее удивление. Хотя надо было быть готовым, что на Земле чуть ли не всё измеряется деньгами.
— Нисколько... в Академии явно бы не понравилось, что выпускники берут деньги у жителей планет, на которые летают.
Кэтрин тоже удивилась. С одной стороны, это было понятно, а с другой, она уже привыкла к тому, что всё покупается.
— Джим, спасибо большое... я не знаю, как мы сможем вас отблагодарить. Но я поговорю об этом с отчимом. Уговорить его на это — то ещё испытание.
— Если надо, то я сам с ним могу поговорить. Думаю, он тоже заинтересован в том, чтобы найти новый корабль. Да ещё и даром!
— Да... ой, совсем скоро мне выступать! Пойдём!
Они побежали в зал. Оркестр уже был готов играть, и Кэтрин прикусила губу, понимая, что чуть не опоздала.
— А сейчас... — монотонно начал объявлять Гримсби. — Наш придворный соловей, Кэтрин Фламер!
Кэтрин поправила наряд и встала в центр зала. Все начали смотреть, предвкушая блестящее выступление. Девушка с досадой вспомнила, что совершенно не была готова. Ни какой распевки не было, а в горле было сухо, так как воды перед этим она не пила.
Девушка выпрямила спину, расправила плечи, взяла дыхание и начала петь:
Пройдя сквозь туман, минуя тень.
Я нахожу тебя, а потом теряю.
Среди ночей и дней, между снов цветных,
Я в печали лишь сгораю...
И я чувствую сердца стук.
Без меня ты, и снова тут.
Я не забыла вкус, я ведь помню как,
Крылья вознесли меня
К небесам...
Возвращаюсь к тебе
Я среди ангелов и звёзд...
Между землёй и небом я
Делаю последний шаг...
Касаясь небес,
Незаметно так,
Возвращаюсь к тебе я...
Душа моя — тонкий хрусталь.
Её одну не оставляй.
Я зажгу огонь, я сберегу его,
И отогрею сердце вновь и вновь!...
Но... сердце, почему, плачешь
Ты снова?
Чувствую, остаётся лишь миг,
Чтобы сберечь огонь...
Чтобы сберечь огонь...
