Эхо шагов по воде

      Мадам президент вызывает Тину к себе на следующий день после ареста Гриндевальда даже раньше начала рабочего дня, и, если это не заставляет её нервничать, то явно уставший и немного растрёпанный вид обычно собранной и безупречной Пиквери явно намекает, что это не светский визит.       «Мисс Голдштейн, буду кратка, у нас не так много времени,» она сцепляет руки в замок и смотрит на неё своим тяжёлым проникновенным взглядом, заставляющий даже самых стойких людей чувствовать себя неуютно, сегодня приправленным очевидным грузом эмоций, «вы были недавно понижены в должности из аврора, верно?»       Тина кивает, даже если она почти уверена, что это риторический вопрос, и мадам президент прекрасно знает всё, что ей нужно.       «В обычной ситуации, я бы не стала вмешиваться в это и оставила на усмотрение исполняющего обязанности директора, но нам нужно тщательно проверить всех авроров, прежде чем выбрать заместителя мистера Грейвса, что может занять долгое время, чего, как я уже сказала, мы сейчас не можем себе позволить.»       Тина снова медленно кивает, до сих не до конца понимая, что она здесь делает, и только отчаянно надеясь, что вся эта речь может значить её возможное восстановление в должности.       «Я веду к тому, мисс Голдштейн,» Пиквери немного снисходительно улыбается, «что во всей МАКУСа сейчас очень немного людей, которым можно доверять, и, поскольку вы, очевидно, после вашего участия в разоблачении и аресте Гриндевальда, одна из немногих, чья лояльность не вызывает сомнений, я вынуждена поручить именно вам поиски мистера Грейвса.»       Тина молча открывает и закрывает рот, слишком шокированная, чтобы понять, что говорить или делать, но мадам президент только поднимает ладонь, останавливая её даже прежде, чем она сможет собраться с мыслями.       «Буду с вами откровенна, Голдштейн, в идеальной ситуации я бы предпочла назначить на это дело несколько старших авроров и, может быть, подключить временного директора, но мы далеки от идеала, как никогда.»       Пиквери говорит жёстко и прямо, припечатывая словами, говорит, как и подобает президенту со своими подчинёнными, так что Тина запрещает этому обижать её.       «Я говорю это не из-за личной неприязни или жестокости, но мистер Грейвс… Персиваль, мой добрый друг, и я должна удостовериться, что вы осознаёте всю важность и серьёзность того, что я скажу дальше. Я готова бросить все лучшие силы на то, чтобы найти директора Грейвса, но я не могу этого сделать, пока не удостоверюсь, что эти люди не будут нести для него опасности. Так что я предпочту выбрать, может быть, не лучших, но надёжных и преданных людей, которые, я знаю, приложат все силы, чтобы найти его.»       «Вы думаете, мы ещё можем найти его живым?» осторожно спрашивает Тина, не уверенная до конца сама, что чувствует в глубине души — веру в то, что мистер Грейвс ещё жив, или отчаяние, настаивающее, что это пустые надежды.       «Я надеюсь на это, мисс Голдштейн, ради него и ради нас всех. И я жду, что до тех пор, пока мы не подтвердим его смерть, вы будете относиться к нему также. Вы ищете живого человека. Я знаю, что собираюсь потребовать от вас очень многого и возложить большую ответственность, но, боюсь, у вас нет выбора. Сожалею, но это приказ.»       «Я понимаю,» Тина поджимает губы, глядя на Пиквери со всей решимостью, которая у неё есть, желая доказать, что на неё можно положиться в этом расследовании. «Я сделаю всё, что будет в моих силах, мадам президент.»       «Это необходимый минимум, который я ожидаю,» Пиквери довольно кивает и, подобрав что-то со своего стола, вдруг передаёт Тине незапечатанный почтовый конверт, в котором она обнаруживает значок аврора и несколько бумаг. «Я восстановила вас в должности и официально назначила на это дело. Вы подчиняетесь только мне и докладываете обо всех этапах расследования лично, никто другой не должен знать ни одной детали ваших поисков до тех пор, пока их надёжность не будет проверена и подтверждена официально. По мере проверки авроров и по возможности я буду подключать их к этому делу, хотя, надеюсь, в этом не будет большой необходимости.» Она мрачно хмыкает. «Как вы понимаете, каждый день уменьшает наши шансы на то, чтобы найти директора Грейвса живым. С учётом этого, я полагаю, мы согласимся с тем, что все бюрократические проволочки можно отложить, так что можете считать, что у вас есть моё заочное разрешение на все необходимые действия при условии немедленного информирования о подобных ситуациях. Вопросы?»       «Я думаю, самым логичным было бы начать с дома директора Грейвса и его кабинета?» Она не планирует, чтобы это звучало как вопрос, но каким-то образом её голос принимает сомневающиеся интонации. «Но его дом наверняка хорошо охраняется, верно?»       Серафина согласно хмыкает.       «Мне бы не хотелось тратить время на попытки взломать все его заклинания, Персиваль мог быть весьма параноидален, так что обратитесь для начала к миссис Грейвс, адрес их семейного поместья есть в ваших материалах. Но она… сложная женщина, так что будьте готовы к тому, что вам придётся искать способ попасть внутрь.»       «Директор Грейвс… женат?» осторожно спрашивает Тина, стараясь не выдать своего удивлённого любопытства — их начальник всегда казался человеком, который умрёт, обручённый со своей работой. Тина отмахивается от горьких мыслей, что это в каком-то смысле стало правдой.       «Нет, это его мать,» лицо Пиквери выражает какую-то странную эмоцию, которую Тина не может понять. «И, мисс Голдштейн… если мистер Скамандер всё ещё не покинул Нью-Йорк, рекомендую вам взять его на встречу с миссис Грейвс. Может быть, он сможет найти с ней общий язык. Вы свободны.»       Тина выходит из кабинета мадам президента равно заинтригованная, взволнованная, решительная и растерянная.       Ньют и Куинни только готовят завтрак, когда Тина уже возвращается домой. Сегодня выходной день, но Вулворт-билдинг охвачен всем хаосом последствий раскрытия Гриндевальда, что, впрочем, только означает, что люди вроде Скамандера и Голдштейн будут мешаться под ногами. Куини отвлекается от своего мясного пирога и смотрит на сестру только секунду, прежде чем тихо охнуть и броситься к ней с объятиями.       «Тини, это потрясающе!» её руки выпачканы в муке и оставляют белые отпечатки ладоней на чёрной куртке Тины, но та только тихо смеётся в крепкой хватке Куини. «Поздравляю!»       Ньют бросает на них любопытные взгляды из-под чёлки, продолжая нарезать куски сырой говяжьей вырезки для своих созданий, но молчит, и Куини решает взять этот разговор в свои руки, не дожидаясь, пока Тина разберётся со своей одеждой и вещами.       «Мадам президент восстановила Тину в должности!» Ньют издаёт негромкий звук «о» и улыбается, сердечно поздравляя Тину. Он всегда был далёк от службы и ещё дальше от идеи быть аврором в отличие от своего брата, но он мог понять, как никто другой, каково это — стремиться к своей мечте. «И, ох,» Куини вдруг прикусывает губу, обрывая себя на полуслове, и смотрит на сестру большими глазами.       «Она поручила мне поиск директора Грейвса,» Тина улыбается, но уголки её губ нервно дёргаются. «И я, эм, думаю, мне нужна ваша помощь для начала.»       Она пересказывает им вкратце слова президента, опуская некоторые детали, разглашать которые пока считает неразумным, и надеясь, что её навыков окклюменции хватит для того, чтобы утаить это от Куини, но она, кажется, больше увлечена воспоминаниями Тины о мнении Пиквери относительно миссис Грейвс.       «Знаешь, Тини, я не могу судить точно, но мадам президент как будто опасается миссис Грейвс.»       Куини весело и почти беззаботно фыркает, вернувшись к своему пирогу. Она подвешивает в воздухе несколько мисок, заставляя тесто и начинку помешиваться сами по себе, отряхивает руки от муки и кривит губы в своей милой сладкой ухмылке, за которой прячется колкость ума и проницательность.       «Знаешь что, дорогая, я думаю, нам стоит позавтракать и пойти прямо к миссис Грейвс, вряд ли она оценит такое раннее появление,» она напевает, ставя пирог выпекаться, и, подмигнув Ньюту, исчезает в своей спальне.       Тина следит за этим тихим обменом, только подняв брови, но Ньют упорно избегает её взгляда, только больше покраснев от таких жестов Куини, и она решает оставить это между ними двумя — в конце концов, если Куини что-то разглядела в голове Ньюта, она понимает его смущение и нежелание делиться этой информацией.       «Ньют,» Тина мягко привлекает его внимание, «я знаю, что мадам президент сказала, что мне стоит взять тебя на встречу с миссис Грейвс, но ты не обязан соглашаться, ты уже сделал так много для нас, что мы-»       «Нет, я пойду, не переживай.»       Он отвечает с лёгкой улыбкой и неожиданной решимостью, которая, в совокупности с его непринуждённым видом и покрытыми кровью руками, на секунду застаёт её врасплох.       «В-вы мои друзья, верно?» она подтверждает без малейших колебаний, надеясь, что однажды все они смогут заставить эту неуверенность исчезнуть, заставить Ньюта поверить, что они гордятся и рады быть его друзьями. «Так что я хочу помочь вам. И, я думаю, мистер Грейвс… настоящий, в смысле, заслуживает того, чтобы мы приложили все усилия для его поиска. К тому же, насколько я знаю, Тесей близко дружит с директором, по крайней мере, раньше я часто слышал от него рассказы… И Тесей наверняка будет сходить с ума, как только узнает новости, так что я лучше… да.»       Ньют заканчивает, поджав плечи и с извиняющейся крошечной улыбкой, как делает всегда, когда думает, что ведёт себя социально неловко и заставляет людей чувствовать себя некомфортно с ним.       «Я поняла, Ньют, не волнуйся!» Тина торопится успокоить его и нервно теребит рукава куртки. «Я думаю, я, эм, пойду почитаю документы, которые мне дала мадам президент, ты успеешь покормить всех своих созданий один, верно?»       Ньют только кивает, снова посвящая всё своё внимание нарезке и распределению кусков мяса.

***

      Они все не приемлют предубеждения по-своему, пройдя каждый свой жизненный путь.       Тина знает, наученная службой, что предрассудки застилают взор и затуманивают мышление, не позволяя увидеть истину.       Ньютон уверен, увидев тысячи несчастных созданий, ничем не заслуживших такое жестокое отношение, что стереотипы убивают.       Куини верит, видя людей насквозь, что даже самые тихие омуты могут быть глубже, чем кажутся.       Никто из них не хочет доверять слухам, обжёгшись единожды, но, переглянувшись у границы участка фамильного имения Грейвсов, все понимают, что думают об одном и том же. Какой бы ни была миссис Грейвс, их общая фантазия, усиленная не самой лестной реакцией мадам Пиквери, не рисует приятных портретов, обещая кого-то похожего на самого директора Грейвса.       Найти поместье Грейвсов теоретически не так сложно, оно, хоть и находится за пределами Нью-Йорка, всё же в пределах досягаемости обычной аппарации и соседствует в нескольких милях с имениями других старых фамилий Америки, а с другой стороны окружено лесом настолько густым, что даже в яркий солнечный полдень он укрыт непроницаемой тенью и следами магии, неуловимо напоминающей Ньюту о Запретном лесе в Хогвартсе. Он полагает, что это не те ощущения, о которых стоит говорить вслух, но он чувствует себя здесь необъяснимо комфортно, в разы лучше, чем в самом Нью-Йорке и пока вообще в Америке. Это место напоминает ему о доме, такой же старый особняк из тёмного кирпича, плющ на стенах и окнах, обнимающий роскошный дом мягкими зелёными лапами, такое же огромное пространство имения, на котором его мать разводит своих гиппогрифов где-то далеко в Англии, и подбирающийся близко к границам ухоженного сада дикий лес, нетронутый человеком.       «Будьте любезны объяснить, что вы здесь делаете?»       Они все вздрагивают от неожиданности, когда перед ними вдруг появляется с резким хлопком ведьма в темно-зеленом платье по странной, явно не американской моде, широкополой серой шляпе и длинными чёрными волосами, высеребряными сединой. Они с Персивалем не похожи, но ошибиться в фамильном сходстве и знакомых острых чертах лица невозможно.       «Эм, мы,» Тина неловко откашливается и достаёт свой жетон, отвлекая пристальное внимание женщины от Ньюта, которого она внимательно изучала, заставляя ёрзать на месте под её проницательным взглядом, «миссис Грейвс, я аврор Голдштейн, мы ведем расследование по одному делу, можем ли мы войти и поговорить?»       «А вы, должно быть, Скамандер?» миссис Грейвс изучает значок Тины только секунду, прежде чем снова вернуть всё своё внимание Ньюту и слегка улыбнуться ему, подняв брови.       Ньют удивлённо кивает.       «Ньют Скамандер, мэм.»       «Брат Тесея?» Ньют кивает, и миссис Грейвс, заметив их очевидное замешательство, решает сжалиться над ними. «Вы похожи. У меня осталось несколько колдографий с войны,» миссис Грейвс сцепляет руки в замок. «Ну что ж, молодые люди, Персиваль не предупреждал меня о вашем визите и, судя по тому, что вы хотите поговорить со мной в его отсутствие, я не склонна соглашаться на эту беседу.»       «Мэм, директор Грейвс пропал. Мадам президент сказал, что вы можете помочь,» она только скептично выгибает бровь, глядя на Тину, и явно не стремится ей верить.       «О! Эм, Тини, извини, я думаю, я могу помочь. Я Куини Голдштейн, сестра Тины,» Куини вдруг перебивает сестру и лезет в свою сумочку, без труда доставая из явно увеличенного пространства сложенную утреннюю газету. «Возьмите, пожалуйста, это должно объяснить.»       Она протягивает газету миссис Грейвс, указывая тонким пальцем на колдографию на первой полосе. Женщина читает её с непроницаемым лицом, и только скорбное выражение в её глазах выдает всю боль, которую она испытывает, когда осознаёт случившееся.       «Мне… мне очень жаль, миссис Грейвс,» Тина мнётся, чувствуя себя некомфортно от необходимости продолжать давить на женщину, переживающую горе потери своего сына. «Можем ли мы поговорить теперь? Мадам президент…»       «И эта мерзавка Пиквери,» миссис Грейвс вдруг презрительно фыркает, «даже не удосужилась появиться лично. После всего, что Персиваль сделал для неё. Я даже не удивлена,» она с отвращением морщится, чуть сминая в ладони газету, выдавая всю степень своего гнева на президента, очевидно, нисколько не смущаясь своей публики или широко раскрытых от удивления глаз Тины. Она вздыхает, разом будто постарев на десятки лет, и устало машет рукой. «Стойте спокойно, я впущу вас.»       Палочка в её руке появляется так плавно и неожиданно, будто возникает из воздуха, узловатая и грубая, похожая на необработанную часть дерева, естественную и простую.       Она взмахивает ею несколько раз, настраивая защитные чары под них, и манит за собой к дому. Ньют смотрит на Тину и Куини, не зная, стоит ли ему теперь продолжать следовать за ними, но Тина только подталкивает его вперёд них, теперь уверенная, что в чём-то мадам Пиквери определённо была права, настаивая на присутствии Ньюта здесь.       Они проходят за ворота поместья и почти замирают на месте, ошеломленные всеми звуками, которые вдруг обрушиваются на них после абсолютной тишины дороги. Кто-то пронзительно кричит в лесу, и сёстры Голдштейн немного вздрагивают, поглядывая на невидимый за густой чащобой источник визга, но Ньют вдруг оживляется и с подозрительным блеском в глазах щурится то на лес, то на идущую впереди миссис Грейвс.       «Это же фестралы, мэм?» спрашивает он теперь с лёгкой улыбкой, всегда такой влюблённый во всех тварей, которых только может встретить.       «Они, мистер Скамандер,» она на секунду оборачивается через плечо, не сбавляя шага, явно удовлетворённая его осведомлённостью, «разбираетесь в этом?»       «Я магозоолог, мэм,» миссис Грейвс кивает всё также невозмутимо, будто не была единственным человеком, который понял и принял его слова, не став уточнять и сомневаться. «Будьте моими гостями,» она впускает их в дом и закрывает тяжёлую дверь.