Надеюсь увидимся еще не скоро

— Увидите всех отсюда, — девушка среднего роста нагнулась, чтобы пройти под огораживающей лентой. На её лице застыло недоумение, которое с каждой секундой все больше походило на злость. Она махнула рукой в сторону толпы. — Вы что мне тут за дораму устроили? Не хотите позвать еще актеров и красавчиков в черном пальто до пят? Мы посреди Мёндона! Почему тут дети? Живо всех разогнали. — Есть, госпожа Минджу.       В руках она держала свернутую в рулон вчерашнюю газету. Какой-то парень, пока она бежала сюда, вручил ей (что?), так еще и умудрился денег взять. Минджу — детектив по особо важным делам, в частности серийным убийцам. Такое в Южной Корее редкое явление, как и в целом дела по убийствам, однако стоит ослабить бдительность хоть на немного, как появляются прецеденты. Для выявления хорошо организованной преступности нужны мозги. Убийства, совершенные на почве эмоций, проблем с деньгами, ошибке, раскрыть проще и быстрее, а вот такие спланированные, где каждая улика на вес золота — зачастую тянуться слишком долго. Сколько должно быть жертв, чтобы убийца совершил ошибку — циничный вопрос, от которого никуда не деться. И Минджу обладала всеми качествами, чтобы, как ищейка, выходить на след психопатов и маньяков. Она пугала своей уникальной особенностью мыслить в точности, как преступник. Всего за пять лет после выпуска из полицейской академии она стала главным детективном юго-восточной части Сеула. Хотя по факту иногда, как сейчас, помогала другим отделам. — Вот наберешь новичков, а потом разгребай за ними ошибки, — она поджала свои пухлые губы, но аккуратно, чтобы блеск на губах не смазался. Она развернулась и посмотрела на толпу, качая головой. — Соль! Чжэ! Если толпа не исчезнет в течение минуты, отправлю домой вместе с ней. — Что же это такое… — простонала Соль: высокая блондинка с длинными волосами. Половина наблюдающих изучали именно её, а не место преступления. Её европейские корни бросались в глаза. Кто-то щелкнул камерой рядом. — Так, граждане, вам необходимо покинуть близлежащую территорию около оцепления. При несоблюдении рекомендации, мне придется выписать вам штраф. — Госпожа Минджу убьет нас здесь же, если они не уйдут, — прошептал Чжэ, который в отличие от своей напарницы не вышел ростом. Его неудачная стрижка под горшок пряталась под полицейскую кепку. Очки то и дело спадали. Его с трудом устроили на работу месяц назад, и получить увольнение с первым чеком с зарплатой совсем не хотелось. — Может пострелять в воздух? — А ты точно не в сговоре с маньяком? — шепотом спросила Соль. Люди после небольшого припугивания, начали расходиться. Остались только самые бестолковые и любопытные, им пришлось повторить. — Любят же люди сплетни. Ещё повезло, что убийство совершено в переулке. — Повезло? Кто тут еще в сговоре с убийцей, Соль, — решил вернуть шпильку Чжэ. — Называть убийство удачей странно. Явно молодая девушка, лежащая под простыней, с тобой не согласна. Спросить не получится. — Нас обоих за такие разговоры выгонят из полиции и пойдем работать на завод, — поджала тонкие губы Соль. — Фух, вроде справились. Почему мы, подчиненные главного детектива по серийным убийствам, должны заниматься разгоном толпы? Мы же не менеджеры к-поп айдолов, почему мы занимаемся подобным? — Считай мы менеджеры для Минджу, — Чжэ говорил так тихо, что Соль еле услышала его. Их начальник могла сделать им выговор за подобные рассуждения, поэтом они старались много не болтать. — Или для убитых людей, — добавила Соль. — Ладно, хорошо. Пошли. Время заняться нашей настоящей работой. — Принесите мне воды! — закричала Минджу. — Ну вот этой, да, — Чжэ наклонил голову и посмотрел по сторонам в поисках ближайшего магазина.       Их странный разговор не мог остаться без внимания и даже ответной реакции в виде фырканья. Высокий парень в идеально сидящем черном костюме стоял под сакурой с голыми ветками. Он достал пачку сигарет из кармана и закурил. Слова про менеджера для трупов повеселили его. Эти совсем юные полицейские еще не понимали, что их ждет на самом деле. Многие из их профессии заканчивали на месте жертв, в инвалидных креслах или тратили пенсию на психотерапевта, у кого денег не хватало, искали спасение в океане соджу или в петле. Им не стоило так рваться погружаться в работу. Минджу, не смотря на молодой возраст, уже набралась опыта и делиться им не хотела далеко не из-за жадности. Парень провел рукой по челке, убирая её с глаз. Сигаретный дым заставлял глаза слезиться, а через время краснеть, поэтому он старался курить быстро. Жаль, от мелких рудиментов избавиться так и не получилось. Это бы облегчило его работу. Затушив сигарету о пачку, он ловко запульнул окурок в мусорку. — Хорошо, что хоть в туалет ходить не надо, — парень сложил руки на груди, натягивая костюм на бицепсах. Его глаза зацепились за двух юных напарников Минджу. — Объявились. Когда она стала нанимать на работу комиков?       До переулка, где произошло убийство, примерно двести метров, подходить и слушать что и кого произошло смысла нет. В целом он наблюдал из-за простой скуки. Работы в Сеуле не так много, и случай то и дело сводил его с Минджу. Это, если он все правильно помнил, их уже шестнадцатая встреча. Половина из них произошла на последних курсах в полицейской академии. Сложно сказать, везло ей или, наоборот, кто-то старался утянуть её в проблемы. Руководитель её практики приметил её аналитические особенности еще на втором курсе, а на четвертом единственную брал набираться опыта. Возможно, по этой причине Минджу единственная, кто по выпуску сразу нашла работу без связей, имея на руках лишь рекомендательное письмо руководителя. И все же нет никаких оснований утверждать, что она ошиблась с профессией. Единственным оправданием, почему она до сих пор не повышена — возраст. Тут в Корее иногда просто нужно подождать той самой даты. Вот и Минджу ждала своего тридцатилетия. Она с недовольством поглядывала в спины молодых парней со сваями, хотя лучше ей не знать, что творилось в пятидесятых. Там бы её вполне устраивало собирать груши. — Если ты готова, подходи, — прошептал парень и улыбнулся. Эта улыбка уже давно потеряла краску искренних эмоций, от того добавляла его и так серьезному виду строгости и каплю безумия.       Невысокая девушка в широких джинсах, что почти скрывали ее кеды, в толстовке на несколько размеров больше, повернулась в его сторону. Она утопала в своей бесформенной одежде, голова прикрыта капюшоном, на глазах черные очки на половину лица. Даже после смерти она так сильно прятала свою внешность. Привычки живых редко оставались с ними после кончины, но тут явно какие-то проблемы. Собственно, ровно такие же, что и у другой девушки, две недели назад. Она посмотрела на свое тело и наклонила голову. Такую ситуацию парень за лентой ограждения видел сотни раз, поэтому решил подождать еще пару минут. В конце концов, за ним никто не гнался. В отличии от духа бедной девушки. Время относительно даже после смерти. Пока полицейские общались, покрывали всю поверхность вокруг пудрой, выясняли личность жертвы, дух девушки метался, не знаю куда ей пойти. Тогда парень у сакуры покашлял, еще раз напоминая о себе. — Давай, подходи, не обязательно сейчас, — позвал он низким с лёгкой хрипотой голосом, и в этот раз она подчинилась, медленно двигаясь к нему. — Как тебя зовут? — Лин, — она прошептала, не смотря ему в глаза. — Кто ты? Что произошло? — Меня зовут Шин Джихван. Примерно пару часов назад ты погибла насильственной смертью в том переулке, — он говорил ровно. Скрывать такой факт, как смерть в его случае глупо. — Меня послали перевести тебя на ту сторону. Ты еще можешь задержаться, но время ограничено. Назад пути нет. Если мы опоздаем ты превратишься в вонги и тогда мир по ту сторону навсегда закроется для тебя, — пояснял ей Джихван. — Джихван-щи… — Не надо обращаться ко мне вежливо. Я жнец, ты дух, возраст и уважительные суффиксы для нас пустой звук, — он решил сразу указать Лин кто она, а кто он. — Моя работа обеспечить твою жизнь после смерти. — Джихван, почему так рано? — исправилась и задала свой вопрос Лин. — «Рано» или «поздно» слова, которые нельзя использовать в одном предложении со смертью. Она — смерть, приходит по расписанию. Так уж распорядились, что твое время пришло. Не стоит зацикливаться на этой мысли и эмоциях, иначе я не смогу перевести тебя, — Джихван не старался смягчить грубые по сути фразы. Этим он бросил заниматься лет пятьдесят назад. — Скажешь, почему ты даже сейчас выглядишь так? Толстовка явно тебе не по размеру. — Не люблю, когда люди смотрят на меня, — Лин оглянулась по сторонам. Редкие прохожие по понятным причинам не обращали на них внимания. — Кажется только сейчас я нашла один значимый плюс в своей смерти. — Помнишь, как это произошло? — поинтересовался Джихван. — Смутно… — она покачала головой. — Вот пока шла к тебе даже лицо этого подонка помнила, а сейчас имя свое с трудом помню. Да и кому теперь надо знать, кто, и уж тем более зачем, убил меня. — Это говорит о том, что времени до перерождения осталось не очень много, — Джихван не улыбался, не выражал сочувствия. — Когда дух покидает тело, он еще некоторое время, не больше часа обычно, помнит свою жизнь. Жнецы являются к тем, кто умер насильственной смертью. Остальные как-то сами почти всегда достигают другого мира, а у духов с которыми мы работаем… Почти всегда есть злоба. — Я не чувствую злобы. Я уже ничего не чувствую, — Лин наклонила голову. — Последнее, что ощущала это сожаление. Сейчас и его нет. — Это хорошо, проблем не возникнет, — Джихван кивнул. — В том и проблема духов, что не хотят уходит. Чем больше времени проходит, тем хуже они помнят зачем вообще остались. Остается лишь злоба. Никто не хочет умирать по вине чужого человека, это становится своеобразным якорем. Так что, как бы сейчас не было похоже на издевку, но хорошо, что тебе плевать на случившееся. — Тогда я готова? — то ли спросила, то ли нет, Лин. — С того самого момента, как сердце твое перестало биться, — он наклонил голову и кивнул на дорогу. — Еще один плюс в смерти… Не надо далеко ходить. Она всегда с тобой.       Джихван оттолкнулся от ствола сакуры и встал рядом с Лин, он смотрел на неё несколько секунд, выдохнул и пошел по проезжей части. Дышать им тоже не требовалось, многие обязательства смертных снимались со жнецов и духов, однако Джихван остался в мире людей не для того, чтобы терять человечность. Полностью. Работа исказила его мировоззрение, и эйфория о бессмертия сошла довольно быстро… Где-то через двадцать лет. Единственное, за чем осталось наблюдать, это технологический процесс, цикличность в культуре, политике, обществе. Люди, что семьдесят лет назад, что сейчас, вели себя одинаково. Вероятно, и через тысячу не изменят себе. Если, конечно, не поубивают друг друга. Тогда у жнецов будет сначала много работа, а потом в них потеряется смысл. Джихван предпочитал не заглядывать так далеко. Сейчас он поможет Лин перейти по другую сторону и, возможно, посетит Австралию. — Смотри.       Проезжая часть опустела, словно они не в центре Сеула. Неожиданно вокруг Лин начали летать лепестки гербер, подобно снегу зимой. Когда дух человека отправлялся по ту сторону, его любимые цветы сопровождают его в дороге, иногда даже появляются животные. Джихван замахнулся рукой и схватился за воздух, как за занавес в театре и дернул за него. То, что раньше выглядела как улица, стало резными красными воротами без дверей. Пространство внутри ворот переливалось как бензиновая пленка и по началу выглядела пугающе. Однако чем больше духи смотрели на мерцание, тем спокойнее становились и летели на него мотыльками. Джихван всего лишь два раза за свою карьеру насильно закидывал духов в ворота и то, чтобы спасти от перерождения в вонгви. Такое не значилось в правилах их рутиной работы жнецов, но раз никто не пришел с наказанием, значит можно. Джихван смотрел, как с Лин исчезала одежда, очки, стирались первичные половые признаки и, вероятно, вся её личность. Такова цена перехода.       Когда Лин исчезла, он махнул рукой, и ворота разлетелись на те же лепестки гербер и закружились в воздухе, исчезая. Машины вновь поехали, люди пошли, город вернулся из оцепенения. Джихван похлопал по карманам, по привычке проверяя, не потерял ли вновь сигареты. Он вернулся к сакуре и посмотрел на полицейских. Они продолжали выполнять свою работу, когда его оказалась выполненной. Джихван присмотрелся. Он познакомился впервые с Минджу восемь лет назад. Она ни капли не изменилась. Ей стоило задуматься о работе модели. Он цокнул языком. Нет. Забирал он парочку моделей. Никто не радовался смерти, как их духи. И все же Минджу красива. Бледная кожа, миндалевидные темные глаза, длинные густые волосы цвета воронового крыла, что забирала она в халу, иногда используя заколки. Где-то на голову ниже Джихвана, а значит примерно сто семьдесят сантиметров ростом, идеальная фигура. Она ругала своих подчиненных за то, что место преступления превратилось в съемочную площадку для дорамы. А сама… Сама никто иная, как главная актриса. — Ладно, такими темпами я и за её внуками наблюдать буду, — он хмыкнул. — Думаю, мне пора посмотреть на рассвет в Австралии и покормить кенгуру, — он развернулся к дороге, засунул руки в карманы, но замер, услышав отрывки разговоров. — Госпожа Минджу, получается там записывать в протокол его как серийного маньяка? — поинтересовалась у начальницы Соль. — На основе полученных улик с прошлого и этого места преступления, внешнего вида жертв и совпадающих обстоятельств, сомнений, что это связанные убийства, нет. — Да, Соль. Соглашусь. Заводи отдельный протокол, — Минджу встала с корточек и оглянулась. — Единственное отличие этого убийства то, что произошло оно на улице Мёндона. Обычно вызовы идут из районов Гангсо и Ендынг-По. Чтобы совершить преступление в центре Сеула надо быть отчаянным, — она уперла руки в бока. Её серый плащ зашуршал. — Что по камерам? Здесь везде камеры. — Мы уже отправили запрос на видеозаписи в диаметре трёхсот метров от места преступления, — добавил Чжэ. — Могу предположить, что мы сможем выяснить хотя бы примерное направление убийцы, если не личность. — Надеяться не стоит. Такие просто так не выходят на дело, — она закусила губу, её излюбленная привычка, когда она думала над какими-то бумагами или делом. — Смотрите. Нам нужно разобраться с портретом не убийцы, а жертвы, — она махнула другим сотрудникам, говоря, что можно забирать девушку. Тут они работать закончили. — Обе девушки. Значит скорее всего это мужчина, что не точно, но вероятнее. Обе девушки сироты. И не просто сироты, а со склонностью к социофобии. Надеюсь, вы уже подали заявление на медицинские карты убитой? — на вопрос Минджу Соль и Чжэ синхронно кивнули. — Прекрасно. Но и без документов ясно — друзей мало, если вообще есть, скрытый образ жизни. Исключаем ситуацию с сексуальным домогательством и прочим. Жертвы чисты. Тут тяжелый случай — желание убить в основе. Без причин. Но с какой-то целью. — Не очень хочется дожидаться третьей жертвы, чтобы убедиться в нынешних представлениях, — Чжэ выдохнул. — Мы конечно сделаем запрос в медиа с просьбой вытащить все данные с социальных сетей, но уверен, там ничего. Вряд ли нам оставят такую жирную зацепку. У первой жертвы два номера телефона. И обо (у обеих?) разовые случаи доставки еды. — Зачем девушкам, которые не контактируют с миром, контактировать с убийцей? Опять же запрос направлен на установление взаимосвязи жертв. Но если у первой жертвы никого нет, вряд ли они как-то связаны, — Соль нахмурилась. — То есть сами по себе жертвы случайны, но имеют схожие признаки, которые, по какой-то причине, интересны убийце. — Делаю вывод исходя из вашего рассуждения, что убийце интересен факт их социофобии. Убийства произошли в городе, нынешнее вообще в центре. Значит он, как и многие из них, испытывает чувство эйфории скорее от охоты на жертву, чем от постфактума, — Минджу выпрямилась, смотря, как машина скорой помощи и несколько полицейских начали уезжать с места преступления. Кто-то из оставшихся зачищал территорию. — Если совсем просто пояснить. Попробуй вытащить из дома девушку, которая общается лишь с доставкой и то, вероятно, через дверь. — Ой, могу их понять. Иногда не хочется выползать из-под одеяла, — покачал головой Чжэ. — Особенно в будни. — Такого сложно будет без зацепок выловить. Нужны данные с камер наблюдения. Поставьте здесь дежурных. Они любят ходить по местам их славы, не думаю, что есть много надежды, но нужно предупредить все его ошибки и использовать. Только пусть оденутся как горожане, — Минджу говорила быстро, Соль записывала. — На такого и ловушку не расставишь. Мы ему априори неинтересны. Как можно привлечь внимание серийного маньяка полным отсутствием почти какой-либо личности, если рассказать об этом негде. С этим придется поработать. Для начала задайте нашему айти отделу создать как можно больше безымянных аккаунтов в социальных сетях. Уверена, ищет их он там.       Джихван наблюдал за работой полицейских, позабыв о желании покормить кенгуру бананом. Он делал это сто раз, хоть и это не надоедало, но иногда хотелось разбавить будни жнеца каким-то делом. Джихван же перепробовал практически все виды спорта и творчества. Единственное, что хоть немного коснулось его мертвого сердца — гольф. И гончарное дело. Гольф ему нравился из-за затянутости процесса. Он мог гонять мячик туда-сюда, наматывать километры, думать и наслаждаться погодой. Удобно, когда ты без клубных карт, очереди, да и в целом никак не ограничен по выбору. А создание глиняных кувшинов стало для него некой лотереей. Он оставлял их где попало, чтобы смертные забирали их. Джихван старался оставить на них свой авторских знак и в итоге потом бродил по рынкам, иногда музеям в поиске своих работ. Лишь раз он находил нечто похожее на свой кувшин. Гончарное мастерство, как ни странно, успокаивало его и вдохновляло, хотя он не понимал собственных чувств. Разве ему не должно быть совсем-совсем все равно?       Как оказалось, нет. А иначе почему он застыл как дурак, подслушивая Минджу. Решив, что кенгуру и бананы никуда от него не денутся, он донельзя довольный начал обходить место преступления по ленте, зачем-то делая непричастный вид. Подозрительно непричастный вид. Его спасало лишь то, что смертные его попросту не видят и проходят мимо. А уж команду Минджу и вовсе утянуло обсуждение расследования и планов. Джихван посмотрел на часы. Уже довольно поздно для работы в отделе, хотя вряд ли для подобной ситуации есть расписание. Самой интригующей стала фраза Минджу про наживку. Джихван призадумался. А как им действительно поймать убийцу, раз он сам выходит на жертву, и жертва при этом должна быть максимально непримечательной. Разве заявить о своей непримечательности не означает как раз попасть в эпицентр внимания? Судя по Лин, она явно не хотела ни с кем контактировать. Так как же маньяку удалось вытащить её в центр Сеула? Кенгуру и горшки становились все дальше в списке дел. Джихван оперся на стену дома, подслушивая дальше. Он все равно не мог напрямую вмешаться в дела смертных. Такого указа ему точно не давали. Он уверен, при следующем убийстве его вновь направят к Минджу. И если в этот раз он отпустил Лин без вопросов, в которых по-честному нет смысла, то в следящий раз он не упустит своих привилегий жнеца. Он сложил руки на груди и отвернулся в сторону, наоборот подставляя уши. Хотя Джихван одернул себя от мысли побыстрее дождаться следующего убийства. Как-то это все же неправильно. — Нам необходимо направиться в отдел и начать составлять документы, — строго сказала Минджу подчиненным. Те в принципе не удивились такому раскладу, уже подумывая, что взять в доставку. — Не хочу, чтобы бумажная работа отвлекала меня от дела. Разберемся этой ночью, и, когда поймаем убийцу, получите соответствующие бонусы и выходные. А сейчас надо работать. — Госпожа Минджу, а вы не думали… Съездить домой и переодеться? — Чжэ говорил это и дрожал от страха. — Вы хм… Уверены что… — Если бы я не занимала должность детектива, никогда бы не поняла, о чем ты мямлишь, Чжэ, — она хищно улыбнулась. — Я была на неописуемо скучном свидании. Я ела токпоки с острым соусом, что язык плавился, а хотелось затолкать их в уши. А потом я вспомнила, если я сделаю такое с этим парнем, то меня будете задерживать вы. Поиграем в кошки-мышки? Как думаете, разберетесь с делом острых ушей? — Как всегда отвратительные название дел, — Соль без страха вынесла вердикт, а Минджу хмыкнула. — Да, кстати, нам надо и этому придумать первое кодовое название. — Хм, — она призадумалась. И пока перебирала в голове варианты, распустила волосы, сняла плащ и посмотрела на свою обувь. — Мда, еду в участок, как проститутка из караоке, — она прищурилась. — Назовем дело «Сеть для безымянных». — Госпожа Минджу, вы не похожи проститутку, — добавил Чжэ. — А название дела и правда отвратительное… — Дослужитесь, щенки, до моего звания, тогда и поговорим. Вообще там огромный смысл! Сеть это социальная, а…       Джихван смотрел на Минджу, которая доказывала своим подчиненным, что настоящий гений названий и что ей пора идти писать новеллы. Соль и Чжэ все искали ту грань, где могут говорить ей правду, а где соглашаться с каждым словом. Сам же Джихван действительно заинтересовался делом. Ему все равно нечем заняться. Так почему же не понаблюдать за тем, как странная троица будет искать не совсем типичного убийцу? И узнать, чему научилась Минджу со времен полицейской академии? Зато стало понятно, почему он отправлял её в модели. Она прибежала на вызов со свидания.       Джихван смотрел ей вслед до последнего, пока они не сели в служебную машину. В боковых зеркалах он заметил её пристальный, цепкий… Профессиональный взгляд. Ему даже на мгновение показалось, что она посмотрела на него. Ему даже показалось, что его застывшее сердце дернулось.