Ночью звезды из инея

*ੈ✩‧₊˚༺☆༻*ੈ✩‧₊˚ Элиан — Ну, что вам сказать, синьор Ньето… — начинает говорить темноволосая женщина, глядя в табель моей успеваемости. Я же развалился на кресле для посетителей напротив ее стола, ожидая своего приговора. Кабинет администрации выглядит таким просторным и светлым, что я чувствую себя на регистрации к самому Господу Богу — слишком много белого цвета и светлой мебели. Еще и мягкий ветер из окна слишком красиво и кинематографично подбрасывает волосы заместительницы деканата. Хоть моя поза и остается расслабленной, даже слегка вальяжной, я сижу, как будто на раскаленной сковороде голой задницей. Я переживаю так, словно сейчас решается моя судьба. К слову, сейчас происходит именно это. Либо эта женщина — да, я не знаю, как ее зовут, хоть она и является главной в нашем кампусе — допускает меня до соревнований, либо прямо из этого кабинета я могу идти и прыгать с крыши. За дверью меня ждет целая компания: Ева, Лоренто, мои мальчики, Ноан и Джерри. Они обещали материть меня самыми отборными словами, и мне кажется, что тренер старается лучше всех, потому что у меня болят и горят уши. Да, именно болят: он оттянул мне их, когда мы с Евой решили рассказать о своих отношениях. Не представляю, что было бы со мной, если бы он узнал о нашем с ней сексе в его кабинете, в душевой раздевалки и в самой раздевалке. Он и так пообещал мне поменять местами руки и ноги, если я обижу Созвездие. — Боже, ну скажите уже хоть что-нибудь. Я уже вспотел так, что скоро залью весь пол, — говорю я, наклоняясь вперед. Мне реально слишком тяжело сидеть на месте и ждать свой черт приговор. — Ваши успеваемость и посещаемость заметно возросли, хотя до идеала, конечно, еще очень далеко. — Пауза. — Вы допущены до отбора в Академию Олимпийского резерва. Надеюсь, что у вас все получится, Элиан Ньето. Мы болеем за вас всей своей душой. Я не могу сдержаться, и вскакиваю, заключая в объятия эту секретаршу Иисуса Христа. Кажется, она задыхается, пока я сжимаю в лапах ее плечи, но меня не сильно это беспокоит. Я быстро вырываю у нее из рук подписанную бумагу о том, что я могу участвовать в соревнованиях, и выбегаю из кабинета, пока она не передумала. — Готовьте свои задницы, сукины дети, я нагну каждого на долбаном отборе, — кричу я, поднимая бумагу высоко над своей головой. Секундное замешательство, и ребята начинают радоваться и поздравлять меня. Ева первая бежит в мои объятия, целуя меня в щеку быстро и целомудренно. Я поднимаю ее и кружу, потому что именно контроль и поддержка моей девушки помогли мне закрыть все учебные долги. Без ее упрямого характера и искреннего желания помочь, я бы и дальше махал рукой на все свои обязанности. — Спасибо тебе, детка. Все-таки из тебя получилась хорошая задницеподтиралка, — шепчу я ей на ухо, поглаживая ее спину. — Кстати, ты уволена. Не хочу, чтобы моя девушка работала на какого-то красивого, сильного и умного мужчину. — Менеджер, Элиан. Только ты целуешь мою задницу каждый вечер, будто совершаешь чертов ритуал. А еще спасибо, я как раз хотела тебе пожаловаться на своего шефа, который стал требовать слишком много. — Замолчи или я поцелую тебя прямо сейчас так, что ты покраснеешь и умрешь от стыда. Помнишь, что у меня это чувство не работает? — Она щипает меня за щеку и звонко смеется. — Эй, ну хватит там облизываться. Еще успеете наделать детишек. Иди сюда, мальчик мой! Мы должны тебя поздравить. — И я с разбега прыгаю прямо на парней, получая похлопывания по спине и крепкие рукопожатия. В глазах моих друзей отражается искренняя радость и вовлеченность, хотя сейчас они обрели достаточного сильного соперника. Мой недопуск сыграл бы им на руку, увеличивая шансы пройти в Олимпийский резерв — всего три места и кому-то из нас в любом случае придется отказаться от своей цели, и ждать следующего отбора через два года. Но они еще раз показывают и доказывают, что в искренней дружбе самое ценное — поддержка и радость друг за друга. Соперниками мы становимся только на стартовом прыжке, а заканчиваем ими быть на финише. Черт возьми, я дышу полной грудью и чувствую себя самым счастливым засранцем во всей Испании. — Молодец, парень, — хлопает меня по плечу Лоренто, улыбаясь так, что даже на его лысине появляются веселые морщины. — Я не сомневался в тебе. Волшебный пинок под зад оказался еще и оздоровительным, ты хоть на человека стал похож. Отвечая на его крепкое рукопожатие, я вдруг осознаю, что именно старик по-настоящему изменил мою жизнь. Его идея с нянькой привела меня прямиком в объятия Евы, а еще его вечные замечания и дополнительные тренировки позволяют мне сейчас вообще не переживать из-за отбора в Олимпийский резерв. Конечно, стоя около тумбы на старте, я буквально наложу в свои плавки, но сейчас я чувствую себя непобедимым. *** Мы сидим на летней веранде кафе, наслаждаясь видом на площадь Пуэрта-дель-соль. Я не могу оторвать взгляд от ансамбля зданий, который построен полумесяцем, и имеет всевозможные цвета. Иногда я забываю, что живу в безумно красивом городе, в самом центре Испании. Постоянно куда-то спешу или опаздываю, забывая насладиться этими видами, и вдохнуть запах уличной еды смешанной с ароматом цветов, которые здесь раскиданы буквально на каждом углу. Я перемещаю свой взгляд на Еву, которая рядом со мной ковыряется в заказанном салате. Медленно, но верно моя девушка начинает выздоравливать, и учится выражать любовь к себе. Я замечаю, что половина ее тарелки пуста, а сама она бодро дожевывает курицу, уже не прикрывая рот салфеткой после каждого кусочка, как это было раньше. Я целую ее в щеку, не в силах сдержаться. — Элиан, из моего рта пахнет чесноком. Прекрати это. — Я уже говорил, что любимой девушке можно все. Необязательно быть идеальной, Созвездие. Я буквально специально водил ее по всевозможным кафе и ресторанам, чтобы она поняла, что есть на людях — не страшно. Всем абсолютно плевать друг на друга, даже если ты закажешь все меню и съешь за пятнадцать минут. У моей девушки нет лишних килограммов, но даже если бы были, то это не стало бы поводов для голодовки. Все люди достойны вкусной еды, потому что она создана для нас, а не мы для нее. Я показываю и доказываю ей, что пища — энергия для нашего организма, а не отрава и смертный приговор. А еще я вместе с ней учусь не делить еду на хорошую и плохую, поэтому рядом с ее салатом стоит тарелка с жирным и сливочным десертом, который она обязательно хотя бы попробует. Я бы и сам с радостью съел его, но через полчаса у нас вечерняя тренировка, поэтому сладкое и быстрые углеводы являются плохим выбором. — Кстати, на следующей неделе к нам в гости приедет Леона. Голубки, надеюсь вы сможете два дня не стонать так, будто у вас там проводится сеанс экзорцизма? — Кайден указывает стаканом воды на меня и Еву, вгоняя ее в краску. Я же ухмыляюсь тому, что Кай в роли старшего брата и Кай, как мой друг, — два разных человека. Он так мило и трогательно оберегает свою демоницу-сестру, что это отзывается трепетом в моей душе. — Леона не маленькая девочка, придурок. Она явно знает, что такое секс, — говорит Санти, слегка напрягая плечи. — Ей семнадцать, она все еще маленькая. Даже не думай, говнюк. Моя сестра для тебя под запретом. Сначала сдай анализы, а только потом я подумаю, можно ли тебе хотя бы обнять ее при встрече. — Я внимательно смотрю на Санти, который не отвечает колкостью в своей обычной манере. Подозрение зарождается в моей душе, но я очень надеюсь, что мой друг не имеет никаких видов на сестру Кая. Это бы здорово накалило обстановку в нашем доме. — Чувак, я сейчас кручусь с одной гимнасткой, так что Леона меня явно не интересует. Я все еще помню, как на нашем первом курсе она перепила пива и устроила фонтан прямо на лужайке, так что расслабься. — Хрен. Я ни на секунду не поверил в этот слабый аргумент Сантьяго, который старательно прячет глаза. Вот же черт побери. Как же я хочу надеяться, что он выкинет это из своей головы. — Эй, поднимаем свои задницы, и грузимся в машину. Тренировка через двадцать минут, — говорит Ева, как только перестает шептаться с Ноан. Рэй рассказал мне, что между девушками состоялся какой-то серьезный разговор. Обе плакали и много обнимались, пока он грел уши и пытался узнать причину этого трогательного момента — в него кинули платком с соплями и остатками губной помады, и выгнали. Не знаю, что эти двум надо было обсуждать, если они везде и всюду ходят вместе, как сиамские близнецы. Иногда мне приходится вырывать свою девушку буквально с боем. Но между ними отношения ощутимо изменились, и если это пошло им на пользу, то я только порадуюсь за свою девушку и нашу общую подругу. *** По свистку тренера мы встаем на мостик и держим его десять секунд. Я чувствую себя чертовой балериной каждый раз, когда мир в глазах переворачивается с ног на голову. Это отличное упражнение для спины, но я настолько негибкий и неповоротливый, что испытываю только ненависть и боль. Со стороны я похож на перевернутый табурет, у которого очень сильно дрожат ножки. До просмотра меньше двух недель, поэтому остались буквально считанные тренировки. Слишком мало времени на то, чтобы усиленно прокачаться и натренировать слабые места. За несколько дней до самого заплыва, естественно, все наши тренировки будут расслабленными и ленивыми: будем «зачищать» технику, отрабатывать повороты и прыжки, а самое главное — никакой качалки и заплывов с утяжелителями. Наши мышцы должны успеть расслабиться, а тело отдохнуть, чтобы в день соревнований вода была легкой. Да, звучит странно, но все пловцы делят воду на тяжелую и легкую. Это сложно объяснить, но, поверьте, она реально ощущается по-разному даже в родном бассейне. И я не пожелаю врагу плыть важную дистанцию в тяжелой воде. Я ложусь животом на тренажер, который помогает отрабатывать гребки. Под моим торсом подвижная пластина, а руки помещены в специальные твердые крепления, которые выполнены в форме лопаток: крепятся на среднем пальце, а пластик подкладывается под ладонь, фиксируя руку в одном положении. Я должен делать подобие гребка, тем самым двигая свое тело вперед и назад. На ноги, которые остаются выпрямлены и неподвижны, повешены утяжелители по пять килограммов каждый. Я делаю громкие выдохи, соблюдая свой собственный темп, в котором я обычно плыву. — Принцессы, — свистит тренер, выходя в центр тренажерного зала, — завтра мы едем на сборы. Пробудем там ровно два дня и, сами понимаете, это будут дни самоуничтожения. Только жесткий кач, тренировки, режим питания и сна. Никаких развлечений. Особенно это касается тех, кто участвует в отборе. — Он указывает секундомером в нашу с парнями сторону. — Но и остальные тоже не расслабляются: вы все участвуете в заплывах, некоторые еще и в эстафетах. Кому-то нужно выполнить разряд, иначе я вас выгоню на хрен. Короче, прошу включить свои головы, и отнестись ко всему этому со всей серьезностью. А теперь марш отсюда. Жду всех в воде через пятнадцать минут. Твою мать. Лоренто своей чертовой речью заставляет меня волноваться так, будто я уже стою на тумбе в ожидании сигнала для старта. Я торопливо пью воду, вытирая полотенцем пот со лба, и нервно потрясываю ногой. Мать твою, неужели главная цель моей жизни уже так скоро? Казалось, что этот момент не наступит никогда, а уже завтра мы выезжаем на финальную подготовку. Сборы — выездные тренировки с ночевками. У нашего университета есть своя спортивная база за городом. Там есть номера с кроватью и душем, своя столовая, в которой готовят блюда по специальному меню для каждого спортсмена. Туда мы выезжаем два раза в год перед важными соревнованиями. На сборах мы тренируемся по шесть раз в день, а между этим спим и едим. Все. Никаких развлечений. Полное отсутствие алкоголя и веселья. Только жесткий режим, который является последним толчком на пути к победе. — Ну, получается, прощаемся на два дня, — мягкий голос Евы и аккуратное касание выводят меня из транса. — Я не останусь на вашу воду, мне нужно доделать заказ для Леоны, а завтра вы уже уезжаете. Прости, но я не готова вставать в пять утра, чтобы поцеловать тебя на прощание. — Ты не поедешь со мной? — Я звучу разочарованно, но и немного удивленно. — Я там буду только мешаться, и отвлекать тебя. Ну же, поплавок, мы же не на год прощаемся. Вытри сопельки, мой сентиментальный мальчик. Я прижимаю ее к себе и целую, потому что чуткость и внимательность Евы в очередной раз поражают меня. Я думал, что она захочет поехать со мной, ведь мы влюблены и все такое. И даже уже пытался прикинуть получится ли совмещать тренировки и мое Созвездие, но теперь я смогу полностью сконцентрироваться на себе. Черт возьми, я люблю эту девушку целиком и полностью. — Элиан, стоп! — Она отстраняется от меня, смеясь. — Ты воняешь, как загон с лошадьми. — Ой, теперь ты знаешь, что я чувствую, когда целую тебя по утрам. — Утопись, придурок, — она поднимает средний палец, посылая им воздушный поцелуй.