Ночью звезды из инея

*ੈ✩‧₊˚༺☆༻*ੈ✩‧₊˚ Элиан Я присаживаюсь перед Евой на колени, так и не выпуская ее холодную, маленькую ладонь из своей руки. Ее испуганные глаза мечутся по всей комнате, но старательно избегают встречи с моим взглядом. Я аккуратно опускаю руку на колено Евы, чтобы унять дрожь и озноб, которые заставляют дрожать мое Созвездие. Она как будто становится меньше в несколько раз, и может вообще исчезнуть в любую секунду. Сгорбленная спина, опущенные плечи и голова. Такие красивые и мягкие волосы закрывают плотной шторкой ее лицо, которое окрасилось в сине-белый оттенок. Я бережно заправляю прядь за ухо, стараясь не касаться ее тела, чтобы не мешать моей девушке собираться с мыслями. Весь вечер я чувствовал внимательные взгляды Евы, а еще торопливые касания, будто она боялась, что я могу встать и уйти. Напряжение и подготовка к чему-то очень важному и сокровенному витала в воздухе, и, кажется, что это могли чувствовать все. Я же четко осознавал, что сегодня между нами что-то изменится. И я уверен, что это пойдет на пользу нашим отношениям. Выведет их на новый уровень доверия и серьезности. Уже достаточно долго мы являемся парой, и пока между нами искры, романтика, и тысячи поцелуев. Мы двигаемся вперед и начинаем оголять свои души, потому что это серьезно и важно для общего будущего. Так я и рассказал Еве о том, что не нужен был своим родителям ни в детстве, ни сейчас. Она же поделилась тем, что росла без отца, только с мамой, которая изо всех сил старалась дать своей дочери все лучшее. Мельком Ева упомянула и то, что у нее есть финансовые сложности. Я зацепился за эту проблему, потому что могу ее решить. Я знаю, что Созвездие откусит мне руку по самый локоть, если я решу просто так давать ей деньги или оплачивать абсолютно все. Хотя я готов делать это без каких-либо вопросов и задних мыслей: меня так воспитывали, внушая, что девушки достойны целого мира, а мужчины должны быть опорой и несокрушимой стеной. Но Ева, к сожалению, слишком гордая и упрямая. Зато за последнюю неделю к ней пришли за свечами и рисунками около пяти человек, которых она с радостью приняла. А еще оккупировала нашу кухню, чтобы спокойно сделать заказы. Кайден даже попросил свою сестру Леону привлечь подружек и друзей ради заказов у Евы. Так она заработала не сильно огромную сумму, но все же ей хватает на все свои нужды. Для меня самое главное то, что Ева улыбается и чувствует себя счастливой, создавая свои работы. Я медленно поглаживаю Еву по коленке, таким образом стараясь побудить ее к рассказу. Я не давлю на нее, но и не хочу быть слишком мягким, потому что она может начать сдавать назад, снова закрываясь и отталкивая меня. Мне нужна искренность и честность. Без этого мы никогда не продвинемся вперед. И я, черт возьми, уже начинаю переживать из-за ее затяжного молчания. Какая-то эгоистичная и нетерпеливая сторона меня настойчиво посылает мысленные сигналы о том, что если Ева сейчас решит промолчать, то это серьезный повод задуматься о наших отношениях. И я не хочу даже думать о подобном, но ведь это действительно отчасти является правдой. Она должна мне доверять. Иначе мы так и будем топтаться на одном месте. — Когда мне было тринадцать лет, учительница подозвала меня после урока к себе. Тогда у нас была школьная форма — плиссированная черная юбка и белая блузка. Она намекнула, что юбка мне мала, а белые гольфы слишком подчеркивают массивные ноги, — Ева грустно хмыкает, сжимая мою руку своими тонкими пальчиками. — Вроде бы ничего такого, но потом она сказала посмотреть на остальных девочек в классе: все такие миниатюрные и худенькие, а меня чертова юбка обтягивает, как бочонок. А еще короткий рукав на блузке ярко выделяет жир на руках. Да, она сказала именно это слово. А еще все это она говорила тогда, когда ребята еще не вышли из класса. Они слышали, как учительница назвала меня большой девочкой, и попросила одевать одежду по размеру, если на меня вообще ее можно найти. Конечно, надо мной стали смеяться. Меня обзывали по-разному, но везде присутствовало слово жир. А потом они начали замечать и то, что я ношу «детские» гольфы. Знаешь почему? На них были красивые рюши, которые так сильно мне нравились. Мне казалось, что они очень милые, и идеально подходят к моим туфлям с бантиком, — Ева всхлипывает, стараясь унять дрожь в уголках губ. — Я любила делать косички и вообще всегда старалась выглядеть, как принцесса, окружая себя всякими красивыми вещами. Я просто хотела быть нежной и маленькой девочкой со всеми этими деталями и мелочами. Но они начали смеяться над моим вторым подбородком и щеками: якобы я там прятала конфеты, которые доедала на уроках. Я все это терпела, старалась не обращать на них внимание. У меня оставались друзья, которые всегда вставали на защиту, а еще убеждали, что я не такая толстая, какой меня пытаются выставить. А потом, когда я переодевалась на физкультуру, девочки начали открыто смеяться и тыкать в меня пальцем. Элиан, они буквально тыкали меня в живот и небольшие складки на спине около лифчика, говоря, что я чертова свинья. А еще брали мои спортивные шорты и смеялись с обхвата резинки, якобы в них влезет три человека. После этого я поняла, что и правда толстая, и начала худеть. Ева берет небольшую паузу, чтобы перевести дыхание, но я решаю ее не перебивать своими заключениями и оскорблениями ее паршивых школьных друзей. Я лишь крепче держу ее руку, не позволяя упасть. — Конечно, спорт и питание показались мне слишком медленными способами похудения. Тем более я больше не хотела ходить в столовую — там надо мной смеялись и другие ребята, очевидно. В интернете я нашла всякие форумы и группы, в которых другие девушки анонимно писали о своих результатах и диетах. Туда они кидали фото фигур, где торчали одни кости, а еще постоянно делились мотивацией в виде слишком маленького веса, но тогда он мне не казался таким. Там все поддерживали друг друга и постоянно, буквально целыми днями, отправляли фото костлявых девушек с узкой талией и торчащими ребрами. И это впечаталось в мой мозг, как тот самый идеал, к которому надо стремиться. Так я перестала есть. Села на питьевую диету. Было очень сложно скрываться от мамы, поэтому я просто измазывала тарелки в еде, а саму порцию смывала в унитаз. Голова кружилась постоянно, а еще так сильно хотелось спать, но я продолжала пить только воду и обезжиренные йогурты. Конечно же, мама заметила это. И заставила меня есть при ней. Я написала об этом девочкам, и они посоветовали пойти и вызвать рвоту, чтобы очистить желудок. Так в моей жизни начался новый этап — булимия. У меня постоянно были красные костяшки, из-за того, что я вызывала рвоту по четыре раза в день. А еще очень болели зубы и саднило горло без остановки. Зато я начала видеть, как худею. Это было такое легкое и чудесное чувство, когда все вещи стали мне большими. Я постоянно занималась спортом, бегала, делала обертывания, лежала в горячей ванне по несколько часов. Все было прекрасно, черт возьми. Но потом вес перестал уходить вообще. Я начала безумно отекать, но не понимала, что это лишняя вода. Я снова перестала есть. Все по кругу. И так по несколько раз. И тогда все те же девочки с форума сказали купить таблетки: самые сильные слабительные и мочегонные. И я купила. И начала их пить. И тут настала эра невыносимых болей в животе. Меня как будто резало изнутри, а еще я практически не спала, потому что пила слабительные так, чтобы их действие выпадало на ночь, и мама ничего не заподозрила. В какой-то момент меня начало тошнить сразу после любой еды, даже йогуртов. А еще еда и таблетки перестали перевариваться. И когда я упала в обморок прямо в школе, то тревогу забили все. Меня забрали в больницу и выяснили, что у меня анорексия. Это было в шестнадцать лет. На тот момент я уже весила критически мало и у меня пропали месячные. Так началось мое лечение у психотерапевта и долгое восстановление организма, который я истрепала и износила. Буквально. — Ева наконец-то поднимает на меня глаза. Я замечаю, что все ее лицо залито слезами, а губы неистово дрожат. — Элиан, я ненавижу свое тело. Мне не помогла терапия, потому что я снова пью эти таблетки и извожу себя голодом и тренировками. В тот день, когда ты предложил мне попробовать отношения, меня тошнило из-за передозировки таблетками. Я сломанная и испорченная, Элиан. И все мои прошлые отношения заканчивались потому, что я не могла открыться парню полностью. Я не могла получать удовольствие в постели, потому что постоянно думала о своем чертовом жире. Я ненавижу себя. И не хочу, чтобы на меня смотрели другие люди. Я приподнимаюсь на коленях между ее разведенных ног, и наши лица оказываются на одном уровне. Я аккуратно беру лицо Евы в свои руки, вытирая большими пальцами бегущие слезы. Я оставляю мягкий, влажный поцелуй на ее носу, провожу губами к ее лбу, глазам и останавливаясь на уголке ее верхней губы, который все еще подрагивает от эмоций и нервов. Я прижимаюсь щекой к ее влажной щеке, оставляя губы на уровне ее уха: — Я все знаю, мое Созвездие, — шепчу я, начиная мягко касаться губами ее глаз, чтобы остановить поток слез. Я не могу перестать целовать безупречное лицо Евы, которое выглядит так чертовски мило и привлекательно, даже когда она горько рыдает. Моя голубоглазая блондиночка самая красивая девушка в этом мире. — Лоренто мне рассказал обо всем еще в первый день твоего пребывания в бассейне. Я видел твое фото на пьедестале. Я знаю все, Ева. — Как… то есть ты знал о моей проблеме, и… все равно захотел быть со мной? — Ее невероятно удивленный и подозрительный тон голос заставляет меня горько ухмыльнуться. Как настолько красивая и невероятная девушка вообще может иметь такую низкую самооценку?! Мне больно осознавать то, что я не могу влезть в ее голову, и выкинуть оттуда все это дерьмо. — Да, потому что твоя проблема стала и моей в равной степени. Мы брали тебя бегать, чтобы ты хоть немного разгрузила свою голову. Я прочитал и узнал, что наличие спорта в жизни людей с такой проблемой, очень помогает расслабиться. А еще я специально никогда не показывал тебе этикетки от купленных сладостей, чтобы ты спокойно ела и не смотрела на калории. Я готов и дальше делать все, чтобы помочь тебе. Мы все переживаем за тебя, милая, и искренне хотим, чтоб ты чувствовала себя лучше. — Я делаю паузу, понимая, что дальше будет то, что решит исход всех наших отношений. — Ты доверяешь мне, Ева? — Да, — отвечает она тут же, даже не задумываясь ни на секунду, что посылает приятное покалывание по всему моему телу. Я встаю и протягиваю ей руку, как бы зовя с собой. Ева поднимается, пытаясь вытереть лицо тыльной стороной ладони. Я подвожу ее к зеркалу, которое висит на входной двери, и встаю сзади нее. Светловолосая макушка Евы упирается мне в подбородок. Я подмечаю, что вместе мы смотримся очень органично, а еще она выглядит невероятно маленькой на фоне моего грузного тела. Ее смущенный и испуганный взгляд сквозь зеркало задерживается на моем лице, но избегает остановки на самой себе. Я кладу руку ей на плечи, прижимаясь еще ближе к телу моего Созвездия. — Сними кофту, милая. Я рядом с тобой. — Замешательство и страх отражается на ее лице, но все же Ева медленно поднимает руки к краю своего свитера, и резким движением снимает его через голову, отбрасывая в сторону ткань. На несколько секунд она закрывает глаза, плотно их зажмуривая, а потом открывает, решительно смотря только на свое лицо в отражении. Желваки проступают на ее скулах, выдавая невероятное смущение и переживание. Я же бегаю глазами по плавному контуру ее ярко-выделенной талии, осматриваю родинки, которые красиво украшают ее живот и ребра, а еще смотрю на форму ее идеальной небольшой груди, которая сейчас скрыта под нежно-розовым лифчиком. У него прозрачный материал, поэтому я вижу светлые ореолы ее напряженных сосков. Черт возьми, молочная кожа, выделяющиеся ключицы, руки, усыпанные родинками, шея, плечи… Она такая красивая, что никакие слова не смогут описать это. Я просто не могу представить, что происходит в ее голове, когда она смотрит на свое тело. У нее идеальная фигура, с округлостями и мягкостью в нужных местах. — Посмотри на себя, детка. — Я аккуратно провожу подушечкой пальца по изгибу ее шеи, медленно ведя к ключице. Затем также невесомо опускаюсь в ложбинку между грудей, аккуратно обхватывая их двумя руками. Большие пальцы поглаживают соски, создавая трение из-за ткани лифчика, на что Ева отзывается приятным вздохом, в котором тонет ее стон. — Ты идеальная, малышка. — Я медленно веду двумя руками вниз, останавливаясь на ее ребрах. Из-за моих холодных рук она покрывается мурашками. — Что ты видишь сейчас в зеркале? — Вижу живот. Мягкий и выпирающий. Грудь, левая немного больше. А еще руки с дряблой кожей на предплечьях. — Я продолжаю держать Еву за ребра и слушать этот откровенный бред. Господи, я готов сжечь дотла ее школу вместе с чертовой учительницей и злыми детьми, которые так сильно сломали голову моей девушки и еще сотни другим людям. Она словно смотрит в совершенно другое зеркало и на абсолютно другого человека, потому что ее слова не соответствуют действительности. И я хочу показать ей то, что есть на самом деле. Я хочу заставить ее почувствовать свое тело, если глаза ей врут. — Созвездие, у тебя есть лента?