Ночью звезды из инея

*ੈ✩‧₊˚༺☆༻*ੈ✩‧₊˚ Ева Я вылезаю из машины, быстро обнимаюсь с Элианом, желая поскорее попрощаться с ним. Он остается смотреть мне вслед ровно до того момента, пока я не захожу в общежитие. Как только дверь за моей спиной закрывается, я слышу звук отъезжающего автомобиля. Мои ноги словно подкашиваются от неимоверно тяжелого груза, и я сползаю вниз по стене прямо в пустом коридоре. Я крепко прижимаю к груди сумку, как будто это мой щит, и поджимаю пальцы ног, желая сформироваться в один маленький комок, чтобы в итоге просто исчезнуть. Я моргаю так быстро и торопливо, что сама не чувствую, как сквозь ресницы, прямо на щеки стекает поток горячих крупных слез. Они просто льются, не вызывая никакой отдачи в теле и душе. Внутри пустота. Такая бескрайняя и черная, что в ней можно заблудиться. Я слегка покачиваю головой, прикладываясь затылком к стене, и закрываю глаза. Наконец я позволяю себе сделать долгий, протяжный выдох, который получается со всхлипами. Он очень неприятно отражается тяжестью в самом центре груди, зато это ощущение становится некой невидимой пощечиной. Сигнал доходит до мозга, который тут же запускает мыслительный процесс, оглушающий и обезоруживающий. Дерьмо. Зачем я сделала это, черт возьми?! Я чувствовала бы себя в несколько раз лучше, если бы Элиан оттолкнул меня. А он, мать вашу, поцеловал меня в ответ. Еще и потом позволил мне укрыться в своих объятиях, пока я медленно приходила в себя. А его игра с моей кожей… Элиан Хренов Ньето, да пошел ты! Да, я злюсь. Да, он меня бесит. Да, твою мать, я снова чувствую то, что играло в моей душе два года назад. Господи, какая же я дура… Я резко поднимаюсь на ноги, и иду в сторону своей комнаты, даже не поздоровавшись с комендантом. Сегодня Ноан осталась у своей подруги с курса биологии, чтобы доделать какое-то исследование, поэтому я предоставлена самой себе. С одной стороны это замечательно, потому что я совершенно не настроена что-либо объяснять, а с другой стороны — мне так нужна поддержка близкого человека. Я нуждаюсь в банальных, до ужаса клишированных, словах о том, что все будет хорошо. Я хочу услышать, что не сделала абсолютно ничего плохо или неправильного. Хотя на самом деле я чертова эгоистка, которая вновь пошла на поводу навязчивого внутреннего голоса. На секунду я задумываюсь о том, чтобы постучаться к Джерри, но понимаю, что он не поймет меня. Еще и станет визжать, как чертова сирена, из-за всей этой ситуации. Я поцеловала Элиана, совершенно не заботясь о его чувствах. В тот момент я думала только о себе, а он стал для меня куклой для экспериментов, неживым объектом для опытов. Мне стыдно за это, просто потому, что я не привыкла так потребительски относиться к людям. Но причиной для слез стал вовсе не мой поступок. Меня растоптал, унизил и уничтожил взгляд Элиана. Он смотрел на меня с такой жалостью и глубоким сожалением, будто ему было противно от меня. Словно он сделал одолжение такой, как я. Именно это выражение в его серых глазах заставило меня всю дорогу обратно смотреть в окно и сдерживать чертовы рыдания, от которых кровь стыла в жилах. Я до сих пор чувствую себя маленькой уродливой жабой, с которой можно только смеяться и веселиться. Он ведь именно поэтому и попросил меня быть менеджером. Меня, а не кучу других девушек и парней. Все до ужаса просто, но почему-то я осознаю эту истину только сейчас: я недостаточно хороша для тех, кого ценят и кого берегут. Для тех, с кем хотят быть рядом просто так, с кем можно дружить без особых причин. А еще я недотягиваю до тех, в кого можно влюбиться просто за то, что они, черт возьми, есть. — Сука! — Кроссовок летит через всю комнату, приземляясь грязной подошвой прямо на рабочий стол. — Как же ты меня достала, мать твою. — Я начинаю со злостью и небывалой агрессией тереть свое лицо, размазывая тушь по щекам. Я стою прямо напротив зеркала и вижу, как мой рот перекошен от гнева. — Почему ты не можешь быть такой, как все? Объясни мне, почему! Все девушки нормальные, а ты гребаное чудовище. Я ненавижу тебя, черт возьми! Я пытаюсь орать на собственное отражение. Я хочу закричать так громко, чтобы меня услышал весь чертов мир. Я стараюсь сделать это изо всех сил, но ком в горле просто не позволяет мне повысить тон. Я шиплю сдавленным голосом, который срывается на писк, и пропадает. Я смотрю на себя и вижу просто отвратительную картину. Рот перекошен, все лицо утопает в смеси из слез, соплей и слюней. Поплывший макияж, покраснения… Чертовы мелкие противные прыщи. Я не вижу ничего, что можно считать красивым. Каждый элемент лица кажется отвратительным. Ужасным. Неправильным, черт возьми. А вся картина в целом представляет из себя жалкий, кривой рисунок ребенка, который еще не научился держать кисточку в руке. Я снимаю с себя кофту и стягиваю джинсы, путаясь в штанине. Стоя в одном черном белье, я смотрю на свое тело, и горло начинает покалывать от очередного приступа злых, колючих слез. Толстые руки, маленькая грудь, дряблый живот. Целлюлит на ногах, а сами они выглядят такими огромными и расплывшимися, что с трудом верится, что это вообще женские ноги. Отвратительные колени со шрамом, икры в красных точках из-за раздражения от бритья… Я просто отвратительна. Белье, одежда, макияж, укладка… зачем мне все это? Какой смысл во всем этом, если я ненавижу себя? Все эти элементы только усугубляют положение, потому что заставляют поверить в то, что я красивая. А на деле это не так. Во мне отвратительна каждая клеточка тела. Да меня тошнит от собственного отражения. Я крепко сжимаю зубы и закрываю глаза от бессилия перед собой. Грудь часто вздымается от всхлипов, но слезы уже не текут. Они закончились. И я тоже закончилась. Устало и лениво я окончательно стягиваю с себя джинсы, и так и оставляю лежать их на полу около входной двери. Я подхожу к своей кровати и вытаскиваю из-под нее небольшую спортивную сумку, в которой хранятся те вещи, которыми я не пользуюсь. На пол летят какие-то флаконы, старая одежда, которую давно пора сдать на благотворительность, маленькие мешочки с дешевой бижутерией, успевшей почернеть от времени. И, наконец, я добираюсь до небольшой серебряной косметички. В ней лежит то, к чему я обещала никогда больше не притрагиваться, но при этом продолжала хранить на всякий случай. Что же, этот самый случай настал. Я открываю ее и вижу ровные стопки блистеров с индивидуальными ячейками для каждой таблетки. Я достаю одну упаковку, в которой лежит десять таблеток слабительного средства. Аккуратно выдавливаю каждую маленькую желтую таблетку себе в руку, добавляя к ним белые мочегонные таблетки. Весь этот коктейль я выпиваю слишком быстро, не дав себе время на то, чтобы еще раз подумать. Сделав последний глоток воды, я сразу же падаю на кровать, чтобы поспать хотя бы час. После действия таблеток мне будет совсем не до отдыха.

***

— А я тебе говорю, что вы похожи на парочку влюбленных идиотов, — говорит Джерри, закидывая в рот орехи в шоколаде. — Найди себе уже подружку, Джереми. Ты смотришь на порядок вещей слишком романтично. Знаешь же, что девушки с парнями могут просто дружить? — отвечаю я, улыбаясь официантке, которая принесла мне зеленый чай с лимоном. Да, теперь вместо кофе с сиропами я пью то, что выведет из меня ненужную жидкость. — Евр, глупышка, мы же с вами дружим, поэтому, конечно, я знаю об этом, черт возьми! Но между тобой и Элианом явно есть искры, если даже вы, ребята, их еще не видите. Это очевидно всем вокруг, да, Ноан? — Моя подруга поднимает голову с мечтательной улыбкой, резко откладывая телефон в сторону. Джерри вздыхает. — Еще одна… Кажется, вы забыли, что сучки никогда не растекаются лужицей перед парнями. — Влюбленная змея уже не ядовитая, Джерри, — отвечаю я, пристально смотря на Ноан. — Ну и? Простой секс перерос в простые отношения? — Да какие отношения, не неси хрень. И я не влюбилась. Просто Рэйвен… Классный парень? Вы же знаете, что он заботливый и спокойный, а мне нужен такой человек в жизни. Ну, чтобы вовремя одергивать меня и все такое. — А секс? — Джерри все никак не может угомониться. — Да, мы спали вместе еще раз. Я не Ева, мне не нужна романтика и лепестки роз ради этого. Почувствовали страсть, и вот мы уже в горизонтальном положении. Нас устраивает подобный порядок вещей. Напомню, что у меня не было секса год, ага. — Я застенчиво промолчала, потому что о моем сроке без парня лучше не говорить вслух. — И ты хочешь сказать, что Рэйвен — якорь? Нет никаких чувств? — Все сложно. Я испытываю симпатию, как и ко всей этой компании, но не более. Он просто приятное дополнение к игре под названием «Моя жизнь». Вот ты, Ева. Что ты чувствуешь к Элиану? — Да почему снова я попадаю под раздачу. Мы с ним просто дружим. И то, если бы ему не нужен был менеджер, то мы бы никогда и не пересеклись. — Вот черт. Я говорю это вслух, не подумав, но ведь это истина. Я бы и дальше обтекала слюнями, я он — проходил бы мимо меня в коридорах. — Ой, вспомнишь солнце, вот и лучик. — Я оборачиваюсь в ту сторону, куда восторженно смотрит Джерри, и вижу там Элиана. Черт. С нашего поцелуя прошла неделя, которая ощущалась, как новые уровни в компьютерной игре. Моя задача в этом пиксельном царстве была проста: минимизировать контакт с Элианом. И, кажется, мой персонаж справился. Мы едва ли сказали друг другу двадцать слов. Я писала сообщения, когда нужно было разбудить его на дневные лекции. Звонила, когда нужно было напомнить о фотографиях в его профиле в социальных сетях, и сразу же сбрасывала как только он брал трубку, В бассейне было сложнее, но я справлялась. Несколько дней смело вычеркнула, ссылаясь на плохое самочувствие. А в остальное время я приходила тогда, когда парни уже были в воде, а уходила, когда они еще не успевали вылезать из нее. Короче, я отлично избегала любых разговоров, держа рабочую дистанцию. Могу сказать, что прятаться от людей получается у меня лучше всего. И даже не знаю, радоваться мне от этого или плакать. Что же до самого Элиана. Он, как и остальные ребята, искренне пытался поймать меня для разговора. Они спрашивали о моем состоянии, Кайден даже на всякий случай извинялся за шутки про меня, думая, что я обижаюсь. Я на все ловко выстреливала отговорками и оправданиями: «я занята», «прости, бегу на занятие», «извини, ужасно болит голова, поговорим позже». Горько обманывать всех, больно снова зарываться головой в песок, но по-другому мне некомфортно. Я не готова вылезать из своего кокона, потому что я еще не похудела. Да, это называется синдромом отложенной жизни, и я снова ныряю в него с головой. В моем мире все просто: я разрешу себе дышать полной грудью, только когда буду видеть ребра и просвет между ногами. — Всем привет, — говорит Элиан со своей фирменной ухмылочкой, глядя прямо на меня. Он ворует стул у соседнего столика и садится рядом, привычно занимая все пространство. — Как дела, ребята? Джерри и Ноан буквально в один голос отвечают, что все хорошо, но продолжают следить за мной. Они не знают, что между мной и Элианом произошла определенная… ситуация, поэтому сейчас не понимают, почему я покраснела и сжалась в комок. — У меня тоже все хорошо, — отвечаю я, аккуратно отпивая остывший чай. — М-м-м… много домашки. — Я так и подумал, что ты была слишком занята, чтобы проконтролировать мой тест по химии. — Что?! Господи, я совершенно забыла про это. Пожалуйста, скажи, что ты не устроил концерт, и не ударил профессора по лицу. — Я смотрю ему в глаза, пока он играет с прядью моих волос, наматывая ее на свой палец. — Я сдал на отлично, Ева, — мягкая улыбка освещает лицо, а его взгляд падает на мои губы. — Все благодаря тому сайту, который ты мне отправила. Я посмотрел оттуда все лекции, и написал тест за пятнадцать минут. Снова чертово ощущение, что мир вокруг исчез. Есть только Элиан. Мы смотрим друг другу в глаза, и я залипаю на его темные крапинки и удивительный цвет радужки. Он затягивает меня в омут, высасывает весь воздух, и я оказываюсь на его собственной орбите. Я буквально чувствую невидимые прикосновения к моей талии, щекам и волосам, а на губах отражается его вкус. Кажется, что мой язык уменьшается в размерах, а губы покалывает в предвкушении. Сердце бьется где-то в районе гортани. Стоп. Нет. Нет, мать твою, я знаю, что будет дальше. Я вскакиваю, делая вид, что на телефон пришло очень важное сообщение. Торопливо убираю вещи в сумку, роняя ручку. А когда встаю, чтобы поцеловать ребят на прощание, то цепляю задницей стул. Господи, я такая неповоротливая и неловкая, но мне нужно убежать отсюда куда подальше. Больше я не нуждаюсь в доказательстве своей болезни. Элиан подписал диагноз, сам того не зная. Легкий ветер подкидывает мои волосы, как только я вылетаю из кофейни, и на миг я замираю, чувствуя сзади себя человека. Я точно знаю, что это Элиан. Я прикрываю глаза, сбавляя шаг, потому, что глупо убегать сейчас — он все равно меня догонит. — Надеюсь, завтра ты не будешь от меня прятаться? — Что завтра? О, черт, точно. Второе задание к профессору Диего. Да, как и договаривались. — Я останавливаюсь, потому, что на самом деле мне никуда не надо. Я знаю, что пойду в общежитие, и продолжу морально убивать себя в одиночестве. — И я не прячусь от тебя, Элиан. — Тогда я заеду за тобой, будь готова к десяти. — Он мягко убирает волосы с моего лица, немного задевая разгоряченную кожу пальцами в волнующих, невесомых прикосновениях. Черт, это ощущается так породному. — До завтра, Ева. — Он начинает уходить, но я окрикиваю его, заставляя обернуться в метре от себя. — Ты пришел напомнить мне про завтра? Надеюсь, хотя бы не прогулял свои занятия. — Нет, сегодня у меня выходной. — Тогда зачем ты пришел? Можно было ограничиться сообщением. — Я просто хотел увидеть тебя хотя бы ненадолго. Его последняя фраза лишает меня дара речи. Я смотрю, как он перебегает через дорогу, и сворачивает за угол, поправляя на плече спортивную сумку. И только когда Элиан исчезает из вида, я, наконец, могу пошевелиться. На губах играет улыбка, а от сердца, кажется, отпадает кусок стальной брони.