За мои желания меня ждет огонь

— Пожалуй, сначала за руки подержимся. Шутка немного разряжает атмосферу, но Шарлю кажется, что все вокруг всё понимают. Себастьян смотрит на него в упор, когда речь наконец заходит о чём-то другом. Возможно он считает, что победил, что нашел уязвимость в молодом сопернике. Шарль и не думает прятать глаза, в конце концов это не за его спиной жена и дети. Но и Феттеля похоже ничего не смущает. Они играют в гляделки, пока кто-то не прерывает эту игру вопросом. Брифинг продолжается. Леклер в какой-то момент думает о том, что всё просто приснилось ему. Горячие пальцы чужой ладони, сжимающие его член, такое же обжигающее дыхание, мажущее шею… Всё случилось слишком быстро и слишком внезапно. Они в очередной раз не поделили трассу, не согласились с разделением мест в команде, не пожелали уступить другу. Поэтому в тот момент, когда Феттель подлетел к нему, Шарль думал только о том, что сейчас ему хорошенько вмажут. И Себ действительно смотрел на него остервенелым взглядом, но вместо смачного удара в челюсть, вдруг накрыл его губы своими. Шарль хотел было метнуться в сторону, но оказался прижат к стене. Немец целовал надрывно, заставляя Шарля открыть рот, пустить его глубже. И Леклер с ужасом осознал, что тело отзывается на эту грубую ласку. А когда Себ отпустил его, уже не хотелось никуда бежать. Светлые глаза смотрели на него уже не зло, но все еще крайне решительно. В ушах стоял гул, и решение нужно было принимать немедленно. Шарль сам потянулся к губам партнера по команде. Получив это разрешение, Феттель не позволил ему сделать большего. Никакой инициативы. Целовал сам, попутно расстегивая ширинку джинс Шарля, затем нырнул ладонью, обхватывая член. А когда Леклер попытался как-то ответить, просто перехватил его руки за запястья. — Поддайся хотя бы тут, — прошептал он, и Шарль покорно подчинился. Больше Себ не целовал его, лишь облизывал шею, прикусывал мочку уха и плотным хриплым шепотом просил быть тише, потому что Шарль бормотал, что их непременно увидят. Но вместо того, чтобы не допустить этого, сам еще больше привлекал внимание, не в силах сдержать стоны. Пальцы Себа двигались уверенно, и даже если бы Шарль хотел, он просто уже не смог бы его оттолкнуть. Поэтому внезапное заявление Сильвии, что они могут «целоваться иногда» сейчас звучит не просто двусмысленно, а совершенно конкретно — они всё знают. И узнает весь Нетфликс, который бегает за ними с камерами именно сейчас. На самом деле не узнаёт никто. И Шарль тоже не стремится узнать, что это было. Хотя живот сладко сводит каждый раз, когда он вольно или невольно вспоминает об этом. Себастьян ведет себя с ним как обычно. Разве что чуть теплее. Иногда Шарль ловит себя на мысли, что пристально изучает запястья Феттеля с выступающими венами. Иногда замечает на себе такой же задумчивый взгляд. Но ничего не происходит. И до конца сезона Леклер пытается понять — хорошо это или плохо. Нетфликс выкатывает новый сезон своей драмы прямо к окончанию предсезонных тестов, и Шарль выдыхает — в записи нет ничего компроментирующего. Он успокаивается, но ненадолго. Сообщение от Пьера лаконично ровно настолько, насколько внезапно. «У вас было что-то?» У Гасли чуйка на странное (если произошедшее можно отнести к этому определению), остается надеяться, что остальные не столь проницательны. Шарль предпринимает несколько попыток сформулировать вопрос на тему того, чем он спалился, но потом все же отправляет еще более лаконичное. «Да» «Я не против обсудить» Шарль рад, что он может выйти на балкон. Вино холодит руку сквозь тонкое стекло бокала. Он не переживает, что Шарлотта, кстати, тоже ничего не заметившая, что-то услышит. Они идеально чувствуют границы друг друга и умеют не отвлекать. Он делает глубокий вдох и нажимает кнопку. — Ну привет, — он слышит улыбку друга. И хотя сейчас это скорее ухмылка, он чувствует тепло на расстоянии. — Привет, Пьер. — Разрешаю рассказать все без предыстории. — Если бы она была, — выдыхает Шарль, — он прижал меня к стене и отдрочил. — И всё? — голос Пьера звучит немного разочаровано. — И всё. Я сам начинаю думать, что этого не было. — А ты бы хотел, чтобы было? Самое классное в Пьере то, что ему можно рассказать все. Он настолько закрывает свою личную жизнь, что в итоге и секреты окружающих хранит как боженька. — Да, — вот тут Шарль сам теряется от ответа, потому что выдает это да, не задумавшись. — Да, — повторяет Пьер, словно смакуя это короткое слово на вкус. — Тогда тебе нельзя теряться. Все говорят, что это последний его сезон в Феррари. — У него есть семья. — А у тебя Шарлотта. Надеюсь, она хотя бы не в курсе? — Шутишь? — Ты же у нас такой правильный, — фыркает Пьер. — Я бы не удивился. Шарль слышит в этом упрек, вероятно заслуженный. Все давно позади и уже не вызывает болезненной реакции ни у кого из них, но иногда всплывает в памяти. Потому что когда-то именно Шарль доказывал с приведением кучи доводов, что отношения внутри пелетона самое неправильное, что может быть. И Пьер тогда принял его решение. Теперь Шарль уже не в состоянии придумать ни одной причины, чтобы просто ничего не делать. Зато изобретает миллионы способов получиться желаемое. И чем дальше пандемия отодвигает сезон, тем больше он утверждается в мысли о необходимости хотя бы поговорить с Себом. Когда сезон наконец стартует, возможность подворачивается почти сразу. Моторхомы согревают своих подопечных в крайне дождливую пятницу. Метеорадар предсказывает ливни — в ближайшее время практика явно не начнется. И Леклер решается. Он так и не придумал вообще ничего, что должно как-то ему помочь. Но он знает — Себ тоже не сильно думал, прижимая его к стене гаража. Он аккуратно протискивается в комнату Феттеля, не забыв постучать и получить согласие. — О Шарль, привет. — Себ явно не подозревает ничего. — Привет. — Погода для синхронного плавания, — усмехается немец, все еще совершенно добродушно. Шарль кивает. И щелкает замком. Он молчит и стягивает с себя маску, мысленно усмехаясь тому, как двусмысленно сейчас выглядит этот жест — показать свое истинное лицо. — Ого. Да дело серьезное, — Себ все еще улыбается, но улыбка меняется. — Что же случилось, малыш? Шарль весь напрягается. Он знает, что Себ иногда зовет его так во время интервью, что-нибудь типа «этот малыш молодец», но лично он никогда не слышал этого обращения. Шарль сглатывает и выдает фразу, которую готовил много месяцев: — Я хотел бы знать, зачем все тогда случилось? — только не надо театрально уточнять, о чем я. — Но я все же уточню. Себастиан делает еще шаг. Комната мала, он всего в нескольких сантиметрах от Шарля. — Тогда — это когда я засунул тебе язык в горло? И ты был не против? Шарль кивает. — Если ты спрашиваешь почему, то ответ очень простой — потому что мне захотелось. Он касается пальцем губ Шарля, чуть надавливает. И Шарль проводит языком по подушечке его пальца. — Боже, — Себ шумно выдыхает. — И ты еще спрашиваешь, почему. Шарль открыто всасывает его палец. Кажется, что все тело горит. — Мне кажется, ты пришёл узнал, можем ли мы продолжить. Не происходит еще абсолютно ничего, по сути Феттель даже не касается его. Но Шарль чувствует, что возбужден уже вполне достаточно, чтобы не хотеть уходить. Себ делает тоже, что в прошлый раз — облизывает его ухо, согревая горячим дыханием. — Давай сам, — говорит он. И Шарль словно загипнотизированный приспускает штаны, обхватывает ладонью собственный член. Он слышит улыбку Себа. — Давай, ты же за этим пришел. — Не совсем, — выдавливает из себя Шарль, но пальцы уже уверенно ласкают член. Ему все равно, ему не стыдно. Это совсем не то и не так, как когда-то было с Пьером. Феттель заставляет его гореть, Шарль мог бы ползать на коленях вокруг него и молить о ласке (счастье, что не приходится этого делать). — Не сдерживайся, — просит Себ. Он меняет позицию и перехватывает его член. Леклеру хватает пары толчков, чтобы кончить. Себ смотрит ему в лицо, касается губами губ, отстраняется. — Я бы не против опрокинуть тебя на стол и сделать больше. Леклер мелко кивает. Все что угодно, лишь бы это продолжалось. — Не сейчас. Он стонет от разочарования, Себ улыбается. — Начнем где-нибудь в более подходящем помещении, где тебе не придется сдерживать стоны, — сладко шепчет Себ и продолжает совсем другим голосом. — Ну и где нам не прилетит за нахождение без масок, конечно. Шарль понимает, что попал в капкан, из которого он не хочет вырываться.