Ненависть

- пожалуйте, дорогие гости! - старик, уже долго ожидавший приезда сватов, добродушно улыбался им, провожая до большого накрытого стола. Дазая усадили в самый центр, хотя тот и не был рад своему нахождению здесь. Традиции есть традиции, но дозволять родственникам выбирать ему невесту было ужасной идеей. Они ведь и не виделись ни одного раза, а завтра уже свадьба.. Больше всего ему хотелось сбежать отсюда подальше, и не думать ни о какой семейной жизни.. - двор у нас большой, добротный.. - завёл будущий тесть старую песню. - одна печаль: невеста на выдане, а все, как один, стороной объезжают! Ну и что, что один глазик косой, второй ведь целенький! - Осаму вздрогнул, все вокруг него рассмеялись. - ну на бочок один кривится, да на правую ножку прихрамывает, зато не сбежит же! - и снова смех. - зубки не все тоже, зато все, какие есть, словно золото, а вот за волосы лучше не таскать: выпадают-с! Дазай вскочил на ноги, собираясь выбежать из-за стола, пока может, под общее гоготанье, но его чуть не силой усадили на место, отец попросил "невесту" выйти. Стараясь не морщиться раньше времени, он поднял взгляд и.. Обмер. Юноша с алыми, как пламя, волосами, и голубыми, как синева небес, глазами, которые прятал во все углы комнаты, шёл, будто бы плыл по тому самому небу, и весьма мило перебирал между пальцев койму фартука. Ему здесь было так же тошно, и это невольно заставило улыбнуться. Такой простой жест не ушёл от всеобщего внимания, и тут же был переадресован отвратительными комплиментами на него. Осаму лишь недоумевал: ради какой забавы они стали наряжать его в платье, словно девчонку, и всё думал о возрасте "суженного". Дядя вышел к нему, без капли совести хватая за щеки, стирая пудру, и осматривая придирчиво испуганное лицо, а потом вдруг рассмеялся, отметив "хорош!", и поцеловал, а потом ещё и ещё, словно пачкая этим его нежный белый лик. Шатен наблюдал за этим без интереса, испытывая лишь каплю неприязни, и то больше потому, что юношу в этот момент держали, чтобы он не дал отпор. Когда же смотреть на это стало совсем жалко и противно, он только пробубнил: - да полно вам, дяденька! Оставьте и мне хоть немножко. - гости рассмеялись, они явно были довольны, что жених наконец проявил заинтересованность, да и по глазам юноши было видно, что выступать в роли товара ему осточертело. Эта немая благодарность и преданность.. Ох, его почти тошнит. Когда закончились смотрины, Дазай и не помнил. Они так и не сумели поговорить, зато родственники уже обсудили, как разделят приданое, явно обходя его самого. Сама же свадьба явила перед собой даже черезвычайно пышное празднество, куча народа, треть из которого он не знал, в трижды больше еды и всевозможного спиртного. От музыки гремело в голове, он скучающе сидел за столом, принимая ото всех поздравления и подарки, и иногда поглядывая на невесту. Сегодня утром, что, по его мнению, немного запоздало, ему сообщили, что зовут его Чуя. Неплохое имя, хотя значение давалось явно не для омеги.. Наверное, у отца были большие надежды. Вот почему он хотел так быстро сбагрить сынишку, не жалея приданного. Тот сидел с каменным лицом, хотя глаза уже покраснели и едва не опухли. Старался не реагировать на людей вокруг, к еде не прикоснулся тоже. Когда объявили танец молодых, он встал, словно неживой, и просто позволил Дазаю вести. У него руки, как шёлк, как самый нежный бархат, а уж как быстро забилось сердце, стоило нежно обвести его за талию.. Он таял. Осаму нравилось наблюдать за тем, как тот на самом деле пластично двигается, легко поддаваясь любому порыву, но в то же время оставаясь холодным. Всего один танец, потом их сразу же повели в церковь. Внутри было шумно и пахло ладаном, кажется, у рыжего закружилась голова.. Придержав его за плечо, Дазай помог юноше ровно встать на ноги, спрашивая, хочет ли он подойти к ликам святых прежде, чем их обвенчают. Тот согласился, с опаской оглядываясь на родственников, но шатен пообещал, что всё будет хорошо. Это святое место, никто здесь не имеет права оскорблять его желание быть честным перед собой и Богом. Накахара стоял, бормоча молитву заплетающимся языком, иногда сбиваясь из-за всхлипов, но упрямо продолжая. Осаму этого не понимал, он никогда не был столь набожным, но ничего плохого не видел тоже. Больше его пугало то, как этого парня научили вести себя, словно немощное существо, когда на деле сжимал его руку так сильно, словно грозился сломать кости, если не оторвать вообще.. Когда пришло время, Чую спрятали под фату, дали свечку и моральным ударом заставили читать клятву в верности, обещать, что не будет выносить сор из дома, даже если ударят, ведь это муж так только учит, и, главное, любить во веки веков. Он от каждого прочитанного слова заходится ещё пуще, словно принимая все эти устаревшие гнусные обещания на свой счёт и уже ожидая такой жизни. Дазай же сказал только "да". Ему просто стало неприятно врать, тошно, противно, ещё и у всех на глазах.. Нет, он не любит, нет, не будет! Он и верность-то сохранить не сможет, не то, что преданность и доверие, а, уж если быть честным перед богом.. К чёрту такой устой семьи, что он придумал! Они гуляли до темна, а после молодым сказали идти на "самую плодовитую в их жизни" ночь. Осаму только глаза закатил. В поместье рыжий еле дошёл, его успели запугать рассказами про кровь, которая должна быть у девственника, боль сцепки, меток и в целом всего, что ждёт сегодня. Когда они пришли в его спальню, Чуя сжал руку парня до посинения, и отступил назад. Столько людей.. Он что-то промямлил неразборчиво, спрашивая, можно ли им хотя бы потушить свет, но Дазай вдруг достал из шкафа пару бутылок самогона, что послужило отличным поводом всем этим держателям свечи разбежаться. Он уже знал, что так будет, поэтому и спрятал бутылки, дядя, чисто технически, не должен об этом узнать. Тот будет зол, если не удостоверится в том, что хоть кто-то не держал свечку. Конечно, доверие к нему есть, но "традиции".. - у тебя было когда-нибудь..? - Накахара сел на кровать, почти сжимаясь в комок. Ему не хотелось, чтобы первый раз прошёл ну черезчур плохо.. - да. - сухо ответили ему. Осаму снял рубашку, не смотря на парня, рыжий же сжал её обеими руками на себе. На глазах заблестели слёзы. - тебе сколько лет-то хоть? - шестнадцать.. - рыжий моргнул, пытаясь подавить желание заплакать больше от обиды, чем от страха. Хоть бы не стал смеяться, что он вышел замуж так поздно.. Почему вообще он? Он не хочет быть омегой, не хочет жить ни пойми с кем.. И не хочет эту ночь. - это сильно больно? - а тебе станет легче, если узнаешь? Это окончательно сорвало кран. Дазай не обращал внимание на эти жалобы на жизнь, достал из ножен небольшой охотничий кортик, полоснул свою ладонь, из-за чего юноша вскрикнул, явно не ожидая такого исхода. Он окропил кровью простыни, остановил её бинтом и лёг, укрываясь одеялом. - спи, мы закончили. Чуя ещё пару мгновений смотрел на него удивлённо, пока не понял, зачем это было нужно, после чего смущённо улыбнулся. Приятно, что его желания тоже учитываются, но это самую малость пугает.. - мне совсем ничего не нужно делать? - нет, мне это не интересно. - Дазай никак не отреагировал, когда к нему робко прижались со спины, просто проваливаясь в сон. Он не чувствовал к своему супругу совершенно ничего, кроме жалости, и только это пока останавливало от отвращения. Утром их разбудил унизительный осмотр простыней, родственники были довольны, бабушка подхватила ткань, радостно поспешив показывать её всем, как требовал того обычай, пока Накахара размышлял, что чувствовал бы, будь это пятно реально его? Ничего толкового придумать он так и не смог, решив, что скорее всего сорвался бы, а это грозит получить.. К нему все вдруг начали относиться ещё страннее, на долгое раздумье бросая только "у всех было одинаково, никто не умер".. И вот это обидно. Рыжий целый день пробегал посыльным, то готовя кому-то чай, то поправляя подушки бабуле, и был выжат, как лимон. К обеду все разъехались, Дазай предложил позавтракать, он не отказался, хотя аппетита и не наблюдал. Настроение было пренеприятным, они молча сидели за пустым столом, пока слуги, ни секунды не спеша, сервировали его. Поковыряв вилочкой рыбу, Чуя вздохнул и откинулся на спинку стула. Нет у него настроения есть.. Осаму, что уже почти покончил с завтраком, наблюдал за этим скучающим взглядом. Словно у него младший брат появился, а не жена.. - чем мы сегодня займёмся? - рыжий решил перейти сразу к интересному, ведь торчать взаперти целыми днями было просто скучно. - ты - не знаю, а у меня сегодня дела. Можешь изучить пока дом, я попрошу кое-кого показать тебе всё, можешь обращаться к нему по любому вопросу, только не будь слишком снисходителен. И переоденься уже в штаны. Чуя удивился этому, но кивнул. Он не носил штаны со своего пятнадцатилетия, как только родители узнали о том, что он - омега.. Как же хорошо, что можно начать снова! Такое приободрение дало стимул быстрее расправиться с едой и пойти в комнату, уже не терпелось узнать, с кем Дазай его познакомит. Как и ожидалось, тело ужасно скучало по брюкам, за это время талия немного выделилась, но так выглядело даже лучше. Теперь-то он наконец чувствует себя мужиком! Тот, с кем Дазай хотел его познакомить, был Акутагава. Довольно странный бета лет восемнадцати на вид, явно аристократического происхождения. Шатен сказал, что он был кем-то знатным в захваченном их страной ханстве, и всю семью распродали в считанные дни. И ведь правда такие хорошенькие! Обидно, если честно, когда твой муж говорит так о другом, поглаживая его по голове, чему Рюноске был рад безмерно. - покажешь ему дом и сад, а потом проследишь, чтобы хорошо пообедал. Меня долго не будет. Тот ограничился кивком головы, провожая шатена восхищённым взглядом и затем оборачиваясь к Чуе. Его внимательные серые глаза скользнули по плечистой фигурке, и от их странной безэмоциональности парень съёжился. Акутагава был действительно красив, и сохранил свою дворянскую гордость несмотря на то, что был тут в числе прислуги. Он отнёсся холодно к появлению у его хозяина избранника, что трудно было не заметить: ходил он чуть ли не в строевом ритме и говорил очень серьёзно, словно описывал крепость, а не обычное жилище. Да, поместье Дазая оказалось богаче, не сильно, конечно, но вполне заметно по габаритам самого дома, сада и крепостного двора вокруг. И всё же это странно для него.. Род Накахары - древний, ветвистый и известный, а они-то кто? Дворяне, подумаешь? Конечно, благодаря свадьбе Осаму получил новый титул, но это полнейший вздор! Пусть приписание "князь" шло ему, как нельзя лучше.. - а это библиотека. Желаете ознакомиться? - Рюноске явно не был настроен показывать ему всё слишком подробно, так что юноша лишь покачал головой. Зайдёт сюда позже.. Сад и двор они осмотрели быстрее, однако Чуя совсем потерялся во времени - ходили беспрерывно три часа! Ноги уже отнимались, а слушать про разговоры об их производимости не хотелось.. Рыжий вздохнул. - а что у Дазая по душам? - решил он наконец подать голос, за что получил осуждающий взгляд. Всё же никто не воспринимает его, как главного.. Чёртов пол портил всё на корню. - четыреста пятьдесят, считая тех, кто работает в поместье. Сейчас мало кто из младенцев выживает, по Европе ходит эпидемия холеры.. И ведь верно.. Должно быть, зря он это спросил. По людям здесь болезнь очень сильно ударила, в воздухе витает эта понурость, отчего находиться снаружи было и правда невозможно. Он уговорил смотрителя вернуться внутрь. Проходя мимо простых комнат, отделанных со вкусом, Накахара представлял в одной из них бал, в другой - бильярдные турниры, а в третьей - отличные места для чтения всей семьёй. У них она неприменно будет большая и дружная, Осаму такой заботливый, он будет хорошим отцом. Вчера же просто.. Чуя был не готов. Те слова явно были сказаны только ради того, чтобы успокоить юношу, и вселить уверенность, что дело совсем не в нём, просто так случается. Да и было бы куда хуже, сделай они это, пока рыжий так боялся. Травм не избежали бы точно, что уж говорить о такой редкой вещи, как удовольствие? Обедал Чуя в компании того же смотрителя, сохраняя уже привычное молчание, а, после молитвы, попросил ненадолго отлучиться в свои покои. Конечно, ему бы тут никто не отказал, но при чужих людях всё ещё неловко вести себя по-хозяйски. - давно вы тут? - спросил он, пока сероглазый провожал его до комнаты. - почти два года. - Акутагава хотел было добавить, что обращаться в уважительном тоне к слуге странно, но не стал. Пока господина Дазая нет, он не будет так унижаться перед кем-либо. - ужасно, должно быть, так жить.. Мне бы предстояла та же участь, не окажись Дазай таким милым человеком! На его мечтательный вздох Рюноске лишь усмехнулся, и это была первая и единственная эмоция на этом лице за весь день. Он не стал озвучивать то, что думал, а Накахара и не спрашивал. Приехал Осаму под ночь. Очень уставший, чуть разящий алкоголем и смесью стольких запахов, что сложно было понять, как много людей с ним находилось. Ну хоть настроение хорошее. Они оба не пожелали ужинать, однако Накахара заботливо принёс ему чаю, после чего сел рядом на кровать, складывая руки на колени и пытаясь найти подходящие слова. Как-то неудобно начинать разговор с "я хочу попробовать секс с тобой".. - Осаму.. - он попробовал на язык чужое имя, краснея от одного осознания того, что смог его произнести.. Так неловко! Многие альфы трубуют обращаться к ним на "вы", так стыдно пытаться узнать, можно ли делать иначе. - слушай, я тут так подумал.. - я не хочу с тобой переспать. Накахара так и замер, покраснев до ушей и не в силах хоть как-то возразить. Чёрт, вот и как он понял..? Рыжий буквально делал всё, чтобы аккуратно подвести к разговору, пытался быть милым, заботиться немного.. Вчера Осаму помог ему прийти в себя, пережить давление родителей и родственников, сейчас же он обязан ему отплатить тем же добром. А как ещё, если отец говорил, что альфам больше совершенно ничего не надо? - но я не.. - по твоему поведению это видно, я ведь говорил, что у меня не первый раз. - Дазай не злился и не выглядел самодовольно, просто объяснял ему, как ребёнку, что у омег и альф меняется запах и поведение в зависимости от преследуемых целей, и его рвение постепенно утихало. - пойми, ты для меня маленький. И в плане роста, и возраста тоже.. Нет, конечно, ты можешь радоваться и тому, что между нами шесть лет разницы, а не тридцать шесть, так уж устроен наш мир, но я не люблю тебя, не хочу, и не буду портить своими чувствами жизнь. Развлекайся, заведи фаворита, когда подрастёшь, посещай балы или театры, что нравится, только не пытайся строить семью со мной. Мы совсем чужие люди. Как бы он не старался говорить спокойно и даже заботливо, эффект производился совершенно обратный. Чуя опустошённо склонил голову. Это маска "настоящего омеги" словно дала трещину в первый раз. Ему конец. Отец убьёт его, если узнает про разлад с избранником, да и ведь измена, это грех! Он клялся в верности перед Богом, а теперь что? Поступится? Ни за что! Словом, данном господу, не размениваются, как мелкой монетой, кем только Накахара после этого будет.. И к тому же.. Дазая он уже полюбил. Так искренне ему ещё никто не нравился, а уж претендентов на ангельскую внешность было достаточно. - ответь мне честно.. - больше не делая голос специально выше, вдруг заговорил Чуя. Тема казалась ему неотложной и требовала сиюминутного разъяснения. - у тебя сегодня с кем-то было? - да. - на лице парня не было ни капли стыда. Не гордится, но и не сожалеет, словно уже готов был к этому разговору. Сукин сын.. От неясного резко нахлынувшего чувства его бросает в дрожь. Хочется кого-то задушить, Дазая ли, любовницу ли - не имеет значения. Чуя просто хотел быть хотя бы здесь на первом месте, разве это так много? Он юн, красив и в отличной форме, ну чего ещё шатен мог пожелать? От обиды невольно краснеют щёки. - сходишь со мной на вечернюю молитву? - сбито, почти шёпотом спрашивает он, плотнее застёгивая шею.