В дороге

Погода оставляла желать лучшего. Вернее, не так, с погодой, по сути, все было в порядке, а вот с самой Накомой явно был нюанс. Проще говоря, девушка продрогла до костей и все, о чем ей хотелось бы думать — это костер. Пожарче и повыше. Скудная зелень, покрытая коркой инея и припорошенная снегом, приглушенно похрустывала под размеренным шагом, и издевательски напоминала о трескучих искрах от какого-нибудь просмоленного полена. Тем не менее, раннее утро, только побагровевшее от зарницы, не внушало и тени надежды, что вот-вот потеплеет и станет комфортнее. Не в этой местности во всяком случае. А еще в таком состоянии было «холодно» смотреть на до безобразия легко одетого наставника, который, кажется совершенно не волновался насчет вероятной простуды и чувствовал себя вполне комфортно даже для этих условий. С другой стороны, Хидан и никогда не был особенно мерзлявым, даже несмотря на то, что с рождения и до двадцати с хвостом лет жил в весьма теплом регионе с курортным мягким климатом. И, положа руку на сердце, он совершенно не скучал по тому времени. Однако грела его не только от природы слишком горячая норовистая кровь, но и радикально сменившаяся «компания», способствовавшая куда более приподнятому настроению. В отличии от молчаливого мрачного Какудзу, вечно пытавшегося помыкать парнем до этого. В общем, при нынешнем раскладе какой-то холод был незначительной частью фона, о которой не хотелось даже задумываться. Теперь мысли культиста до безобразия часто вертелись не только вокруг догм и молитв. Они неосознанно ходили вокруг да около Накомы, кропотливо откладывая в память каждую детальку, связанную с ней. И сам процесс «сбора паззла» почему-то до глупости воодушевлял, хотя Хидан никогда в жизни не отличался терпением и с детства выносить не мог подобные головоломки. Но куноичи была совершенно «другим делом», и даже когда нукенин думал о чем-то отвлеченном, мысли плавно все равно приводили его обратно к новоиспеченной ученице. А то, как она внимательно его слушала, стараясь вникнуть в каждый нюанс веры, невольно вызывало ухмылку. Быть может от того, что до этого никто больше не желал слушать? Девушка несколько раз сжала и разжала кулаки, пытаясь разогнать кровь в озябших пальцах. Как назло, кисти плохо ее слушались, поэтому движения были какими-то тугими и скованными. Потерпев неудачу в мелкой моторике, Накома решила не отступать и приняться за что-то более размашистое. Не останавливаясь, она сделала несколько рывков руками назад, как будто разминала спину, а потом на автомате обняла сама себя под грудью. Им оставался всего какой-то час ходьбы до ближайшего поселения, где можно было бы остановиться на пару дней с большим комфортом и рассчитывать на горячую еду и ванну. Но в таком состоянии этот самый час казался нестерпимо долгим. Хидан краем уха уловил какое-то странное движение за спиной и обернулся к плечу, проверяя происходящее: -Замерзла что ли? Это «что ли» было тем, за что Накома могла бы сейчас, фигурально выражаясь, попытаться его убить или по крайней мере покалечить. За несколько месяцев девушка привыкла к его грубоватой манере общения, но в такие моменты казалось, что он нарочно издевается, пренебрегая ближними. Однако теперь, получив новую роль «ученицы», куноичи не знала точно, имеет ли она право раскрывать рот, когда ей вздумается, или может ли попытаться более грозным тоном сделать наставнику замечание, как делала нередко во время его лечения, если он начинал выводить ее из терпения от скуки. Мастер ничего ей на этот счет не говорил, а сама она опасалась экспериментировать, не до конца понимая, какие же теперь между ними отношения. Медик могла лишь ручаться за собственное ноющее сердце, которое всеми силами затыкала и которому запрещала даже думать в «том направлении». Но оно не слушалось и продолжало страдать от сомнений. Зачем он вынудил ее пойти с ним? Что будет, если он догадается о ее чувствах? А если не догадается? А если она не справится и не сможет оправдать возложенное на нее ученичество? Мысли беспокоили и одолевали навязчивостью, поэтому девушка помотала головой, заставляя себя вернуться к вопросу, прозвучавшему несколько секунд назад. Рука автоматически крепко ухватилась за основание накидки под горлом. Сделав бесшумный глубокий вдох и выпустив клуб пара ртом, куноичи сдержанно заметила: -Не очень. Но я была бы не против позавтракать чем-то горячим сейчас. -Сама же отказалась есть перед уходом из лагеря! Накома ничего не ответила и лишь чуть склонила голову, чтобы встречный ветерок не задувал под капюшон. Вот уже некоторое время по утрам ей кусок в горло не лез, особенно, если не выспится. Проще было отдать свою порцию бывшему пациенту, чем бороться потом с мутящей тошнотой пол дня. За несколько последних месяцев организм привык к постоянному утомлению с дефицитом калорий по утрам и теперь ответно мстил хозяйке. Культист фыркнул и отвернулся, не намереваясь сейчас делать привал, тем более что большая часть пути была позади. За несколько секунд думки о подопечной превратились из забавляющих и щекотных в мрачные и тревожные. И эта перемена сразу отразилась на лице нукенина опасным прищуром и задиристо вскинутым подбородком. Он помнил ее в ту их самую первую встречу. Может не слишком детально, но точно был уверен, что тогда Накома выглядела сильно лучше, чем сейчас. Хидан так доподлинно и не понял, как же в точности работала эта ее особая техника исцеления, да и не слишком пытался вникнуть, но однозначно знал, что являлся причиной такой неприятной перемены в куноичи. Медика легко истощить, если он вынужден работать долго и без должных по длительности перерывов. А в их случае еще и без достаточного сытного питания, комфортного сна и теплой погоды. А уж если, для чистоты эксперимента, присовокупить сюда способности сенсора, которые наверняка даже просто своим наличием дополнительно перегружали организм — картинка складывалась совсем не радужной. Шиноби нахмурился еще сильнее, когда вспомнил, что сегодняшний их паек он осилил без проблем самостоятельно, даже не задумываясь, что спутница отдала его, так и не притронувшись. Это открытие Хидану очень не понравилось, моментально поднимая внутри раздражение на обстоятельства, в которых они вдвоем оказались. В голове вихрем закружились мысли о том, как решить назревшую проблему. Дабы сгладить неловкую паузу и взять себя в руки, он сдержанно подытожил, не оборачиваясь: -Мы никуда особенно не спешим. Остановимся там до следующей недели пока не потеплеет. Меня тоже достал этот ублюдский холод, если честно. Накома лишь молча кивнула. Капюшон это скрыл, но ее лица коснулась едва заметная улыбка. Для кого-то этот жест мог казаться незначительным, но девушке он показался покровительственным проявлением заботы от понравившегося мужчины. Чертово сердце опять переворачивало. Остаток пути прошел в тишине. Место, в которое они прибыли, представляло собой небольшой городок, в который с удовольствием из деревень перебирались многие ближайшие жители. Пусть он и не мог потягаться с крупными скрытыми деревнями и уж точно со столицей, но на безрыбье наверняка занял бы первое место. С непривычки первые минуты в глазах раздражающе рябило от количества людей и происходящего вокруг. Это поселение совсем не походило на то захолустье, где они прятались все эти месяцы, тут несмотря на холод, кипела жизнь, шумела деятельность и сновали туда-сюда люди. Проморгавшись, Хидан поджилками ощутил, как по всему телу начали разбегаться мурашки. Он как будто очнулся от долгого мутного сна. Это место своей суетливостью щедро делилось с ним незримой энергией движения и резонировало хаотичностью. Лицо скривилось в самодовольной улыбке, а интонация приобрела уже привычное Накоме ехидство: -Фууух, наконец-то что-то веселее той вонючей дыры, в которой мы сидели! Почему ты не выбрала какое-нибудь такое место? Он слегка наклонил голову в бок, отчего ухмылка стала еще шире. Косясь на девушку, парень рассчитывал, что она подкрепит его жажду до смены обстановки своим забавным возмущением на поддевку. Но куноичи едва заметно только повела плечом, послушно молча ожидая чего-то. За капюшоном было не разглядеть ее лицо полностью, поэтому такой непонятный жест в купе с безразличным видом буквально спускали с небес на землю. Молодого человека такая реакция явно разочаровала, он озадаченно протянул: -Хааа? Да что с тобой такое, блин? Только не говори, что хотела бы вернуться в тот отстой! Накома очень бы хотела сейчас поддержать разговор искренне, но этот холод ее точно доконает, если они так и продолжат стоять посреди улицы и пялиться на обычную суету небольшого города. Голова невовремя закружилась, а в глазах залетали темные мушки. Ткань, покрывавшая волосы, показалась невыносимо тяжелой, давящей и вызывающей новый приступ тошноты. Но медик знала, что с ней происходит, она уже привыкла к неприятным отголоскам чрезмерного использования своих уникальных навыков. Это все от голода и усталости. Взяв себя в руки, она аккуратно обхватила края капюшона совсем закоченевшими пальцами и дернула его назад, медленно глубоко вдыхая и так же медленно выпуская ртом пар. Приступ отступил, поэтому куноичи вымученно ухмыльнулась и аккуратно поинтересовалась: -Так куда мы пойдем сначала, мастер? Их взгляды встретились. Накома напомнила нукенину какую-то безвредную выбившуюся из сил милую зверушку, которую гнали собаки, но та больше не в состоянии была бороться за свою жизнь. Они не провели и десяти дней на ногах, но девушка выглядела так, как будто они не вставали на постой много месяцев подряд. На фоне такого живого суетного города ее измождение теперь контрастировало еще ярче, буквально крича о себе заострившимися чертами лица. Сизые тени под глазами, проступавшие из-под блеклой кожи, подчеркивали какую-то бесцветность подопечной. Хидан фыркнул, отворачиваясь от нее. То, что заставляло его себя спустя столько времени почувствовать наконец-то живым, как будто в отместку отбирало у ученицы оставшиеся силы. Неполное понимание происходящего с девушкой, вынужденно заставляло шиноби ощущать себя так, как будто он двигался наугад в тумане. А такого рода неопределенность вызывала сразу возмущение и желание разогнать перед собой дымку. Иными словами, Хидан с каждой секундой начинал испытывать все большую необходимость прояснить сложившиеся обстоятельства и расставить все точки над и. В конце концов он взял на себя роль наставника, а значит пора было приниматься за работу. А именно проявить себя не только, как просветителя в религиозных учениях, но и как покровительствующий старший в их дуэте. Впрочем, именно такая роль ему нравилась и вполне устраивала, соответствуя его личным целям и мотивам. Немного подумав, он спокойно ответил: -Видок у тебя, конечно, так себе. Пожалуй, нам и правда стоит поесть. Он вновь оглядел местную городскую площадь, попутно выбирая, куда хотел бы пойти в первую очередь. Принимая решение, культист пренебрежительно добавил, зашагав к выбранной забегаловке: -К тому же это наконец-то будет что-то мясное! Внутри было тепло и комфортно. От ярких запахов еды в голове медика зашумело, так что она буквально рухнула на свое место, не доверяя подкашивающимся ногам. Практически не ознакомившись с меню, Накома ткнула в первое попавшееся из перечня, перебарывая свою слабость. Однако, чему врач действительно обрадовалась, так это чаю. Девушка с блаженством обхватила небольшой прямой стакан, даже жмурясь от ощущения, как начали ныть замерзшие руки. Ей пришлось подавить лихое желание осушить обжигающий травяной отвар залпом, вместо этого она сделала лишь пару осторожных глотков. От согревающего напитка кровь начала бегать по жилам быстрее и на лице проступил бледно-розовый румянец, предавшей хозяйке более живой вид. Хидан про себя с удовлетворением отметил, что в потухших глазах спутницы вновь появился отблеск. Неяркий, но уже что-то. Откровенно говоря, Накома отвыкла от подобных сытных перекусов, поэтому вид скучковавшихся на подносе мисок с рисом, мисо-супом, овощами и рыбой вызвал у нее замешательство и легкое ощущение мути. Кажется, все-таки стоило заранее прочитать, что берешь. Куноичи пожелала приятного аппетита и озадаченно принялась за рис. Она была совсем не уверена, что в своем нынешнем состоянии осилит за один раз хотя бы половину столь плотного завтрака. Чего нельзя было сказать о бывшем подопечном, организм которого остаточно добирал свою полную силу и требовал калории с завидным упрямством. Шиноби с нескрываемым удовлетворением отвечал на эту потребность вполне себе неплохой порцией обжаренных кусочков бекона. Когда первый голод отступил, нукенин задумчиво покосился на плошку с маринованными овощами или что это такое было. В любом случае оно не внушало своим видом никакого воодушевления, тем более что он всегда ненавидел овощи. Переведя взгляд на тихую спутницу, вяло подцеплявшую кусочек рыбы, мужчина вдруг пришел к гениальному решению, как ему показалось. Накома всеми силами боролась, чтобы не упасть на стол от усталости и небольшого количества съеденного, которое ощущалось истощенным организмом, как внезапное и чрезмерное. Сбив голод, державший ее в ежовых рукавицах, она вот-вот, казалось, задремлет прямо в этой уютной кафешке. Но сонливость отскочила на задний план, когда где-то совсем близко послышался глухой стук плошки о столешницу. Качнув головой, девушка уставилась на внезапно появившуюся буквально под носом вторую тарелку с овощами. Дважды озадаченно моргнув, куноичи подняла взгляд на наставника, собираясь его спросить, но тот опередил, продолжая трапезу, как будто вообще ничего не произошло: -Съешь вместо меня. -…почему? Этот вопрос Накома задала автоматически, удивленная широким жестом. Сердце подло потеплело и застучало чуть чаще, но девушка предпочла обмануть себя, что не заметила. Она прекрасно помнила, что Хидан имел эту странную вкусовую антипатию и помнила, чем закончился их первый и единственный спор на эту тему, в котором медик тогда еще пациенту попыталась втолковать, как важны овощи для его ослабшего организма. Если кратко — ничем. А если более подробно — буйной ругательной тирадой, рьяно отстоявшей свое право не питаться тем, от чего тошнило даже при одной мысли о перспективе, что в него это впихнут. С тех пор девушка старалась выбирать и готовить для подопечного другие блюда, богатые всем необходимым для восстановления сил. К сожалению, их бюджет был несколько ограничен ее постепенно уходящими сбережениями, так что вожделенное мясо культист дождался только сейчас, чему был несказанно счастлив. Молодой человек лишь чуть изогнул бровь, напоминая: -Потому что я терпеть не могу дурацкие овощи, блин. Прервавшись на рис, он все-таки решил внести некоторую дополнительную ясность: -К тому же ты была голодна. Сдавленный смешок вынудил его отвлечься от остатков завтрака и вновь взглянуть на собеседницу. Ему показалось на мгновение, что Накома будто едва заметно заискрилась радостью. Моргнув, он убедил себя в том, что это просто игра дневного света из окна. Но ее улыбка была такой милой и искренней, что в виски слегка дало жаром, хотя быть может это от горячей еды и чая? Более оживший голос легонько приятно царапнул нутро нукенина: -Мастер…спасибо! Она не притронулась к своей порции маринованных солений, но в знак благодарности взяла небольшой кусочек из подаренной тарелки. Все еще стараясь сдержать улыбку, девушка потянулась к чаю. Хмыкнув, Хидан снисходительно, но удовлетворенно ответил: -Ага. Промелькнувшая фоновая мысль о ее благодарности напомнила кое о чем, и мужчина тут же продолжил: -Кстати, ты по-прежнему можешь звать меня по имени, когда мы…в неформальной обстановке. Сложно было точно определить, что он подразумевал под «неформальной обстановкой», поэтому Накома чуть прищурилась, попытавшись интуитивно отгадать, о чем речь. Самый быстрый и первый вывод, который ей пришел в голову — вне сражений и общения на тему Джашинкё. Девушка легонько кивнула и дабы отвлечь глупые мысли, заскакавшие в голове кульбитами радостных кроликов, тут же сделала несколько глотков отвара. Легко выдохнув, она поставила напиток на стол и сложила руки на колени, обозначив окончание трапезы для себя. Хидан, уверенный, что прикончит свой завтрак первым, ведь у него едва что-то осталось на тарелках, с протяжным изумлением выдал: -И это все?! Ты ж есть хотела! Накома кивнула и извиняюще пояснила: -Мне пока достаточно, Хидан-сан. Куноичи не призналась себе, но имя наставника она произнесла нарочно, так как ей нравилось его звучание. Но недоумевающий взгляд собеседника, готовый вот-вот смениться возмущением, вынудил ее продолжить: -Дело в том… Она замолчала, пытаясь подобрать слова для простого и понятного объяснения, чтобы не вдаваться слишком в медицинские термины. -…что я не могу сейчас за раз съесть так много. Но нетерпеливый собеседник, совершенно не удовлетворенный таким убористым ответом ни о чем, с напором оспорил: -И что это должно значить, бля? Ты же кожа да кости, смотреть тошно! Значит должна есть нормально! Хидан отказывался принимать тот факт, что человек, выглядевший, как изголодавшаяся недобитая собака с выпирающими ребрами, мог взять и отказаться от трапезы, даже толком ее не начав. Внутри у него взыграло упрямое твердое желание настоять на своем, а еще какое-то странное подсознательное беспокойство за девушку. Впрочем, второе с лихвой затмилось первым в силу характера. Накоме пришлось потратить некоторое время, чтобы объяснить происходящее с ней. Это было непросто еще и потому, что нукенин в наглую перебивал ее на полуслове, когда слышал что-то, что явно не укладывалось в его понимание и воспринималось, как попытка оспорить убеждение шиноби в том, как ведут себя «нормальные» голодные люди. Тем не менее, медик твердо решила не поддаваться на провокацию вовлечения в спор и, кивая на его реплику, упорно продолжала свою мысль, как только собеседник замолкал. В итоге парню пришлось сложить руки на груди и недовольно фыркнуть, переваривая услышанное. Запрокинув чуть в бок голову, он с подозрением пялился на девушку, все еще не до конца доверяя ее словам, но, кажется, ничего не мог противопоставить объяснениям из мира медицины, в которой едва ли что смыслил. Однако какое-то непреодолимое желание доказать правоту и оставить последнее слово за собой, вырвалось грубоватым и зычным: -Э, хозяин! Мы с собой заберем! Через несколько минут спутники вышли на холодную улицу. Накома намотала ручки пакета с контейнерами на запястье, чтобы было сподручней. Она натянула капюшон на разгоряченную голову, чтобы не упускать живительное тепло, о котором столько времени мечтала. И чтобы скрыть от наставника, как ей казалось, дурацкий румянец, появившийся непонятно с чего. Хидан с удовольствием бы побродил по незнакомому городу, но убористый рассказ подопечной о том, что ее техника истощила организм, который теперь отказывался нормально питаться, привыкнув к жесткому дефициту, не давал покоя. Если дела обстояли действительно так, как рассказала куноичи, то лучшим лекарством для нее сейчас могло бы стать частое питание маленькими порциями и отдых. По крайней мере она, кажется, как-то так объяснила. Небольшая гостиница показалась невероятно уютной после недолгого путешествия и продолжительного нахождения в той лачуге, где Накома выхаживала шиноби. В холле было теплее, по сравнению с улицей, так что управляющий, очевидно, утомленный ранним утренним подъемом, мирно дремал прямо за стойкой. Наверняка опрометчиво решил, что никакому туристу не придет в голову ошиваться тут, у черта на рогах, да еще и в такое время года. Девушка было робко проблеяла, пытаясь обратить на себя его внимание, но была моментом отстранена от проявления инициативы. Хидан спокойно обогнал ее и встал вплотную к стойке, явно демонстрируя, кто здесь главный. Медик было хотела поравняться с ним, но его рука легко отодвинула ее, заставляя отступить назад за плечо культиста. Устало выглядывая сбоку краем глаза за тем, как управляющий встрепенулся и затараторил дежурное приветствие, она нахохлено молча буравила бывшего пациента тяжелым взглядом, не до конца догоняя происходящее. -Нам нужна комната. Жесткая грубая прямота подозрительного гостя оборвала поток балабольства. Это не могло оставить почти ни одного воспитанного человека равнодушным, так что сотрудник, изрядно занервничав, сбивчиво перешел к делу. Его ухо явно было непривычно к разговорам в стиле бессмертного фанатика, и, очевидно, вся сложившаяся ситуация немного сбивала бедолагу с толку. При более тщательном осмотре стало ясно, что управляющий из себя представлял мужчину средних лет, совершенно бесцветного и заурядного донельзя, но с дежурной вышколенной услужливостью. С другой стороны, от него и не требовалось каких-то особых навыков, по крайней мере Хидан ничего не ожидал, кроме того, о чем бесцеремонно буквально потребовал. Накома нахмурилась, глядя на тревожную суетливость незнакомца. Она, как никто, понимала, каково бывает людям, столкнувшимся с нукенином впервые. В качестве негласной поддержки девушка вновь попыталась проявить инициативу, выходя из-за спины наставника и встав рядом с ним у самого краешка стойки, как бы сглаживая своим присутствием и разбавляя уж слишком напористый сектантский колорит. Заметив изможденную, но довольно милую на вид гостью, управляющий сразу нашелся и учтиво кивнув головой, поинтересовался: -Сколько комнат уважаемые гости пожелали бы забронировать? Шиноби насмешливо хмыкнул, глянув на свою ученицу. Поймав момент, когда та откроет рот, он нарочно ее перебил, кривясь в хитрой улыбке: -Одну. Накома несколько раз моргнула, переваривая усталой головой громоздкую информацию, которая только что на нее обрушилась. Им приходилось делить одну комнату вместе в убежище, хотя бы потому, что это была единственная комната с мало-мальски крепким потолком. И так ей было проще присматривать за пациентом, особенно в самом начале лечения. Но после того, как они покинули захолустье, девушка почему-то была уверенна, что у них теперь будут раздельные комнаты. Это соответствовало статусу «наставника и ученика», как ей казалось. Во всяком случае в их ситуации. Тем более, что культист до ухода из убежища нередко жаловался на тесноту, что собеседница воспринимала, как завуалированный намек на свое излишнее присутствие. Окончательно расставив все точки над «и», врач невольно слегка зарделась бледным румянцем. Вроде бы в этом жесте Мастера и не было ничего такого, и тем не менее ее сердце подло защекотало, отдавая теплом куда-то в живот. Ситуация усугубилась, когда Хидан молча отщелкнул кнопку на бумажнике, спокойно рассчитываясь, согласно озвученной цене. Девушка завороженно следила сначала за ловкостью его пальцев, а после того, как купюры опустились в руки управляющего — уставилась на лицо компаньона. Но тот выглядел так, как будто делал что-то само-собой разумеющееся. Осознание, что мужчина на полном серьезе вел себя, как наставник, слегка кольнуло мурашками затылок и заставило уставиться куда-то в пол. Это было так…непривычно. Всю осознанную жизнь она заботилась о себе сама. Это настолько вошло в привычку и казалось чем-то обыденным и стандартным, что теперешняя реальность никак не билась с прежним укладом дел. Хидан, нарочно или неосознанно, буквально вломился в ее личную жизнь, тут же сметая укоренившийся уклад к чертям собачьим. Растерянный и явно чем-то обеспокоенный взгляд куноичи, украдкой мельком пробежался по постороннему. Сотрудник, оставшийся несколько озадаченный этим жестом, замялся. Он не то хотел убедиться, что ей достаточно лет, не то пытался понять, не насильно ли ее сюда привели. Но подозрительный чужак, обладающий явно преимущественной весовой категорией среди всех присутствующих, начисто отбивал желание озвучить вертевшуюся на языке мысль. Поэтому поклонившись, администратор отдал ключ незнакомцу, сделав вид, что все в порядке. В конце концов, чужие дела его никак не касались. И это очень успокаивало совесть. Только когда путешественники преодолели лестницу на свой этаж и нашли нужную дверь, девушка посмела вопросительно взглянуть на наставника, не зная точно, стоит ли ей уточнять произошедшее или нет. Хидан, фыркнув на заедающий замок, вел себя обычно — с большим упертым напором нажал на ключ, проворачивая его. Открыв дверь, он шагнул внутрь, рассчитывая, что ученица послушно последует его примеру. И тем не менее медик замялась, даже через изнурение почувствовав глупую неловкость. Подсознательно казалось, что это полностью территория сектанта, и девушка здесь гостья. Такое промедление не могло остаться незамеченным бдительным шиноби. Оглянувшись на подопечную, он грубовато бросил: -Будешь спать на коврике у двери, как паршивый щенок? Моментально возвращаясь в реальность, Накома стушевалась еще сильнее, но все же зашла, одновременно наивно оправдываясь: -Н…нет! Просто…я могла и сама заплатить за себя… Нукенин с интересом вновь внимательно осмотрел собеседницу. Теперь он заметил, как ее поведение стало каким-то по-дурацки топорным, и тут же сопоставил что к чему. Факт, что он вот так резко встал на место главного в их дуэте — явно смущал врача. А эта неловкость, доставляющая сейчас ей столь непривычные неудобства, буквально вынуждала сказать что-нибудь ехидное, нарочно усугубляя положение бедолаги. Мужчина не стал отказывать себе в удовольствии легонько поизмываться над ближней и, дразнясь, ткнул ее носом, как слепого котенка: -Что? За завтрак вообще-то тоже я заплатил, если ты не заметила! Врач потупилась. В каком же идиотском положении она только что оказалась! Ведь он, черт возьми, был совершенно прав. От утомленности куноичи точно бы ушла, не заплатив по глупой рассеянности, если бы сейчас была предоставлена сама себе. И только что наставник щелкнул ее по носу, явно издевательски забавляясь этому маленькому проколу. Хидан горделиво приподнял подбородок и, смакуя каждое слово мысли, которая, очевидно, его очень воодушевляла, продолжил: -Теперь ты не в том положении, чтобы смотреть на меня сверху вниз, умница. К тому же у меня достаточно денег платить за двоих. Становилось совершенно ясно, что раздразненный культист совсем не собирался ее жалеть и гладить по голове за собственную неосмотрительность. Если она до сих пор не сообразила, кто здесь теперь главный, то получит объяснение прямо в лоб, чтобы точно запомнилось. Следующая за «воспитанием» дурная мысль, в момент возникшая у него в голове, тут же озвучилась сама-собой продолжением. Наклоняясь к девушке поближе, молодой человек чуть более приглушенно коварно протянул, хищно кривясь в усмешке: -Тем более после всего, что между нами было… Мммм, ты была такой заботливой, так что теперь я в ответ позабочусь о тебе… Он издевательски захохотал, заметив, как лицо его сдержанной спутницы из хмурого и потерянного стало изумленным и даже шокированным. Накома чуть отшатнулась и хотела было возразить, но сдержалась, понимая, что попалась на идиотскую провокацию. Между ними были несколько месяцев усердного лечения и реабилитации под крышей в заброшенной лачуге. Разговоры по ночам от нечего делать, сон в крохотной комнатушке бок о бок, споры по самым идиотским поводам, уговоры на очередной укол и бесконечное количество сживления некогда разделенных и изуродованных частей «живого конструктора». Мысль о последнем пункте невольно вызвала ассоциацию с белой простынею и обнаженным телом пациента на ней. Куноичи сдержала едва не вырвавшийся идиотский тихий писк, сделав вид, что с усилием пытается стянуть с ноги обувь. Еще никогда в жизни она не испытывала такого тупого смятения от идеи работы с кем-то без одежды. И самое главное, что тогда, в самом начале, она тоже не испытывала ничего, кроме обычных чувств человека, занятого своей работой. Кое-как отправив обувь на положенное место, врач прошла в комнату, живо стараясь подыскать себе отвлекающую от дурацких придумок задачу. Нужно куда-то поставить пакет. Выбор пал на небольшой письменный стол в углу, так что девушка подвинула стул, водружая ношу на столешницу. Занятая своими думками, она не заметила, что наставник так и остался практически на пороге. Не переступая на более теплую часть напольного покрытия, он вытянул шею, как бы любопытно осматривая ту часть номера, которая была видна с его ракурса. Ничего цепляющегося, так что вполне удовлетворенно он подытожил, обращая на себя внимание подопечной: -Ну, похоже все в порядке. Накома оглянулась на него и чуть прищурилась, не понимая, почему он все еще не разулся: -Ты не зайдешь? Шиноби выпрямился и про себя отметил, что интонация девушки и ее поведение все же стали вновь походить на что-то прежнее. Ребячливо потерев затылок, Хидан безалаберно улыбнулся: -Вообще я хотел помотаться по городу… Но вот в его глазах заиграл огонек озорного упрямства, и голос приобрел более властные и привычные нотки грубости: -Так что я присоединюсь к тебе позже. -Оу… Это было все, на что оказалась способна Накома в сложившейся ситуации. С другой стороны, он действительно больше не был ее пациентом, которому она могла диктовать, когда оставаться под крышей, а когда можно выйти на тренировку, (хотя он и тогда слушал ее через раз, провоцируя на очередной спор). Теперь они поменялись местами, и медик была вынуждена принять этот факт. Скорее культист начнет указывать ей, когда остаться, а когда можно пойти с ним. По крайней мере несколько минут назад он практически прямым текстом это подтвердил. Смена ролей раздражала, и девушка пока никак не могла нащупать устойчивый баланс в их нынешнем общении. Хотя после того, как он указал ей на тот факт, что в «неформальной обстановке» они могут общаться практически, как и раньше, стало чуть проще. Не встретив никакого сопротивления, Хидан развернулся к двери и вытащил ключ, решив прихватить его на всякий случай с собой. Но девичий голос подозрительно поинтересовался: -Только не говори, что собрался запереть меня здесь. Похоже, привычная собранная Накома, теплившаяся на задворках сознания, все-таки и правда вернется, если дать ей передышку. Молодой человек уловил ее куда более деловую интонацию, которую наслушался в убежище вусмерть. Эта маленькая перемена в подопечной стегнула воодушевлением, тут же превратившимся в отголосок азарта. Повернувшись к плечу, он с флером коварства протянул, усмехаясь: -А ты хочешь попробовать сбежать от меня? Накоме сказочно повезло, что он не решил обернуться полностью. Иначе бы ей пришлось очень постараться скрыть снова вспыхнувшие от этой толики опасности в его голосе, щеки. Голова закружилась, девушке показалось, что еще чуть-чуть и от давления у нее пойдет носом кровь. Она так и осталась стоять, как вкопанная, наблюдая, как мужчина спокойно вышел в коридор и захлопнул за собой дверь. Бедолаге понадобилось с минуту, чтобы вернуть себе возможность мало-мальски соображать. Она несколько раз вяло махнула на лицо рукой, тут же стыдясь своего глупого поведения. Зашагав на непослушных ногах в ванную, медик выкрутила кран с ледяной водой и набрав горстью, плеснула в лицо, дабы вынудить кожу побледнеть и приобрести обычный вид. После нескольких повторов, ей удалось достичь относительного успеха. Кран скрипнул, и струя остановилась. Куноичи подняла глаза и уставилась на свое отражение в небольшом мутноватом зеркале. Она и правда выглядела паршиво с этими синяками под глазами и совсем запавшими щеками. Но хуже всего смотрелся какой-то потерянный взгляд. «Какая же я дура…» Самобичевание ослабило хватку бдительности, позволяя сердцу заныть. Жвачка мыслей, мучившая сегодня рано утром в пути, принялась грызть с новой силой. У них были совершенно разные причины на то, чтобы оставаться вместе. Накома знала, что влюбилась, но, как глупый ребенок во время пожара, старалась спрятаться под кровать от собственных чувств, продолжая обманывать себя. А Хидан вынудил ее пойти с ним, потому что посчитал, что она сможет проникнуться Джашинкё. Эта странная идея во что бы то ни стало найти или взрастить религиозных единомышленников. Едва ли его могли по-настоящему интересовать какие-то другие вещи. По крайней мере девушка полностью убедила себя в этом, окончательно запутавшись в собственных палках в колесах. От жалости к себе, из глаз покатились слезы, но сжав до боли кулаки, медик заставила себя прекратить. Злость на минутную слабость отрезвила, Накома стиснула зубы и усилием воли взяла контроль над собой, как была приучена делать с глубокого детства. Выдохнув, она выпрямилась и с раздражением отерла пальцами скулы, ставя точку разыгравшейся фантазии. В конце концов у нее появился шанс наконец-то выспаться с комфортом, а это дорогого стоило. И в том числе могло бы помочь не раскисать, вот как сейчас. Кое-что в зеркальном отражении привлекло ее внимание, тут же невероятно обрадовав. Девушка обернулась, оглядывая душ: -Ох, неужели я дождалась! Горячая вода, которую не надо греть самой! Медик на радостях даже хлопнула в ладоши, окончательно приходя в себя. Если ее наставник решил потратить некоторое время только на себя, то у нее не было ни малейшей причины не поступить так же. По крайней мере впервые за долгое время она сможет насладиться водными процедурами, не оглядываясь на то, как бы хватило горячей воды на двоих. И как бы безалаберному культисту вдруг не взбрело в голову случайно увидеть то, что не должен был. А пока Накома наслаждалась появившейся возможностью побыть с комфортом в полном одиночестве, Хидан отправился исследовать небольшой город, который после унылого захолустья, казался едва ли не мегаполисом. Он заинтересованно мотал головой в разные стороны, не имея особой цели найти что-то конкретное. Просто вид занятых людей, яркие вывески, крики зазывал, горящие светом окна и голоса прохожих, подстегивали в нем кровь бежать быстрее. Шиноби любил деятельность и наводить суету, так что месяцы лечения и сидения фактически на месте, буквально вынуждали его под конец взвыть. Сменившаяся картинка подвернулась как нельзя кстати. Пробродив без малого час, ноги завели сектанта в прохожий жилой закуток. Столпившиеся у массивного дерева гурьбой дети шумели, что-то эмоционально обсуждая. Хидан не обратил на это практически никакого внимания, направляясь к проходу, очевидно, ведущему на более оживленную улицу. До его уха донесся какой-то писклявый голос, показавшийся громче, чем остальные, но молодой человек не предал этому значения. Однако детская непосредственность повторила попытку и добилась результата: -Братишка! Обращение, очевидно, к себе нукенин расслышал и остановился, оглядываясь на голос. Мальчик лет шести глядел на него в упор, явно чем-то встревоженный. Он был одет по погоде, но одежда видала и лучшие годы, а на коленке штанов и вовсе красовалась дырка, через которую виднелась свежая подпекшаяся ссадина. Несколько красных тонких коротких царапин припухли на щеке, из чего можно было сделать вывод, что малец совсем недавно откуда-то шлепнулся. Должно быть решив, что раз незнакомец остановился и уставился на него, то дело почти в шляпе, мальчик без лишних объяснений продолжил: -Помоги! Тунец не может спуститься сам! Он показал маленькой рукой назад, в сторону того самого векового широкого дерева, но продолжил смотреть на взрослого. Фраза застала врасплох своей абсурдностью, поэтому Хидан полностью развернулся, кривясь в непонимании: -Хаа? О чем ты? Мальчик и девочка, оставшиеся у дерева, притихли, с замиранием сердца наблюдая за «переговорами». Самый старший парламентер, не унимаясь, сжал кулаки, и от волнения лишь повторил: -Пожалуйста, братишка! Несколько секунд шиноби пялился на него. Повисла неловкая пауза. Скрипя мозгами, он все пытался представить себе тунца на дереве, но никак не мог разгадать эту шараду. Смирившись с тем, что это глупость, парень скользнул взглядом по остальной компании, а после поднял голову, изучая голую крону. Где-то ближе к верхушке его глаза зацепились за что-то бурого цвета, необъяснимой формы, близкой к круглой. «Тунцом» звали молоденького кота, принадлежавшего девочке. Свое имя он получил за необычайный темно-коричневый окрас, на свету отливавший в красноту. Теперь картинка сошлась, и нукенин хмыкнул: -Во дает. Детские глаза наполнились восторгом, когда незнакомец спокойно подошел к дереву и в пару рывков оказался на толстой кривой ветке, облюбованной нерадивым животным. Писклявые голоса внизу зашумели, с восхищением подбадривая «спасателя». Крутость его возросла для наивных ребят буквально до небес. Правда Хидана в данный момент больше интересовал кот, с испугу шипевший на чужака и топыревший во все стороны шерсть. Мужчина с насмешкой поинтересовался: -Как ты вообще сюда забрался, тупица? Но Тунец был гордым зверем, поэтому, как только подозрительная личность протянула к нему руку, он ответил на оскорбление царапиной по тыльной стороне кисти. Резко одернув, культист скривился с возмущением повышая голос: -Ай! Больно бля! Он стряхнул проступившие капельки крови и вновь потянулся к попавшему в западню коту. Улучив момент, он все-таки ухватил бедолагу крепко за шкирку и оторвал от ветки, подтягивая к себе. Грозно уставившись на беспомощно болтающегося шипящего Тунца, Хидан без задней мысли легко тряхнул его, чтобы не выпендривался: -Я ж тебя могу прям отсюда швырнуть, поганец. Но предполагая, какой вопль поднимется снизу, решил, что проще вручить это нелепое создание лично в руки хозяевам. Хмыкнув, сектант легко соскользнул с ветки и приземлился у ожидавших ребят. -Братишка, ты крутой! Шумный пацан хлопнул кулаком о ладонь, в качестве подтверждения своего восхищения. Ему поддакнул более сдержанный друг. Единственная девочка, которой можно было дать года три-четыре, обхватила крепко питомца и сжала в объятии, со стеснением прошептав благодарность. До появления чужака она хныкала, боясь, что любимец так и останется жить на дереве. Но старший брат и его друг убедили ее, что обязательно найдут способ спасти животное. Правда ничем, кроме падения с полутораметровой высоты самого бойкого члена их команды это не закончилось. Теперь же, когда самому ценному Тунцу на свете ничто не угрожало, ребятня всецело переключилась на колоритного незнакомца. За несколько месяцев в захолустье, Хидан отвык от такого количества постороннего внимания к своей персоне. Мало того, сам факт, что к нему обращались глупые наивные дети, несколько выбил из колеи. Когда он вообще в последний раз говорил с какими-то детьми? До того, как разорил свой родной дом? Или вообще в детстве, когда сам был похожего возраста? Возможно бы он и вспомнил точнее, но его прервал любопытствующий вопрос: -Кстати, почему твоя коса такая странная? Попросивший помощи мальчик прикидывал, сможет ли поднять эту штуку, если позволят. Он многократно видел самые обыкновенные косы, но ума не мог приложить, что такого нужно косить, чтобы оборудовать древко тремя лезвиями. Старший брат малышки важно ответил за чужака: -Потому что он шиноби, дурень! -Хааа? -Только шиноби так по деревьям умеют забираться! Первый смерил испытующим взглядом незнакомца, вновь глянул на оружие, потом на дерево, и тяжело засопел на собственную недогадливость. Перспектива выпросить понравившуюся «игрушку» на потрогать растаяла в мгновение ока. Хидан все это время испытывал странное ощущение, будто не знал, куда себя деть, переводя по очереди взгляд с одного говорящего на другого. Эти наивные малыши воспринимали его, опасного преступника, как карикатурного всесильного героя из сказок. Не стесняясь, они обсуждали культиста при нем же, даже не представляя, на какие чудовищные вещи тот способен. Но это было настолько нелепо и абсурдно, что молодой человек даже не находил в себе причины злиться на них. Наверное, он даже нашел бы терпение дослушать их разговор, если бы не опасное любопытство недогадливого парнишки. Наметанный глаз уловил подозрительное движение, заставившее мужчину осечь ребенка, который все же решился дотронуться до широкого лезвия: -Эй, какого хрена ты делаешь?! Обрежешься! Мальчик одернул руку и виновато пробурчал в сторону: -Прости… Хидан вдруг про себя подумал, что ему повезло оказаться с этой шпаной один на один. Если бы Накома вдруг увидела сейчас, чем он занимался, то наверняка не смогла бы сдержать смеха. «Черт, да точно бы расхохоталась в голос! И почему эту зануду всегда смешат дурацкие вещи?!» Но малышня не давала расслабиться, девочка, до этого только скромно стоявшая и молча наблюдавшая за чужими разговорами и происходящим, вдруг озвучила воистину простую, как угол дома, идею: -Давай поженимся…когда я вырасту?.. -Чёёё?! Сектант буквально отшатнулся от малолетней компании, словно его ошпарили. При всех сдержанных тонких чертах лица, Хидан умел впасть в невероятную экспрессию, если сталкивался с чем-то абсолютно неординарным. Поэтому сейчас он в гримасе шока вылупился на хозяйку бестолкового кота, не веря услышанному. Если бы его спутница была рядом, то могла бы объяснить, что иногда маленькие дети высшую степень восхищения и благодарности выражают подобными странными изречениями. И это вовсе не обозначает именно то, что озвучивалось. Но Накома осталась в номере, поэтому шиноби оголтело зашумел, не зная, что еще можно сделать с таким безумным предложением: -Обалдела совсем?! Как ни странно, его поддержал только что получивший замечание об опасности косы пацан, с негодованием сложивший руки на груди и обиженно возмутившийся: -Обманщица! Мы же договаривались с тобой пожениться, когда вырастем! -Но ты…не шиноби и…не сможешь снять Тунца, если…он снова заберется… Девочка потерла питомца за ушком, отчего тот довольно зажмурился и замурчал. Было ясно, что из всего разговора она уловила только тот факт, что исключительно ниндзя способен спасать ее кота. Несостоявшийся маленький «жених» насупился и украдкой глянув на понравившуюся косу, буркнул: -Я могу научиться… Встрепенувшись, он со всей искренней детской ответственностью заявил: -…точно! Я тоже стану шиноби, как братишка! И тогда смогу снимать Тунца хоть каждый день для тебя! Хозяйка кота задумчиво посмотрела на перекошенного культиста, потом на друга, но колебалась сразу вынести вердикт. Ведь в отличии от чужака, ее старший друг кубарем шлепнулся с самой низкой ветки. На помощь пришел брат девочки, проницательно заметивший: -Нужна ты ему, дурочка! У него и без тебя наверняка есть жена! -Правда?.. Это открытие вызвало в малышке еще большее сомнение. Дабы отбить свою «пассию» от такого завидного конкурента, бойкий малый утвердительно покивал и хитро обратился к незнакомцу: -Именно! Братишка, у тебя ведь уже есть девушка, правда? Если все вопросы, которые по стечению обстоятельств задавала мелюзга, вынуждали голову Хидана шуметь от беспорядка, то последний резко остановил балаган мыслей. Он вдруг выпрямился, на несколько секунд задумавшись, чтобы осознать полностью услышанное. Дети испытующе пялились на него в ожидании. Жены у него однозначно не было, да он и никогда особо не задумывался о таких перспективах, обычно поглощенный более насущными делами или своей религией. Но что до девушки? У него бывали короткие отношения с кем-то из родной деревни, когда та еще не потеряла свой статус. Однако, Хидан не мог вспомнить ничего конкретного, кроме того, что когда хотел, получал желаемое довольно быстро. Потом Джашинкё, резня и работа в Акацуки. А что теперь? Знакомый образ буквально стрельнул в голове, заставив поджилки дрогнуть азартом. Он пробежался в аметистовых глазах охотничьим отблеском. Молодой человек с толикой коварства ухмыльнулся, собираясь ответить.