Два капитана

Когда Весельчак не обнаружился в манипуляционной — Соня напряглась. Не мог же идиот учудить какую-то пакость за те жалкие пятнадцать минут, которые она провела с командиром и сбежать. Булычёва дышала по каким-то новомодным техникам, про которые вечно гундел Вертер, и оглядывалась, стараясь обнаружить следы пирата. Из соседней комнаты внезапно послышалась приглушенная ругань Игоря и У, воркующий с кем-то. Соня ринулась в комнату, сама не зная чего так подорвалась. Селезнёв — живой и здоровый — сидел на стуле в углу комнаты и спокойно наблюдал за картиной маслом. Полуголый пират на полу умилённо ворковал со странного вида животным. Булычёва застыла, ошарашенно пялясь то на Весельчака, то на Игоря, который с интересом наблюдал за взаимодействием внезапно свалившегося на его голову капитана Альянса и коровы. По сути, это была корова с крыльями. Животное флегматично оглядело вошедших и смачно облизало лицо бывшего пирата шершавым языком, превращая прическу У в ирокез. Чем дольше Булычёва наблюдала сие странно зрелище, тем отчетливее ей казалось, что чердак её окончательно потек. — Это что за нахер? Игорь, ты где корову с крылышками надыбал? — ошалевше уточнила Соня, уставившись на Селезнёва. — Это склисс, между прочим, — с тоном знатока пояснил Весельчак, почесывая животинку за ухом. На голове у пирата был откровенный шухер, из одежды на нём не было ничего, кроме кожаных штанов, но его по всей видимости это нисколько не смущало. Он почти любовно чесал так называемого склисса и что-то бормотал на грани слышимости. — Пиздец, если коровы летают, мне в космосе делать нечего, — охреневшим голосом заявила Булычёва, почёсывая бритый затылок, — Ты чего с ней воркуешь вообще? — Ревнуешь? — хохотнул пират, на что получил исчерпывающий ответ в виде закатанных глаз капитана спецназа. — Склисса мы недавно купили на Альдебаране, и Зелёный, между прочим, тоже самое сказал, вы не родственники случайно? — прояснил ситуацию Игорь, не забыв подколоть женщину, — Ей надо было поставить прививку, этот вот товарищ пиратской наружности за мной увязался. Альбина испугалась иглы, а Весельчак её каким-то чудесным образом успокоил, дав мне произвести все манипуляции. — Пиздец, мало того, что летающая корова, так ещё и Альбина, — отчаянно возвела глаза к потолку Соня, — А чего не Брунгильда какая-нибудь? Ответа она не получила, поэтому плюнула на это гиблое дело и обернулась, почувствовав взгляд, прожигающий дыру в её затылке. Майор Платов подпирал дверной косяк плечом и беспристрастно наблюдал за пиратом. Может ждал хоть какого-то подтверждения тому, что не стоит выбивать амнистию У, кто его знает. Клим жестом попросил Соню идти за ним и вышел из комнаты. — Ты уверена в нём? — поинтересовался майор, склоняясь к женщине как можно ближе, — Мало ли выкинет какую подлянку, ты же себя сожрёшь потом, Навь. Булычёва вздохнула и покрутила шеей, в попытках избавиться от ноющей боли. Голова пульсировала так, будто сейчас взорвётся, стык протеза с предплечьем мерзко тянуло. Раздался раскат грома. Пока капитан размышляла как бы ответить поубедительнее, У выскользнул из комнатки, взъерошивая волосы, и пристроился аккурат за женщиной, укладывая голову ей на плечо: — Болит что-то? Может в штаб и сходишь ко врачу вашему? Платов ошалело выпучил глаза, наблюдая за наглецом. — Сдрисни, засрань, болит всё, как будто на меня космолёт приземлился, — Соня повела плечом, чтобы Весельчак убрал голову, и честно ответила командиру, — Да, более чем. Клим всё еще прибывал в культурном шоке от увиденного, поэтому никаких аргументов против не привёл. Булычёва ревностно относилась к личному пространству и с легкостью скрутила бы любого, кто осмелился потрогать её без спроса. И мало того, что пират безнаказанно вторгся в её пространство, так и заслуженной кары не получил. Чудеса не иначе. Платов развёл руками и уточнил, где он может связаться с командованием, без лишних ушей. Капитан кивнула в сторону двери с табличкой «Манипуляционная» и почесала порез на скуле. Не отвернись Платов, увидел бы как пират сжал руку женщины и убрал от лица, не давая занести заразу в рану. Генерал Свирин будет крупно удивлён, как и весь личный состав, когда узнают. * Сидеть в манипуляционной Булычёвой не нравилось, хотя, сейчас ей вообще ничего не нравилось. Когда погода портилась, в Соне просыпалась ворчливая старушонка, бубнящая по поводу и без. Ощущала женщина себя лужей. Она отползла от подлокотника дивана и легла, скручиваясь в какую-то причудливую позу. Болело вообще всё, что можно и нельзя. К боли любого типа капитан спецназа была привычна, но в такие моменты хотелось забиться в угол и тихонько двинуть кони. Стык протеза с предплечьем тянуло, как после ампутации, когда фантомные боли не давали спать, сжирая последние крохи самоконтроля женщины, ключицы, восстановленные путем остеосинтеза, ломило так, что хотелось выдрать их ко всем чертям. Весельчак присел рядом с диваном, поглаживая капитана по волосам: — Игорь сейчас подойдёт, малышка, командир твой все трещит с руководством, соловьём заливается, рассказывая о твоих подвигах. Соня фыркнула, интонация у пирата была такая по-родному наглая, что возникло сиюминутное желание уткнуться носом ему в шею и потрепать наглеца по волосам. Желание это конечно женщина затолкала куда подальше, позволив себе лишь мягко улыбнуться пирату и уткнуться носом в обивку дивана. Игорь вошёл в комнату с видом удручённым, будто хоронить кого-то собирался, и зашуршал чем-то у шкафчиков с медикаментами, время от времени вздыхая Профессор развернулся с шприцем в руках и попытался отогнать пирата от дивана. Весельчак без боя отступать не собирался, но, решив, что сейчас не до этого, переполз к подлокотнику, наблюдая за действиями профессора как любопытный пес. — Руку давай, — скомандовал Игорь, усевшись на дивна, и, получив то что требовал, заворчал, — Введу тебе внутривенно препарат, полежишь и в штаб поедешь, но рекомендую показаться Доку, иначе он тебя сожрёт. Булычёва хмыкнула, расслабляясь, пока Селезнёв вводил ей препарат внутривенно, сжимая её здоровое запястье. Закончив манипуляции, он попшикал обеззараживающим спреем место инъекции и заклеил тейпом. Соня поблагодарила мужчину на грани слышимости и прикрыла глаза. Игорь вышел из комнаты, оставив их с пиратом вдвоём, и Весельчак примостился на свободную половину дивана, скрупулёзно оглядывая комнату в поисках чего-то. — Даже укрыть человека нечем, изверги, — недовольно фыркнул У, поглаживая капитана по ноге. — Тут животных осматривают, естественно укрываться нечем, — хмыкнула Соня и легонько пнула пирата ногой, — Не ворчи, а то как бабка старая звучишь, У. Мужчина негромко хохотнул и положил голову на бедро женщины. Как кошак какой-то, честное слово. Спокойно полежать теперь стало из разряда фантастики, потому что У елозил, вертелся, периодически щекотал Сонины пятки, один раз даже прикусил её за бедро, и тут же получил пяткой по пиратскому достоинству, из-за чего заскулил. Возникало ощущение, что ходячее благородство нервничает, оттого и суетится. Дышал он глубоко, как делал, когда пытался успокоиться. Булычёва вздохнула и негромко обратилась к Весельчаку: — Ты мне доверяешь? — Да. — Вот и выдохни, получишь ты свою амнистию, благородный ты наш, — сказала как отрезала капитан и небрежно погладила пирата по взъерошенным волосам. Весельчак приподнял голову и внезапно оглушительно чмокнул женщину в бедро. Соня же оттянула волосы наглеца чуть сильнее, и, решив, что хватит с неё, провалилась в сон из-за введенного Игорем препарата. — Люблю тебя, малышка, — произнёс У тихо, устраиваясь поудобнее. И только гром за окном был ему ответом. * С амнистией пришлось повозиться. Ребята из отряда тихонько ржали, когда Булычёва не видела, но явно были рады огню в глазах женщины, пока та носилась кругами, таская пирата за ручку за собой. Докладывая командованию о произошедшем, капитан валила все грехи на мертвого Глота, потому что тот опровергнуть ничего не сможет, и акцентировала внимание на необходимости возвращения космиона в хранилище Галактического Союза. Весельчака же во время отсутствия Сони гоняли по всем врачам — живым и роботизированным — имевшимся в медблоке. Собрали полный набор данных для идентификации, провели миллиард осмотров, психологических освидетельствований, тестов и прочих манипуляций. Короче, его чуть ли не под увеличительным стеклом рассматривали. В довесок, уже в штабе, ненавязчиво потребовали выдать данные о местонахождении оставшихся пиратов, которые ныкались по разным уголкам Галактик, а также намекнули, что его услугами могут воспользоваться в будущем, потому что никто не понимает тактику врага лучше самого врага. Весельчак сдал «подельников» с легкими сердцами, по трём причинам: во-первых, оставшиеся в живых пираты были редкостными отморозками, каждый из которых хотя бы раз калечил Соню или её товарищей, а во-вторых, жить он должен был у Булычёвой, а это, сами понимаете, клад, в-третьих, понятие благородства у пиратов было специфичным, и вообще что вы ему сделаете? Он в Москве, под боком у капитана спецназа и под колпаком ГРУ. В итоге У дали официальную амнистию по причине неоценимого вклада в спасение Вселенной и жизней двух офицеров, выдали электронный паспорт и прочие документы, по которым он был полноправным членом общества, и пожелали попутного ветра в задницу, ибо он был той ещё занозой, донимавшей всех кого не лень. Когда мужчина вышел из кабинета, где проходила комиссия, Соня обнаружилась чуть поодаль от помещения. Женщина что-то доказывала кому-то из сокомандников, окруживших её. Мужчина вслушался в разговор, оставаясь у двери, чтобы не привлекать внимания раньше времени. — То есть глава аналитиков написал заявление по собственному? — Булычёва выглядела крайне удовлетворенной данным фактом, но всё же уточнила, — А кто-нибудь знает с чего так, он же тут со времён динозавров? — Ну, ходят слухи, что это твоя работа, товарищ капитан, — рассмеялся один из мужчин, стоявших рядом с Соней, — Платов же его на дух не переносил и отдал коммуникацию с аналитиками тебе, ну а дальше все помнят, чем это кончилось. Мужчина обвёл группу многозначительным взглядом и подмигнул Булычёвой, давя смешок. Капитан расхохоталась и хлопнула себя по коленям, согнувшись в приступе безудержного веселья. — Да ты гонишь, Пашка, что ж я такого могла сделать, что бедный Аристарх Фёдорович по собственному написал, — женщина хихикала, глядя в глаза так называемому Пашке так мягко и заинтересованно, что Весельчак нахмурился. На этой ноте У решил прервать веселье, поэтому в пару больших шагов настиг группу бойцов особого назначения, и положил руку на плечо женщины: — Можешь меня поздравить, малышка. — О, а вот и свободный пират пожаловал, с днём рождения! — хохотнул кто-то из мужчин, хлопая его по плечу. Соня хрустнула шеей и небрежным движением головы откинула волосы со лба: — Поздравляю, Шарик, ты балбес. А если серьёзно, то всё в порядке? Условия какие-то ставили? — Только намекнули, что могут воспользоваться моими услугами в будущем, возможно даже не бесплатно, выдали все документы и послали в пешее эротическое. Надоедливый я, мол, говорят. В общем, невоспитанные у вас тут все какие-то. Солдафоны одни, куда ни плюнь, — не удержался У от шпильки в сторону Павла, которого и смерил недовольным взглядом. Паша заржал как конь, сгибаясь пополам, поправил волосы и положил руку Соне на другое плечо, аккуратно сжимая. — Наглый он конечно, Навь, однако во всем этом есть явный плюс, — заявил мужчина, стряхивая невидимую соринку с плеча женщины, — Теперь, чтобы надрать ему зад, тебе не придется убивать кучу пиратов, Весельчак же теперь всегда под боком. Женщина хмыкнула и из протеза показался ровно один коготь — на среднем пальце, который Булычёва сунула сослуживцу под нос: — А не сходить бы тебе, Пашенька, на хер, отдохнёшь, магнитики привезёшь. И вообще смотри, чтобы я твой зад не надрала, Вольт. Наблюдавший за данным взаимодействием У чувствовал как настроение катится к чёрту. Паша этот ещё, чтоб его Глот сожрал и не подавился, космос ему пухом. Пусть в другом месте шутки свои шутит, вакансия с требованием "заставлять одного симпатичного капитана спецназа улыбаться" занята. — Всем спасибо, господа офицеры, но мы домой, это ваше ГРУ самого благородного пирата превратит в усталую крысу, до свидания, — Весельчак картинно раскланялся, обворожительно улыбаясь, и потащил Соню в сторону, где, как ему помнилось, был выход из этого злачного местечка. Булычёва смотрела на него со смесью непонимания и усмешки, пока её на всех парах тащили к выходу из штаба. Не сопротивлялась и на том спасибо, иначе пришлось бы нести её на руках как невесту. Может и до этого дойдут однажды, но вряд ли. Паша же есть, чтоб его. — Весельчак, ты вот мне скажи, на кой шут ты меня в сторону института времени тащишь? Выход из штаба в другой стороне, сладкий, — произнесла спустя добрых минут десять ходьбы по пустынным коридорам Булычёва, улыбаясь пирату, как чересчур активному ребенку. У закатил глаза и задышал в привычной манере, чтобы успокоиться. Хотелось выбить окно и выйти нахрен из дурацкого бесконечного здания, где капитан работала. — Тише, дыши, всё нормально, — Соня надавила пирату на плечи, заставляя плюхнуться на пол, — Вот так, всё в порядке, тебе дали амнистию, жить будешь у меня, приказ командования, без крыши над головой никто тебя не оставит. Булычёва поглаживала его по плечам, стараясь успокоить. Весельчак резко огляделся по сторонам, и отметив полную пустоту в коридорах — конечно, рабочий день уже закончился, все адекватные по домам разошлись — резко втянул женщину в объятья, утыкаясь носом ей в плечо. Бесили стены и люди, работающие в них до ужаса. Но он же теперь порядочный гражданин, ни капли в рот, ни меч никому в кишки. Сплошные неприятности. Соня наконец все внимание посвятила ему, легко почесывая гладко выбритый затылок бывшего пирата, для полной идиллии оставалось только поцеловать женщину, но тут была проблема. Потому что в таком случае женщина точно закроется от него. Кашу маслом может и не испортишь, но вот дружбу, где один сохнет по второму, а второй по третьему — очень даже, поэтому У довольствовался обнимашками. Не гонят ссаными тряпками и пинками как раньше — и на том спасибо. Капитан отстранилась и уточнила сдавленным голосом: — Ты в порядке, или хочешь сломать мне рёбра? Расценят как нападение на сотрудника правоохранительных органов, дружок, осторожнее. Весельчак поднял взгляд и, честно, лучше бы он умер. Соня смотрела на него с мягкой усмешкой, в уголках глаз переплетались очаровательные паутинки морщинок, а искусанные губы женщина поджимала, чтобы не захихикать. Убейте его, пожалуйста. — Так, сломали пирата, повторяю, группа, это Навь, у нас сломанный пират, нужен робот типа МЕД-1, — женщина все-таки не сдержалась и приглушенно рассмеялась, поглаживая пирата по плечу. — Ваш ГРУ кого угодно сломает, — проворчал пират, поднимаясь с пола и протягивая руку капитану, — Пошли отсюда, ебал я эти именины. — Пошли, ворчун благородный, — хмыкнула Соня, вставая с пола, — Нам туда. * — Ну, получается, добро пожаловать, — женщина вошла в дом первая, открывая биометрический замок. Весельчак вошел следом, на ходу стягивая ботинки и проходя сразу в гостиную. Дом выглядел пустынно. Тут будто вообще никто не жил последние лет пять, подумал про себя У, повесил куртку на вешалку в прихожей и пошел производить первичный осмотр места, который кто-то в шутку назвал домом. По итогу осмотра все оказалось не так плачевно. Две из четырех спален были полупустыми, с кроватью и креслом в каждой. Для У все выглядело так, будто хозяйка всеми способами намекала, что лучше бы тут не задерживаться. Одна из занятых комнат служила мастерской для хозяйки, во второй Соня жила сама. Гостевая ванная была обставлена так же аскетично, как и две пустые спальни, но имела все необходимое и что-то пирату подсказывало, что это инициатива очень уж активной племянницы женщины. А вот кухня чуть не заставила бывшего пирата разрыдаться. Там не то что мышь повесилась, сдохли даже неприхотливые тараканы. Никаких мало-мальских запасов круп, кроме початой пачки манки, и долгосрочных продуктов, в холодильнике вообще валялось только изрядно подгнившее яблоко. За пятнадцать лет отсутствия Андрея Евграфовича Булычёва дом превратился в пустынный кошмар, не имевший ничего общего с тем местом, куда У с Соней, будучи подростками, бегали после уроков, чтобы посидеть с дедом Андреем за чашкой травяного чая и овсяным печеньем, слушая истории из жизни великого нейрохирурга. Атмосфера тепла и уюта умерла вместе с предыдущим владельцем, а Соня так и не смогла сохранить то тепло, похоронив его вместе с самым дорогим для неё человеком. Из двух оставшихся комнат Весельчак выбрал ту, что была ближе к спальне капитана спецназа, мысленно составляя список необходимого. Мужчина грузно плюхнулся на кровать, отмечая, что матрас нужен помягче. Старые травмы доставляли ему периодический дискомфорт, поэтому стоило подумать наперёд о таких мелочах. Булычёва постучалась в открытую настежь дверь, привлекая к себе внимание, и кинула центирианцу планшет со стилусом. — Закажи себе всё, что нужно. Я тебе могу только пару футболок выделить мужских из своего гардероба, — пояснила женщина, потирая ноющую шею здоровой рукой, протезированная безвольно болталась вдоль тела. — Какая щедрость, футболки надеюсь не Павла, я такое носить не буду, — скривился мужчина, выражая крайнюю степень презрения. Соня склонила голову набок и непонимающе нахмурилась: — При чём тут Войтовский вообще? Это мои футболки, заказала из мужского раздела просто. — В таком случае с удовольствием буду носить, — со смешком сообщил У, поднимаясь на ноги, — Мне бы в душ, малышка. — Да, мне бы тоже не помешало, — Булычёва почесала повязку на виске, которую так и не сменила, потому что времени добежать до Дока не было совершенно. — Может я к тебе присоединюсь? Душ пойдёт быстрее, — не упустил возможность отпустить скабрёзность Весельчак хмыкая. Соня тяжко вздохнула, круто развернулась на пятках и вышла из комнаты. У пошел за женщиной, насвистывая что-то незамысловатое. Булычёва копалась в комоде, который при Андрее Евграфовиче стоял кажется в коридоре, шатенка нашла наконец футболку в недрах ящика и выпрямилась, закрывая комод коленом. Заметив Весельчака, подпирающего дверной косяк, она запустила в него футболкой и хмыкнула, когда злополучный предмет гардероба угодил не ожидавшему такой подлянки пирату в голову. Капитан гордо продефилировала мимо сожителя и скрылась за дверью ванной, что была прямо за стенкой от её спальни. Мужчина проводил её взглядом, и удалился в гостевую ванную, сжимая домашнюю футболку. — Какая женщина, — хмыкнул пират, в последний раз оборачиваясь на дверь, за которой скрылась Булычёва. * Софья Андреевна по привычке упёрлась лбом в кафель и вздохнула, считая про себя, как учили в академии. Хотелось забиться под кровать и проспать пару суток подряд. Только вот вероятность того, что её завтра же дёрнут на очередную миссию равнялась примерно девяноста процентам. После обезболивающего было полегче, хотя эффект сходил на нет, и мерзкая тупая боль возвращалась. Повязка на виске безвозвратно размокла и подлежала замене, на ребрах расцветала гематома. Откуда эта мразь вообще взялась — хрен его знает, может в пылу драки не заметила, как это частенько бывало. Порез на скуле, мимоходом обработанный мамочкой Пашей, мать его, Войтовским, щипал и чесался. Весельчак ещё со своими тараканами межгалактическими. Чем ему Паша не угодил? Хороший друг, отличный боевой товарищ, пиздит конечно многовато, но чей бы склисс мычал как говорится. Когда Соне сообщили, что У официально дали амнистию, с плеч будто гора упала. Ей конечно прозрачно намекнули, что если бывший пират накосячит, то делу по всем обвинениям дадут ход и никто не остановит правосудие, но это уже был огромный шаг. Нашлись конечно самые умные, офицеры из других отрядов, кто просил Булычёву одуматься и не вступаться за капитана Альянса, но тут уж капитан прозрачно намекнула коллегам по цеху куда им идти и что конкретно делать. Как она говорила племяннице в её бытность любопытным ребёнком: «Я послала их на небо за звёдочкой». Проще говоря, идти строевым шагом нахуй, не сворачивать до пункта прибытия. С принципами, к которым взывали сослуживцы, она распрощалась уже давно и была человеком серой морали. В противном случае она бы не позволила себе вытащить Весельчака из лап Галактического союза, ведь это же неправильно, он пират, он убивал людей, он калечил людей, и её саму периодически в стычках. Но Соня была человеком взрослым и прекрасно понимала, что она абсолютно такая же. Она убивала пачками пиратов, иногда пытала с целью добычи информации, она калечила наравне с У, если не больше. В большинстве случаев врать себе у Сонечки отлично получалось, но не в этом. Они одинаковые, просто оказались по разные стороны баррикад. Да и прожитые вместе сто лет отношение к старому другу сильно поправили. От неудобного положения шея начала болеть с удвоенной силой, а лоб саднил, порезы и синяки тянуло притуплённой болью. Девушка выключила воду и вылезла из душа в чем мать родила, подходя к идеально чистому зеркалу. Синяки и порезы цвели, но хотя бы грязи не было, уже хорошо. В целом всё было как обычно после выездов с группой, разве что форму она за сотню лет подрастеряла. Ну ничего, набегается с группой, подготовится к смотру, потея в спортивном зале, и все будет как прежде. Из тумбочки она извлекла заживляющий спрей, перевязочные материалы и, для начала, обработала все, до чего руки дотягивались. Осталось только повязку на голову сделать и готово. Шрам от огнестрела ей красоты точно не прибавит, но Соня была намерена его оставить себе в назидание. Какой в этом должен быть смысл правда сама не понимала, но он точно был. Залив всю эту красоту остатками регенерирующего спрея, Булычёва на автомате сделала повязку и закрепила на виске тейпом. Рубец наверняка будет уродливо бугристым и неровным в месте попадания пули, придётся видимо наведаться к Доку и попросить сделать всё как надо. Покрутив головой и размяв ноющие плечи, женщина надела футболку и трусы и вышла из ванной, мысленно готовясь к похабщине, которую У из себя извергал на постоянной основе. Пират, бывший пират, поправила себя капитан, сидел на стуле, подтянув к груди ногу, и тыкал что-то в планшете, умудряясь при этом грызть стилус и качать ногой в такт одному ему известной мелодии. На секунду она залипла на то, как органично говнюк вписывался в антураж её дома, как будто всегда сидел на этом стуле и грыз чёртов стилус. Соня нервно ковырнула заусенец, слизала кровь и пошла на балкон, прихватив пачку сигарет из кухонного стола. У не заставил себя долго ждать и тихо пошел за ней.