Два капитана

Вы когда-нибудь испытывали шок, глядя на свои руки, залитые кровью? Соня вот точно что-то подобное чувствовала в данный момент. Висок адски пульсировал, как во время приступа мигрени, в ушах гудело, когти так и торчали из протеза, не втягиваясь из-за засохшей крови. Картинка перед глазами плыла, устраивая женщине извращённую карусель. Капитан попыталась было сесть, но обессиленно рухнула на спину, глядя на чистое голубое небо. Над головой пролетали облака, светило солнышко, только птичек не хватало и ангельского пения. Едва ли так выглядело посмертие убийцы вроде Сони. Слишком идеально. Булычёва не чувствовала ничего. Ни облегчения, ни радости. Была в груди какая-то пожирающая дыра. Она повернула голову и узрела момент воссоединения сестры с мужем и дочерью. Алиса плакала, сжимая родителей, а Кира неловко обнимала Игоря. Чета Селезнёвых выглядела до умопомрачения счастливо. Опять старуха с косой промахнулась. Или Софье Андреевне пора на переэкзаменовку по стрельбе, раз даже застрелиться не смогла. Женщина ощупала рану на виске. Отчётливо прощупывался имплант из хирургической стали, вживлённый ей семь лет назад, после неудачной детонации заряда на учениях. От выстрела металл повредило, кусок пули застрял в импланте, не дойдя до мозга, и отдавал мерзкой болью при любом движении. Соня с трудом поднялась на ноги, морщась от головокружения и шатаясь как пьяница, и медленно пошла в противоположном направлении от опрыскивателей, чтобы не видеть болезненную для неё картину чужого счастья. Не подумайте, она была рада за чету Селезнёвых, но отравить чужую радость своей болью не было желания. Да и втягиваться в это не было нужды. Она там лишняя. Порезы мерзко саднили от воды, в нагрудном кармане формы женщина нащупала электронную сигарету Вити. Лицо капитана исказилось в болезненной улыбке, она затянулась. Из горла вырвался смешок, переросший в громкий хохот, по щекам полились слезы. Женщина осела на колени и, уткнувшись лицом в траву, разрыдалась, продолжая давить безумный хохот. Его больше нет, а она здесь. Вот тебе и прекрасное далёко. Жаль, что не для всех. Она ещё билась в истерике, когда на плечо ей опустилась очевидно мужская рука. Женщина собрала остаток сил в кулак и максимально вежливо прошипела, как заправская змея: — Игорь, извини, не до тебя сейчас вообще, я успокоюсь и подключусь к вашему милому воссоединению, а пока отвянь. Над ухом раздался смешок, явно не характерный для спокойного профессора: -Ауч, малышка, таким сравнением ты меня оскорбляешь. Соображалось тяжело, первой мыслью было: «Ну, пиздец пришел откуда не ждали, с ума схожу, следующую комиссию у мозгоправа я не пройду». Вторым в очереди был безумный порыв повернуть голову и увидеть там пирата. Она подняла-таки голову. У сидел на коленях, с самой нахальной и обворожительной улыбкой. Протез, собранный ею же из говна и палок, был там где и прежде, в местах, где его не так давно проткнули мечами, не было ничего, кроме пары порезов, из-за которых жилет теперь только на тряпки. Говнюк в целом выглядел чересчур живым, для персоны, превращённой в подобие решета. Женщина не особенно понимала, что делает, когда положила протез на щеку пирата, стараясь не задеть кожу когтями, а здоровую ладонь сжала в кулак и заехала ему под дых. Весельчак удивлённо вздохнул и уронил голову ей на плечо, хихикая на грани слышимости: — Вот это моя малышка, какой удар, кажется ты отбила мне печень. — Ты законченный придурок, я смотрела как ты умирал, мудила ты гороховый, я… — Я тоже, малыш, я тоже, — с улыбкой прервал её У и вздохнул, зарываясь носом ей в изгиб шеи. — Ну ты и мудак, конечно, я хоронить уже тебя собиралась, а ты тут заявляешься живой и здоровый. — Нет мне прощения, — хитро прошептал ей в шею мужчина и шумно задышал. Женщина издала раздраженный вздох и погладила его по плечу, прикидывая сколько будет возни с амнистией бывшему пирату. Но это определенно того стоит. Пират оторвался от нее и вдруг погладил её по виску, не касаясь рваной раны: — Это что за нахрен, малышка? — Это Глот собственной персоной, — соврала женщина, глядя Весельчаку прямо в глаза. — Как мы выжили? — Если Коля придерживался плана, то Глота дезинтегрировало, поэтому технически не произошло того, от чего мы умерли. У тебя вот серьёзных ранений нет, хотя были, потому что нанесены они были по приказу Глота. Раз никаким пиратским форпостом Земля не была, значит и раны нанести некому было. Весельчак явно не понимал ничего из сбивчивого объяснения Сони, поэтому она отмахнулась: — Забей, чушь несу, понятия не имею как мы выжили после произошедшего. В любом случае это значения не имеет, в космовете нас осмотрят. — Ну какой космовет, меня повяжут, малыш, — мягко пояснил пират. — Не повяжут, — отрезала женщина, — Во-первых, Игорь не дурак, чтобы отказать в помощи тому, кто спас его дочь, во-вторых, ты спас нас всех, в-третьих, я всё ещё намерена выбить тебе амнистию, если тебе память отшибло. У захохотал, заваливаясь на траву спиной, периодически он срывался на кашель, поэтому женщина обернулась в сторону семейства. К ним бежала Алиса, счастливая донельзя. — Малышка, ноги в руки и тащи мне регенерирующий спрей, антисептик и реагент синий, если он тут откинется невесть по какой причине, будет тяжело объяснить труп бывшего пирата у Космовета. Племянница лихо сообразила, что лучше поторопиться и ринулась в сторону клиники. Весельчак так и лежал на спине, глядя на небо, пока Булычёва не нависла над ним: — Что болит, У? — Ты назвала меня по имени, за такое и умереть не жалко, — хохотнул пират и подмигнул ей. — Я тебе сейчас так умру, мало не покажется, ёбик! — Соня выругалась и начала стягивать с пирата куртку, чтобы найти причину внезапной слабости. — А как же активное согласие? — хитро посмотрел на женщину пират. — Ты дебил конченый, активное согласие на осмотр раненого мне не нужно, — возмутилась женщина, старательно сдерживаясь от нанесения побоев бестолковому тупице. — Ну знаешь ли, а вдруг я не готов, чтобы ты меня раздевала? — Сейчас тебя Кира разденет, думаю ты против не будешь, — мрачно съязвила женщина и обернулась, заметив краем глаза силуэт племянницы. — Я ничего не принесла, мам, — Алиса запыхалась и упала на колени, стараясь отдышаться, — Папа настаивает на том, чтобы его в Космовет оттащить и там провести все медицинские манипуляции, если такие необходимы. Соня вытаращилась на племянницу, не находя слов. Не знай она свояка — подумала бы, что тот замыслил убить придурковатого пирата. Вдруг появился сам Селезнёв, толкавший перед собой антигравитационную каталку: — Пусть ложится на каталку, обрабатывать раны в нестерильных условиях — самоубийство. Выглядел Игорь мрачно, явно недовольный присутствием Весельчака рядом с его семьёй, но не протестовал, только брови хмурил. Булычёва помогла подняться бывшему пирату и сесть на каталку, которую Селезнёв потащил в сторону клиники. Капитан с трудом последовала за ними, всё ещё пошатываясь. Соня отставала, борясь с головокружением и сильной болью в области раны. В обычном состоянии такое расстояние она бы прошла за минуты две не больше, сейчас же путь мог занять все пятнадцать, если бы её не подхватила под руку племянница. — Тёть, ну можно же просто попросить помощи, — укорила Соню девочка. — Вот тебе здрасте, растила её, растила, а она ещё и ворчит на меня, — хмыкнула женщина, старательно перебирая ногами, чтобы дойти быстрее и лечь куда-нибудь. С поддержкой доползти до клиники получилось быстрее, что не могло не радовать, но мир кружился с такой скоростью, что тошнило будь здоров. Алиса бережно усадила женщину на диван в манипуляционной, где Игорь колдовал над раненым пиратом. Куртка Весельчака, окровавленный жилет и куча побрякушек валялись на полу рядом с диваном. — Вертер, проведи анализ показателей Софьи, — скомандовал космозоолог роботу, не отвлекаясь от пациента. Весельчак подозрительно молчал, не комментируя манипуляции. Игорь мазал У какими-то ему одному известными составами, дезинфицировал порезы, щупал рёбра. Пират стоически терпел, позволив себе только коротко зашипеть, когда Селезнёв надавил на рёбра, очевидно сломанные. — Не шипи на меня, шипелка не выросла, — отчитал Игорь мужчину, — У тебя два ребра сломаны, сейчас реагент наложу под повязку и чтобы лишний раз не дёргался, иначе к столу привяжу. — А вы шалун, товарищ зоолог, а так и не скажешь, — захихикал лежащий пират и подёргал бровями. Судя по тяжкому вздоху Селезнёва и нахмуренным бровям, тот размышлял чем бы таким тяжёлым вырубить болтливого пациента. — Для раненого, ты на удивление много трындишь, товарищ пират, — съязвил космозоолог и обратился к Соне, — И как ты его терпела сотню лет? Ответить Булычёвой не дали, потому что Вертер просканировал её повреждения и сдал Игорю с потрохами: — Рваная рана в височной области, часть пули застряла в импланте, края ранения обуглены, необходимо извлечь пулю, требуется обеззараживание и повязка, также стоит принять во внимание ряд резаных ран по всему телу. Соня отмахнулась от робота и прикрыла глаза, откидывая голову на спинку дивана. Рядом присела Алиса, копавшаяся до этого в аптечке, и побрызгала рану антисептиком. Висок адски щипало, жидкость стекала по шее за воротник форменного комбинезона. Булычёва расстегнула верхнюю часть формы, стягивая верх комбинезона, и потерла глаза. Хотелось поспать часов двадцать, по возможности еще пожрать, но было совсем не до этого. — Дочь, подготовь перевязочные материалы для Софьи, — проворчал Игорь, стягивая перчатки, — Что до тебя, пират, спасибо, что спас мою семью. Весельчак улыбнулся мужчине и отправил ему воздушный поцелуй, когда тот отвернулся. — Как тебя так угораздило, родная? — мягко поинтересовался биолог, присаживаясь рядом с женщиной, — Ну и скажи спасибо импланту и отдельно Доку, иначе бы пришлось хоронить тебя в закрытом гробу. Булычёва ничего не ответила мужчине, просто по-дружески толкнула его плечом, насколько сил хватило. Алиса принесла отцу перевязочные материалы и перчатки, и села в ногах женщины. — Сейчас пулю удалим и повязку наложу, но шрам я убрать не смогу, хотя судя по твоему отношению, тебе оно и не надо, — поддел капитана Игорь, обработал руки и принялся за извлечение пули и обработку раны. В конце концов, наложив давящую повязку на рану и закрепив конструкцию тейпом, Селезнёв вышел из манипуляционной. Дочь ускакала за ним, оставляя двух капитанов в одиночестве. — Товарищи капитаны, поздравляю вас с успешно завершённым спасением Вселенной от тирании Глота, это настоящий подвиг! — торжественно изрёк Вертер, на что Соня только рукой махнула. Так себе спасение, Весельчак может и правда спаситель, а она что? Застрелиться из-за душевной боли, видя труп близкого, на спасение не тянет. У встал с каталки, и похромал к ней, светя голым торсом с бинтами. — Малышка, всё точно в порядке, ты как будто потерялась, — тихо поинтересовался пират, приобнимая её за плечи. Соне было нечего ответить. Боль от созерцания его мёртвым всё ещё была сильна. На душе было так погано, что хоть в гроб ложись, и это при том, что в завещании чётко прописан пункт о кремации её тушки в случае смерти. Булычёва скинула руку мужчины с плеч и согнулась в три погибели, укладывая голову на его колени. Весельчак поначалу опешил, но решив, что ему вряд ли что-то грозит за тактильный контакт, инициированный ею, начал перебирать волосы женщины здоровой рукой. Косы растрепались и были похоже на гнездо птицы Крок, Соня мелко подрагивала, будто замёрзла, и шумно дышала, в попытке восстановить душевное равновесие. — Тише, малышка, всё хорошо, все живы. Амнистию мне выбьешь и будем капать друг другу на мозги ещё сотню лет, пожалеешь ещё, что не упекла меня в тюрьму, — на грани слышимости бормотал пират, поглаживая капитана спецназа по волосам. Булычёва медленно села и уставилась на Весельчака. Перепачканное в пыли лицо со шрамом, смазанный карандаш вокруг глаз, волосы торчат Глот весть как, улыбка эта его наглая. Тяжело представить как бы она жила без этого. Даже если его сердца не принадлежат ей. В манипуляционную вошёл Игорь: — Я связался с Платовым, попросил его приехать сюда, потому что в штаб ГРУ я тебя не отпущу в таком состоянии как врач. — Ты космозоолог и биолог, Игорь, ну какой ты врач, я же не животное, — хмыкнула капитан спецназа и, переглянувшись с У, захихикала. Селезнёв сел на корточки рядом с двумя капитанами, и с улыбкой сообщил: — Тут с какой стороны посмотреть на вас двоих, даже Сеня, когда мы его спасли от браконьеров, выглядел приличнее, чем вы двое. — Что ещё за Сеня? — удивился Весельчак. — Крокодил из Космозоо, — хмыкнула женщина, — тебе бы в душ, тупик ты космический, в таком виде тебе не то что амнистию не дадут, а в дурдоме закроют без права посещения. Игорь подавил смешок и кивнул пирату на дверь в углу манипуляционной: — Вам туда, товарищ пират, шмотки можешь оставить, но я бы это сжёг по возможности. У вскочил с дивана, подобрал вещи с пола, и, прижимая их к груди, попятился в сторону стеклянной двери. Мужчина неуклюже ввалился в душевую, и космозоолог запустил программу очистки. Дверь в ванную стала непрозрачной и понять, что там кто-то есть, можно было только по ругани и сдавленному шипению. — Надо было шмотьё выкинуть, пока вы тут мило ворковали, это даже на тряпки в гнездо утки-перевёртыша не сгодится, — проворчал Селезнёв, падая на диван рядом с Соней. Женщина хмыкнула: — Тогда у тебя бы нарисовалась проблема в виде истеричного пирата. Он свои шмотки холит и лелеет, образ у него, мол, узнаваемый. Игорь покачал головой, улыбаясь, и положил ладонь на колено женщины, сжимая его: — Спасибо тебе, Соф, ты девочку мою спасла, Киру вернула, не знаю, как тебя благодарить. — Да ну тебя, Селезнёв, ляпнешь тоже, — отмахнулась женщина, — Ты меня столько раз спасал, что я посмертно обязана. Игорь мягко улыбнулся и неловко приобнял Соню, стараясь не потревожить раны. В манипуляционную вошла Алиса и, завидев картину, бросилась на шею близких. — Мам Сонь, я так испугалась, когда не увидела тебя, ты бы знала, — бормотала девочка, сжимая космозоолога и капитана спецназа в объятьях. — Алиска, пусти, задушишь, — оторвала от себя племянницу Булычёва, — И мама твоя шатается хрен знает где, а я тётка твоя, совсем с ума сошла от счастья. Девчонка насупилась и пробурчала: — Мама моется, и у меня считай две мамы, одна меня родила и растила, потом пропала по вине Глота, а ты мне маму заменила, после её пропажи. Даже папа говорит, что характер у меня твой. — Это, родная моя, так себе комплимент, характер у меня паршивей некуда, — слабо хохотнула капитан спецназа и чмокнула племянницу в пыльный лоб, — Хочешь мамой называть — называй, мне без разницы, главное, чтобы Киру это не задевало. — Меня это не задевает, мы семья, и я тебе благодарна за воспитание дочери, — сообщила внезапно появившаяся в дверях мать семейства, — Хотела спросить, Коля твой план реализовывал? — Отличный вопрос, систр, я же не знаю, что там было, — Соня сползла и полулежала на диване, поглаживая племянницу по волосам. — Это был ужас, мы с Колей и мамой прибежали на место, он открыл разрыв. В прошлом Глот сражался с Колиными друзьями, мама к ним побежала, а мы в будущем остались. Я чуть не задушила Колю, будучи под контролем этого мелка космического, но потом завела ему сердце, стукнув наручами, а Коля начал болтать и заболтал Глота до такой степени, что он активировал космион, перенес нас в прошлое, и столкнулся сам с собой, — затараторила Алиса, глядя на тётю. — Боги, это что, передаётся через слюну? Ты чего тараторишь как Герасимов? — заржала женщина, сползая с дивана на пол. Девочка начала оглушительно хохотать, но смех довольно быстро перерос в истерику, и Алиса беспомощно разрыдалась, утыкаясь тёте в грудь. Соня поджала губы, сжала племянницу в объятьях и начала укачивать, как в детстве. Старшеклассница ещё, ребенок, а уже поняла на своей шкуре, что такое убивать не по своей воле. Будь у Булычёвой возможность, она бы заставила Глота извиваться и корчиться от боли, но того стёрла с лица Вселенной собственная глупость и излишняя самоуверенность. — Как думаешь, мам, мы ещё увидимся? — заикаясь, спросила Алиса, глядя капитану в глаза. — Не знаю, малышка, — в унисон проговорили Кира и Соня, переглядываясь. И если старшая сестра считала, что говорит правду, то младшая знала, что это ложь. Космион позарез нужен Звёздной Федерации и ей дадут карт-бланш на то, чтобы его вернули в хранилище Галактического Союза. Дверь душевой открылась и оттуда вывалился Весельчак, всё так же прижимая вещи в груди. Заметив трогательную сцену в манипуляционной, пират попытался бочком прокрасться к двери наружу, чтобы свалить, и сбежал бы, не гаркни Булычёва во всю глотку: — Стоять. Алиса в руках тёти встрепенулась, и быстро утёрла слёзы. — Кир, отведи ребёнка в душ и спать, у нас ещё дел невпроворот, — обратилась к сестре Соня, вставая на ноги и помогая подняться девочке. У замер в углу комнаты, не зная куда себя деть. Кира взяла дочь под руку и увела прочь из манипуляционной, оставляя мужа, сестру и пирата одних. — Ты, сладкий, на диван сел и не рыпаешься, знать не знаю, куда ты собрался, но без амнистии ты далеко не свалишь, поэтому ждём майора Платова, — проворчала Булычёва, подходя к пирату. У хлопал глазами, пока Соня чуть ли не за ручку вела его к дивану, где всё еще сидел Игорь. — Игорь, если он посмеет сказать мяв или сбежать — вколи ему что-нибудь, только дозу побольше бери, мальчик под три сотни кило весит, — обратилась женщина к свояку, — Я мыться, дождёмся командира и будем решать проблемы по мере поступления. С этими словами капитан спецназа скрылась за дверью, оставляя мужчин наедине. * Душ помогал смыть с себя усталость, навалившуюся на нее в последнее время. Хотя, это последнее время длилось без малого двадцать лет и ещё сотню, так что усталость была скорее родной, нежели чуждой и непонятной. Она упёрлась лбом в кафель и вздохнула, считая про себя, как учили в академии. Хотелось то ли выпить, то ли повеситься, но обе опции были непозволительной роскошью, поэтому оставалось только переть, пробивая лбом стены. На душе было премерзко. Имелась вторая неудачная попытка суицида, космион, оставшийся в прошлом с Герасимовым, странные чувства к Весельчаку и воссоединившаяся чета Селезнёвых. Сомнительно и далеко не окей, как было в каком-то древнем приколе. Или там было сомнительно, но окей, хрен кто разберёт этот допотопный юмор. Порезы саднили, голова пульсировала, будто ей вдарили чем-то тяжёлым. Соня прикрывала ладонью повязку, чтобы не намокла, иначе Игорь будет ворчать как бабка. Так бы Булычёва и стояла в душевой, если бы за дверью не послышался хриплый голос командира группы, в которой она служила последние лет десять. Клим Платов был идеальным командиром по Сониному скромному мнению. Умный и рассудительный мужчина, отличный стратег, своих ребят воспринимал как семью и трясся над ними, как курица над яйцами. Капитан выпрямилась, выключила воду с дезинфектором в составе, вытерлась наспех полотенцем, висевшим в углу, и вышла из комнатки, натянув на голое тело грязную форму. Было неприятно конечно, но офицеру спецназа не привыкать к неудобству, потом возьмет что-нибудь из шмотья, оставленного в Космовете, и переоденется. Платова в манипуляционной не было, как и Игоря, который пытался ввести майора спецназа в курс дела, насколько мог. Весельчак дремал на диване, поэтому Булычёва бесшумно выскользнула из комнаты в холл. — Здравия желаю, командир, — поприветствовала Соня коротко стриженого мужчину средних лет. — Навь, твою ж, как ты меня напугала, на связь не выходила, манипулятор с радаров пропал. Командование решило, что ты погибла, — отчитал капитана мужчина. — Не дождётесь, командир, — хмыкнула женщина, — Но нам есть что обсудить, Клим. Майор если и был удивлён — виду не подал. Профдеформация, что с него взять. — Выкладывайте, капитан Булычёва. Чтобы никого не потревожить, Соня и Клим переместились на кухню Космовета, а Игорь вернулся в манипуляционную. Видимо слишком всерьёз воспринял просьбу приглядеть за Весельчаком. Но оно и к лучшему. Лови этого дурня потом по тринадцати Галактикам. Соня нервничала перед командиром наверное впервые за почти десять лет службы под его началом. Платов отлично понимал её, никогда не требовал выворачивать душу и относился с уважением. Последнее Соня особенно ценила. Несмотря на равноправие и искоренение гендерных стереотипов, женщины в спецназе были в новинку. И на весь личный состав она была единственным офицером женского пола. Клима это не смущало, он лично выбрал её из группы молодых бойцов, и капитан Булычёва гадала не первый год, чем тот руководствовался. У неё безусловно были отличные физические данные, потому что инструктора гоняли её и в хвост и в гриву, она умела анализировать и быстро адаптироваться к любым условиям, работала в команде на достойном уровне при всей своей нелюбви к большинству людей. Но такие данные были не только у неё одной среди молодых бойцов. В общем, с чего её Платов взял под своё крыло так и осталось тайной, покрытой мраком, а Соня спрашивать не собиралась. Выбрал и выбрал, чего бубнить. Дымя как паровоз, капитан докладывала об уничтожении Глота, попутно рассказывая о том, как проходило задание и с чем пришлось столкнуться, не забывая при этом выделять У, ведь от этого зависело получение пиратом амнистии. Расписывала она их жизнь и последний бой в красках, как умела. Покончив с рассказом, женщина уставилась на командира в попытке угадать, что тот думает обо всём произошедшем. — Интересно девки пляшут, — задумчиво пробормотал командир, глядя на Соню, — Я так понимаю, ты хочешь добиться амнистии Весельчака, Сонь, не так ли? Булычёва кивнула. Врать командованию смысла не было, она это усвоила ещё во время учебы в академии и прохождения курса молодого бойца. Да и Платов знал её, чуть ли не лучше всех, с кем Соне доводилось близко контактировать, поэтому ложь считал бы мгновенно. — Какие шансы добиться снятия обвинений, Клим? — поинтересовалась женщина, глядя в упор на командира. — Если есть ещё свидетели — вполне неплохие, — изрёк Платов, — Спасение Вселенной дело благородное, сама понимаешь, ещё и жизни двух офицеров уберёг, ни космоспецназ, ни контрразведка не смогут закрыть на такое глаза. Но даже если обвинения снимут и исправительные работы не назначат — следить за ним будешь ты. В свою очередь, я сделаю всё, что могу, ты моя семья. Булычёва облегченно выдохнула и положила голову на стол, закрывая глаза. Клим положил ладонь ей на макушку, поглаживая: — Расслабься, капитан, ты дома, но про ранение в области виска ты мне потом подробнее расскажешь. Твоя версия с Глотом суд может и устроит, но меня таким не проведешь, Навь, — строго произнёс Клим, вставая из-за стола, — Пошли, покажешь мне своего пирата.