Предел прочности

— Как же жарко, твою мать. — Прошептала я, выйдя из аэропорта в Нью-Йорке. Спустя четыре месяца я снова оказалась здесь, но на этот раз мой чемодан был побольше — даже грустно, что все мои вещи поместились только в этот хренов сундук. Мне пришлось продать все книги, но парочку любимых я все-таки затолкала среди вещей. Наш последний разговор с Кассием — и первое знакомство — закончился разлукой. Я поняла, что мне нужно время для восстановления себя. И улетела обратно в Трэйси, пытаясь разобраться со своей головой. Я долго думала что делать дальше, куда податься, что я вообще умею и... Не пришла ни к чему. Моих накоплений было достаточно, чтобы позволить себе побыть безработной. Я подавалась на все курсы — даже попробовала шитье, но пяльцы полетели в стену на первых двух узелках. Я глушила свой внутренний голос плаванием, занятиями танцев, растяжкой, боксом, но он оказался громче, и в конце концов мне надоело себя обманывать. Я наконец поняла о какой победе говорил Кассий при нашем последнем разговоре — мы оба выиграли свободу. Я первая позвонила ему, желая познакомиться с ним без масок. Так я узнала, что Нэро Валадес существовал, но незадолго до появления в моей жизни, он уволился — Мексиканская мафия ему заплатила. По всем документам он продолжал работать на ФБР Нью-Йорка, поэтому ни у кого не возникало вопросов. Мы много разговаривали и обсуждали наше будущее — занимались сексом по видео, переписке, звонку, и оба сгорали от желания. В итоге, решила закончить этот детский сад, и сказала Кассию, чтобы он подготовил в своем чертовом особняке новое постельное белье, потому что я лечу к нему. В самолете я много думала о том, что мой мужчина как бы монстр — он четко сказал, что продолжит дело Фамилии, и не откажется от этого никогда. Но меня не пугало это, наоборот, в душе стоял штиль. Я поняла, что очень сильно изменилась за это время. Перестала истязать себя там, где не надо, позволила себе делать то, что я хочу. Наконец-то стала отдыхать и поняла, что все это время слишком много притворялась, пряча свои чувства и желания за маской робота. Возможно, со всем этим расследованием я просто стерла в своей голове все рамки и принципы, сама совершая убийства. А может быть эта тьма всегда сидела внутри меня и правильный человек рядом помог наконец принять всю себя, с ног до головы. В любом случае я не собираюсь больше страдать и плакать, забившись в угол. Жизнь слишком коротка, чтобы молчать и думать о том, что правильно, а что нет. Я влюбилась в монстра и лечу прямо в его объятия. *** Я зашла в серо-черный особняк, и увидела Кассия, который стоял в клетчатых пижамных штанах и без рубашки — ровно такие фантазии были у меня, пока я пыталась заснуть в своей холодной постели. Мы смотрели друг на друга, не моргая, будто бы боясь вновь расстаться, а потом Кассий поднял меня на руки и с тихим рыком посадил на кухонную столешницу, впиваясь в мои губы жадным поцелуем. Это была борьба языков, и я не сдержала сладкий стон, который исходил прямо из моего центра. Я улыбнулась, слегка закусывая его нижнюю губу, и он вновь поднял меня на руки, шлепая по ягодице. Мы поднялись на второй этаж, так и не размыкая поцелуй. — Сегодня не будет грубого секса, Джулари. — Прошептал он, чувствуя, как я кусаю его шею. — Сегодня я хочу прочувствовать тебя. — Помнишь, ты говорил, что хочешь видеть меня только в подаренном ожерелье? — Мои глаза загорелись азартным блеском, и я стала медленно стягивать с себя топик и широкие джинсы, позволяя ему буквально съедать меня глазами, и сгорать от нетерпения. Оставшись без белья, я оседлала его бедра. Он провел рукой вниз по моей шее, покрывая влажными горячими поцелуями грудь. Я тяжело дышала, выгибаясь навстречу его ласкам. Наконец, второй рукой он коснулся меня там, где оголились все нервные окончания, нежно и неторопливо играя пальцами с моим клитором. Я поерзала и захныкала от нетерпения, чуть приподнимаясь, чтобы ему было удобно войти в меня. И он сделал это так резко и жадно, что я вскрикнула от приятного ощущения наполненности. Он вбивался меня, а я подмахивала ему бедрами в рваном, торопливом темпе. Его толчки были резкими и дикими, а движения пальцев на моем клиторе нежными и мягкими. Его губы оставляли влажные следы на моей шее и грубые покусывания на груди, в которой тонули его чувственные стоны. Эта гамма чувств накрывала меня с головой, заставляя кричать от эмоций и удовольствия. Я выгибалась и подавалась на встречу его губам, стараясь совершать круговые движения своим тазом. — Не сдерживай себя, мое Украшение. — Он шлепнул меня по ягодице, чуть меняя угол, и я до боли закусила губу, царапая его плечи своими ногтями. Пучина удовольствия и наслаждения затянула меня, и я кончила, громко выкрикивая его имя. Кассий сделал еще несколько резких грубых толчков и замер, содрогаясь всем телом. На мгновение мы замерли, смотря в глаза друг другу и дыша в рваном темпе. Это было чертовски интимно и красиво, так что я прижалась к нему сильнее, придвигая покусанные губы к его уху: — Я люблю тебя, Кассий Кабальеро. Его поцелуй утонул в моих волосах, но он продолжал молчать. Чуть приподняв меня, он встал и торопливо скрылся в душе, а я осталась лежать на мятых простынях в смятенных чувствах. *** Он вышел, одетый все в те же штаны, и дал из шкафа свою футболку, которая доходила мне до середины бедра. Кассий все также молча взял меня за руку и повел куда-то вглубь второго этажа. Остановившись перед черной дверью, он повернулся ко мне и посмотрел прямо в глаза: — Помнишь, мы говорили о своих идеальных домах? — Да, я уже оценила твою спальню с черными простынями и тяжелыми шторами на окнах,— сказала я с оттенком грусти. — Нашу спальню, Джулари. — Он едва заметно оставил поцелуй на моих губах и наконец открыл дверь, перед которой мы стояли. Из меня вырвался протяжный выдох и визг, переходящий в свист, что насмешило Кассия. Мы стояли в небольшой комнате, стены в которой были заменены на огромные белые стеллажи с книгами. Я ринулась к ним, и увидела на полках свои любимые книги, которые мне пришлось продать. Здесь стояли и те, про которые я упоминала вскользь, когда говорила, что хочу прочитать их. — Я просто хочу, чтобы ты знала: я чертов монстр, который оставляет за собой кровь и страдания многих людей. Но для тебя я всегда буду опорой и больше никогда не причиню тебе боль. — А я и не хочу себе идеального мальчика, который будет краснеть, держа меня за руку, Кассий. Мне нужен только ты и я готова отстаивать тебя перед всем этим миром. — Я не смогла сдержать улыбку и слезы, которые накатились из-за всех этих теплых чувств. Я отвернулась от него, чтобы немного успокоиться, и заметила, что в этой библиотеке есть выход на задний двор. Подойдя к стеклянной двери, я увидела, что там стояло круглое кресло с пледом и небольшим столиком перед ним. Солнце красиво падало на зеленую лужайку, и я обнаружила два маленьких черных силуэта, которые издавали непонятные звуки и как будто бы дрались друг с другом. Я быстро вышла на эту террасу босиком, и ко мне навстречу бросились два маленьких добермана — это были щенки, у которых еще висели ушки, потому что купировать их было еще рано. Я села на колени, обнимая собак, и слезы счастья вновь хлынули из моих глаз, а улыбка так и стремилась порвать мое лицо. Я заметила на них коричневые ошейники с надписями: на одном было написано «Велес», а на другом — «Деметра». Он, черт возьми, запомнил даже имена, которые я хранила в своей голове с детства. Я встала и повернулась к Кассию, который стоял около двери и улыбался, наблюдая за мной. Мое сердце совершило, кажется, тысячу кувырков, пока я наблюдала за проступившими ямочками на его щеках. Я почувствовала безумную и бесконечную любовь к этому мужчине, когда обняла его за шею и поцеловала угол губы: — Ты исполнил все мои мечты. — Потому что я люблю тебя, мое Украшение