Именем первой любви

Мальбонте провожают взгляды демонов, шепчушихся между собой. Правда, почему говорит с кем то вроде меня. Нас же связывало пророчество да и только. Верно, Мальбонте? Я ищу подтверждение ненависти в его глазах... Хотя бы безразличия. Но нет. Он счастлив, и смотрит так, как когда то смотрел Бонт. А я отвожу взгляд, не смея встретить его достойно. Потому что в груди разрастается такое противное чувство, будто меня предали. Только предала же я. Да, саму себя, да, по собственному желанию. Но я никуда не могу дать те чувства, что испытываю к нему. И самое страшное: не хочу. Меня пугает одна мысль о том, что я могу любить его. Он убил моих друзей, он убил моих друзей, он убил моих друзей... Нет, это не Бонт. Мой родной и любимый Бонт. Даже Мальбонте. Его полноценный характер, его душа, которую я безмерно люблю. Иногда по вечерам я думаю лишь о том, как было бы прекрасно бросить всех, и уйти к нему. Что было бы будь я чуть более терпима к его.. кхм. Методам? Но пока я считаю, что лучше буду передавать себя одну, и принесу к жертвенному костру свое истекающие кровью и несбыточными желаниями сердце, чем заставлю умереть близких. Ведь это будет моя вина..и только моя. Потому что не остановила. Даже не попыталась. — Ты все же вернулась, Вики? - такой родной голос, я сойду сейчас с ума. Или уже сошла. И как мне противно от себя самой, когда успокаивая нервную дрожь в голосе я выдавливаю "Да". Нет. Нет, Мальбонте. Сюда придет орден. За мной. И я не остановлю их. Пожалуйста, убей меня. Убей сейчас, я не хочу жить в мире, где не тебя, и хочу умереть только от твоей руки. И действительно желала смерти себе сейчас. Только вот чувство вины за то, что предам орден сожрет меня даже в небытие. "А за то, что предаю Мальбонте, нет?.." Нет. Мальбонте предать нужно. Да и предательством это назвать нельзя, я же никогда не была на его стороне. И сейчас... И сейчас не скажу, что приняла его сторону. Я лучше промолчу, уйду от ответа. Продержаться, два дня продержаться, и этот ад будет закончен. И для меня тоже. Не будет этих темных глаз, утягивающих в омут и рушаших все барьеры выстроенные в сознании. Он прикасаться ко мне, оглижвая рукой лицо, и кожа покрывается мурашками. Так нежно, невесомо. И тут же пытаюсь вспомнить, сколько костей сломали эти пальцы, так мягко касающиеся меня сейчас? Сколько раз он смывал холодной водой кровь со своих рук? А как часто задыхались бессмертные, когда Мальбонте сжимал их шеи? — Это твое окончательное решение? - голос все такой же строгий как и раньше. О, как я мечтаю услышать свое имя произнесённое им. — Да. - я себя ненавижу за эти две буквы. Вечер прошел пусто. Мне выделили покои, и благо я была в них одна. Мне повезло не оказаться один на один с его воинами или с дьяволицами. Даже не знаю, что оказалось бы хуже. У меня было время, со мной связалась мать. — Ты на месте? - говорить ей приходилось шепотом, чтоб никто тут не услышал. — Да, - мой безжизненный ответ. — Мы быстро нашли твой след. Прибудем завтра. — Я кивнула и разорвала связь. Завтра, завтра, завтра. У него есть всего одна ночь. Он не знает об этом нападении. У меня двенадцать часов, чтобы предупредить его. Решится предать все, ради чего жила, переметнуться на сторону тьмы.. или равновесия? Я резко встала с кровати, не давая себе продолжить мысль. В лагере Мальбонте небыло изображений Шепфа, потому я просто опустилась на колени в углу комнаты. Это искушение. Оно приводит меня к таким дурным мыслям. Ослаби, остави, прости, Шепфа, пригрешения наши, вольная и невольная, яже в слове и в деле, яже в ведении и в неведении, на небесах и в аду, да пребудет защита твоя, да отворимы все замки станут... Мой горячий шепот молитвы заполнил комнату, отражался от стен. Это место пропитано злобой, тут с роду не слышали священных текстов. А я молилась. Чтобы голову холодную мне вернули, чтобы не заглядывалась я на того, чье сердце и душа принадлежат одной лишь тьме и имя чье должно быть выжжено со страниц истории. В дверь постучали. Я мгновенно вскочила с колен, притворяясь, что разглядываю одежду в шкафу. Глупо, учитывая, что там одни только боевые наряды. — Входите! - сказала я, и просто замерла на месте, когда дверь отворилась. Ади. Мой родной друг Ади. Я мгновенно подскочила к двери, хватая его в крепкие обьятия. Я думала, что он мертв. Улетел, и в боях я не видела его. — Ты живой.. - еле смогла произнести я глядя в его лицо. Осунувшиеся, появились мешки под глазами. Но все еде живой Ади. — Ты.. с ним? - услышала я от него после первых приветствий. О, как больно он поставил вопрос. И как больно было осознавать настоящий ответ. Нет. — Я своих не бросаю, — с натянутой улыбкой ответила я, хотя уже не знала, где тут "свои". Хотелось мысленно врезать себе. Да так, чтобы навсегда мысли такие из головы выкинуть. — Я тоже, — шепотом ответил Ади и по-дружески похлопал меня по плечу. Значит наш? Схоронился и выполняет поручения цитадели, матери. Или просто сам по себе диверсии устраивает. Почему-то от мысли, что обманываю Мальбонте не я одна стало легче. Ади такой же. Он тоже "предатель". Мы просидели вместе до самого вечера. Ему на ночную стражу велено выходить. И почему-то я уверена, что утром именно он впустит армию цитадели в лагерь, не проронив ни слова, не забив тревогу. Ночь окутала меня холодом и темнотой. Днем мои мысли были наполнены заданием, и лишь на какой-то процент самим Мальбонте. Но с темным временем суток приходят рассуждения. И разочарования. Но мне не как разочаровываться в совете, они всегда были и есть..и будут. Но что-то неумолимо тянуло сдать. Вот так просто. Под покровом ночи прийти в его дом, и рассказать, что утром его собираются убить. Мне может даже не придется произносить ни слова, просто протяну ему камень-след. А там сам разберется. Я начала прокручивать в голове, что случилось бы, предотврати я убийство Мальбонте. Для начала умрет мама. Потому что он не оставит в живых совет, и она не сдастся под власть Мальбонте. Уже весомая причина этого не делать. Еще напугала мысль, что я бы сдалась. Потом скорее всего умрет Ади и Мими. Первого Мальбонте казнит как предателя, а вторая просто не может держать язык за зубами. Так я лишусь оставшихся двух друзей. Не забыла напомнить себе, что и Семи,и своей собственной жизни я лишилась тоже по вине Мальбонте. А дальше., дальше он достанет ключи, в этом я не сомневалась. И убьет Шепфа. А дальше.. мир погрузиться в хаос. Потому что он не сможет. Он не бог. Только создателю под силу управлять всеми, но не ему. Не мстительному, озлобленному, чудовищному... Мои ноги, вопреки рассуждениям разума, сами несут по земле к его покоям. Я не взяла камень, который давно спрятала, но я шла к нему. Несмотря на все доказательства его виновности, и сила внутри меня и я сама тянулись к Мальбонте. Стук в дверь и глухое "входи". Он то чувствовал мою энергию. Сердце забилось так, словно я только только сошла с американских горок. Я вошла в его покои и.. о Шепфа. И без того не в силах противостоять своему желанию скользнула взглядом по его обнажённому торсу. Твою мать. Я отвела взгляд, моментально покрывшись румянцем. Даже кончики ушей полыхали, а он только усмехался. Знает же, что не могу я в его присутствии быть.. нормальной. Держаться как нужно. Но в голове раз за разом стучали слова "я вас не предам". Это я обещала матери. Мальбонте подошел ближе, угли в камине потрескивали, а языки пламени отражались в его черных глазах. Зрачки ничем не отличался от радужки, я могла вечность смотреть на эту иллюзию. Он убрал падающие мне на лицо волосы, нежно заправив за ухо. Он бывает нежным. Он несёт не только смерти и боль. Он закрыл дверь, холодный воздух больше не попадал в комнату, и вместе с ощущением прохлады меня покинули здравые мысли. — По делу какому пришла? — спросил Мальбонте вновь возвышаясь надо мной. И мне стало так неловко. Я почувствовала себя совсем маленькой и не потому, что я его боялась, а потому, что в его присутствии я могла себе позволить не быть Дочерью Серафима или Будущей советницей. — У меня.. холодно. - ляпнула я первое что пришло в голову и тут же пожалела. Глупо, глупо, глупо. А сердце кричало, рвалось наружу: "Да, Мальбонте, да! Я по делу. Я спасти тебя хочу!" Но я молчала. В его глазах мелькнул блеск. Опасный. Но вместо того, чтобы пулей вылететь из дома я сделала шаг к нему, поднимая полные... надежды глаза. Чего я хотела? Чего ждала? Он склонился, мазнув губами по щеке. Совсем легонько, но этого хватило, чтобы я еле могла устоять на ногах. — Скажи и я остановлюсь. — "да, остановись! Оттолкни его, Вики!" А я не могла. Рядом с ним будто лишалась собственной воли, будто позволяла ему все и даже больше. Хотела позволить все. Мое молчание он воспринял как зелёный свет, впрочем, это так и было. Его крепкие руки подхватили меня, когда он впился требовательным поцелуем. Я положила руки ему на грудь, будто желая оттолкнуть, но уже в следующую секунду обвивала его шею, перебирала руками волосы. Сдавленно простонала не разрывая поцелуя, стыдясь до безумия, когда он раздвинул языком мои губы, углубляя поцелуй, когда прикусывал их и тут же проходился языком, будто заменяя слабую боль на ласку. Мои руки скользили по его телу, а я отвечала. Ноги свела от непривычного напряжения, мне вдруг захотелось, чтоб прикоснулся ко мне, ощутить его.. — Маль.. — тихо прошептала я, когда Мальбонте почти расстегнул мое платье. Я видела в его глазах дикое желание, но также я знала – одно мое слово и он остановится. Не потому, что не хочет, а потому, что ценит. Меня, мое доверие. И это подкупило. Я едва смогла выговорить "продолжай" вновь находя его губы, желая оказаться ближе. Попыталась подхватить руками платье, закрыв грудь, но струящаяся ткань выскользнула и оно гармошкой упало к моим стопам. Я осталась перед ним в одном белье. Мокром от возбуждения. Я хотела его. И, сама не ведая, что делаю, стянула лишнюю одежду и с него, понимая, что наши желания взаимны. Как и все, между нами. Все взаимно. Только смотрим мы друг на друга,а не в одном направлении... Он обхватывает губами сосок, другой сжимает между пальцами, и я задыхаюсь собственным стоном. Сминаю простыни, на которые он меня посадил и горяче шепчу его имя. Из-за него у меня пропадают все мысли. Из-за него я теряю голову. Опускаю руку между нашими телами, бесстыдно раздвигая ноги. Я давно уже без трусиков, а на постели где я сижу остается небольшое мокрое пятнышко. Я раньше была слишком правильной, чтобы делать это самой, потому только едва надавливаю на клитор, не зная, как правильно это сделать. Начинаю двигать пальцами быстрее, потому что мне не хватает. Я разочарованно выдыхаю, когда чувствую, что его губы покинули мое тело. Я опираюсь спиной о подушки, и чувствую, как его рука накрывает мою. И отвожу взгляд, позволяя Мальбонте руководить. Второй рукой он подхватывает мой подбородок вынуждая смотреть на него. Убрав мои пальцы от меня самой он проводит двумя по складочкам, размазывая естественную смазку, и я вскрикиваю от удовольствия, когда пальцы входят в меня. Я чувствую его внутри и уже вся горю, ни то от стыда ни то от возбуждения. Мальбонте одновременно надавливет на головку, проходят круговыми движениями и растягивает стенки пальцами, будто я уже сейчас не готова принять его полностью. Будто меня еде нужно готовить. Я задрожала в оргазме. Самом приятном и ярком за всю мою жизнь. Даже не знала, что от одних лишь рук, одних лишь пальцев может быть настолько приятно. Но он не дал мне опомниться, отдышаться, я почувствововала, как он полностью уложил меня на спину, как поцеловал, заставляя меня существовать на приделе возможностей. Его выдержке стоит только позавидовать. И он заполнил меня. Вошел медленнее, чем я предполагала. Вообще был куда нежнее и обходителеней, это никак не вязалось с составленным в моей голове образом монстра узурпатора. Его толчки раз за разом выбивали из меня полу всхлипы полу стоны, и больше всего я боялась, что это когда нибудь закончиться. Я молила его, чтоб не останавливалась до тех пор, пока вообще могла говорить. Пока в моей голове не смешалось абсолютно все. Окончательно и без шанса на восстановление. Каждым сантиметром кожи я ощущала его внутри, и это самое лучшее чувство. Глубже, быстрее, пожалуйста... И я снова провалилась в негу наслаждения, не заметив, как он тоже получил оргазм следом. Безрассудно хотелось, чтобы он заполнил меня, но в Мальбонте разума осталось чуточку больше чем во мне. Портить жизнь ребенку он не хотел. Я прижалась к нему, забравшись под одеяло. Не отпущу. И пусть лучи солнца сожгут этот карточный домик, который я так усердно строила в своем сознании, этой ночью у нас все хорошо. Но ведь завтра, да и вообще... Никаких но. Да, люблю — о Шепфа, даже мысленно говорить это страшно — но никогда не буду стоять с ним плечо к плечу. Я никогда не поддержу его кровопролитные идеи, как бы ни хотела быть с ним, не пойду против матери и цитадели. Я никогда не.. не стану собой.