Résistance

Зимним деньком, в то время как снег валил хлопьями, сидела одна королева и шила под окошечком, у которого рама была черного дерева. Шила она и на снег посматривала, и уколола себе иглой палец до крови. И подумала королева про себя: «Ах, если бы у меня родился ребеночек белый, как снег, румяный, как кровь, и чернявый, как черное дерево!» И вскоре желание ее точно исполнилось: родилась у ней доченька — белая, как снег, румяная, как кровь, и черноволосая; и была за свою белизну названа Белоснежкой.

      Малфой скривился, складывая газету пополам, а затем швырнув её на стол. Большая фотография с главной страницы все ещё была хорошо видна, и он, подперев рукой голову недовольно посмотрел на женщину, которая ярко улыбалась с первой полосы. Гермиона Грейнджер поправляла волосы, улыбалась, обнажая зубы, демонстрировала большую увесистую книгу у себя в руках, затем полуобнимая её одной рукой снова поправляла волосы и колдография начиналась заново. Он смотрел на неё снова и снова, пока, казалось, в «Ежедневном Пророке» не должна была появиться дыра, тлеющая по краям от его пронзительного взгляда.       Она сумасшедшая.       Драко тяжело вздохнул, затем покачал головой, будто отрицая то, что прокрастинировал смотря на злосчастный кусок бумаги весь свой обед.       Он пропустил свой обед, и кто в этом был виноват? Драко знал — это Грейнджер со своей этой «инновацией».       Они работали вместе чуть больше полугода, и скрипя зубы это можно было бы назвать терпимым если бы не эта её пресловутая инициативность. Драко со скрипом продвигался по карьерной лестнице в Министерстве, и вот-вот должен был заслужить повышение от простого клерка отдела магических происшествий и катастроф до стабильно занимающего свою должность помощника главы отдела в отделе международного магического сотрудничества. Он довольно долго шёл к этой должности, заслуживая авторитет и доверие после всех событий войны. Министерство — единственное место, куда он мог пойти учитывая арест всех счетов и имений, кроме Малфой-Мэнора, а также небезызвестное положение его отца во всем понятном месте.       Он почти получил эту должность, и едва мог сдержать надменное выражение лица, когда его посреди рабочего дня вызвала к себе начальник отдела Берта Джоркинс. Внутри Драко весь ликовал — он уделал этого жалкого Пьюсберри, оставив его гнить в его жалком отделе регулирования магических популяций. Теперь он будет полноправным сотрудником отдела международного магического сотрудничества, таким образом он сможет наработать нужные связи, затем снова возродит часть отцовского бизнеса, пойдет на расширение, выкупит все то, что имела его семья до ареста, снова разбогатеет, бросит Министерство и будет жить припеваючи.       Так он думал.       Но Берта Джоркинс думала иначе.       — Вы наняты, Драко, — улыбнулась она, сцепив руки на груди.       — Спасибо, — на его лице не дрогнул ни один мускул, пальцы крепко сжимали слишком яркую красную обивку стула, которая смутно напоминала Драко о чем-то львином, а сердце забилось чаще. Его план снова начал проигрываться в голове и он мысленно поставил галочку в первом пункте, когда внезапно понял, что она говорила дальше.       — …мы довольно долго думали, и Вы подойдете очень хорошо, это все же новый отдел, и нам нужен кто-то, в ком мы уверены и кто сможет быть столь же умен и вдумчив, чтобы…       — Прошу прощения? Кажется мне послышалось «новый отдел», но это же должность помощника отдела международного магического сотрудничества, я ведь…       — О, дорогой мой, не совсем. Помощник в отдел магического образования.       — Образования?       Драко опешил. В его голове все мечты рушились, разбиваясь тысячей осколков, а на задворках сознания слышался чей-то злорадный смех. Скорее всего, Пьюсберри.       — Тогда почему отбор проводили вы? Почему в самой вакансии говорилось о том, что она именно в ваш отдел?       Еще около сотни таких «почему» крутилось в его голосе, но Драко старался держать себя в руках, не нападая на женщину сразу со всем этим гулом голосов, роем сновавших к него в голове.       — На самом деле филиал довольно пограничный — это новая разработка, которая далее будет фундаментом детского дошкольного образования, но Министерство уже видит в этом залог успеха, поэтому планирует с помощью данного проекта и его импорта в другие страны наладить с ними связь. Мы долго думали к чему же тогда вас отнести, — она потерла подбородок, на секунду замолчав, будто стараясь Малфою вникнуть во всю ситуацию, но все же потом сошлись на образовании, ведь изначально проект для них.       Часы на противоположной от Драко стене, казалось, стали стучать медленнее. Ему как никогда хотелось просто остановить время, встать и уйти.       — И да, мы создали небольшой филиал, который поспособствует раннему образованию для юных волшебников от пяти до одиннадцати, и для его разработки требовался способный и ответственный, я бы даже сказала, скурпулезный человек.       Драко перестал дышать, а женщина тепло улыбнулась, поглядывая куда-то ему за спину в сторону двери.       Ему все ещё казалось это все шуткой, но выражение её лица было серьёзней некуда. Вокруг голубых глаз собрались морщинки, и она указала тонким длинным пальцем на Драко.       — Кто-то вроде Вас.       Он должен был возразить. Должен был встать с обитого красным бархатом стула, сжечь его к драккловой бабушке, заставив гореть зелёным пламенем. Должен был сказать о том, как он желал ту должность, на которую шёл изначально. Должен был сказать что на самом деле он думает об этой их подставе и что он не будет больше терпеть то, что только что пять лет его усердной работы без нареканий, терпения постоянных насмешек и выполнения глупой работы стирателя памяти и мальчика на побегушках были смыты в трубу. Он жил от зарплаты от зарплаты, содержа при этом себя, мать и оставшееся имение. Он валился с ног работая по двенадцать часов из-за глупых переработок и давно не имел ни друзей, ни личной жизни, одни жалкие счета за то, что по их мнению называлось «жизнью».       Он должен был. Но он не сказал.       Вместо этого он решил обойтись более корректной просьбой о той должности, на которую претендовал изначально, но стоило ему открыть рот, как Джоркинс улыбнулась ещё шире, снова смотря на дверь позади Драко.       — А вот и первый работник вашего филиала, а по совместительству ваш непосредственный руководитель.       Он нахмурился, на секунду забыв о том, как сдерживать свои эмоции, и все еще не отрывал взгляда от Берты. Широкая улыбка демонстрировала следы ее коралловой помады на зубах, что немного убивало её неизменный авторитет женщины-визитки Министерства Магической Британии, бесконечно безукоризненной и с превосходными манерами.       Драко обернулся, желая увидеть с каким идиотом ему предстоит работать и поперхнулся собственной слюной, увидев как из приоткрывшейся двери вошла Гермиона Грейнджер.       Первым его порывом было уйти, но подумав о том, что тогда его предыдущие старания будут абсолютно точно перечеркнуты силами школьной зазнайки и женщины обманщицы, он остался.       И в этом филиале отдела магического образования они действительно работали только вдвоем. Если конечно «филиалом» можно было назвать ту комнатушку, которая именовалась кабинетом и имела свои «нескромные» шестнадцать квадратных метров. В ней едва умещались два дубовых стола, высокий шкаф со стеклянными створками и третий стол вдоль стены, который скорее напоминал барную стойку, если бы не всевозможные пробирки, колбы и магические ингредиенты, с помощью которых они с Грейнджер работали над своим проектом.       Она называла это «прорывом в дошкольном образовании», он же — «идиотизмом», хотя по сути полностью о проекте всего и не знал. И, казалось бы даже учитывая противоречия даже в самой вере в итоговый продукт и его предназначение все должно идти из рук вон плохо, но у них… кажется получалось.       Драко встал из-за стола, и резко схватив свой дипломат, помчался к выходу, громко захлопнув дверь и заставив Грейнджер улыбаться публике со своей дурацкой книжонкой в одиночестве тёмного кабинета. Не то чтобы он был обижен тем, что его не было на презентации книги вместе с ней — все же пятьдесят процентов книги были его заслугой, но до этого самого времени и с самого начала на самом деле он и не знал над чем трудился так много.       После того как Берта делегировала его Грейнджер та лишь обозначала проект общими фразами, из сути которых он понимал лишь то, что это книга, с помощью которой дети будут развивать свои магические способности и одновременно изучать базовые дисциплины вроде математики, английского, полёта на метле и прочего. Он думал это будет книга заклинаний для маленьких оболтусов, но он и не предполагал что это все обернётся, как Грейнджер выразилась «интерактивной книгой сказок». От этой мысли кровь забурлила по венам, и он зашагал ещё шире, будто пытаясь своими шагами впечатать мраморный пол в предыдущий этаж, оставляя за собой следы. Он казался сам себе дураком. Думал, что раз не выгорело с международным сотрудничеством, то получится зарекомендовать себя отличным инновационным двигателем и разработчиком (на самом деле он мало смыслил в том, что это значило, но из уст Грейнджер это звучало довольно ново и впечатляюще).       Как только он свернул в общий атриум, чтобы гордо войти в камин и отправиться домой, сократив свой рабочий день вдвое, как столкнулся с ней.       Грейнджер стояла возле одного из каминов, обхватив одной рукой толстую яркую книгу, а другой придерживая ремешок своего черного клатча. Её волосы, хоть и были совраны в тугую косу, но уже успели растрепаться, и она прикусила щеку изнутри, стоило ей увидеть Драко.       — Ты куда?       Её голос разнёсся по почти пустому атриуму, и он, слыша раздавшееся эхо шикнул на неё, скривившись. Она не изменилась в лице, все ещё упрямо глядя на него снизу вверх.       — Домой.       — Рабочий день ещё не закончен.       — Для меня уже закончен.       — Ты…       Грейнджер снова сказала это слишком громко, и те полтора сотрудника, которые все ещё оставались в атриуме вместе с ними недовольно уставились на неё. Драко закатил глаза и прошёл мимо Грейнджер, но она схватила его за руку, останавливая.       Они давно привыкли к прикосновениям, работая в одном отделе, и Драко полагал, что у них получился какой-никакой дружный рабочий коллектив, хотя секретность их проекта немного напрягала. Ну Мерлина ради, какие секретные разработки в отделе магического образования? Он плюнул на то, что его засунули в этот отдел, плюнул на то, что она будет его начальницей — ему падать было уже некуда. Но представить книгу как самостоятельную разработку, наплевав на всю его работу, да и впрочем на все его существование и потуги даже для его моральных принципов это было чем-то на грани семи-восьми баллов. По пятибальной шкале.       Она использовала его!       — Ты обиделся, что мы не пошли на презентацию вдвоём?       Грейнджер все ещё обхватывала своими холодными пальцами его запястье, и Драко перевёл взгляд на неё, перед этим коротко взглянув на её руку.       Грейнджер как всегда стояла как упрямая скала, несмотря на то, что её колени немного дрожали от высоты тонких каблуков. Чёрное короткое платье было достаточно праздничным и нарядным, но Драко казалось, что скорее оно годится для похорон, а не для презентации проекта, ради которого они вдвоём частенько ночевали в кабинете, из-за чего Драко пришлось узнать, что он, оказывается, иногда храпит. А ещё ему пришлось узнать, что она ужасно крутится на кровати, из-за чего постоянно падала даже с трансфигурированной и довольно низкой кровати, которая была довольно короткой, но расположенной специально между стеной и её столом, чтобы она не падала. Но она падала! Падала постоянно, мешая Драко спокойно дежурить в другой части кабинета не сводя взгляда с плетущихся нитей заклинаний над волшебной книгой.       — Мы не дети, Грейнджер, никаких обид. Просто странно, когда работа была сделана пятьдесят на пятьдесят, а о втором сотруднике никто и не заикается. Ну да, великая Гермиона Грейнджер же гений! Так что наслаждайся своим личным триумфом, Величайшая ведьма столетия, а я пойду выпью, сегодня я понял что мои пять с половиной лет жизни были напрасными.       — Малфой, я не говорила что это моя единоличная заслуга, — она нахмурилась, а в глубине глаз загорелся огонь. — В интервью я рассказала, что трудилась с другим сотрудником, и…       — И мы прикидываясь что делаем что-то глобальное просто клепали дурацкую книжонку со сказками.       Он снова взглянул на ее руку, державшую его и выдернул запястье из ее хватки, отшатнувшись.       — Это не просто сказки, — закатила она глаза, поправляя лямку сумки. Атриум снова стал заполнятся людьми, однако им было все равно на окружающие взгляды. Хотя на самом деле окружающим тоже было все равно, ведь подобные склоки они видели каждый день практически без исключения.       — Правда? — Драко приторно улыбнулся, стараясь держать себя в руках и не разводить очередную ссору. Ради Мерлина, ему просто стоило убраться оттуда. Подальше от Министерства, которое с каждым днём убивало в нем всякое желание жить. От отдела, к которому он начинал прикипать, потому что видел в нем надежду на повышение и дальнейшую безоблачную жизнь и спокойное существование. И от Грейнджер, которая только заставила его поверить в то, что не только он как дурак барахтался в этом молоке как дурацкая лягушка. Он начал было думать что у него есть хоть какой-то союзник, кроме матери, днями и ночами лишь управлявшей поместьем и полусошедшей с ума.       Но она оболгала всю его работу и теперь он снова откатился к старту. Ему нужно было начинать заново, ведь работа над книгой была закончена. И горло жутко сжималось, прекращая доступ к воздуху только от одной мысли о том, что он снова будет мелкой сошкой (читай стирателем памяти на первые полставки и кофеприносителем на вторую).       — Это сказки братьев Гримм, Шарля Перро и Ганса Христиана Андерсона, всего их семь, и…       — Ты издеваешься?!       Она не издевалась. Грейнджер поджала нижнюю губу, подавшись к нему ближе, но Драко снова отступил.       — Драко, ты тоже к этому причастен, я не выставила эту работу как только мою, и нам теперь предстоит ещё большая работа, ведь…       — Да я читал все отчеты! Все до единого! И статью эту дракклову тоже! Не рассказывай мне сказки!       Он чертыхнулся. Учитывая, что речь была как раз о книге сказок каламбур получился не очень смешным.       — Да почему ты не хочешь послушать меня? И зачем переби…       — Затем, Грейнджер, затем, что как я и думал ничерта ты не изменилась, как была сука надменная, так и осталась.       Её возмущённый, но все ещё высокомерный вид поражал до глубины души. Драко давно сомневался в наличии этой самой души у себя, но сейчас точно знал, что у неё её тоже не было.       — А ты узколобый баран. А я ведь ещё помочь тебе хотела.       — А мне не нужна помощь, я не домашний эльф, нуждающийся в опеке. Хочешь помочь — помоги себе. Ну или тем твоим шавкам, которых зовёшь лучшими друзьями. А ко мне в душу не лезь, и так уже испоганила все, что только можно. Ты, и твой Гримм.       Она, казалось, начала закипать. Рядом с ними стали задерживаться люди, наблюдая за ссорой, но, что удивительно, никто так и не вмешался. Шум фонтана заглушал гул голосов, но среди сотни было отчётливо слышно только два из них.       — Это не просто Гримм, они братья!       Им было по двадцать пять, и первый курс был больше десяти лет назад, но в этом взгляде Драко чётко увидел одиннадцатилетнюю кудрявую зазнайку, поучавшую своего рыжего соседа по парте Вингардиум Левиоса. Он тогда сидел напротив и четко видел эту сцену. «Какая надменная девочка» — подумал он тогда. Вспоминая это сейчас он подумал «не ошибся».       — Да я же рассказывала тебе, — её голос был тих, но стал больше похож на рык. — Я говорила тебе, что первое, над чем мы работали, это «Белоснежка».       — Молодые люди, может…       Волшебник средних лет больше похожий на гоблина, нежели на мага пытался вмешаться в их ссору, но они оба его не слышали.       — Точно, помню, — Драко потянулся за книгой, которую она крепко сжимала в руках, сойдя с крика на свой насмешливо-Малфоевский тон, растягивая главные, что страшно её бесило. — Белокожая дурёха, которая строила из себя самую-самую, а оказалась не такой уж самой, судя по тому как легко съела отравленное яблоко. Кого-то мне она напомнила, знаешь.       Он ухватил книгу за корешок, но Гермиона не отдавала ему её, продолжая стискивать уже обеими руками. По тиснёной золотистой раме на обложке ползла змея, а ещё виднелись мелкие звёздочки. На обложке было написано «Семь забытых королевств», и что-то Драко подсказывало что это название придумала она сама. От этого самоуправства на их общий проект у него снова засосало под ложечкой, ведь от обмана становилось горько.       — Отдай книгу, я забираю её как моральную компенсацию, — он потянул сильнее, но хватка у неё была настолько крепкой что, казалось, стоит ему поднять книгу вверх на величину его роста и Грейнджер поднимется вместе с книгой.       — Черта с два, — прошипела она.       — Отдай. Мне. Эти. Гребанные. Семь. Забытых. Королевств.       Его руку прошибло током. Её зрачки расширились и где-то в их глубине плескалось что-то вроде настороженности и беспокойства. От внезапной смены её настроения Драко оторопел и думал было ослабить хватку, но рука будто приклеилась к книге.       — Что ты наделал?..       Действительно. Что он наделал?       Затем Драко перестал что-либо понимать. Все, что он чувствовал можно было описать как «бах, бум, ай, БАБАХ». После этого он почувствовал на себе тяжесть чужого тела, практически соизмеримую с тяжестью его век, после этого запах мокрой земли и леса, а в довершение всего этого лёгкое щекотание его носа, будто кто-то проводил по его лицу волосами.       Он открыл глаза и вмиг понял, что ни скандал посреди атриума, ни импульсивное поведение, которое сорвало с него маску благочестивого сотрудника, ни скорый уход с работы не были худшими ошибками его сегодняшнего дня. Худшей ошибкой было то, что он открыл глаза. Ведь после этого он закрыл их снова с жалобным стоном оттого, что болело так, будто их пытались вырезать раза три. Он попытался коснуться закрытых век рукой, но обнаружил, что не может пошевелиться.       Постаравшись поднять руки он обнаружил, что на нем кто-то лежал. «Кто-то» был женщиной, судя по длинному почти пышному платью, что Драко удалось нащупать, а также длинным мягким и густым волосам, которые разметались по её спине. Он обхватил девушку за талию и перевернул их обоих, вызволяя себя из её плена. Затем Малфой оставил незнакомку лежать, а сам поднялся, присаживаясь на колени и потирая веки руками. Боль отошла, и он приоткрыл глаза.       Все было мутно и размыто, и Драко чертыхнулся.       «Видимо, именно так Поттер и видит без своих уродских очков», — пронеслось у него в голове.       Он проморгался, а затем попытался осмотреться, стараясь сосредоточиться на каждом увиденном объекте будто это бы помогла ему видеть лучше.       Сперва он увидел, что вокруг были деревья. Высокие и поразительно зелёные, они окружали их со всех сторон, закрывая обзор на небо. После этого он увидел большой камень спереди и коротко выдохнул радуясь что их с ней угораздило упасть на землю, а не на камень, где ему запросто бы сломало спину. После этого он сосредоточился на девушке. Волосы её действительно были были длинными и казались густыми, были тёмно-каштанового, почти чёрного цвета, а с его зрением казались и вовсе цвета воронова крыла с едва синим отливом. Зрение немного прояснялось и он уже видел почти чётко синий верх платья со стоячим белым воротником и рукавами-фонариками, жёлтую юбку платья и аккуратные красные туфельки совсем как те, которые любила носить Грейнджер.       Какое-то мерзкое чувство расплылось в его груди, и он прищурился, вглядываясь в ее лицо.       Грейнджер была без сознания. В странном платье вместе с ним посреди леса.       Драко действительно натворил что-то страшное.       Где-то сзади послышался собачий лай и звук погони. Закаркали вороны, взлетая с ветвей высоких деревьев, из-за чего рядом с головой Драко упала шишка, чуть не расцарапав ему лицо. Лай приближался, а Драко, ощупав себя на наличие палочки понял только три вещи: на нем странная одежда, которая абсолютно точно не являлась не его; палочки не было ни у него, ни, судя по всему, у Грейнджер.       Третьей мыслью Драко было то, что они в полной заднице.