Холодные руки

— Рен, не оставляй меня… прошу тебя!.. — Уходи отсюда, пока не поздно…       Тарна не должно было здесь быть. Не только в этом месте, но и во всей этой истории. И уж точно его, шестнадцатилетнего ученика престижной частной музыкальной школе, не должно было быть в жизни двадцатипятилетнего парня из компании таких же молодых и бесстрашных, все время ходящих по краю и сегодня здорово оступившихся. Тарн помнит, как они познакомились с Реном, как он соврал, что ему девятнадцать — высокий рост и развитое тело позволили ввести в заблуждение. И как же Рен лютовал, виня себя в том, что «совратил младенца», когда узнал про реальный возраст. Тарну взрослая независимая жизнь этого красавчика на байке, с огромными ореховыми глазами и каштановыми волосами ниже плеч, грезилась настоящей сказкой о свободе. Вот только сказка страшной оказалась. Игры с законом обернулись тем, что из банды не уцелел никто, а сам Рен дышал последние минуты жизни, из остатков сил прогоняя Тарна, «какого-то хера увязавшегося сегодня за ними». — Нет, Рен, нет! Давай я тебя помогу, вставай, мы уйдем вместе! — ещё громче всхлипывает Тарн, гладя такие всегда холодные руки. — Нет!.. — Рен откашливается с кровью, — пошел вон отсюда! И об одном тебя прошу: не смей появляться в моей следующей жизни… никогда не смей больше… — последнее, что слышит трясущийся от страха неизбежного Тарн, рыдая на груди погибающего любимого.

***

      Strange birds. Песня, которую почему-то любил Рен. Тарн и сейчас, в свои сорок два, помнит всё. Каждую деталь их такого короткого «вместе». И эту песню. Именно она сейчас играет по радио в машине Тарна.       Всё сбылось, Рен. Я еду внутри белой Ауди, ты ведь хотел именно такую. Вот только тебя рядом нет. Уже двадцать шесть лет, как нет. Но я всё помню, как будто это было вчера.       Тарн предается воспоминаниям, уплывая на радиоволнах, и не замечает, как выезжает на встречную полосу.       Удар. Треск и звон лобового стекла. Давление чего-то в лицо и темнота.       Когда Тарн открывает глаза, то видит над собой лицо в голубой медицинской маске. Постепенно приходит осознание: я в больнице, а это врач. — Кто вы такой, можете сказать? — обращается к нему молодой приятный голос.       Тарн пробует кивнуть, но болит шея и вообще ему пока трудно двигаться. Так что он отвечает словами, называя себя, свой возраст и, на всякий случай, адрес и телефон.       Сверху усмехаются и отвечают: — Тогда скоро будете в порядке. — Спасибо, доктор… — Я пока ещё не доктор. Интерн. И не меня благодарите, а разработчиков системы безопасности в вашем автомобиле.       Тарн тоже пробует усмехнуться, но лицевые мышцы правда будто не отошли от онемения. — Не переживайте. Это ещё обезболивающие действуют. Сегодня-завтра проведёте в стационаре. Дальше, если динамика будет положительной, отправитесь домой. А сейчас отдыхайте. Через час вам принесут обед. — Спасибо… а как вас зовут? В смысле, как я могу к вам обращаться?       И хотя половина лица молодого мужчины скрыта под маской, Тарн может хорошо разглядеть крупные тёмные глаза, которые сейчас, почему-то, становятся немного тоскливыми. И всё же ему отвечают: — Тайп. Можете просто называть меня Тайп.       Будущий доктор разворачивается, а Тарн — и где только силы и смелости нашёл? — вдруг хватает его за руку. Тайп в недоумении убирает руку и уточняет: — Если про туалет стеснялись спросить — судно под кроватью. Сегодня вам нельзя ходить дальше постели. Постарайтесь понять. — Нет… — Тарн краснеет, — я не про это… а сколько вам лет?       Тайп закатывает глаза и пожимает плечами: — Вы два часа тому назад были на краю жизни и смерти. А сейчас уже пытаетесь закадрить молодого парня? — Нет, — Тарн откашливается, — просто хотел узнать… ладно, извините, забудьте.       Тайп снимает маску с ушей — Тарн наконец-то может разглядеть, какой красивый доктор ему достался. А потом отвечает: — Двадцать шесть. И, пожалуйста, не беспокойтесь. Хоть я и интерн — вы не почувствуете разницы в плане медицинской помощи. Отдыхайте.       Тайп уже давно вышел, а Тарн всё не никак не может отойти от ощущения его руки в своей ладони.       Почему она такая же холодная?.. Или я просто накручиваю себя, ища несуществующие знаки?..