Порочная

Проснулась Сесилия около 4 часов утра в холодном поту, всю ночь ей снились эротические сны с участием священника, который развлекался с монашками, одной из которых была она сама. Умывшись ледяной водой, девушка облачилась в свой наряд, боясь опоздать на утреннею молитву. После случившегося ночью, она должна была прочитать «Отче наш» по меньшей мере раз сто, а потом еще попросить падре отпустить ей все грехи, вот только он скорее предложит ей согрешить вместе с ним. Не успела сестра Сесилия освоиться на новом месте, как она уже нарушила один из важнейших обетов — целомудрие. Решив стать монахиней, она самовольно отказалась от секса и всего, что с ним связано. По правилам церкви целомудрие — это половая чистота, то есть уклонение от всякого рода блудных дел. Хоть она и не вступала в физический контакт с противоположным полом, она все же согрешила. Рукоблудие такой же грех, как и половое сношение, ее грязные мысли так же считаются нарушением обета. И теперь Сесилия была уверена, что Бог покарает ее за то, что она совершила, не смотря на то, что она ни разу в жизни не испытывала такого яркого оргазма, который случился минувшей ночью. Как бы сильно она желала вновь испытать эти эмоции, ей следовала выкинуть этот блуд из своей головы, чтобы сосредоточиться на своей новой мирской жизни в монастыре. Еще она в тайне надеялась, что ночной случай был лишь ее сном, что она не видела, как другая сестра орально ублажает падре Тедески, иначе как ей теперь с ним разговаривать? — Ты чуть не опоздала, новенькая! — Сразу же отчитала ее Изабель, едва Сесилия переступила порог часовни. — Прошу прощения, сестра. Я еще плохо ориентируюсь в монастыре. — Здесь никто не собирается слушать твои оправдания. Ты либо следуешь правилам, либо проваливаешь! — Изабель была не из тех, кто любил сюсюкаться, ей было плевать, что девушка всего второй день находилась в монастыре и еще много не знала. — Новенькие стоят в первом рядом рядом с падре Тедески. Держи! — Она протянула американке лист бумаги с написанным на нем текстом молитвы, естественно, на итальянском. — Но я не уверена… — Я же сказала, мне нет дела до твоего уровня итальянского. Буквы у нас такие же, как у вас, читай, как можешь! — Кинула напоследок Изабель и ушла в другой конец часовни, где ее ждали остальные монахини. Попытавшись прочитать первые строки с листка, Сесилия поняла, что ее дела плохи, новый язык был куда сложнее, чем она полагала. Оторвавшись от текста, девушка подняла глаза, которые тут же столкнулись с темными глазами священника. Он стоял в своей черной сутане у алтаря и прожигал сестру насквозь, ее душа ушла в пятки, ей хотелось провалиться в ад, лишь бы больше никогда не думать о том, как падре хорош без одежды. — Сестра Сесилия, рад видеть вас на вашем первом молебне. — Слишком хрипло произнес мужчина, когда она подошла к нему ближе. — Я… я тоже рада быть здесь. — Запинаясь ответила она, отгоняя прочь грешные мысли. — Проблемы с языком? — Он указал взглядом на листок, что Сесилия трепетно сжимала в своих руках. — Не волнуйтесь, я сейчас вам все прочту, а вы повторите за мной, хорошо? — Ничего в поведении Тедески не указывало на неловкость, он комфортно себя ощущал, стоя рядом с американкой, словно ночью она не застукала его за непристойным занятием. — Это не сложно. — Его рука осторожно коснулась ее пальчиков, забирая молитву. — Повторяйте. — Он принялся медленно читать написанный текст, а сестра Сесилия стала за ним повторять, пока ее сердце учащённо билось в груди. Девушка не сводила взгляда с его соблазнительных губ, пока он произносил молитву, еще никогда раньше итальянский не звучал так сексуально. Повторив текст дважды, священник вложил листок ей в руку, а затем наклонился к ее уху. — Полагаю, нам есть о чем поговорить, Сесилия, найдите меня после завтрака. — С придыханием произнес отец Тедески, вынуждая девушку сжать ноги, потому что она ощутила накатывающую волну возбуждения. — Скажете своей наставнице, что сегодня вы помогаете мне, хорошо? — Девушке ничего не оставалось кроме как послушно кивнуть головой вместо ответа. Во время чтения молитвы Сесилия не переставая думала о словах падре. Если он хотел поговорить с ней, значит он совершенно точно знал, что это именно она нарушила покой, ворвавшись ночью в его спальню. Но что священник хотел сказать ей? Не похоже, что его сильно волновал тот факт, что он был застукан с поличным за совершением непристойных действий. Все выглядело с точностью наоборот, словно он даже был рад, что кто-то наблюдал за его сексом с девушкой. — Ей, ты чего застыла? — Гвен подкралась сзади и пихнула ее в плечо. — Пошли на завтрак, я умираю с голода. — Да, конечно. — Шепотом ответила девушка. — С тобой все хорошо? Ты какая-то бледная. Может акклиматизация? Давай покажем тебя нашему врачу? — Нет, нет. Со мной все хорошо. Просто я плохо спала. Еще не привыкла к этому времени. — Поспешила успокоить ее Сесилия. — Уверена? — Абсолютно. Когда столы после завтра были убраны, мать-настоятельница назначила четверых монашек наставницами для более молодых, они должны были наглядно показать остальным, как проходит день в стенах монастыря, и что входит в обязанности сестер. Гвендолин, Сесилия, Мария, та самая, что ночью была в комнате священника, и еще пятеро девушек оказались в группе под руководством сестры Изабель. Не смотря на то, что Изабель с первых же минут пребывания американки в монастыре выказывала недовольство ею, Сесилия бы предпочла провести этот день в ее компании, лишь бы не оставаться наедине с отцом Тедески. Так она и собиралась поступить, ослушавшись его просьбы зайти в его кабинет. Сестра Изабель указала своей группе в сторону двери, призывая пойти на улицу. Однако на выходе из обеденного зала ожидал со строгим взглядом падре Тедески. — Святой отец.* — Любезно поклонилась ему Изабель. — Сестра Сесилия сегодня освобождена от работы, она будет помогать мне.* — Твердо и решительно заявил священник, Сесилия хоть и не поняла, что он сказал, но догадывалась, что речь шла о ней, ведь он назвал ее имя. — Да, падре.* — Она повернулась к группе. — Сесилия ты идешь с падре, остальные за мной! — Вы хотели отвертеться от разговора? — Кокетливо и очень тихо произнес Тедески. — Нет, падре. Просто я еще не успела сказать, что вы меня ожидаете. — Ее охватила волна паники, она явно была не готова к этому разговору. — Пойдемте в мой кабинет, сестра. — Мужчина развернулся и уверенно зашагал вперёд по коридору, любезно здороваясь с монахинями, что встречались на его пути, Сесилия пыталась поспевать следом. Сердце снова начало стучать в груди от волнения. Про себя она читала «Отче наш» в надежде, что это хоть как-то её спасёт от попадания в ад. Кабинет священника оказался в восточной стороне монастыря, где уже не было жилых комнат, только несколько служебных помещений, которыми мало кто пользовался. Сесилия сглотнула, понимая, что рядом нет ни души. Только она и порочный священник. — Проходите. — Тедески открыл ключом дверь, пропуская девушку перед собой, а затем монахиня услышала, как в замке повернулся ключ — он закрыл их. — Присаживайтесь. — Он рукой указал на кресло перед его рабочим столом, Сесилия не смела ослушаться. — Вы понимаете, зачем я вас позвал? — Перешёл на низкий и хриплый голос падре. — Я… я не уверена. — Дрожа от страха вымолвила американка. — Сестра Сесилия… — Обойдя свой стол, он встал перед ней, облакачиваясь на него. — Вы часто гуляете по ночам? — Нет… — Почему ночью вы покинули свою комнату? — По его голосу было не понятно, отчитывает он её или заигрывает, да и сама Сесилия не знала, что бы из этого она предпочла. С одной стороны лучше бы он её отругал за то, что она потревожила его, ворвавшись ночью в спальню, но с другой стороны её тело начинало гореть, вспоминая как жарко было в комнате падре. — Простите, отец. — Она сидела неподвижно, боясь поднять голову и встретиться с ним взглядом. — Я не должна была уходить из своей комнаты, но я услышала чей-то крик… — Крик? — Поразился священник. — Да, кто-то кричал или… или возможно это был сон. Я теперь не уверена… — Посмотрите на меня, сестра. — Властно, но в тоже время мягко попросил Тедески, девушка не шелохнулась. — Поднимите голову! — Уже громче велел он, она повиновалась. — Похвально, что вы хотели помочь тому, кто мог кричать, но, уверяю вас, это не так. Если бы это было правдой, кто-нибудь ещё покинул свою комнату, чтобы выяснить это. — Вы правы, мне жаль… — Не отпускайте голову, Сесилия. — Пресёк он её попытку потупить взгляд. — Я не собираюсь вас ругать, вы не сделали ничего плохого. «Как же вы заблуждаетесь, Святой отец». — Я так понимаю, в моей комнате вы оказались тоже по чистой случайности? — Он говорил мягко и размеренно, словно разговаривал с нашкодившим щенком. — Я ничего не видела! — Резко выпалила Сесилия, на что отец лишь довольно улыбнулся. Монахиня могла говорить что угодно, но он то знал, что она прекрасно все видела. Более того, падре Тедески был убежден, что девушке понравилось это действо. После почти 5 лет, проведенных в стенах этого монастыря, он мог по глазам определить порочную душу. Конечно, он еще не до конца распознал насколько испорченной может оказаться Сесилия, но он очень хотел это выяснить. ***** Тедески принял обет безбрачия и целомудрия почти 9 лет назад, когда судьбой случая оказался в мужском монастыре на окраине Тосканы. Пережив огромную потерю, он искал место, где бы он мог забыться и начать новую жизнь. Его невеста Амайя умерла за три месяца до их свадьбы прямо у него на руках, не сумев побороть лейкемию. Она была любовью всей его жизни и, потеряв ее, он больше не хотел влюбляться вновь. Уйти в монастырь стало самым верным и правильным решением в тот момент. Поэтому Тедески взял с собой небольшую сумку и сел на самолет Мадрид — Тоскана, не купив обратный билет. Монахи с радушием приняли нового члена их общины и всему обучили. Вскоре он стал рабом Божьим, отрекся от всего материального и стал довольствоваться малым, а также помогать нуждающимся прихожанам. Касалось он нашел смысл жить дальше, но все изменилось, когда он покинул Тоскану, чтобы занять место священника в монастыре под Римом. Именно там он вновь вкусил «запретный плод» из Эдемского сада, а именно возжелал ближнего своего, точнее двух сразу. Монахини Элиза и Грация были прилежными послушницами монастыря, мать-настоятельница всегда хвалила их и ставила в пример остальным. Они беспрекословно выполняли свои обязанности, молились несколько раз в день, помогали пожилым монахиням и обучали молодых. Но никто не знал, что за дверями общей комнаты девушки каждую ночь предавались плотской любви друг с другом. Возможно так могло продолжаться еще долго, если бы однажды их секрет не был раскрыт. Около 4 лет назад, когда все жители монастыря разбрелись по своим комнатам спать, новому священнику Тедески не спалось, его мучала ужасная головная боль. Это происходило с ним не впервые, поэтому он точно знал, кто может ему помочь. Сестра Грация ранее работала медсестрой, поэтому она иногда помогала местному врачу с пациентами в монастыре. К сожалению, в ту ночь доктора Галло не было, он уехал на пару дней из монастыря, оставив ключи от ящика с лекарствами Грации. Именно к ней и направился падре Тедески, чтобы попросить таблетку от головной боли. За три года в стенах монастыря сестер не разу не тревожили по ночам, поэтому они особо не заботились о том, что дверь не заперта. Так и произошло в ту ночь. Отворив дверь в их комнату, отец Тедески обомлел: одна из девушек лежала голая на своей кровати, в то время как вторая в одних кружевных трусиках поочередно облизывала соски подруги. На мгновение он замешкался, не зная, как реагировать на подобное поведение монахинь. То что их занятие выходило за рамки приличия - это мягко сказано. Это было грязно, порочно, запретно, но так возбуждающе... Любой бы на его месте тут же стал бы их отчитывать, а затем бы незамедлительно сообщил об этом кардиналу и матушке, чтобы нечестивых монахинь с позором выгнали из монастыря. Но священник не двигался, словно завороженный зрелищем, что было перед его глазами. Пять долгих лет он был связан обетом безбрачия, пять лет он не видел обнаженных девушек, и уж тем более не желал их. Однако его тело не забыло, каково это. Уже спустя минуту, падре почувствовал, как член налился кровью и больно впился в ширинку его брюк под сутаной. И как бы он не пытался сопротивляться желанию, он не мог. Завидев его, девушки схватили одеяло и тут же прикрылись, чуть остужая пыл Тедески. Элиза, которая была сверху, вскочила в постели, обмотавшись простынью и сделала шал к священнику. Скрестив руки как во время молитвы, девушка начала слезно умолять падре не выдавать их секрета. Она рассказала, что они давно любят друг друга, и что ее родители были этому категорически против, поэтому отправили ее в монастырь, а Грация поехала за ней, потому что не могла долго быть с ней в разлуке. Но казалось Тедески её не слышал, в его голове все еще были эротические кадры их близости, их идеально-голые тела. Пока Элиза продолжала свою речь, к ним подошла другая сестра, которая в свете свечей сразу же заметила бугорок в районе паха, он отчетливо торчал даже под плотным церковным одеянием. "Падре, мне кажется, вам понравилось то, что вы увидели"*. - Соблазнительно прошептала Грация, оказываясь в опасной близости от священника. Накидка, что прикрывала ее обнаженное тело, упала с плеч, оголяя все больше ее смуглой кожи, Тедески сглотнул. - "Может быть мы закроем дверь и все обсудим?"* - Она обошла мужчину, чтобы повернуть ключ в двери. "Я не думаю, что тут есть, что обсуждать".* - Выдавил из себя священник, накрывая рукой свое видимое возбуждение. - "Тому, чем вы тут занимались, нет оправдания. Бог накажет вас за ваши грехи, сестры".* - Он говорил сбивчиво, словно убеждая себя в своих же словах, но звучало не очень убедительно. "Да ладно, падре..."* - К огромному удивлению Тедески и Элизы, девушка скинула к своим ногам ткань, прикрывающую ее. - "Как давно вы видели голую женщину, Святой Отец? Неужели у вас не разу не возникало желания?"* - Ее шаловливые ручки накрыли его руку, которую он держал на своем достоинстве. Глаза священника забегали по комнате, стараясь не смотреть на монашку, стоящую вплотную с ним. "Грация, что ты творишь?"* "Хочу развлечься с нашим любимым падре, сестра".* - Руки девушки переместились выше и в миг расстегнули верхнюю часть сутаны, откидывая ее куда-то в сторону. "Сестра Грация, я не думаю..."* "Шшш". - Ее пальчик коснулся его губ, призывая молчать. - "Я же не сегодня родилась, я вижу, как вы смотрите, Святой Отец. Я знаю, что вы тоже этого хотите".* "Не имеет значения, чего я хочу. Это все... это все не правильно. Мы в храме Божьем".* "Забудьте на миг о Боге, дайте себе возможность получить удовольствие".* - Встав на носочки, девушка поцеловала Тедески в щеку, а затем стала спускаться ниже по шее. "Грация..." - Глаза подруги округлились, она не понимала, что происходит. "Не ной, Элиза, лучше присоединяйся, я уверена, что падре не против попробовать нас двоих".* Все это время сдерживающий себя отец Тедески больше не мог сопротивляться соблазну. Грация была права, ему безумно понравилось то, что он увидел. Отбросив сомнения, падре схватил лицо девушки и жадно припал к ее губам, кусая их практически до крови. Пять лет воздержания были слишком мучительными и долгими, но теперь его внутренний зверь вышел наружу и сорвался с цепи. Руки начали беспорядочно бродить по голому девичьему телу, остановившись на ягодицах, чтобы больно сжать их. "Вы сгорите в аду за то, что сделали со мной".* - Сказал Тедески, когда на нем уже не было одежды и он голый лежал на простынях, посасывая соски сестры Элизы, которая очень быстро тоже включилась в процесс, в то время как Грация уже погружала член Святого Отца себе в рот. ***** - Хорошо, сестра, пусть все так и останется. - Ехидно ответил Тедески, продолжая хищно улыбаться. Ему нравилось наблюдать за реакцией Сесилии, то как она смущалось было даже возбуждающе. Она была такой невинной, но священник был уверен, что внутри неё спрятана настоящая тигрица, и он попробует выпустить её на волю. Думая, что разговор с падре завершён, монахиня робко встала со своего места и, поклонившись священнику, направилась к двери, чтобы скорее сбежать. Она уже собиралась открыть её, положив руку на ручку, как Тедески её остановил, накрыв своей ладонью её. - Куда вы, сестра Сесилия? - Голос был все таким же хриплим и соблазнительным, что ей хотелось сгореть на месте от пошлых мыслей, что овладели ей в тот момент. - У нас с вами урок итальянского. Прошу за стол. - Он убрал свою руку, чтобы показать ею направление. - Присаживайтесь.