Доберись до сердца.

Уныние, подобно ржавым цепям, волочилось по белому полу, высекая из него леденящий душу звон. Потухшие зелёные глаза, полные обречённости, уже в четвёртый раз с момента заточения обводили белые колонны, сложенные из костей падших мироходцев. Их перемолотые, выдранные, соскобленные останки, несчастные и забытые, служили мрачным напоминанием о бренности бытия. На самой вершине этого склепа покоились черепа, сверкая гнусными взглядами пустых глазниц. Периодически один из этих черепов срывался вниз, ударяясь о пол в такт шагам и ненависти заключённых. Эбардо, некогда могущественный мироходец, способный уничтожать целые миры, был теперь узником тюрьмы времени. Пустота и холод окутывали его, а чужие голоса и шепоты терзали и без того нестабильную психику. Взгляд времени приближался. Чёрная куртка с меховым капюшоном, похожая на плащ, спускалась до широких штанин и бесцветных ботинок. Леденящий голос, который Эбардо слышал в последний раз во время уничтожения междумирья, снова возник в его ушах. Почему "момента", а не "дня"? Он перестал считать часы, проведённые в этом аду, и не решался спрашивать у остальных заключённых, этих безумных существ, или у тюремщиков времени, сколько прошло с тех пор, как его зелёные глаза впервые открылись в этой прозрачной клетке. Смотрящий наклонился над Эбардо, опуская его цепи, чтобы тот мог свободно ходить по своей клетке. Но как бы ни старался, даже с мудростью, превосходящей горы, он не мог вспомнить одну маленькую деталь, недочёт, крошечный сбой, который обернётся ошибкой самого времени. Бывший мироходец и осквернитель душ поднялся с колен, используя свою массивную, покрытую шрамами руку как отвлекающий манёвр, ударил Смотрящего по челюсти. Затем, освободив ноги, сломанными руками он схватил голову Смотрящего и, используя тёмную магию, начал сжимать её, ломая теневой череп. С хрустом голова слетела с плеч. "Эо..ЗНАЛИ МЕНЯ ТАК?! ХАХАХАХА", – прорычал Эбардо, глядя в потухшие глаза и скалясь в кривой улыбке. Длинноволосый отшвырнул голову в кварцевую стену, оставляя на ней брызги чёрной крови. Вырывая жизненную силу из Смотрящего, Эбардо начал разрывать его грудь голыми руками, добираясь до сердца. Под его ногтями скатывалась чёрная кровь, а затем – фрагменты сердца. Открыв рот, он жадно пил горячую жидкость, которая стекала по его подбородку, впитываясь в серую кофту и возвращая ей зелёный цвет. Вместе с цветом возвращалась и уверенность. Теперь Эбардо сам себе Смотрящий.