In Your Blood

Дэниэл был мальчиком совершенно обыкновенным. Любил побегать, попрыгать по лужам, поваляться на земле, подраться с другими мальчишками и подёргать девчонок за косички, как и все дети в его возрасте. Детский мир, совершенно невинный и красочный, никак не мог пасть перед суровой взрослой жизнью. Его сила была настолько могущественна, что могла вызывать улыбку у всех прохожих без исключения. Мальчик в компаниях часто играл роль "главаря": постоянно был впереди, как самый шумный и самый безбашенный. За это его любили другие ребята, и всегда умоляли его поиграть с ними. Дэну это нравилось. Он всегда соглашался, но при условии, чтобы ребята заплатили за это деньгами. Дэн считал это взаимовыгодным обменом. Потом он эти деньги гордо вручал маме, виляя попой и восхваляя себя и своё остроумие, а мама в ужасе и глубоком испанском стыде отдавала бумажки родителям детей, которые буквально "купили" игру с Дэниэлом. Но у мальчика был один недостаток, которого он стеснялся больше всего - волосы. Они были белоснежные, не такие, как у других детей. Поэтому он их сильно стеснялся, и старался прятать акцент на их с помощью шляп и кепок. Мальчик не знал, откуда они, ведь у мамы они тёмно-синего цвета. Взрослые отвечали на его вопрос просто: "ты уникален и неповторим. Твоя особенность заключается в том, что ты альбинос.". Но Дэниэл тогда не знал, что это врождённое и думал, что внешность у него от папы, но папы у малыша и не было. На все вопросы Дэна о папе мама отвечала односложно, мол "папа космонавт, он в космосе сейчас". Поначалу эта ловушка работала, пока к 6 годам мальчик не начал испытывать недостаток папиной ласки. Он глядел на других детей, весело играющими со своими папами, и грустил. Раньше он-то мог похвастаться перед ними профессией отца, но сейчас... Это отдавалось горем и тоской в юном сердце. Но в глубине души Дэниэл верил и знал, что когда-нибудь найдёт и увидит папу. Он верил, что он есть, и их встреча будет совсем скоро. Но по мере взросления, малыш стал более замкнутым и спокойным. Ребята со двора уже давно привыкли к его разнообразным шляпкам и никак не интересовались этим, что уж говорить про волосы и личные достижения мальчика. Он сам перестал стремиться поймать голубя или разрисовать стены - к тому же на носу уже был первый класс, а это куда важнее каких-то там рогаток. ... Конец лета. Как всегда красиво, тепло и хорошо, но грустно. Это, Карл, август, когда заканчивается отпуск, каникулы, и начинается взрослая жизнь, с которой приходят школа, университет, работа. Это так страшно и волнительно, но в то же время интересно узнать, какого это - ходить в школу. Мальчик шёл по малолюдной солнечной улице с мамой за ручку, наступая на определённые плитки асфальта. Вы помните? Наступишь не на ту - Вселенная схлопывается. Даже во взрослом возрасте некоторые так балуются, не так ли? Мать одной кистью держала сына, второй - пакет с тетрадками и школьными принадлежностями. А на макушке ребёнка красовалась роскошная джентльменская шляпа маленького размера, купить которую Дэниэлу пришлось умолять довольно долго. Его аргументация была следующая: - Я должен быть самым красивым в школе! Я должен носить её, чтобы все-е-е знали, кто я! Как отказать такому чуду с такой милой мордашкой, состроить каковую стоило мальчику огромных усилий. И не зря. Вновь перепрыгнув с плитки на плитку, малыш ненавязчиво спросил: - Мама, а я уже больсой? Женщина улыбнулась, и ответила: - Как только перестанешь писаться в кровать и плакать из-за этого, тогда и станешь большим. - Мама! - Смущённо закричал Дэниэл, - Я не писаюсь и не плацю... - Буркнул он, отпустив ладонь мамы и сложив свои руки на груди. Он встал не месте, не желая никуда идти. - Ой-ой, мистер Обижака. - Любя обозвала его мама, - Знаешь, мне лисичка вчера принесла такое вкусное клубничное мороженое вчера... Вот думаю, съесть или кому-нибудь отдать... - Мне, мне отдай! - Встрепенулся мальчик, подбегая к маме и хватая её за руку. - Я люблю молошеное! Тут мама прислушалась, и быстро нахмурилась. Вдали были слышны крики. Она повернулась к сыну и сказала: - Тут демонстрации какие-то. Пойдём скорее домой, я тебе дам мороженое. - Ура-а! - Обрадовался ребёнок. Тут старшая грубо схватила малыша за руку, и они быстро пошли вперёд, не останавливаясь на птичках и облачках. Мальчик не сопротивлялся, ведь мама в последнее время действительно стала очень нервной и начала бояться криков людей. Но почему? А вдруг там праздник? Увы, ответа дитя не знал. Ему пришлось привыкнуть. Почти бежа за мамочкой, ребёнок уже не успевал разглядывать всё вокруг, а только тревога внутри нарастала всё больше. Ветер начал дуть сильнее, и мальчик придержал шляпу рукой, чтобы та не слетела. Вдруг мир вокруг потускнел, стал размытым. Рука родной мамы стала холодной, и сама её обладательница неожиданно и резко остановилась перед перекрёстком и мальчик, опьянённый раздумьями, врезался в мать. - Мам... Не успел он что-либо сказать, как тут послышались из уличных громкоговорителей раздирающее уши "уааа", и вопли испуганных людей, выстрелы... Дэниэл встревожился не на шутку, и осторожно выглянул из-за матери, которая отчаянно пыталась прикрыть его. В метрах 50 от них, посередине пустынного перекрёстка стояло просто чудовище. Это было двухметровое существо, с длинным хвостом, неистово бьющим туда-сюда, толстыми рогами, прорастающие прямо из черепа. С светлой кожей, и страшным лицом. "Это" пока не видело их, занимаясь своим делом: поеданием человеческой плоти. Кости с громким хрустом ломались в его лапах, мясо сочно отрывалась от уже изуродованного тела, и кровь жутко прихлюпивала у жующего её монстра. Он так же издавал звуки, отдалённо напоминающие урчание кота, но очень-очень страшные. Дэниэл заворожённо глядел на всё это. Ему было очень страшно, но в то же время он не мог пошевелиться. Словно что-то холодное сковало его внутри, не давая убежать. Он посмотрел на маму, которая пребывала в точно таком же ужасе. - М-мам... Безим! - Тихо приказал мальчик. Мать, не отрывая стеклянного взгляда от чудовища, почти губами ответила: - Не можем... Он... Заметил нас. Сирена была всё громче, улица стала пустынной. Редкие люди, еле высунувшись от страха из окон, пытались застрелить монстра. Но все пули проходили будто сквозь него. Он и не дрогнул ни разу. Понимая, что существо бессмертно, люди лишь закрылись и убежали подальше, совсем забыв про новых, свежих жертв чудовища, которые не успели спастись. Дэниэл уже изо всех сил пытался принудить маму бежать, притягивая её к себе за платье и руки. Но та лишь наблюдала за "этим", что, еле перебираясь с ноги на ногу, уже медленно шло в их сторону. Его отвратительное исковерканное еблище были измазано кровью и остатками плоти. Оно недобро улыбалось, показывая здоровые акульи зубы. Малыша охватил животный страх. Он еле сдвинул маму с места, но та продолжала смотреть прямо на хищника. - Мам... Мама, бежим! Мама, пожалуйста! Мама! МАМА! - Дэниэл уже орал, кричал, бил мать по животу и ногам, но всё бесполезно. Она была словно одурманена, заколдована. Видимо, то чудище сделало это. Это... и есть конец? Нет. Дэниэл не бросит маму. Вопли ребёнка прервали прибывшие на чёрных машинах люди, одетые тоже во всё чёрное. Они быстро выбежали, и напали разом на существо. Дальше всё прошло как в тумане. Ребёнка с мамой быстро увели в безопасное место, и Дэниэл лишь смог увидеть какие-то вспышки и стрелы, светящиеся разными цветами и медленно отдаляющихся...