Четырёхпанельное представление!

      Запястье остывало, пока он потерянно оглядывался в поисках Бри. Его всегда было трудно заметить в толпе, в отличие от эльфа — низкий, седоволосый, совершенно неприметный, пока не всматриваешься. Наверное, он был уже далеко. Они ведь бежали. Мазнул пальцами по рукаву, промахнулся, схватил по-ошибке другого — такое легко может произойти среди кучи людей, Алан не должен обижаться. Ещё и потому, что та пара стражников каким-то чудом увлеклась погоней за чинящим препятствия Бри и оставила в покое его. — Извините пожалуйста, вам парень седой не попадался? Щуплый, мелкий… не ругайтесь…       Ярмарка гудела, словно огромный рой, а он будто был пчелой или, может, шмелем — крохотной ячейкой огромного общества, готовой трудиться на благо места, в котором живёт. Эльф готов поспорить, что пчёлы впадают в уныние, когда не находят дорогу в родной улей. Или, ещё хуже, когда их оттуда с позором изгоняют. И совсем плохо — когда изгоняют ни за что. — Простите, вы тут не встречали такого… седого парня, мне примерно по грудь? В белой рубашке и с мешком. Нет? Ладно…       Он не отфильтровывал людской гул, надеясь услышать в нём знакомые высокие, будто нахальные интонации. Ничего полезного. Обыкновенная болтовня прохожих. О доме, о продуктах, о книгах. Бри, помнится, никогда не понимал, как можно не воспринимать то, что улавливает твой слух — а Алан над ним смеялся и обзывал лесным мальчишкой. Надо бы его найти. Те стражники наверняка не стали проблемой, но могли найтись и другие, и вдвоём всяко безопаснее, чем поодиночке. — Мэм, мэм, вы не видели седого парня вот такого роста? Был одет в белую рубаху и тёмные штаны, наверняка нёс большую сумку? Не видели? Всё равно спасибо.       Бри на ярмарке не нравилось. Мозг зацепился за эту мысль, и без труда потащил её дальше: куда может пойти тот, кто, вероятно, так же неловко озирается где-то на другой половине длинной главной улицы? В гостиницу, несомненно. Туда, куда компаньон всё равно вернётся.       Даже во время проведения местного фестиваля это было довольно тихое место, не пользующееся особой популярностью. Должно быть, потому что еда там была просто отвратительна — зато постельное бельё было чистым, а по полу не ползали тараканы. Настоящий рай после недели в лесах — и Алан действительно имеет это ввиду. В прошлый вторник им пришлось проснуться до рассвета из-за того, что семейство рогатых кроликов доело все консервы и принялось беззаботно перебрасываться пустыми банками прямо под боком у спящих людей. До города оставалось два дня ходьбы.       Пробираться по улицам незаметно у него пока не получалось, но прогресс чувствовался — сейчас на высокого, светловолосого эльфа кидало косые взгляды гораздо меньшее количество прохожих, чем в начале их пути. В конце концов, ему удалось дойти, не попавшись, что каждый раз было отдельным достижением — ещё одна маленькая победа в гонке за жизнь.       Недружелюбный владелец гостиницы проводил пришедшего хмурым взглядом, но останавливать не стал. Лестничный пролёт на второй этаж — компромисс между нежеланиями прыгать вниз с четвёртого, как в их первую встречу, и сталкивать стражников с подоконника, как в Комеле. Порой эльфу казалось забавным нежелание Бри уходить откуда-то по-человечески, используя дверь. Порой нет.       Возможно, звук шагов Алана спугнул его, и тот опять прятался за подоконником? Может, он пришёл сюда, и, не найдя компаньона, пошёл искать дальше. Должно быть, он просто… Да нет конечно. Бри бы его дождался. Алан остановился посреди комнаты, перестав осматривать помещение — шлейф волос за движениями не поспевал, светлые локоны облепили спину и запутались в изгибах одежды, вычёсывать придётся — и выдохнул. Наверное, стоит оставить записку. Или остаться здесь.       Кровать ворчливо скрипнула, когда Алан улёгся, уставившись в потолок. В лесу в такое время закат был потрясающий — деревья полыхали, мир становился красным и чёрным. Как-то раз они обустроились на высоком дереве и наблюдали закат выше крон — под ногами было море огня… А ещё было довольно холодно и они оба на следующий день сипели. В окно гостиницы смотрел камень городской стены, точно так же, как и днём.       Наступления утра эльф не заметил, провалившись в сон внезапно для себя и так же внезапно из него выйдя. Тело затекло в неудобной позе, но боль ушла после короткой разминки. Бри в комнате, конечно же, не было, одеяло на соседней кровати оставалось в том же плачевном состоянии, в котором его оставили прошлым утром — напоминающим центр урагана, или, может, гнездо.       Вытащив блокнот из походного мешка, он аккуратно оторвал страницу и своим каллиграфическим почерком вывел пару строк. Просил оставаться здесь и ждать его, хотя с тем же успехом мог написать, что стоит приобрести к ужину, или процитировать любимую книгу. На самом деле, Алан не был уверен до конца, умел ли Бри читать.       Уходил из гостиницы он куда стремительнее, чем шёл. Тогда он не знал, чего ждать от судьбы, сейчас хотя бы знал точно, где напарника нет. Возвращаться на ярмарку смысла не было — Алан помнил, через какое количество споров ему пришлось пройти, прежде чем наконец пойти туда, где дышал город, и он был почти уверен, что притащить Бри на чей-нибудь фестиваль удастся только под угрозами лишения жизни. Можно было поискать в тихих переулках, вот только их всех и за неделю не обойти. Пришлось признать, что большие города действительно были неудобны, но только про себя: вслух бы он никогда на такое не осмелился бы, его полурослик бы об этом до конца их жизней напоминал.       Алан свернул в ближайший переулок и шёл по нему. Он не был уверен, куда направляется. Когда теряется обычный человек — горожанин идёт к страже и просит помощи с поисками. Однако хотели они того или нет — путешественники не были обычными людьми, показываться на глаза стражникам было откровенно опасно. Стоило успокоиться, в самом деле. И Алан не маленький, и Бри пропадает не в первый раз. Нельзя сказать, что холодный воздух, туда-сюда скользящий по каменным проулкам, не способствовал охлаждению ума.       Из-за угла тянуло чем-то мясным и сдобным. Алан непроизвольно представил хозяйку заведения — толстую и добрую табакси, приправляющую выпечку шерстью. Никто не знал, почему всех покрытых шерстью существ так тянуло в повара, но после долгих скитаний вытягивание шерсти из не просто съедобной, а тёплой пищи ощущалось милой городской традицией. От голода — физического, тактильного и эмоционального, — внутренности как-то странно сжались, и совершенно невозможно стало сопротивляться аромату еды. Он толкнул тяжёлую дверь, услышав басистое: — Добро пожаловать в трактир Галдра!       …и даже если хозяином был таурен на две головы его — эльфа — выше, мясной пирог всё равно был потрясающе вкусным, атмосфера оправдывала каждый длинный волос из бычьей гривы, а порции… были идеальными для всех, кто скоро не сможет есть вкусную еду примерно неделю. — Ты случайно не встречал в последнее время седого парня? Мелкого, тощего, с воровским взглядом? — Чем судьба не шутит. В конце концов, трактирщики — одни из самых осведомлённых людей. — Нет, — хмыкнул могучий Галдр, вытирая тряпкой мокрую посуду. — В последнее время мало что происходит. Начальника стражи бросила жена, он остервенел и заставил наконец работать жандармов. Открылась ярмарка… Ты был на ярмарке? — Чудесное место, — невнятно пробормотал эльф, не отрываясь от пирога. — Дочь там лавку открыла. Может, вы пересекались — она неопытность и отсутствие репутации компенсирует низкими ценами, но народ пока всё равно не идёт. Молодец она у меня, самостоятельная… Воров, конечно, в толпе тоже полно. И знаешь что говорят? — Что? — выглянул из-за пирога Алан. — Что за решётку бросают всех, кто выглядит подозрительно. Я и сам не раз получал фальшивые монеты за услуги, и негодяи вредят бизнесу, но действовать так? Слишком радикально. — Всех можно найти подозрительными, — пожал плечами эльф, скептически оглядывая потолок над хозяйской стойкой. От поверхности дерева осталось мало что, ведь каждый раз, когда таурен выпрямлялся во весь свой ужасающий рост, рога выцарапывали некрасивые линии. — Это так, — тяжело вздохнул Галдр, смотря куда-то вдаль.       Помолчали. Расставаться с заполняющим рот и сердце вкусом было тоскливо, но теперь желудок ныл по другой причине, из-за перенаполненности. — Какие в этом городе есть достопримечательности? — В конце концов спросил Алан. Солнце едва перевалило за городскую стену, и впереди был целый день насыщенного безделья. Он беспокоился из-за хозяина таверны, выглядящего задумчиво и печально, но на вопрос тот отозвался весьма живо: — О, тебе стоит посетить все! На площади святой Брунхильды есть… У тебя с собой карта? В этом твоём мешке… Отлично, давай сюда, отмечу. Буквально в пяти минутах ходьбы от неё потрясающая стела, ближе к западным воротам можно найти фонтан Трёх кентавров, статуи на нём просто потрясающие. Ещё есть здание гильдии…       Под конец объяснений карта пестрела значками. Большой город — вовсе не столица, поэтому вслед за единственными четырьмя достопримечательностями таурен отметил таверны и трактиры его знакомых, после — конкурентов, дальше на всякий случай все гостиницы, не слушая возражений Алана, уверяющего, что он уже нашёл подходящее место, а под конец на всякий случай заштриховал те части города, где собирались погреться на солнце кошки, вороны и рогатые зайцы. Нетронутых мест на карте оставалось совсем немного, зато точно можно было быть уверенным, что пустые участки — скучнейшие места всего города.       Маршрутный лист Алан составил наугад, прочертив по улицам города кривую линию, задевающую все памятники истории и несколько любопытных лавок, но огибающую главную улицу города, где сейчас, судя по отзывам местного жителя, обосновались воры. Отметил для себя, что стоит приобрести новую карту — эта годилась в качестве маршрутизатора, но ориентироваться по ней стало невозможно, благо карты продавались на каждом третьем углу, пользуясь спросом у торговцев, авантюристов и таких как он — странников.       Как и утром, стены отражали свежий ветер, развевающий волосы и играющий с полами кафтана. Сверху слышался задорный клёкот, и то ли над крышами играли друг с другом вороны, то ли под облаками забавлялась стайка птиц рух. Алан мягко улыбнулся птицам и пошёл своей дорогой — к массивному зданию гильдии, построенному в бородатые века самими гномами.       По слухам, в здании до сих пор были ненайденные секретные комнаты и потайные лестницы, и, смотря на изогнутые стены, таинственно-причудливые формы здания Алан готов был поверить в это всем сердцем. Ещё и байка для туристов и начинающих авантюристов получалась отличная.       На небольшой площади перед гильдией было весьма пустынно, но в какой-то момент мимо праздного эльфа тяжело прошёл паладин в помятых доспехах, несущий на спине мешок с множеством багровых пятен на нём, старых и новых. По спине неприятным табуном пробежали мурашки, и Аллан решил не останавливаться здесь надолго, пока никто не узнал длинноволосого эльфа по рисунку на листовке и он сам не стал похож на содержимое мешка. — Купите цветы, сэр? — Спросила девчушка в красном чепчике, стоявшая на одной из отходящих от гильдии улочек. В основном она продавала траурные венки, и Алан решил не задумываться, пользуются ли они спросом.       Приобретя сувениром на память тонкую лозу с россыпью небольших голубоватых бутонов, он аккуратно положил её между страниц путевого блокнота и продолжил наслаждаться видами.       Следующим пунктом его импровизированного туристического маршрута без экскурсии был издательский дом. Пешком до него было идти минут двадцать, и по пути эльф успел купить карту города — без особой надобности, на самом деле. Они собирались уходить отсюда после ярмарки, но ведь никто не знал, когда и что может пригодиться.       Несколько сувенирных лавок тоже порадовали новинками — в одной из них он нашёл пахнущую краской открытку с изображением, судя по фигурам кентавров, местного фонтана. Если до вечера он сможет найти почту — отправит открытку отцу вороном, если нет — поищет в другом городе.       Во второй лавке ему встретилась совершенно потрясающая, роскошная и утончённая ваза из чёрного стекла. Повздыхав около красотки какое-то время и тщательно всё обдумав, пришлось оставить её в магазине — кочевая жизнь не терпит предметов роскоши, даже самых красивых.       Третья встретившаяся ему на пути лавка была закрыта, как впрочем, и четвёртая — нельзя было не заметить необычайную пустоту большого города. Должно быть, — думал эльф — виновата в этом была ярмарка. Наконец, в древнем переулке нашлось покосившееся здание с металлической вывеской «Издательский дом Корн Во», а около него — небольшая группка туристов с экскурсией. — Семьсот пятнадцать лет назад Доа Корн Во Эннед, родитель-основатель издательского дома Корн Во, прибыл в этот город в поисках лучшей жизни, — рассказывала деловитая женщина с кудрявой причёской экскурсантам. — Судьба благоволила маленькому Эннеду, и энт легко нашёл работу в обувной мастерской. Доподлинно неизвестно, как назывался родной лес Доа Корн Во Эннеда, историки смогли установить лишь… Молодой человек, отойдите от группы.       Алан послушно сделал пять шагов в сторону и принялся рассматривать издательский дом. Впечатление дом производил, надо отдать должное — такой же низкий, как и вся историческая часть города, он ощущался гораздо более древним, чем был на самом деле. Наверное, из-за покрывшего потрескавшиеся камни мха и лишайника. Создавалось впечатление, будто года через два здание обрушится совсем, оставив только тонкую оболочку из растений. Вот тогда сюда и начнут ходить толпы. — …два года спустя дочь основателя, Бор Корн Во Энзаб, вопреки протестам старшин семьи продолжила дело отца. Наступил голодный год, спрос на книги и газеты резко упал, Энзаб была вынуждена влезть в долги, чем окончательно подорвала свою репутацию в глазах семьи. К счастью, у неё был помощник… Молодой человек, у вас уши подрагивают, вы нас подслушиваете? — Вовсе нет! — Примирительно поднял руки эльф и отошёл ещё дальше. — Очень на это надеюсь, — скептически оглядела его женщина и неохотно повернулась вновь к группе. — К счастью, у неё был помощник — некий Бек. История умалчивает, какую именно роль в поддержании семейного дела играл он, однако мы можем предположить, что Бек стал другом семьи — это имя позже не раз всплывало в родословной рода Корн Во, в честь Бека называли детей и любимых скакунов. Нельзя не отметить, что слухи утверждают, будто Бек до сих пор жив, здравствует и служит опорой семье. Неудивительно, учитывая, сколько обычно живут… — женщина закрыла глаза и выдохнула, изображая заканчивающееся терпение. — Молодой человек, — прошипела она в стиле самой настоящей горгоны, хотя по всем параметрам была обыкновенной человеческой женщиной. — Могу я попросить вас прийти к издательскому дому в любое другое удобное для вас время?       Эльф ухмыльнулся, но, миролюбиво подняв руки, ушёл — больше ничего узнать не удастся, да и нельзя сказать, что страсти дома энтов было так уж интересно слушать.       Дальше — больше, дальше — обведённая тремя жирными кругами, а потом ещё и заштрихованная улица Победителей Фурии неподалёку от центральной площади. «И животины бродячей там много, ” — торопливо пояснял Галдр, — «И с историей города ознакомиться можно.»       Ещё одна длинная, витиеватая дорога — на этот раз эльф не заглядывал в сувенирные лавки. К сожалению или счастью, город был полон мастеров мебельных и текстильных, мастериц оружейных. Здесь легко можно было найти красивые, хоть и дорогие вещи, и у Алана сердце болело из-за каждой требующей ласковой руки искусной вещи, оставленной пылиться в лавке. Он совсем не заботился о деньгах.       Они оба уже давно не заботились о деньгах, на самом деле.       Неподалёку от нужного места он начал замечать на крышах домов воронов и кошек — бездомных и с ошейниками, ухоженных и растрёпанных. Никто их не прогонял, животные грелись под лучами солнца. Из окна смотрел на мир большими глазами и забавно шевелил носом рогатый заяц. Алан уставился на него, но случайно спугнул.       Чем ближе к месту, тем слышнее становился гомон толпы. Странно, что такое количество людей в это время не на ярмарке, зато объяснена необычная пустынность города. — Давай! Давай, вперёд! Залезай! — Гоните их! — Ату! — Идите вон! — Вперёд!       Разгневанная толпа посреди города не вселяла ни капли оптимизма. Алан вспомнил, как они уходили из городов давным-давно, когда не знали меры и оставались до тех пор, пока никто не гнал. Тяжело сглотнул.       Пусть и не существующий, инстинкт самосохранения настойчиво рекомендовал не лезть, не подходить и не спрашивать — иди своей дорогой, путник, яростный народ ещё никогда не был хорошим оппонентом в дебатах о выборе жизненного пути. С другой стороны, что-то чуть весомее нереального инстинкта начало беспокоиться за пропавшего напарника. — Не в первый раз, не в первый раз… — пробубнил эльф под нос, успокаивая себя.       На площадь стекались люди — похоже, те, кто не успел к началу действия. — Именно, что не в первый! — Прокричала ему в лицо заплаканная девчушка, быстрым шагом идущая в сторону площади с плакатом «Долой геронтократию!» в половину своего роста. — Они забрали моего жениха! — Сына моего забрали! — Проревела грузная женщина. — Куда забрали? За что? — Склонил голову эльф и невольно пошёл следом за женщинами. — За кражу арестовали! Только не крал он ничего, честно-честно, я его с самого детства знаю, не такой он! — Девушка стиснула кулаки крепче, чуть не заставив хрупкое дерево трещать.       Алан кивнул, издалека смотря на толпу — их разделяли восемь метров прямой улицы. Он остановился, а невеста и мать продолжили бежать и слились с толпой. Над площадью возвышалось мрачное, роскошное, осаждаемое здание суда — под ним в бородатом веке были построены темницы, использующиеся до сих пор. Это было в брошюре. — Долой начальника стражи! — Крикнул сильный голос. — Долой начальника стражи! Долой начальника стражи! — Подхватил народ.       Алан готов поспорить, что на ярмарке сейчас не то что яблоко — горный тролль сейчас может упасть и даже сделать ангела из дорожной пыли.       Он не подходил близко к площади, к бушующим людям, но и не мог заставить себя уйти, пока не услышал позади себя страшное зловоние и не почувствовал толчок. Алан обернулся — позади стояло нечто чёрное, склизкое, истекающее неясной жижей, совершенно отвратительное, и- — Домой пошли, нечего тут стоять, — сказал Бри и неловко смазал с волос часть жижи — Алан усмотрел в ней солому, чьё-то стрекозиное крыло и тёмную кожуру, остальное было неразличимо. — Лучше не стало, — поднял брови эльф, не до конца понимая, стоит ему засмеяться или заплакать. — Знаю, — с важным видом кивнул Бри. — Я тебе вошь в янтаре принёс.       Они медленно двинулись от толпы, собирая взгляды рогатых зайцев и ворон. — Зачем мне вошь в янтаре? — Не знаю. Серёжку можно сделать. Или кулон. Ты же носишь серёжки? — Где ты был? — Сначала в одном месте, потом в другом… А что, так плохо пахну? — По десятибалльной шкале — двенадцать. — Полагаю, — вздохнул Бри. — Лезть в номер придётся через окно. Я ведь говорил, что на втором этаже жить удобно! — Научишься ты пользоваться дверью или нет? — Устало спросил эльф. — А ты правда считаешь, что меня в таком виде на порог пустят?       Алан остановился, отошёл от напарника на несколько метров и оглядел скептически. Даже вблизи тот напоминал гнездо аиста, случайно упавшее в болото и ставшее домом для головастиков. — Попрошу наполнить ванную водой. — И окно открой, — кивнуло болотное чудище. — И окно открою. — Будешь банан? — Отку- нет, не хочу знать. Оставь себе. — Зря. Хороший источник кальция.       Кошки смотрели им вслед высокомерно, с некоторой долей презрения. Вороны — с нездоровым любопытством. А какие эмоции скрывает взгляд рогатого зайца — загадка даже для самих рогатых зайцев. Они забавно шевелили носами, стараясь сильно не принюхиваться.