Наконец я дожил до своих первых, нормальных и долгих выходных. Соларум маленький оплот Светлой Армии в пределах Терры (так почему-то заоблочники называли нашу Землю, но потом мне объяснили, что это имя планетара, который и является нашей родиной), и теперь, с учетом всего, это мой дом последние полтора года. Сириус, чтоб того Обливион поглотил, обучал меня и Макса основам чего-то не понятного мне, но понятного Максу, что меня успокаивало ведь ничего не помешает у него спросить. Хотя я тот еще игрок в видеоигры и лоровед, поэтому всю библиотеку к этому времени я уже пропылесосил, и самое важное записал в блокнот, сразу после маленького словарика по итальянскому.
Макс, конечно, удивился, но сказал, что это на много лучше чем то, что там пытается нам впаривать Сириус. Сейчас я и Макс сидели у него в комнате и читали инфоры-свитки, так я их называл из-за проекции если их раздвинуть, читали мы, что-то не понятное мне, про зарождение Света и Тьмы, короче про начало времен…
– Может, наконец, расскажешь, что мы ищем? – недовольно проговорил я, надеясь на внятный ответ от моего (не родного) брата.
– Да я сам до конца не понимаю… Сначала пришла мысль, потом понял, что один не осилю такой объем информации, позвал тебя, а сейчас мы лежим на полу и читаем… Удивлен что ты еще не ушла, – ответил он мне, и у меня чуть задергался глаз.
– То есть… Мы просто ищем ветреную мельницу… Макс, если ты захотел просто провести со мной время, мы могли бы запереться у меня в комнате и посмотреть какой-нибудь фильм с пивком и чипсами…
Макс покачал головой, говоря так что я прав. Я закрыл инфору-свиток и перекатился с живота на спину и начал смотреть в потолок. Мы были в виде звезд, бледная кожа и так далее по списку по признакам. Только недавно Макс, а потом (полуслепой) Сириус, заметили, что мой спектр начал меняться. Да, начальный голубой начал сменяться более светлым оттенком, что в принципе не удивительно. Макс тоже начал меняться, только более медленно, чем я.
Нам казалось, что на это Сириусу было вообще все равно, он продолжал втирать нам только теорию, и никакой практики…
– Кушать не хочешь? Я недавно… На родине был, клубники и конфет привез… – я чуть задумался, мог ли я вообще называть ту страну своей родиной, но пусть будет так.
– Да, от клубники я бы не отказался… Давай только быстро, я бы еще с тобой кое-что хотел обсудить…
Я быстро вскочил с пола, быстро со стола схватил амулет. Одел его, когда выходил за дверь. Моя комната была не далеко от комнаты братишки, всего в пару метрах. Дойти оказалось легко, а мои тайники со всем запрещенным из мира людей в этой комнате никто так и не обнаружил, только из-за оттого, что я наложил пару заклинаний сокрытия. Достав все нужное, я собирался уходить, но тут в мою комнату постучали.
– Входи! – сказал я, пряча все обратно в тайник.
Это была Фри. Она тоже была в обычной одежде, и от нее исходило замешательство. Я изучал ее лицо и молча спрашивал, что та хотела от меня.
– Помнишь игру, которую ты мне подарила недавно? – спросила она.
– Конечно, одна из частей моей любимой серии игр. А что не так? – я все же достал обратно клубнику, и направился к двери, зовя Фри с собой в коридор.
– Просто один из персонажей назвал главного героя сыном злодея, и я не понимаю почему.
Я рассмеялся и хотел уже пошутить про то, что ее в гугле забанили, но вспомнил, что она даже не знала, что такое гугл.
– У меня вроде были записи в одном из старых блокнотов об фэндоме этой игры, а значит там ты сможешь узнать все что нужно…
– Было бы славно! – Фри только сейчас заметила в моих руках корзинку с клубникой, – Клубника? Откуда она у тебя?
Я только приложил указательный палец к губам, говоря, что пусть это останется секретом. Она только кивнула, я остановился в паре метрах от комнаты Макса, чтоб либо он нас услышал и подал сигнал что одел амулет, либо чтоб я успел спровадить Фри до того, как я зайду в комнату.
– Тогда сможешь прийти ко мне в комнату вместе с тем блокнотом, – попросила девушка, я только усмехнулся и кивнул.
– Как только Макса перестанет тянуть к старым данным, так сразу, а то мы уже вторые выходные так проводим…
Она поспешно побежала обратно к себе в комнату, я провел ее взглядом и медленно вошел в комнату Стрельца. Он поспешно пытался найти амулет, но походу провалился в этом. Он только посмотрел на меня и вздохнул с облегчением.
– Я как только услышал вас стал искать амулет, только найти его не могу.
– Ты на столе смотрел? Мой был рядом с твоим на сколько я помню…
Он все же еще раз посмотрел на стол, но так и не заметил амулет, который у него прямо под носом. Я поднял звезду на веревочке, и протянул ему.
– Всегда удивлялся, как вы женщины это делаете? – сказал он, пряча амулет в кармане толстовки.
– Черная магия! Я же ведьма…
Он только закатил глаза и улыбнулся, как будто я только, что пошутил. Но я не шутил, это чистая правда, но пусть будет так. Он начал рассказывать, как эквилибрумы переходят из спектра в спектр, это нам принципе рассказывал Сириус. Он, наверное, был воодушевлён тем, что мы начали переходить в другой спектр. Конечно, мы только могли теоретизировать о том почему мы начали принимать другой спектр, но…
– И… – Макс остановился на полуслове осознавая что-то, – И Антарес об этом не знает…
– Да забей ты на него…
– Но… Он все равно мой отец вроде как…
– Да пусть он хоть папа римский! Был бы нормальным отцом, общался бы с тобой больше после того, как вернул себе душу и оболочку.
Максимус затравлено посмотрел в пол. Он всегда так смотрел, когда осознавал, что другие говорят правду. Я поднялся с кровати, обнял его стараясь отгородить от ужасных мыслях об Верховном Света, который забыл об двух полу-звездах, одна из которых была родной плотью и кровью.
Мы после решили вместе сходить к Фри, так Макс мог бы еще больше расслабиться и забыть об этой чертовой звезде, которая была самой яркой в созвездии Скорпиона. Я очень быстро нашел нужный блокнот, быстро дойти до Овна оказалось легко, она все еще сидела и играла.
– Фри, я привел Макса чтоб он наконец перестал загоняться, и расслабился, так же при мне блокнот и клубника, – бодро проговорил я, ставя корзинку рядом со мной, а Макса усадил рядом с девушкой.
– Отлично! Я, кстати, не отказалась бы от такой сочной и большой клубнички.
Мы кушали клубнику, и я объяснял лор игры, которую я ей подарил. Я очень любил копаться в истории персонажей, мира и тому подобную в вымышленных мирах, все они были на много лучше нашего мира. Фри и Макс смотрели на меня, как завороженные. Они не знали, что я могу так отлично понимать то, что заложили в свое творение авторы.
Рассказ растянулся аж до поздней ночи, но двое моих слушателей сидели смирно и не показывали признаков усталости.
– Ого… – выдохнула Фри, когда я наконец замолчал, – И как ты все это узнала?
– Из внутри игровых документов, интервью с создателями, некоторые диалоги с NPC… Короче, источников много, но главное правильно их упорядочить…
Макс только кивнул, прикидывая как долго я искал все это, чтоб рассказать все это сейчас. Он аж начал обсуждать это с Фри, пока я доедал клубнику, которую мне оставили эти двое.
– А может и раньше говорилось о том, что он его сын? Как-нибудь показывалось? – спросила Фри, ложа голову на ладони.
– В одном из арт-буков говорилось, что главного героя в сиротский приют принесли в черном платке, а раньше этот же платок был у злодея на шее, – непринужденно проговорил я.
Оба посмотрели на меня, оценивая мои слова и согласно закивали. Это, наверное, многое ставило на места, на какие мне было все равно… Фри уже начала зевать, и тогда мы решились разойтись, ведь у нас еще целая неделя для отдыха. Я сказал Максу, что пойду тоже посплю до после завтра, ведь сам мало мог уделить времени сну, такому нужному моей человеческой половине, но мимолетному из-за звёздной половины.
Наконец опустив голову на подушку, я закутался в одеяло и закрыл глаза. Наконец проваливаясь в сон…
***
Открыл я глаза уже не в комнате, которая находилась в Соларуме… Я дома. Дома в теплом и таком далеком юге России, отчизна моя находилась в добрых тысячах километров от берегов Черного моря, но за сутки и на машине можно доехать. Я встал с кровати и не уверено открыл дверь комнаты, за ней было заснеженное поле Ликорисов, а всего в метрах ста, было дерево Сакуры, которое постоянно осыпало свои розовые цветки. Но их не становилось меньше…
Я впервые сам попал в свою душу. Раньше у меня это частично получалось при медитации, но у Макса это получалось полностью, и без медитации. Тут внутри меня, моей души, не было холодно хоть и шел снег, и он покрывал всю землю.
Каждый цветок показывал проекцию одного из моих воспоминаний, каждый цветок в этом поле был воспоминанием, а мой центр это дерево, то, что скрывало все мои секреты.
Я не знаю сколько я бродил здесь, но я бродил по своим воспоминаниям и с каждым, на глаза наворачивались слезы. Я так скучал по родителям, хоть и понимал, что они мне не родные. Я скучал по нашим игровым вечерам с младшим братишкой, скучал по моей практике бармена для мамы, скучал по пьяным вечерам с отцом, которые сопровождались просмотром аниме или фильмов.
***
Меня разбудил волнующееся голос Максимуса…
– Т/и! Ты чего ревешь? Что-то случилось? – его душа испускала из себя столько волнения, что это сразу разбудило меня ото сна.
Я внимательно его осмотрел. Он все еще был одет в одежду, в которой он спал, что не удивительно, ведь мы оба хотели проспать как минимум двое суток после месяца бессонницы из-за звездной половины.
Я провел ладонью по лицу, подтверждая для себя то, что я и правда плакал во сне.
– Ничего такого… Я просто провалился в свою душу во время сна…
В глазах Стрельца промелькнуло понимание и грусть. Он сел на край моей кровати, лажа свою ладонь на мое плече. Он, наверное, опять захотел пройтись по моей душе, и я услужливо начал показывать ему все воспоминания, которые меня связывают с Землей.
– Ты так сильно по ним скучаешь?
– А ты разве не скучаешь по своей маме? Я скучаю по ним потому, что они меня воспитали, сделали таким, какой я есть…
Он только пару раз кивнул. Макс в итоге предложил и мне попытаться прогуляться по его душе. Ведь все из Анимера умели видеть и внимать душам, а я только понимал их эмоциональную составляющую. Я прикоснулся к руке Макса, которая все еще на моем плече, и я увидел начало стеклянного коридора.
– Я вижу… Макс я наконец вижу!
Я был рад, и я решил повернуться назад и увидел свое поле с Ликорисами, Стрелец стоял прямо у меня за спиной, смотря на одно из моих воспоминаний. Когда он повернулся, он начал вести меня по своему зеркальному лабиринту. Я вглядывался в каждое воспоминание в зеркалах, они были и яркими, и тухлыми, и с оттенками желтизны осени.
Мы решили остаться рядом с его центром, трибуны с книгой, на столько толстой, как будто в ней реально была записана жизнь Макса. Там мы и уснули, физически, в моей комнате в обнимку, а ментально, мы остались рядом
с трибуной, лежали и смотри в ясное звездное небо души Максимуса.
