* * *
Когда Гарри было одиннадцать лет, в день его рождения в их дверь постучался великан. Великан быстро представился Хагридом, перевернув мир Гарри с ног на голову, открыв ему магию, и подарил Гарри праздничный торт, а Дадли - свиной хвост. На следующий день в голове у Гарри все бурлило, переполненное новой информацией. То, что ему накануне рассказали о Волдеморте, было очень страшно — наличие какого-то безумца, который может быть мертвым, а может и не быть, жаждущим его крови, напугало бы любого разумного человека, - но все остальное было так прекрасно, что он не обращал на это внимания. Диагон-аллея была самым удивительным местом, которое Гарри когда-либо видел. Гринготтс был так крут с гоблинами и американскими горками в хранилищах, и хотя мальчик, которого Гарри встретил во время примерки мантии, оказался довольно высокомерным и грубым, получив после этого свою палочку, она полностью компенсировала это. Даже возвращение к Дурслям было довольно приятным, потому что никто не стал ему грубить. Вместо этого они его игнорировали, но Гарри принимал все, что мог получить. Он вспомнил свои странные слова в Хогвартс-экспрессе. У близнецов, которые помогали ему укладывать чемодан в поезд, были голые запястья, и Гарри не удержался, чтобы не взглянуть на них. Он был поражен, увидев на их запястьях слова, написанные золотом. На одном из них было написано "Поторопись!", а на другом "Эй, Фред, помоги!", что как ни странно, было последним, что сказал этот близнец, прежде чем пара отвлеклась на шрам Гарри. Близнецы заметили его любопытный взгляд. — О? — спросил один из них. — Тебя ведь воспитывали магглы, не так ли? Гарри нерешительно кивнул. Оба близнеца решительно кивнули в ответ. — Верно... — Просто чтобы ты знал... — …цвет и изменение слов - дело рук волшебников. — Совершенно верно. У нашего кузена, который сквиб, слова белые... — …и они не меняются никогда, даже если он встретил свою половинку. — Но остальное ты узнаешь на уроке магии душ, так что оставим это на усмотрение старого Флитвика. — Совершенно верно. Иду, мама! Пара побежала на встречу с матерью, окликнувшей их. Гарри немного подслушал их разговор, не испытывая угрызений совести (уж слишком он был интересным и забавным, в тоскливом смысле). Затем Гарри познакомился с братом близнецов, Роном. Ему было интересно, что они говорили о родственных метках, а Рону было любопытно, как маглы видят родственные метки, и они некоторое время разговаривали об этом. Рон сказал Гарри, что, в отличие от магглов, родственные узы не обязательно должны приводить к браку. Фред и Джордж были родственными душами, потому что они были близнецами — буквально двумя половинками одного целого. Их отношения были абсолютно искренними, и это было очень распространено среди магических близнецов. Иногда у них появлялся общий романтический партнер, иногда они шли разными путями в этом отношении, но они всегда были очень тесно связаны друг с другом и, скорее всего, всегда жили вместе и делали что-то вместе. Новый друг Гарри рассказал ему о родственных метках его старших братьев и сестер. У двух старших братьев по-прежнему были серебряные знаки, но, судя по всему, Перси связал себя узами брака с девочкой из Рейвенкло, которая училась на его курсе. Рон показал свои слова: "Ты занимаешься магией? Посмотрим тогда" она была серебристо-белой, как у его старших братьев и младшей сестры. Она также была спрятана под серебряной лентой, как и у Гарри. Гарри сказал Рону, какого цвета его слова, но не показал, ему было немного неловко. Рон просто списал это на маггловскую особенность и признал, что волшебники прячут их только для того, чтобы отличаться. В маггловском мире не было такого позора, чтобы показывать людям свои слова. Со временем они перешли на другие темы — в основном на квиддич. Рон также познакомил Гарри с удивительным миром волшебных сладостей и карточек "Шоколадная лягушка". Но, к огромному удивлению Рона и Гарри, в середине пути в их купе ворвалась взволнованная девочка, которая искала ту же жабу, что и тот блондинчик. Рон покосился на неё, а она моргнула, потирая надпись под маггловским ремешком. Рон замялся, но заинтересовался, когда увидел его нарисованную палочку. Девочка произнесла слова Рона, и он громко задохнулся. Серебряный браслет заблестел, и его запястье гудело магией. Ремешок спал, и Рон с удивлением смотрел на свои золотые слова. Девочка, удивившись, потянула за маггловскую повязку и увидела на ней такие же золотые слова. Заклинание, которое собирался произнести Рон, было забыто, так как девочка, представившаяся Гермионой Грейнджер, начала засыпать обоих мальчиков вопросами о родственных метках. Рон отвечал робко, но с растущей уверенностью, а Гарри с радостью включил Гермиону в число своего второго друга. Трое одиннадцатилетних детей зачарованно наблюдали за тем, как в процессе разговоре слова Рона и Гермионы меняются снова и снова. Гарри немного погрустнел. Единственным раздражающим моментом стало появление высокомерного мальчика с Диагон-аллеи. Узнав о том, что Рон и Гермиона - новоявленные соулмлейты, он стал грубить и обзывать Гермиону всякими ужасными словами, из-за чего Рон его ударил. Гарри заметил, что у Малфоя не было серебряной ленты, а из-под рукавов его мантии выглядывали золотые слова. Когда их вывели из поезда, первокурсники вместе с Хагридом сели в лодки. Первый же взгляд на замок был потрясающим, и Гарри был поражен и потрясен тем, что это место станет его домом на большую часть года в течение следующих нескольких учебных семестров. Хагрид оставил их с суровой ведьмой, которая быстро начала читать им речь. — Добро пожаловать в Хогвартс, — сказала профессор МакГонагалл. — Скоро начнется банкет в честь начала семестра, но прежде чем вы займете свои места в Большом зале, вас распределят по домам. Сортировка - очень важная церемония, потому что пока вы здесь, ваш дом будет чем-то вроде вашей семьи в Хогвартсе. Вы будете ходить на занятия вместе с остальными членами вашего дома, спать в общежитии вашего дома и проводить свободное время в общей комнате вашего дома. Она окинула всех царственным взглядом. — Четыре дома именуются как Гриффиндор, Хаффлпафф, Рейвенкло и Слизерин. У каждого дома своя благородная история, и каждый из них произвел на свет выдающихся ведьм и волшебников. Пока вы учитесь в Хогвартсе, ваши победы приносят очки вашему дому, в то время как любое нарушение правил приводит к потере очков дома. В конце года дом, набравший наибольшее количество баллов, получает Кубок Хогвартса, что является большой честью. Я надеюсь, что каждый из вас будет достоин того дома, который станет вашим. Профессор МакГонагалл слабо улыбнулась им всем, а затем снова стала серьезной. — Церемония Сортировки состоится через несколько минут перед всеми факультетами. Я предлагаю вам привести себя в порядок, насколько это возможно, пока вы ждете. — Ее взгляд на мгновение задержался на плаще Невилла, который был, застегнут под левым ухом, и на вымазанном носе Рона. Гарри нервно пытался расправить волосы. Она сделала паузу, прежде чем выйти из холла. — Кроме того, всем, кто встретил свою половинку по дороге сюда, нужно будет вернуться в этот зал после пира. Вас проверит наш эксперт по магии души и даст вам несколько информационных материалов, чтобы вы поняли, как это повлияет на вашу жизнь. Все остальные студенты после праздника проследуют за префектами ваших факультетов в общежития. — И с этими словами она покинула их, оставив напутствие, — Я вернусь, когда мы будем готовы принять вас. Пожалуйста, ждите тихо. И вот после сортировки Гарри вместе со старшим братом Рона отправился в башню Гриффиндора вместе с другими новыми гриффиндорцами, а Рон и Гермиона вернулись в Большой зал. Одна гриффиндорская девочка плакала на плече у блондинки, так как, судя по всему, она была частью другой пары родственных близнецов, а ее сестра-близнец была отсортирована в Равенкло. Паварти причитала, что никогда раньше не разлучалась с сестрой, и, к всеобщему удивлению, близнецы Уизли пристроились рядом с ней и стали утешительно шептать ей на ухо, пока она не успокоилась настолько, чтобы подняться в общежитие для девочек. Рон появился в общежитии для мальчиков через некоторое время, когда все ребята, кроме Гарри, уже спали. В руках у него были брошюра и плюшевый мишка, и он покраснел, когда заметил, что Гарри все еще не спит. — Мишка зачарован магией Гермионы, — сказал он. — Они сказали, что, поскольку наша связь новая, мы должны жить в одной комнате, но это неуместно или что-то в этом роде, поэтому я получил этого медвежонка. Мы просто должны проводить вместе все время в течение дня, иначе нам придется спать в лазарете. Гарри лишь тоскливо улыбнулся. — По крайней мере, у тебя теперь есть вторая половинка, — сказал он. — А Гермиона казалась очень умной и немного устрашающей. Рон задумчиво кивнул, и оба мальчика, в конце концов, уснули - Рон сжимал в руках плюшевого мишку, который связывал его с Гермионой. Первый месяц учебы был одновременно веселым и... трудным. Сложность заключалась в том, что все казались одержимыми Гарри. Шепот преследовал его повсюду, куда бы он ни пошел, и случайные люди подходили к нему, чтобы спросить о самых странных вещах - или просто попросить автограф. Единственным спасением для Гарри стали два его новых лучших друга, но им пришлось преодолевать свои собственные трудности. Поскольку эта связь была свежей, Рон и Гермиона держались за руки при любой возможности, и даже печально известный ворчливый профессор Снейп, который явно недолюбливал Гарри, смягчался при виде новых родственных душ. Рон и Гермиона были не единственными новыми соулмлейтами. Первокурсник Рейвенкло связал себя узами родства со старшекурсником из того же Дома, но, поскольку никто из гриффиндорского класса никогда не учился вместе с Рейвенкло, это не так уж сильно повлияло на них. Гарри заметил и обратил внимание на драму, которая произошла между парой Слизерина и Хаффлпаффа, а также между парой Хаффлпаффа и одной из гриффиндорских девочек. Пару Гриффиндор-Хаффлпафф звали Фэй Данбар и Ханна Эббот, и вели они себя точно так же, как Рон и Гермиона, только из-за того, что были в разных домах, спали в лазарете и имели особое, измененное расписание. Больше всего Гарри заинтересовала и удивила пара Хаффлпафф-Слизерин. Этой парой были магглорожденный Джастин Финч-Флетчли и симпатичная, но ледяная Дафна Гринграсс. Девушка со Слизерина старательно делала вид, что ее половинки не существует, а Рон объяснил сбитому с толку Гарри, что Гринграсс из чистокровной семьи. Хотя её семья не поддерживала Волдеморта, как, скажем, Малфои, они с большим недоверием и презрением относились к маглам и магглорождённым. Бедный Джастин был в смятении, и хотя все старшие ученики и учителя уверяли Джастина и тех, кого эта драма расстроила (например, Гарри), что, в конце концов, она сдастся, это все же заронило семя беспокойства в сознание Гарри. Гарри был настолько увлечен, что больше всего ждал занятий по Магии родственных душ под руководством профессора Флитвика. Поскольку до этого у Гарри был урок Чародейства, профессор Флитвик не стал делать ничего странного, когда дошел до имени Гарри в списке (что, честно говоря, порадовало), он только тепло улыбнулся Гарри, прежде чем продолжить. После этого они сразу же приступили к делу. Первые несколько уроков были посвящены основным различиям между маггловскими и магическими душевными связями. Затем они перешли к рассмотрению типов волшебных связей: родственные души близнецов, романтические родственные души, платонические родственные души "огромного братства или сестринства", как выразился профессор Флитвик, и родственные души наставника и ученика, которые, по словам профессора, встречаются очень редко, и которые, как утверждает хогвартская молва, были узами Малфоя и профессора Снейпа. Все это было довольно интересно, но в итоге Гарри пришлось читать дальше, чтобы понять, почему его слова были красными. В учебнике говорилось о том, что знаки души могут быть разных цветов. Серебристо-белый у ведьмы или волшебника означал, что они еще не встретили свою половинку. Золотой означал, что связь уже сформирована. Черный цвет означал, что один из партнеров умер раньше другого (и обычно предвещал смерть оставшегося партнера). В книге было четко сказано, что невозможно, чтобы одна половинка умерла до того, как встретится и обменяется словами со своей половинкой. Такого просто не бывает. Никогда. Согласно учебнику, красные слова появлялись из-за того, что одна половинка произносила слова, не получая ничего в ответ. В книге приводилось множество различных причин: возможно, на одного человека были наложены Заглушающие чары, возможно, один человек ушел, не дождавшись ответа, или, возможно, человек с красной меткой был младше своей половинки в какой-то степени. Гарри считал наиболее вероятным именно этот вариант. Это как раз подходило. Гарри не находился рядом с волшебниками, которые разговаривали бы с ним примерно с года до одиннадцати лет. Поэтому, поскольку слова были красными, сколько он себя помнил, его соулмлейт, должно быть, был достаточно взрослым, чтобы говорить, когда Гарри был младенцем, но поскольку Гарри не мог говорить в ответ, связь была закреплена лишь наполовину. Гарри также начал верить, что слова на его запястье - это какое-то заклинание. Авада Кедавра действительно не походила на обычный разговор. Нет, это больше походило на странные, почти бессмысленные заклинания, которые они постоянно изучали. Странно было осознавать, что его соулмейт старше. Если они могли накладывать заклинания, то младшему из них было бы одиннадцать лет. Значит, его суженый старше его как минимум на десять лет, а возможно, и больше. Возможно, их связывали узы наставника и ученика? Когда профессор Флитвик рассказывал об этом на уроке магии родственных душ, он сказал, что иногда из-за разницы в возрасте родственные пары, которые были очень талантливы в какой-либо области магии, оказываются в отношениях наставник-ученик, где они вместе учатся и вместе делают множество магических открытий. Затем он начал рассказывать о реинкарнации, астрологических знаках и прорицаниях, что оказалось не по зубам первокурсникам. Но у Гарри было кое-что другое на уме. Все были уверены, что между профессором Снейпом и Драко Малфоем существует связь наставника и ученика. Возможно, именно поэтому Снейп так часто хвалил Малфоя на уроках. Как бы Гарри ни было неприятно это признавать, но Малфой хорошо разбирался в зельях. Достаточно хорошо, чтобы следить за тем, чтобы саботировать Гарри, и при этом успевать делать зелье вовремя и получать хорошую оценку, что было сложнее, чем казалось. Гарри знал об этом, потому что сам пытался так же подкалывать Дадли на уроках из мелкой мести, и ему это удавалось только на математике или других уроках, где он и так был очень хорош, просто придуриваясь над ним. Гарри хотел спросить совета у профессора Снейпа, может быть, попросить помощи в поисках того, кто мог бы быть его второй половинкой. В конце концов, профессор был моложе всех остальных — достаточно молод, чтобы быть ровесником родителей Гарри. Проблема заключалась в том, что профессор Снейп ненавидел Гарри с пламенной страстью, которую Гарри не понимал. Но Гарри помнил, как тот смягчался, когда замечал молодые пары... Возможно, раз речь идет о потенциальном соулмлейте Гарри, он не будет таким противным? Гарри мог только надеяться.* * *
Северус Снейп мог с уверенностью сказать, что в последнюю пятницу перед Рождеством он меньше всего ожидал увидеть Гарри Поттера, стучащего в дверь его кабинета. Только любопытство (и немалая доля скуки) удержало его от того, чтобы не захлопнуть дверь перед носом у мальчишки. У Поттера не было проблем на уроках - отнюдь нет, как бы Северусу ни хотелось это признавать. Конечно, у Поттера не было особого таланта к зельям, и многочисленные "несчастные случаи" снижали его оценки, но когда Северусу удавалось напомнить себе, что нужно ставить оценки справедливо, Поттер получал "удолетворительно" и "выше ожиданий". Северус прекрасно знал, что Драко саботирует зелья Поттера, но просто вычитал это из оценок мальчика и отчитывал своего импульсивного соулмлейта наедине. Честно говоря, он считал это хорошей тренировкой для мальчика Поттера. Когда он подрастет, половина волшебного мира будет жаждать его крови; лучше сначала привыкнуть к враждебности в контролируемой среде. Северус смерил взглядом высокомерного сопляка, посмевшего прервать его вечер. — Да? — требовательно спросил он. Поттер не встретил его взгляда, нервно покачивая ногой по земле. — Извините за беспокойство... — кротко начал он. Северус не смог удержаться от ехидного смешка. К счастью, он сумел сдержать пронзительный вздох, который едва не вырвался наружу, когда Поттер, наконец, поднял взгляд, и выражение его лица застыло в очень знакомом выражении. Лили делала такое лицо каждый раз, когда видела, как Джеймс кого-то разыгрывает, и видеть его на сыне Лили, которого Северус старательно игнорировал, было неприятно. — Ох, проходи, — проворчал он, открывая дверь пошире. Поттер настороженно прошел мимо него, продолжая смотреть на Северуса с лицом Лили "Ты высокомерный, задиристый идиот". Северус плотно закрыл дверь своего кабинета и жестом пригласил Поттера сесть, почти против его воли. Он сел, и Поттер тоже сел. Мальчик снова перестал смотреть ему в глаза и стал возиться со своим серебряным браслетом. — Ну? — Северус зарычал. — У меня нет в запасе целой ночи. Поттер помрачнел. — Сэр, я хотел спросить вас о некоторых вещах, которым нас учил профессор Флитвик на уроках магии души. У Северуса дернулся мускул на челюсти. — И вы не могли его спросить? Поттер сморщил нос. — Не знаю, — пробормотал он. — Это было бы странно. Северус закатил глаза. — Понятно. И что это за вопрос? Поттер еще немного повозился со своей лентой. — Ну... Когда он объяснял, как проявляются душевные узы волшебников, он говорил о связях наставник - ученик... О, черт возьми. Северус поднял руку, и Поттер чудесным образом замолчал, сделав ставку. — Речь идет о мистере Малфое, не так ли? — Северус был удивлен, когда Поттер покачал головой. Он ожидал, что мальчик хочет, чтобы он контролировал свою половинку, или еще что-нибудь столь же грубое. В этом семестре он уже наслушался всякого, и от этого хотелось вопить. Конечно, все это исходило от людей, у которых еще не было связи, так что они не понимали всей возмутительности того, о чем просили, но это не мешало Северусу назначать им самые ужасные наказания, какие только можно было придумать. Нельзя было контролировать свою половинку, даже если они были наставником и учеником. Это было не только незаконно, но и ужасно, если подумать, когда человек был связан. — Ну, не совсем, — поправил мальчик. — Я просто... — Он прикусил губу. — Мои слова красные. И так было всегда, сколько я себя помню. Это было еще хуже. Черт, неужели Поттер пришел к нему за советом? — Красные? — Северусу удалось повторить. Поттер кивнул. — Я знаю, что это заклинание, но не знаю, какое. Так что я знаю, что им должно было быть не меньше одиннадцати, но, скорее всего, больше, потому что я пролистал все учебники первого курса, а это заклинание не преподают на первом курсе, так что я не знаю. Вы ближе к возрасту моих родителей, чем другие профессора; конечно, вы можете знать, с кем я мог быть рядом в детстве, кто мог применить заклинание на мне или рядом со мной... Северус снова поднял руку, чтобы остановить поток сознания. Другой рукой он ущипнул себя за переносицу. В какой-то мере он был впечатлен. Мальчик проделал изрядную часть поисковой работы, но, кроме того, это была еще и головная боль. Схожи по возрасту? Можно и так сказать. Знать бы, кого Лили и Джеймс Поттер могли подпустить к своему младенцу-сыну, за которым гонялся маньяк? Ни в коем случае. Из друзей Лили в живых осталась только Алиса Лонгботтом, а ее половинкой был Фрэнк. Единственные, кого он мог вспомнить, - это Петтигрю и грим Блэк. Петтигрю исключался по очевидной причине - он умер. Остальные двое были бы полными катастрофами, если бы это было правдой. Но это было не так, потому что он знал, что у обоих есть вторые половинки. Он не знал, кто их половинки, но они потеряли свои серебряные ленты в одиннадцать лет. И все еще оставался шанс, что он может ошибаться. Лили могла взять Поттера на собрание Ордена еще младенцем, насколько он знал, так что с ним мог говорить кто-то другой. И все же... — И что, вы думали, что у меня чудесным образом найдутся ответы? — едко спросил Северус. Насколько хорошо Поттер все продумал? Мальчик лишь пожал плечами. — Не совсем. Я подумал, может быть, вы просто укажете мне правильное направление. — Его лицо просветлело. — Может, вы скажете о заклинании? Я пробовал искать его, но делал это сам, не зная, что ищу, так что дело продвигалось довольно медленно. Он сильно сомневался, что не узнает, какое бы заклинание ни наложил на руку этот проклятый кретин. Но, правда, он должен был спросить, — И вы не могли попросить кого-нибудь другого помочь вам определить это заклинание? Поттер поморщился. — Простите, просто в маггловском мире... Северус понимающе кивнул. Глупое маггловское суеверие о том, что нельзя показывать людям свои слова до того, как ты определил свою половинку. Большинству магглорожденных было неловко, обнажать руку перед кем бы то ни было, даже перед близкими друзьями. Лили была такой же, даже после встречи со своей половинкой. — Я понимаю, — поспешно вмешался он. — У меня в детстве был друг-магглорожденный. — Он был слегка ошеломлен тем, что вообще признался в этом, но лицо Поттера только разгладилось от временного замешательства. — Да, но я даже не смог показать Рону. — Мальчик помрачнел. — Я даже не очень хочу вам показывать, но я подумал, что, поскольку вы можете знать немного о моих родителях, будучи взрослым, это будет убийство двух зайцев одним выстрелом. И даже если вы по какой-то причине ненавидите меня... — тут Северус наклонил голову и удивленно моргнул, глядя на почти подавленное выражение лица мальчика, — ну, — добавил Поттер, — по крайней мере, я знаю, что вы никому не расскажете мои секреты. Вы же закрытый человек, сэр. Северус нахмурился, чувствуя себя неловко. Он резко встал. — Тогда давайте посмотрим, — сказал он. Поттер тоже встал, снова чувствуя себя неловко. Он потянул серебряную ленту вверх по руке так, что красные буквы стали едва заметны. Северус наклонился к руке мальчика и отпрянул назад, словно обожженный, глаза его расширились. Его пронзила волна сострадания. Мальчик смотрел на него широко раскрытыми зелеными глазами. Глазами Лили. Откуда ему было знать, что эти глаза…? — Сэр? — осторожно спросил Поттер. — Вы знаете его? — Северус кивнул, не в силах говорить. Лицо Поттера просветлело, и ему стало не по себе. — Правда? И что оно делает? Он всерьез задумался о том, чтобы солгать. Или, возможно, отказаться отвечать. Но Поттер явно не был глуп. Он понял достаточно, чтобы зайти так далеко. Он воспользовался помощью человека, который его ненавидел. Поттер сам разберется с этим, и очень скоро. Нужно только показать кому-нибудь другому. Но нет - если Поттер покажет кому-нибудь... (Теперь Северус действительно почувствовал себя плохо). Мальчик окажется в неизмеримой опасности. Всем было известно, что Темный Лорд уничтожил свою родственную метку. Что бы он сделал, если бы его соулмлейт вдруг появился спустя долгое время, совершенно неспособный к связи? Северус вспомнил истории из школьных лет своей матери, рассказы о молодом Темном Лорде, которого так поразили истории о душевных связях. Темный Лорд вывернул бы магию Поттера наизнанку, пытаясь установить с ним связь. Это было бы невозможно, но реакция Темного Лорда на "невозможно" заключалась в изобретении новых результатов - всегда темных, обычно пагубных для всех участников, даже для самого Темного Лорда. — Это убивающее заклятие, — прохрипел Северус. Поттер замер, его лицо побледнело. — Что? Северус склонился над Поттером, вперив в него ослепительные черные глаза. — Вы не должны никому показывать свой знак души, пойми. Ни друзьям, ни давно потерянным родственникам, ни тем, за кого вы можете однажды выйти замуж, - никому! — Поттер сильно побелел, но, похоже, пока не понимал. Северусу было все равно. — Поклянись, Поттер! — приказал Северус, встряхивая мальчика. — Я к-к-клянусь, — заикаясь, проговорил Поттер. Северус отступил. Он открыл дверь в свой кабинет. — Убирайтесь, — сказал он. — Этого никогда не было. Не ищи ничего, связанного с вашей половинкой, вы поняли меня? Если хотите остаться в живых. Поттер выбежал из кабинета, всё ещё бледный. Он обескураженный последовал за мальчиком. Поттер остановился возле своего дома, явно раздумывая над чем-то, и стал возиться с серебряной лентой, вновь прикрывающей те проклятые слова. Затем бледный испуг сменился ошеломляющим пониманием. Поттер бросился к ближайшему туалету. Северус прислонился к двери и услышал звук рвоты. Хорошо. Значит, Поттер все понял. Теперь Северус собирался основательно напиться на каникулах в надежде, что он забудет о случившемся. Драко и Нарцисса будут ругать его, но в данный момент ему было все равно. У него была бутылка хорошего огневиски Блишена с тем именем.