В его власти

      Зайдя внутрь дворца, Вики осмотрелась. Не было никаких особых изысков — слишком просто и скромно для Правителя подобного уровня. Единственное, что сразу бросалось в глаза — это изрядно потрепанная статуя Немезиды, встречающая всякого входящего. Вики вскинула брови, посчитав ее там вообще неуместной.       «Будто судить меня сейчас будут.»       — Он здесь живет? — обратилась Вики к ведущему ее ангелу. Он учтиво улыбнулся ей и подал руку, помогая взойти на крутые ступени.       — Да. — ответил он.       — Это владения Шепфа? Ангел неловко кашлянул в кулак, так и не сочтя нужным отвечать на вопрос. Казалось, что он улыбался лишь потому, что хотел казаться вежливым. На самом же деле у него не было ни малейшего желания общаться. По крайней мере так показалось Вики. Больше она не задавала вопросов, шла молча туда, куда вели, без особого интереса рассматривая мрачные интерьеры длинных коридоров, ведущих к кабинету Мальбонте.       Он постучал в одну из дверей, и оттуда послышался знакомый голос, от которого все нутро Вики пронзило ужасом:       — Входи. Ангел распахнул дверь и отошел в сторону, освобождая ей проход. Чуть помедлив, Вики вошла и тут же вздрогнула, когда дверь позади нее громко закрылась.       Мальбонте стоял у большого панорамного окна, заведя руки за спину. Он не спешил оборачиваться, продолжая лицезреть виды залитой утренним солнцем Цитадели. Вики молчала, пытаясь совладать с собой, перестать трястись.       «Неужели не боишься, что я наброшусь сзади и убью тебя? Во мне течет такая сила, что можно было бы попытаться…» Ухмыльнувшись, Мальбонте все же обернулся, пробежавшись по ней взглядом, а затем развернулся всем телом. Он не казался взволнованным, напряженным. Напротив — был невероятно спокоен и уверен, в отличии от Вики. Невооруженным взглядом можно было увидеть, что ей тяжело дышать. Грудь вздымалась так часто, что выдавала ее состояние. Он сел на край стола, буравя Вики своими черными глазами. Этот взгляд сложно было разгадать, он мог таить в себе что угодно, но Вики видела в нем насмешку, и от этого хотелось расцарапать ему лицо.       — Зачем я здесь? — наконец решившись заговорить спросила Вики. — Так и будешь на меня смотреть?       — Если захочу — буду. — ответил Мальбонте. — Смени тон, Вики, не забывайся. Вики расхохоталась. Она заметно нервничала и ее смех звучал нелепо, неуместно. Мальбонте все так же внимательно смотрел на нее, ожидая очередного хамства, которое не заставило себя долго ждать.       — Да кто ты такой? — дерзко усмехнувшись сказала она. — Ничтожество, возомнившее себя центром вселенной. Я не признаю тебя, ты для меня никто. Мой Правитель заточен в твою тьму, и я буду терпеливо ждать, пока он будет вызволен.       — Ты так уверена, что он будет вызволен? — с усмешкой переспросил Мальбонте и шагнул ей навстречу. Он медленно приближался шаг за шагом. Вики была уверена, что сейчас он ее разорвет. Главное, чтобы быстро. Несколько секунд, и она мертва, мучения окончены. Но, подойдя к ней почти вплотную, его руки все еще лежали по швам, да и усмешка никуда не делась.       — Я мог бы убить тебя прямо сейчас. Не только за твои слова, но и за мысли. Я достаточно силен и без той части силы, что ты носишь в себе. Если ты считаешь, что мое терпение безгранично, то ты ошибаешься. Я дал тебе возможность начать новую жизнь, но я вижу, что ты очень хочешь отправиться обратно.       «Он что, прочитал мои мысли?» — С ужасом подумала Вики.       — Ты удивлена?       — Да как ты… Вики не успела договорить, как Мальбонте схватил ее за локоть и грубо притянул к себе. Черты его лица в одно мгновение стали пугающе серьезными. Глаза пуще прежнего почернели от злости, а пальцы сжались так сильно, что Вики сморщилась от боли, тщетно пытаясь вырваться.       — Я не собираюсь играть с тобой в игры.       — Отпусти меня! Но Мальбонте и не думал отпускать, хватка стала лишь сильнее.       — Перестанешь вести как дура, не будешь ни в чем нуждаться. Окончишь учебу, получишь признание, будешь при мне служить. Мне нужно твое полное подчинение. Оставь все попытки уколоть меня, мне плевать на твои оскорбления. Либо ты склоняешь голову, либо будешь уничтожена. Я тебя не пожалею.       — Перестань делать вид, что можешь так просто меня убить. Я вижу, что ты делаешь, как пытаешься обесценить силу внутри меня. На самом деле, она очень нужна тебе. Не будь так, ты бы меня еще тогда убил. Выходит, это мне впору тебя шантажировать. Он резко схватил ее за лицо. Сжал ее скулы так сильно, что Вики услышала хруст где-то внутри. Его лицо исказила глубокая ярость, в глазах блеснула готовность прямо сейчас сломать ей шею. Он пошел вперед, остановившись лишь тогда, когда спина Вики вжалась в стену. Она стонала от боли, не в состоянии больше ничего сказать. На грани потери сознания, она едва стояла на ногах.       — Берегись, Вики. Я ведь могу сделать так, что темница тебе раем покажется. Следи за языком. Наивная, глупая девочка, тебе не спастись от меня. Я столько раз пытался тебя вразумить, я был для тебя открыт, я готов был объясняться перед тобой, только чтобы не причинять тебе боли, но я вижу, что тебе нравится страдать. Его пальцы сжимались все сильнее, до побелевших костяшек. От боли потемнело в глазах, Вики не могла сдерживать себя, скулила, глядя в глаза, полные решимости и злобы.       В какой-то момент Мальбонте ослабил хватку и провел кончиками пальцев по багровым скулам, в конце концов убрав руку. Вики плакала от физической боли и очередных унижений.       — Подумай над тем, что я сказал. — Произнес Мальбонте, не обращая внимания на ее всхлипывания. — Насколько жестоким я могу быть, настолько и милосердным.       — Даже если сейчас я скажу, что согласна на твои условия, ты ведь знаешь мое истинное отношение к тебе. Разве ты сможешь доверять мне?       — Не смогу и не должен. — ответил он. — Все что от тебя нужно — быть при мне. Бережно хранить то, что тебе не принадлежит и не использовать это без моего разрешения.       — Что это значит: «быть при тебе»?       — Это значит, что ты будешь жить здесь. Добровольно. Будешь делать все, что я тебе скажу.       — Все — это что?       — Это все, что я прикажу тебе. Абсолютно все.       — Ты предлагаешь мне рабство, Мальбонте?       Он улыбнулся.       — Можно сказать и так. У тебя нет выбора, Вики. При мне ты и так будешь всегда, я никогда не позволю тебе убежать. Тебе выбирать условия своей жизни — заточение в темнице или добровольное проживание здесь.       — Я выбираю темницу. — ответила Вики. Мальбонте снова схватил ее. Послышался треск ткани ее платья. Он был сильно разозлен, и, казалось, не совсем понимал, как с ней общаться. Найти подход к ней оказалось не так просто. Запугивания не работали, обещания новой жизни, в которой она ни в чем не будет нуждаться — тоже. Она ничего не боялась. Находясь на самом дне, ей уже нечего было терять. Даже своей жизнью Вики никак не дорожила. Смерть была для нее как благо, как спасение. Так и не найдя что сказать, он отпустил ее.       — Ты можешь идти. Не пытайся сбежать, я слежу за тобой. К разговору мы еще вернемся.       Не желая находиться с ним ни минуты больше, Вики выскочила из кабинета. В слезах она бежала по длинному коридору, спотыкалась, стремительно спускаясь по мраморным лестницам. Все те, кто встречались ей на пути, смотрели на нее как на прокаженную, но Вики было все равно. Просто хотелось как можно скорее покинуть эту обитель зла, но у входа она столкнулась с Люцифером, едва не сбив его с ног. Схватив ее за плечи, он остановил ее, всматриваясь в измученное лицо.       — Вики? Неистовая ярость. Отвращение. Вырвавшись, она оттолкнула его, и, не сказав ни слова, распахнула дверь и выбежала из дворца.       Слезы все лились нескончаемым потоком. Скулы все еще ныли от грубых пальцев Мальбонте, треснувшая по шву ткань платья обнажала ее плечо. Вики чувствовала себя ничтожеством, оборванкой, обреченной влачить жалкое существование и терпеть издевательства, которым никогда не будет конца.       Забежав в дом, она, бросив сумку, прошла мимо Мисселины.       — Как все прошло? Но она словно не видела и не слышала ее. Зашла в свою комнату и заперлась. Завалившись в постель, уткнулась в подушку и заплакала с новой силой. Мисселина стучала, звала ее, просила открыть дверь, поговорить с ней, но Вики игнорировала ее. Не было желания ни с кем общаться, даже с ней.       Вики четко понимала, что Мисселина находится с ним в сговоре. Вне всяких сомнений, учительница искренне переживала за нее и хотела для Вики добра, но в то же время, по сути контролировала ее, присматривала за ней по его просьбе или приказу. Как бы там ни было, Вики не хотела говорить об этом. Не видела смысла. Ее никто не поддержит, никто не поймет. Казалось, что все вокруг сошли с ума.       Когда она попала на Небеса, с первого дня ее учили, что Шепфа — Создатель. Его нужно чтить, ему нельзя перечить, его воля — закон. Нет Божества весомее, чем он. Пойти против него нельзя. Это было бы предательством, черной неблагодарностью за все его благие дела, за подаренную всякому существу жизнь. Как можно пойти против самого Бога? Казалось, она единственная во Вселенной, кто остался верен этому учению. Простая непризнанная, ничего из себя не представляющая, не имеющая никакого влияния на судьбу миров, не могла по щелчку пальцев изменить своим взглядам, возлюбить вдруг чудовище, лишившее ее жизни сначала на Земле, а после и на Небесах.       Им просто было перейти на его сторону. Не у них он забрал жизнь, которую они так любили. Все, что им нужно — это власть и сохранение своего статуса, и не так важно, кому они будут служить, Шепфа или Мальбонте. Он не щадил никого — сметал со своего пути каждого, кто сражался за своего Создателя, каждого, кто не пошел по пути предательства, в том числе и ее мать. Вики понимала, что выхода нет. Должна подчиниться, сделать как ей велят, но переступить через гордость и горькую обиду оказалось сложнее, чем могло показаться на первый взгляд.       Мисселина все же ворвалась в ее комнату, сломав замок, оказавшийся весьма ненадежным. Увидев Вики, плачущую в подушку, села на кровать и успокаивающе погладила ее лопатки.       — Что случилось? — спросила она. — Что он сделал?       — Ничего.       — Тогда почему ты плачешь? Вики перевернулась на спину, чтобы видеть Мисселину. Многое хотелось сказать. О ненависти, несправедливости и нежелании больше жить. Но она молчала, глядя в светлые глаза учительницы, что глядели на нее с безусловной любовью. Так, словно она — ее любящая и добрая мама, какой у нее никогда не было. Взяв ее за руки, она так и не смогла вымолвить ни слова, лишь горько плакала, ненавидя себя за все, что происходит.       — Что произошло, Вики? Расскажи мне. Я постараюсь помочь тебе.       Вики покачала головой, сжав губы в тонкую линию.       — Это невозможно. Мне никто не сможет помочь.       «Только смерть.» — мысленно добавила она, но так этого и не озвучила.       — Я понимаю твою обиду, почему ты так настроена. Но ты должна понять одну простую вещь. — сказала Мисселина, поглаживая ее щеку. — Есть вещи, которые мы не в силах изменить, они нам неподвластны. Теперь Мальбонте правит Небесами, Шепфа нет больше и никогда не будет. Твои друзья поняли это быстрее, чем ты, ведь они родились здесь и лучше тебя знают, как все устроено. Чем скорее ты это поймешь, тем лучше для тебя.       — Как же неподвластны, Мисселина? — Вики переместилась в положение сидя, не отпуская ее руки. — Это я вызволила Бонта из башни, а значит, приложила руку к тому, что Мальбонте сверг Создателя. Все началось из-за меня. Значит, я могу это исправить, это подвластно мне.       — И думать не смей. — ответила Мисселина. — Ты ошибаешься, не было это в твоей власти. Все было предрешено.       — Он силен, пока есть я. Без меня он не смог бы открыть врата, у него ничего бы не вышло. Выходит, каждый раз, когда ему нужно будет сделать нечто подобное, он будет использовать меня в своих гнусных целях. Все в моих руках, не так уж я и ничтожна.       — Ты ошибаешься, Вики…       — Я поняла тебя. — вытирая слезы сказала Вики, не желая больше ее слушать. — Не нужно, хватит! Я не буду спорить. Прости, у меня совсем нет сил.       — Отдыхай, Вики. Я заварю нам чай, хорошо?       Вики не хотела чай. Она не хотела вообще ничего, но, кивнув, чтобы Мисселина хотя бы ненадолго ушла, выдохнула, когда за ней захлопнулась дверь.       Вики поймала себя на мысли, что уже возненавидела и свою учительницу за то, что та поддалась всеобщему безумию, добровольно став его частью. Весь мир сошел с ума. Была бы жива ее мать — точно поддержала бы. В этом мать и дочь были едины.       Ребекка до последнего своего вздоха сражалась на светлой стороне. Ее дух был примером для Вики, но Мальбонте забрал ее. С жестоким хладнокровием вонзил свой меч прямо в ее сердце. Вики каждый день жалела о том, что не погибла в той кровавой схватке. Нужно быть сильной, чтобы пережить подобные события, но Вики не чувствовала себя сильной, не чувствовала, что пережила и когда-нибудь сможет. Чувствовала себя бессильной перед этим чудовищем. Она ничего не сможет сделать. Одного желания мало. Нужны хотя бы единомышленники, но кто свяжется с неизвестной непризнанной?       До поздней ночи Вики не выходила из комнаты. Мисселина почти все время была рядом с ней, чем раздражала настолько, что хотелось насильно вытолкать ее за дверь. Но она не могла — не ее дом, не имела права даже слово поперек сказать, ведь была на птичьих правах. От осознания этого становилось еще хуже. Злость нарастала, чувство безысходности укреплялось все сильнее, пока не достигло пика.       Дождавшись, когда Мисселина уснет, Вики наполнила ванну. Погрузившись в теплую воду, впервые за день расслабилась, наслаждаясь отсутствием непрошеного внимания. Но легче на душе совсем не становилось. Она понимала, что находится на самом дне. Зависимая, ничтожная, ничего из себя не представляющая.       Сжимая в руках опасную бритву, найденную в шкафчике, она для себя все решила. Видя лишь один единственный выход, Вики не сомневалась в правильности своего решения.       «Это большой грех. Но меня некому больше за него наказывать!» — подумала Вики и полоснула по вене, оставив первый глубокий порез. А затем снова и снова. Так быстро, чтобы не успеть передумать. Умереть, лишив его возможности еще хоть раз воспользоваться ею. Умереть за свои принципы и за свою гордость…       Закрыв глаза, чтобы не видеть собственной крови, которая смешалась с водой, окрасив ее в алый цвет, Вики ждала смерти, молясь о том, чтобы она наступила как можно быстрее. Теперь она страдала еще сильнее — на деле это оказалось страшнее, чем она себе представляла. Нет ничего хуже, чем ожидание. Боль пронзала до самых костей, от запаха крови тошнило, выворачивая все нутро. Хотелось выть, кричать, что есть силы, выплеснуть наружу всю свою боль, но она лишь тихонько всхлипывала, кусая обожженные слезами губы. Перед глазами буквально проносилась вся ее жизнь. Она слышала мягкий и такой заразительный смех своего отца, видела улыбку матери, получающую от из маленьких ручек Вики открытку, которую та нарисовала ко Дню ее рождения. Чувствовала запах цветов, растущих в саду их дома. Видела свою первую любовь и ощущала сладость на губах от своего первого поцелуя. Жизнь на Земле была легка и беззаботна, лишь там Вики чувствовала себя по-настоящему счастливой. Живой.       Когда сознание постепенно стало покидать ее, Вики ощутила поистине леденящий душу страх. Он не был похож на какой-либо другой, он был с примесью сожаления и осознанием, что теперь уже поздно. Голова кружилась так сильно, что казалось, потолки складываются прямо на нее. Ее пульс, что еще совсем недавно зашкаливал, постепенно становился едва уловимым. Она медленно умирала. Взгляд угасал, предметы вокруг становились все менее отчетливыми. Последнее, что она услышала — это грохот и неразборчивые голоса, становящиеся все тише, тише, тише…       Когда глаза привыкли к свету, Вики кое-как разлепила их, и, щурясь, осмотрелась. Вокруг был только бескрайний густой лес. Она кричала, звала хоть кого-нибудь, но ответа не было. Устав идти, она присела, чтобы отдышаться, как вдруг услышала голос Ребекки, зовущий ее. Резко обернулась, огляделась по сторонам.       — Мама, я здесь! Где ты?       Подскочив с места, чувствуя второе дыхание, Вики побежала на голос матери, и, в конце концов, увидела ее. Ребекка сидела под невысоким деревом, перебирая в руках неизвестные Вики цветы.       — Мама… Ребекка постучала ладонью по месту рядом с собой, призывая ее присесть.       — Я горжусь тобой, Вики. — произнесла Ребекка. — Тебя не так просто сломить. Оказывается, ты такая сильная…       Вики внимала каждому ее слову, рассматривая мягкие черты лица своей матери, которые отродясь не были такими.       — Что ты делаешь? — спросила Вики, опустив взгляд на ее руки. Ребекка, вплетая очередной цветок в венок, улыбнулась ей.       — Посмотри, как чудесно для тебя светит солнце, — игнорируя ее вопрос сказала Ребекка, — как поют птицы. Слышишь? Разве это не прекрасно? Она протянула руки и надела венок на голову Вики. На глазах выступили слезы. Вики не понимала почему. Она не помнила абсолютно ничего. Ни то, как и почему она оказалась здесь, ни даже кто она есть. Но она знала точно, что перед ней — ее мать. Случилось что-то страшное, тревога разъедала ее, мелкая дрожь сотрясала все тело. Почему-то неприятно знобило, несмотря на палящее солнце.       — Мне холодно, — произнесла Вики, — очень, очень холодно…       — Я знаю, — ответила Ребекка, — но ты сама в этом виновата.       — Что происходит, мама? Почему мы здесь? Идем домой.       — Не сопротивляйся своей судьбе, — вдруг сказала Ребекка, — покорись ей и достигнешь небывалых высот.       — Какова же моя судьба, мама?       Ребекка, не ответив, смотрела вдаль. Тучи над ними сгущались. Небо в один момент потемнело, солнце скрылось за грозовыми облаками, а птицы разлетелись, громко шелестя крыльями. Холодный ветер пронзил и без того замерзшее тело, так и норовя сорвать венок с ее головы, который она всеми силами пыталась удержать. Ребекка больше не сказала ни слова, лишь смотрела вперед стеклянным взглядом, игнорируя все вопросы. Вики хватала ее за руки, умоляя бежать от приближающейся опасности, но не могла и с места ее сдвинуть. Мать словно не слышала ее плача, подобно каменной статуе застыла на месте.       Тупая боль. Ныло все тело, конечности отнимались. Голова вдруг стала раскалываться так сильно, что, казалось, вот-вот взорвется. Воздуха не хватало, страх сковал душу и тело. Упав на землю, Вики задыхалась, словно чьи-то пальцы сжимались вокруг ее горла. Озноб сменялся жаром. В ушах гудело, шуршало, все звуки смешались в один — его голос, что неразборчиво говорил что-то.       — Мама… — прошептала Вики, едва шевеля пересохшими губами, — помоги мне.       Вики очнулась на больничной койке. Как только работница госпиталя увидела, что та открыла глаза, тут же стала звать кого-то. На ее зов пришла главная лекарша, коснулась ее лба, проверяя, есть ли жар.       — Сообщите Мальбонте. — сухо сказала она.       — Что происходит? — прохрипела Вики. — Где моя мама? Все присутствующие переглянулись между собой и уставились на нее, так ничего и не ответив.       — Я умерла? Где я?       — Нет, ты жива, непризнанная. — сказала лекарша. — Но неизвестно, что для тебя было бы лучше. Господин разгневан, ты расстроила его.       «Вот оно — лицо Мальбонте. Ангелы говорят так, словно вовсе и не ангелы. Злобные стали и грубые…» — подумала Вики.       — Такая неприязнь… — с горькой усмешкой прошептала Вики, — могли бы и не спасать меня, раз так раздражаю.       — Могли бы, но спасли тебя не мы, а сам Господин. Должна будешь. — Она обернулась, обращаясь к сестре. — Принеси миску с теплой водой и бинты. Протри ее, мокрая вся, и сорочку смени.       Сестра сделала все, что та приказала. Осторожно протирая тело Вики, чтобы не потревожить глубокие раны, которым нужно было достаточно много времени, чтобы затянуться, она каждый раз улыбалась, когда их взгляды встречались.       — Говори же. — обратилась к ней Вики, чувствуя, что она явно хочет что-то сказать.       — Я помню тебя, — сказала сестра, — мы учились с тобой вместе. Ты подруга Мими, так ведь? Услышав ее имя, у Вики защемило в сердце.       — Уже нет. Хватит болтать.       Она была зла на весь мир, на каждого его обитателя. Даже эта светлая, улыбчивая девушка вызывала раздражение. Хотелось, чтобы все исчезли, оставили ее в покое и больше никогда к ней не приближались.       — Как так вышло, что я жива? Как спасли, если у меня было твердое намерение умереть? Я ведь разрезала эти чертовы вены вдоль и поперек!       — Наш Господин может все. — ответила она. — Да и намерение твое было не таким уж и твердым. Что бы с тобой ни случилось — это не выход. Нет оправдания такому поступку.       — Не смей меня судить! — прошипела Вики и дернулась, не позволяя больше ей обтирать себя. — Вон! Уйди! Сестра неуверенно отстранилась, понимая, что Вики больше не даст к себе прикоснуться. Она смотрела на Вики с глубоким состраданием и жалостью, чем еще больше выводила из себя.       — Ты что, оглохла? Я сказала вон отсюда! Пошла! — надрываясь крикнула Вики из последних сил, окончательно лишившись голоса.       Оставшись в одиночестве, Вики горько заплакала. Не было конца ее мучениям, еще и каждый пристыдить норовил. От напряжения боль только усиливалась. Не покидали мысли о том, чтобы закончить начатое, но сил не было даже пошевелиться, не то что встать и найти острый предмет.       Вики вспоминала, о чем говорила с матерью, будучи на пороге смерти. В бреду что угодно можно увидеть и услышать, стоит ли предавать этому большое значение? Ребекка находится в небытие. Там, где ничего нет. Попав туда, обратно не выйти. Не могла она действительно с ней говорить. Это просто дурацкий сон, о котором следует забыть и рвать себе душу. Разве могла бы она просить Вики подчиниться чудовищу? Та, что презирала его, что погибла от его рук? Это невозможно, она ни за что бы так не сказала…       Мальбонте явился затемно, разбудив Вики сразу же, как только распахнул дверь. Его появление, как ни странно, не вызывало никаких эмоций. Полное безразличие. Его же лицо отражало раздражение и гнев. Он с порога выглядел так, будто пришел ее убить. Спокойно пройдя к ее койке, он, придвинув стул, сел на него и тихо спросил, буравя ее взглядом:       — Зачем?       — Глупый вопрос. — ответила Вики, отвернувшись, чтобы не видеть ненавистное лицо.       — Ты больше не будешь жить у Мисселины.       — Я в этом не сомневалась. Разве можешь ты спокойно смотреть на то, как мне хорошо?       — Я здесь не при чем. — сказал Мальбонте. — Она сама больше этого не хочет. Ты очень подло с ней поступила. Что-то екнуло в ее сердце от его слов, но она не подала виду, хотя очень хотелось заплакать. Мисселина не заслужила этого, приняла ее, как собственную дочь, а взамен получила, что получила. Сердце разрывалось, хотелось обнять ее, извиниться, но видимо, обида была столь сильна, что она даже прийти не решилась. Нужно было постараться, чтобы так ее задеть.       — Мне все равно. — ответила Вики, так и пряча взгляд, не желая показывать своей слабости.       — Жаль, что ты не воспользовалась возможностью, которую я тебе дал. Теперь ты вернешься обратно в темницу. Добилась, чего хотела?       Вики окинула его безразличным взглядом.       — Как будет угодно, Господин. — нарочито выделив последнее слово ответила она.       Мальбонте не сводил с нее взгляда. Казалось, он в замешательстве. Ничего не могло напугать ее, заставить ему подчиниться. Ни тюрьма, ни даже смерть. Откуда в ней столько спеси, столько смелости? Что это за гордость, которую она продолжает кормить не смотря на то, что она ее медленно убивает? Судя по тому, как Мальбонте вел себя, Вики видела — он растерян. Он искал подход к ней, но не находил. Да и было ли хоть что-то, что сработало бы? Едва ли. Вики была настроена решительно и ничего не могло бы сбить ее с этого пути. Мальбонте ничего не оставалось, как просто встать и уйти. Без него сразу же стало спокойнее. От его присутствия Вики выворачивало, кровь приливала к голове, внутри плескались ярость и ненависть. Но услышав голос Мисселины, Вики вздрогнула, чуть привстала на локтях, прислушиваясь.       — Как она?       — В сознании. — ответил Мальбонте. — Можешь навестить ее. Послышались его отдаляющиеся шаги, но Мисселина явно остановила его.       — Попробуй быть с ней мягче. Уверяю, это сработает.       — Я был. — раздраженно сказал он. — Она не приняла моей мягкости, даже слушать не захотела. Если она хочет видеть во мне только чудовище, то я буду им. Не стоит давать мне советов, я в состоянии сам разобраться с ней. Занимайся своими делами.       После этого он ушел. За ним ушла и Мисселина, так и не навестив ее. Вики надеялась увидеть ее, попросить прощения за свой поступок, но так и не смогла. Внутри ощущалась ледяная пустота. Казалось, она летит в пропасть. Крылья сломаны, ее крика никто не слышит. И там, внизу, ее некому поймать. Ей суждено разбиться и оказаться в забвении. Никто не протянет руку помощи, никому не нужная, всеми брошенная.       Тогда, лежа в неудобной твердой постели, мерзко поскрипывающей от любого движения, ей впервые пришла в голову мысль о том, что она действительно должна ему подчиниться. Нет больше войны, Создатель, что был Мальбонте самым ярым врагом, давно повержен. В этом ее помощь больше была не нужна. Если он просто хочет держать ее рядом, то, возможно, пусть? Впервые задумалась о том, что она в принципе ничего, кроме своей гордости, не потеряет. Больше не было сил терпеть эту никчемную жизнь. Нужно было что-то менять, выбираться со дна.       Но сможет ли она возродиться из пепла? Так ли это просто? Ответа не было. Согласись она на его условия, он никогда не увидит ее искренности. Вики придется целую вечность играть роль верной союзницы. Или может, все не так, как она себе это представляет, и она просто будет сидеть взаперти, охраняемая множеством стражников, как ценный сосуд с его поганой силой? Что, если одна тюрьма просто сменится другой, более комфортной? В голове было куча мыслей, и ни одна из них не нравилась Вики. О чем бы ни подумала, как бы ни представила себе дальнейшую жизнь — она видела лишь мрак и мучения. Но дальше так продолжаться не могло. Умереть не дадут, но и жить как хочется не позволят. Ей всегда суждено существовать под его гнетом, и другого варианта не было и быть не могло.       — Эй, кто-нибудь… — едва слышно обратилась Вики в пустоту, но голоса уже не было. Ожидаемо, ее никто не услышал.       В ту ночь она приняла решение и до утра оплакивала его, мысленно прося прощения у матери и всех, кто погиб, сражаясь за Шепфа. Было больно, она чувствовала себя растопанной, униженной, побежденной. Как только в палату зашли сестры, чтобы сделать перевязку, Вики обратилась к одной из них, той, которую еще вчера погнала от себя.       — Пускай сюда позовут Мальбонте. — выдавила из себя Вики. — Скажите, что у меня есть важный разговор. Не бойся потревожить зря, он ждет.       Целый день Вики с ужасом ждала его. Представляла, как скажет о своем решении в ярчайших подробностях. Оттачивала речь, чтобы голос ни разу не дрогнул. Унять мандраж не получалось, как бы ни старалась. Услышав за дверью возню, она закрыла глаза и сделала глубокий вдох, еще раз мысленно репетируя свою речь, но вместо Мальбонте на пороге появилась сестра. Вики в недоумении смотрела на нее, злясь, что появился не тот, кого она ждала.       — Я пришла по поводу твоей просьбы. — она прочистила голос и подошла ближе. — Мальбонте отклонил ее.       — Что?! — у Вики вдруг появился голос и она прозвучала достаточно громко.       — Мне сказали передать тебе это. Прости.       Вики плюхнулась на спину, и, не смотря на не утихающую боль в запястьях, вцепилась пальцами в простынь. Кровь из незатянувшихся ран медленно проступала на белоснежных бинтах и сестра засуетилась, пытаясь успокоить ее.       — Подонок! — взревела она, — Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! — она истерично кричала, отбиваясь от девушки, пытавшейся помочь ей. На ее крики сбежался весь персонал. Лекари бросились на нее, фиксируя на месте, не давая подняться и наделать глупостей. Душераздирающий плач леденил кровь каждого, кто его слышал. Один из лекарей насильно влил ей в рот какую-то жидкость из прозрачного пузырька и Вики почувствовала, как все мышцы расслабляются, тело обмякает, сознание спутывается. В конце концов она замолкла, глаза закатились, сон одолел ее.

***

      — Сколько я спала? — еле слышно спросила Вики, когда проснувшись, увидела незнакомую девушку у своей постели.       — Два дня. — ответила та. — Как чувствуешь себя? Что-то болит?       — Нет… очень хочется пить. — Вики бросила взгляд на кувшин с водой, стоящий на столике рядом. — Можно?       — Конечно. — ответила девушка и тут же напоила ее водой, аккуратно удерживая голову Вики навесу.       — Кто ты?       — Сестра. — ответила она.       — А где другая? Которая была у меня в прошлый раз? Вики задавала вопросы настороженно. Она не знала наверняка, была ли вообще та, о которой она спрашивает. Сознание все еще было помутненным, потому она не была уверена, приснились ли ей недавние события или все происходило наяву.       — Мне жаль, но она не хочет больше к тебе приходить. Боится.       Вики выдохнула, осознав, что не сошла с ума.       — Приходи в себя, я сейчас принесу тебе поесть, ладно?       Вики безразлично кивнула и сестра удалилась.       «Как я дошла до того, что от меня все бегут, словно чудовище — я, не он. Его Господином называют, а меня избегают, будто это от меня исходит опасность…»       Она искренне не понимала, почему это происходит, почему никто не понимает ее. В таких условиях сложно было стоять на своем, сложно сопротивляться. Быть белой вороной стало невыносимо. А после она вспомнила о том, что Мальбонте отказал ей в разговоре, не захотел слушать. Вспомнила нервный срыв. Сама себя довела до того, к чему пришла.       Дав себе обещание сдерживаться, она нехотя съела еду, которую ей принесли. Дала проверить раны и переодеть себя. Никому ни в чем не препятствовала и не хамила, стараясь больше не допускать того, что с ней не захотят связываться. Нужно было в корне все менять. Свою жизнь и свое отношение к этой жизни. Иначе не выжить. Все будет повторяться снова и снова, пока она не усвоит этот урок.       Шли дни. Ее тело регенерировало, раны полностью затянулись. Больше не было нужды держать ее в госпитале. Вики боялась этого дня. Хоть и не признавалась в этом Мальбонте, но мысль о возвращении в тюрьму поистине пугала ее. Каждый день она ждала тех, кто схватит ее и отведет туда, куда она не хотела бы возвращаться. Но вместо стражников в один день пришла сестра.       — Вставай, — сказала она, — и побыстрее.       — Это куда еще? — Вики вжалась в постель, намертво вцепившись в одеяло.       — Мальбонте ждет тебя на улице. Быстрее, прошу!       Подхватившись с кровати, Вики выглянула в окно. Засуетившись, выскочила из палаты в чем была. Но, оказавшись в нескольких метрах от него, застыла. Почувствовав на себе взгляд Вики, Мальбонте развернулся к ней, пробежался взглядом с ног до головы. Она выглядела отвратительно. Еще хуже, чем после тюрьмы, но Мальбонте не подал виду. Вскинув подбородок, он жестом руки поторопил ее, и Вики, неуверенно перебирая ногами, шаг за шагом приближалась к нему. Каждой клеточкой она ощущала, что все это не сулит ей ничего хорошего, но если решила, значит, так тому и быть. Пути назад больше не было.