Нантаймори

Чимин с радостным писком потягивается и утыкается носом в подушку, которая уже не хранит тепло тела альфы, но умопомрачительно пахнет их смешанными ароматами, оставшимися после их второй ночи нежности и страсти. Пак знает, что Юнги уже уехал, он просыпался первый раз на рассвете, когда Мин оставил осторожный ласковый поцелуй на его щеке. И пусть небольшой части его души немного тревожно, он старается верить своему альфе, который обещал, что сегодня всё, чтобы там ни было, будет безопасно и Юнги вернется вечером, чтобы снова быть с ним. Притягивает подушку ближе, зарываясь носом глубже, и позволяет себе поваляться так еще пару минут, вспоминая, как чудесно они провели вчерашний вечер, только вдвоем, и на этот раз никто не врывался к ним, а сам ужин не был омрачен тяжелыми рассказами или очередной раскрывшейся тайной. Где-то между салатом и основным горячим, Пак снова поймал себя на мысли, как ему удивительно комфортно с Юнги, и все в альфе будто действительно создано для него. Предназначение ли это, или просто удивительное совпадение, но их мысли, чувства, желания, как детальки пазла, соединяясь создают удивительную по красоте картину. У обоих схожее чувство юмора, одинаковые предпочтения в еде, и оба жить не могут без утреннего кофе, хотя Чимин предпочитает с молоком, а альфа просто черный. Мин в силу возраста и статуса более спокойный, вдумчивый, а Чимин, который с появлением альфы, с тем чувством комфорта и безопасности, что дарит лишь одно присутствие Юнги, с удивлением обнаружил в себе беззаботные и игривые оттенки характера. И всю спрятанную от мира, копившуюся не один год, нежность, заботу и любовь Пак готов подарить своему альфе, и знает, что тот с благодарностью и нежной улыбкой на лице ее примет, и подарит столько же в ответ. Им действительно восхитительно хорошо вдвоем, и где-то в глубине души Пак ждёт своей течки, чтобы получить свою метку. Он больше не боится связать свою жизнь с альфой, его не пугают разговоры о переезде, хотя Юнги пока лишь осторожно намекал на это, не пугают мысли о семье и детках, пусть не сейчас, но эти мысли, которые раньше казались чем-то настолько далеким и невозможным, что исчезали из головы раньше, чем он успевал додумать, теперь постепенно обживаются в его сознании. Чимин постанывая сползает с кровати, поясницу ещё немного ломит с непривычки, но это приятная боль, да и ему стоит поторопиться, ведь Джин, которого вчера Юнги пригласил лично, уже должен скоро приехать в поместье. Омега не затягивает с утренними процедурами и спускается вниз, накинув лишь футболку альфы и свои спортивные штаны, где его ласковой улыбкой встречает Сумин. - Доброе утро, Чимин-щи, - уважительно кланяется она. - Сунмин-нуна, прошу вас, просто Чимин, - Пак притворно стонет и складывает руки в просящем жесте, - пожалуйста. - Хорошо, Чимин-а, хотя так и не принято, всё же вы будущий хозяин поместья, - ласково посмеивается экономка. - Сунмин-нуна, - тянет, чуть краснея Пак, - ещё слишком рано… - Разве наш вожак не ваш альфа? – с притворным удивлением спрашивает Сунмин. - Мой… - Ну, тогда я права, и вы будущий хозяин поместья! - Но Юнги… - Чимин хочет сказать, что альфа ещё официально не предлагал ему переехать, как и не делал предложение, но тут же краснеет, вспоминая, что вообще-то предлагал. Ночью, когда разомлевший от ласк и поцелуев омега, практически умолял альфу наконец войти в него, Мин мучал его до тех пор, пока Чимин не дал согласия быть с ним всегда. Конечно, он согласился, он тогда согласился бы на что угодно, лишь бы наконец получить желаемое и хоть немного притушить тот огонь, который разгорался внутри, стоило Юнги начать прикасаться к нему своими невозможно длинными, ласковыми пальцами. Гадский альфа, знал, как получить свое, думает Чимин и уже не может сдержать улыбку. Но омега и сам понимает, что обещание было дано не только под влиянием момента. Он действительно хотел прожить с альфой свою жизнь. - Ох, пока я тут с вами болтаю, ваш друг уже ждет вас в столовой! - Джин уже приехал? - Да, минут двадцать назад его привез водитель господина Мина. Но господин Ким велел вас не будить. - Спасибо, нуна. – Кричит Чимин и бежит в столовую. Он не видел Джина всего два дня, но уже ужасно соскучился. - Джин! – Чимин влетает в дверь и радостно бросается в объятия, вставшего из-за стола друга, - я так скучал по тебе эти дни! - Что Юнги оказался настолько плох, что тебе потребовался друг рядом? – насмешливо говорит Джин. -Джин-и! – Пак стукает его ладошкой по плечу, - ничего Юнги и не плох! Очень даже хорош! - Даже так? – старший омега шутливо играет бровями. - Прекрати надо мной подшучивать, или я тебе ничего не расскажу! – Пак высовывает язык и, притворно надувшись, отворачивается, но не выдерживает и пяти секунд, как тут же садится рядом и тараторит, - ты не представляешь, что случилось! - Вы переспали?! – наигранно охает Джин. - Ха-ха-ха, очень смешно. - Ладно, ладно. Я тоже соскучился. Стоило всего месяцок с тобой пожить, и уже пара дней без тебя тянулись невероятно долго. Хотя ты и не душа компании, в отличии от меня. - Я скучал, - обнимает друга еще раз Чимин. - И я, Чимин-а, - тепло шепчет старший омега. - Ты уже позавтракал? Или составишь мне компанию? - Только сел, у господина Мина тут всегда такое разнообразие, что меня разрывает от желания попробовать всё! - Да, его повар очень вкусно готовит, мне стоит поберечь фигуру… - Да, ладно тебе, Чимин, у тебя теперь кардионагрузка каждую ночь, - хихикает Джин и откидывается на стуле, чтобы увернуться от очередного шутливого удара, - а где, кстати, сам твой ненаглядный? - Они уехали по делам, вместе с Намджуном, - отвечает Чимин и теперь уже сам поигрывает бровями, - и ты тоже должен мне рассказ, слишком уж часто Намджун стал проводить с тобой время. - Ладно, поймал. Но ты первый! - Тэхён тут! – вскрикивает Чимин не в силах удерживать эту новость в себе дольше. - Что? Тут? Как? - Да, оказывается он истинный Чонгука, племянника Юнги. И мой альфа совсем недавно вытащил их из лап одного сумасшедшего Высшего. – Чимин не сдерживается и хихикает, снова вспоминая встречу с Чонгуком. – Видел бы ты как я кинулся на Чонгука, когда признал в нём того альфу с камер, который, как мне казалось, украл Тэтэ! Юнги до сих пор смеется, и говорит, что я боевой омега. А у Чонгука было такое смешное лицо, он и отбиваться не мог, и уворачиваться не получалось, а бил я в полную силу. Чимин не выдерживает и смеется во весь голос, пока Джин округлившимися от удивления глазами смотрит на друга. - Получается он его не крал? – спрашивает старший, когда Чимин отсмеявшись возвращается к своему кофе и булочке. - Ну, там все так запутано, Чонгук заприметил Тэ днем, сидел в кафе, а в конце смены, когда Тэхён закрывал смену, у него началась течка. И Чонгук утащил его в свою нору, - Чимин хмыкает, думая, как похоже и в то же время нет, сложились их судьбы с другом, - а потом, когда они ехали к Юнги, их схватили и держали в плену почти два года. - Плену? Боги, как Тэхён это перенес? - Я не знаю, - Чимин грустнеет и кривит брови, - я не представляю, как он выдерживал. Чонгук рассказал нам немного, и только от рассказа у меня от ужаса вставали все волосы дыбом, но… он очень защищал Тэхёна, как я понял. - А почему…? – Джин мнется, задавая интересующий вопрос. - Почему я ещё с ним не поговорил? Тэ держат в искусственном сне, так, по крайней мере, как утверждает доктор Чой, он быстрее поправится, ведь у него будет малыш. Но сейчас Тэхён слишком истощен и измотан, ему дают время восстановиться. Плечи Чимина опускаются с каждым словом всё ниже. Пак верит доктору, убежденному, что все будет хорошо, но всё равно не может не переживать. Он вчера почти весь день просидел у кровати друга, держа его прохладную тонкую ладонь, и шепотом рассказывал Тэхёну обо всем, что с ним происходило за эти два года. На душе становится муторно, переживания за альфу, волнения за друга, и Чимин не может мысленно не благодарить Юнги, который сам предложил и организовал приезд Джина. Омега знает, что рядом с ещё одним другом, ему будет легче, а тревоги не будут разъедать полностью всё то счастье, которое ярко горит внутри. - Спасибо, что приехал, - выдыхает Чимин. - Чимин-а, - Джин протягивает свою руку и обхватывает тонкие пальчики Пака, - как я мог не приехать? - Прогуляемся? – предлагает Пак, - если ты уже готов покинуть этот стол? Джин смеется, его расстраивают чуть повлажневшие глаза друга, но он намерен приложить все усилия, чтобы скрасить этот день для Чимина. - Я скучал даже по твоим глупым шуткам, - омега вытирает рот салфеткой и встает из-за стола, - покажешь мне местные красоты? А потом мы обязательно навестим Тэхёна. *** В саду, где они прогуливаются, царит удивительное умиротворение. Все вокруг пестрит яркими красками и бесконечной зеленью, как бывает всегда поздней весной, когда ещё не стоит удушливая жара лета, а холода, и промозглая дождливая погода остались в прошлом. - Мне показалось, что в прошлый раз, когда мы приезжали, было больше охраны, а сегодня как-то пусто, - говорит Джин. - Да, Юнги забрал часть стаи на свою встречу. И я немного беспокоюсь, хотя он и заверял меня, что все должно пройти тихо и мирно. - А куда они уехали? - Как я понял, у оборотней нет судов. Есть совет стай, и Юнги с Намджуном отправились туда, чтобы выдвинуть обвинения тому Высшему, который держал у себя Чонгука с Тэ. И творил что-то ещё. Юнги не вдавался в детали. - Всё оказалось не совсем так, как ты пугал меня тогда в институте, - задумчиво тянет Джин. - Да… я и сам понимаю теперь, как ошибался. Не во всем. Мне казалось, у меня есть причина их ненавидеть, причина по которой я так испугался в первый раз, когда увидел Юнги. – Чимин опускает голову и слегка пинает речной щебень, из которого сделана дорожка в саду, - Сохи… я понимаю… Сохи была обижена. Она столько лет провела с тем Высшим, думала, что они любят друг друга. А потом он встретил истинного и все прекратилось в ту же секунду. Сейчас я понимаю, что противостоять этому почти невозможно. Точнее я бы может и смог, если Юнги бы меня не нашел, а мой альфа нет. Для оборотней истинные это дар. Дар Богини Луны. - Ты любишь его? – Джин придерживает друга ухватившись за плечо, заставляя поднять на себя глаза. - Я… Я не… - Чимин запинается, пытаясь озвучить всё, что у него внутри, - да, люблю. Я боялся, что истинность – это просто запахи и феромоны, которые что-то ломают в твоем восприятии мира, заставляя быть с чело… с оборотнем. Но нет. Проведя немного времени с Юнги, я осознал, что рядом с ним мне хорошо. Спокойно. Комфортно. Мы удивительно подходим друг другу, хотя и такие разные. Мне хочется заботиться о нем, любить, оберегать, и я знаю, что он тоже желает делать это для меня всем сердцем. Даже… даже в постели… у меня нет личного опыта, но помнишь, что рассказывали другие омеги? Как альфы в большинстве своем стремятся только к собственному удовольствию, а Юнги… Юнги – он другой. У меня такое ощущение, что для него нет большего удовольствия, чем моё. - Ох! Вау! – улыбается Ким, - теперь получается только я остался. - Ну, - хитро жмурится Чимин, - возможно тебе стоит дать шанс Намджуну? Он же не просто так проводит с тобой столько времени? - Не знаю, Чимин-а, не знаю. Всё так запутано. Он Высший, а я обычный. Да, у него больше нет истинного, но не уверен, что он сочтёт меня подходящей партией. Джин опускает голову и, ухватив Чимина за руку, тянет его, уговаривая продолжить прогулку, ему всегда легче думается в движении. Знает, что только с Паком он готов поделиться своими сомнениями, страхами и надеждами. Потому что этот высокий и обворожительный альфа, с удивительно приятным ароматом, ему действительно нравится. Нравится до дрожащих пальцев и сбитого дыхания. Ещё никогда такие чувства, желания не беспокоили его сердце и душу. Но куда деть сомнения, что Намджун рассматривает его как возможную пару, а не мимолетное увлечение. Как и беспокойство, что вся забота и участие, которые альфа дарил ему полной чашей, не были продиктованы простым желанием, дать своему вожаку побыть со своим омегой. Ким слишком часто думал об этом последнее время, и сейчас хочется услышать мнение со стороны, от человека, которому он доверяет. - Ты не обычный, Джин, - Чимин слегка сжимает пальцы в попытке дать поддержку, - ты замечательный! Красивый, умный, веселый и бесконечно добрый! Любой альфа был бы счастлив назвать тебя своей парой! Я не очень хорошо знаю Намджуна, но он не кажется мне тем оборотнем, который будет отказываться от соблазнительного омеги, только потому что тот человек, а не Высший. - Я боюсь, Чимин-а. Боюсь стать развлечением ненадолго. Ты сам мне рассказывал, как устроено их общество… - Я много чего рассказывал, и не всё оказалось правдой. - Но я всё ещё боюсь. – Джин поднимает руку утирая солёную каплю, которая не удержавшись, покатилась по щеке. - Тогда не торопись! Не торопись, присмотрись, попробуй. Дай шанс, если Намджун решит ухаживать. А если нет, то я уверен, что твой принц, твой альфа где-то ждёт тебя. Я… - Чимин замирает на мгновение прежде чем продолжить, - я рад, что не торопился с Тэмином. А ведь мне тоже казалось, что я так влюблён… - Кстати, о Тэмине. Он в итоге съехал? Больше не беспокоил тебя звонками и сообщениями? - Он писал ещё много раз и звонил. - И ты мне не говорил? - Просто не о чем. В ту ночь, - Чимин останавливается, - в ту ночь, когда ты помог мне. Помог не задавая вопросов, приехал, увез, прятал, заботился, практически спас. А Тэмин предал меня. Отвернулся. Испугался. Не о таком альфе я мечтал. В моей жизни и так было слишком много предательства и боли. Поэтому все его слова, извинения и попытки поговорить мне не нужны. У меня нет для него второго шанса. И не было бы даже, если бы я не встретил Юнги. - Да уж… понимаю… - Поэтому, попробуй. Попробуй, если этого действительно желает твое сердце. Но не торопись. Пусть Намджун докажет, что достоин такого омеги как ты! - Чимин-а, ты иногда как скажешь! Он же Высший, тут всё должно быть немного наоборот. - Глупости!! Куда делся мой уверенный в себе друг, который смотрел на этих глупых альф сверху вниз! Поверь, то, что я понял, общаясь с Юнги, оборотни такие же как мы. Да, у них больше правил, да у них есть вторая ипостась и образ жизни отличается, но они тоже чувствуют, у них тоже есть сердце и желания. И потом, не такие уж они непогрешимые, и среди Высших случаются неприятные личности. - Может ты и прав! Все-таки развод родителей, папина зависимость от таблеток сильно подкосили меня. Но пора становится собой, и попробовать дать этому альфе завоевать меня, потому что, глядя на тебя, я понимаю, что это стоит того. - Джин, я тебя обожаю! – Хихикает Чимин, - вот погостишь тут со мной, и посмотрим, что там Намджун… - Чимин! Чимин! Пак не закончив предложение нервно оборачивается на голос Чонгука, которые быстро бежит по саду к ним. Внезапно все внутри скручивает от тревожности, и он резко обхватывает запястье Джина своей рукой. Он чувствует, что что-то не в порядке, что Чонгук не стал бы так внезапно тревожить его на прогулке, просто чтобы поболтать. В душе вспыхивает надежда, что, возможно, это будет хорошая новость, что Тэ пришел в себя, и он, наконец, сможет посмотреть в глаза другу, которые Пак не видел два года, поговорить и обнять. Но какая-то часть него уверена, что новости хорошими не будут, слишком быстро и резко, Чон приближается к ним. - Чимин! - Чонгук, что случилось? - Поместье окружено. Мы пока не можем понять кто это, но скорее всего оборотни и люди. Я вызвал подмогу, но пока они доберутся до нас, потребуется время. Вы должны спрятаться! Чимин в растерянности смотрит на альфу, не в состоянии до конца осознать то, что тот говорит ему, а сердце в груди сильно колотится. - Как… это могло произойти? - Я точно не буду выяснять это сейчас. Вы должны спрятаться в одном из секретных туннелей. Доктор Чой и его помощник уже везут туда Тэ. Вы запретесь там, и я расскажу тебе как выбраться, на всякий случай. Идем же! Чонгук настойчиво тянет омегу за руку, с облегчением замечая, что другой омега испуганно следует за ними. Альфа ещё не знаком с другом Чимина, но знал, что тот должен был приехать. Он с самого утра, оставив своего истинного на попечение доктора, обходил поместье и просил охрану быть бдительнее. Волчье чутье тревожно поскуливало внутри, но Чонгук так и не смог определить, было ли это беспокойством о вожаке или предчувствие чего-то другого. Именно это и спасло их от внезапного нападения, но противников было слишком много, и охрана поместья явно не справлялась. Поэтому прежде чем бросать в гущу событий, он вызвал подмогу со всей территории стаи, а сам кинулся к омегам, чтобы спасти своего предназначенного, и омегу вожака с другом. Именно об этом просил его с утра Юнги, будто чувствовал, что что-то может пойти не так. - Чонгук, - сбивчиво шепчет Чимин, - а ты? - Я должен остаться и защищать вас и поместье до прибытия помощи. - Но… но… как же… - Чимин торопится за альфой, чувствуя, что немного задыхается от страха и того, как быстро они идут. - Тебе не стоит переживать Чимин, все будет хорошо. Помощь прибудет, да и наша охрана - это не молоденькие малообученные оборотни. Юнги всё хорошо продумал. Чонгук подводит омег к неприметному зданию недалеко от главного дома, и они видят, как внутрь торопливо завозят каталку со спящим Тэ, поверх которого лежат пакеты с капельницами и коробочки с лекарствами. Альфа с облегчением выдыхает, он слышит, как в наушнике, который ему с утра отдал Намджун, громко, но без паники и страха отчитываются посты охраны, нападающие теснят их к главному дому, но пока альфам стаи Мин удается сохранять порядок и действовать согласно тренировкам. Большая часть обратилась в волков, и отгоняют чужаков, а другая часть, оставшись в человеческом обличии, контролируют ситуацию и отстреливаются огнестрельным оружием. Но сама ситуация близка к критической, поэтому Чонгук торопится. Он забегает в домик, и торопливо заводит всех в небольшую комнату, где сразу походит к неприметной северной стене, нажимает небольшой выступ, который открывает небольшой проход в стене, ведущий к лестнице и длинному туннелю за ней, тонущему в темноте. - Чимин! – Чонгук чуть встряхивает за плечи растерявшегося омегу, - ты должен собраться! Доктор Чой и Сон уже спускают его омегу по лестнице вниз, а Джин растерянно стоит посреди комнаты, чуть дрожа от страха. - Тут документы. Это на самый крайний случай. Там паспорта, карты и немного налички. На всех вас, кроме Сона. Туннель длинный, но идет почти всё время прямо, будет пара развилок, но вам нужно каждый раз держаться правее. Выход недалеко от шоссе, и там всегда стоит машина. Ключи тоже в папке, как и документы. - Но Чонгук! Я не смогу… Я ничего не знаю… - Чимин дрожит. - Ты омега вожака! Ты его истинный и предназначенный омега. Доктор Чой и Сон будут как альфы вас защищать, но они не главные. Главный ты! Защити себя и моего Тэтэ. - Мы с Юнги… ещё даже толком… - Чимин! – Чонгук притягивает к себе омегу, и крепко обнимает, понимая, что время на исходе. Звуки выстрелов уже слышатся снаружи, - не сомневайся в себе. Ты омега вожака. В тебе есть силы и стрежень руководить и повелевать. Это даровано тебе Луной, раз она выбрала Юнги твоей парой. В туннеле недалеко от входа есть небольшая комната. Переждите там. Если за вами никто не придет в течение дня, уходите. Не спасайте, не ищите. Просто уходите. Если Мать Луна будет благосклонна, мы вас найдем, куда бы вы ни улетели. Всё будет хорошо! Чонгук разжимает объятия, вытаскивает из-за пояса небольшой пистолет, вкладывая его в руки омеги. - Предохранитель снят. Просто на всякий случай. Используй только, если будешь уверен, а доктор Чой объяснит, как пользоваться, или можешь просто отдать ему. Бросая полный затаённой боли прощальный взгляд в темноту, пытаясь взглянуть ещё раз на Тэхёна, альфа промаргивается, отгоняя слезы, и резко развернувшись покидает домик. - Чимин… Чимин… Что случилось? – испуганно лепечет Джин, сжимаясь, - кто-то напал? - Да, - сжав кулаки и мысленно призывая себя собраться, отвечает Пак, - заходи внутрь Джин, и возьми документы. Я прихвачу пару фонарей с тех полок. Омега практически впихивает папку в руки друга и легким толчком направляет к лестнице в туннель. Джин спотыкается, задевая плечом дверь, протискивается внутрь на дрожащих ногах, смотря как Чимин, прикрыв глаза, делает пару глубоких вдохов, и сразу после направляется в другой угол комнаты. Пак успевает торопливо схватить всего два фонаря, когда до него с улицы, долетает громкий грубый голос, приказывающий проверить дом. Омега замирает на пару секунд, оборачивает и видит в небольшом проеме полный ужаса взгляд Джина, стоящего на верхней ступеньке лестницы, ведущей в тот самый спасительный туннель, и сейчас так же, как и Пак внезапно осознающий, насколько близки чужаки. Кажется, будто время останавливается, Чимин, как в замедленной съемке, вновь кидает взгляд на полузакрытую дверь тайного хода, мысленно прикидывая, что даже при своей небольшой комплекции никак не успеет протиснуться внутрь, да ещё и с фонарями, а времени, чтобы сдвинуть этот тяжелый кусок стены, закрыть, успевая не рассекретить тайну туннеля, и скрыться в спасительной темноте, у него не будет, принимает глупое, отчаянное, но Чимин уверен, самое правильное решение. Он бросает фонарки на пол, не обращая внимания на грохот, который раздается, когда те ударяются об пол, а сам кидается к проему, давит плечом изо всех сил, и с какой-то отстраненной отчаянностью наблюдает, как стена выравнивается, не оставляя даже намека на то, что еще пару секунд назад там был вход в тайный тоннель. Облегченно выдыхает и приваливается спиной к стене, за которой, Чимин уверен, плачет Джин. У него всего пара секунд на то, чтобы составить план, потому что грохот грубых ботинок по полу раздается уже совсем близко. Пистолет в руке ощущается инородным и непривычным предметом, но Пак внезапно осознает, что это, возможно, его единственный путь к спасению. Он больше не медлит и не думает, пряча руки за спиной, скрывая свое оружие, и с почти не наигранным страхом смотрит на внезапно распахнувшуюся дверь и альфу, что застывает в проходе, направляя на Чимина оружие. - Так-так-так. Что у нас тут за цыпочка? – незнакомец, как-то внезапно расслабившись, убирает оружие за пазуху, и медленно приближается к Чимину, гаденько ухмыляясь, - это я удачно заглянул! Чимин чувствует, как адреналин растекается по венам, вытесняя весь ужас своего положения, и молится всем Богам, уговаривая чужака подойти ближе, хладнокровно понимая, что стрелок из него так себе, да и шуметь лишний раз не стоит. Внутри кипит странная уверенность, что он сможет защитить друзей, не выдать наличие тайного хода и спастись. Чонгук был прав. Он омега Юнги, и его альфа разорвет любого, кто посмеет тронуть Пака. Но сейчас Чимину необходимо защитить себя самому, и он очень надеется, что альфа чужак не заметит на его лице сверкающие яркой ненавистью глаза. - Какая симпатичная омежка мне попалась! – чуть запрокинув голову, альфа смеется, - пока наши там воюют, я успею получить немного удовольствия. Ты же будешь послушным омежкой, и мы всё сделаем быстро? Чимин опускает голову, послушно мелко кивая, а сам внимательно следит за мысками ботинок, которые подходят все ближе и ближе. Омега знает, что не должен шуметь, иначе сюда ворвутся остальные, а он всё ещё надеется спрятаться в туннеле, если расправится с этим чужаком. Главное не трусить, просто подпустить ближе и нажать на курок, мысленно уговаривает себя Чимин, подрагивая всем телом от заполняющей его мстительной ярости и обжигающей злости на чужаков, которые ворвались в дом Юнги, в его, Чимина, будущий дом, осквернили его кровью и убийствами, подвергли опасности его друзей, и Высшего, которого выбрало сердце Тэхёна. - Д-д-да, - дрожащим голосом говорит он, все сильнее ощущая сильный возбужденный аромат дикого апельсина, который медленно оседает на кожу омеги, вызывая у того тошноту, от того как заглушается на нем притягательный, и такой необходимый запах его истинного. - Поиграемся, куколка? - Чужак подходит почти вплотную, вцепляется жестко пальцами в подбородок омеги, приподнимая его голову. Поддавшись, Чимин смотрит в глаза альфы, где радужка почти полностью скрыта темным зрачком и подернута странноватой пеленой. Пак уже видел такое раньше, ещё на первом курсе, когда Тэ удавалось уговорить его сходить на очередную вечеринку, которые Чимин никогда не любил и чувствовал себя там до крайности неудобно. Множество потных пьяных тел, танцующих так близко, что казались клубком извивающихся змей, невообразимо глупые пьяные игры, и парочки, прячущиеся по углам, казалось, готовые заняться сексом прямо там же. Природные запахи, феромоны, все смешивалось в тошнотворно-приторный аромат, от которого Чимин задыхался. И нередко на таких вечеринках встречались обдолбанные студенты, кто-то просто баловался травкой, кто-то закидывался чем-то посерьезнее, и этот взгляд чужака был один в один, как у тех учеников под наркотой. На миг по позвоночнику Пака прокатывается волна страха, но он, используя всю свою силу воли, заталкивает его глубже, давая самому себе крохотный шанс действовать максимально осторожно, ничем себя не выдать и постараться справиться с врагом быстро. Мысленно Пак ещё раз благодарит Чонгука за пистолет и растягивает губы в приглашающей улыбке, отвлекая внимание от правой руки, которая все еще спрятана за спиной, а пальцы, будто делали это множество раз, ложатся на рукоять. Когда альфа, поддавшись этой манящей улыбке, с рыком вжимает тело Пака в стену, а губы прижимаются в поцелуе, Чимин не тратя ни единой секунды, жестко, быстро и уверенно прижимает свое небольшое оружие к виску чужака и нажимает на курок. В нем нет ни единого сомнения, что в это игре будет только один победитель и сейчас не время проявлять милосердие. Его сила только во внезапности и незнании альфы, что омега не столь безобиден, как тому могло показаться. В тишине комнаты, наполненной только быстрым стуком сердца омеги и тяжелым дыханием альфы, раздается глухой выстрел, и глаза незнакомца расширяются в изумлении, чтобы тут же застыть навечно. Лицо Чимина жжет от горячих капель крови, а в горле скапливается тошнота, поднимающаяся из желудка, и всё, о чём омега жалеет в эту секунду, что утром вообще решился завтракать. Неосознанно подхватывая тяжелое тело, пытаясь не дать ему с грохотом свалиться на пол, омега валится сам, успевая чуть смягчить удар. Ожидаемый откат наступает почти тут же, руки Чимина дрожат, а глаза полны непролитых слез, но он заставляет себя выползти из-под наливающего свинцом мертвого тела, а адреналин, еще недавно бушующий ураганом, внезапно утихает, оставляя после себя выжженную пустыню внутри омеги. Его долго и мучительно выворачивает на бывший еще недавно чистым пол, сейчас покрытый кровью и ошметками чего-то, к чему омега старается не приглядываться, зажмуривая глаза. Он все ещё стоит на четвереньках, жадно дыша ртом, когда, как сквозь вату, слышит тихий скрежет приоткрывающейся двери, и теплые руки подхватывают его почти безвольное тело, унося в тайный проход. *** Чимин не знает сколько времени он лежит на мягком матрасе, небрежно брошенном на пол, в темноте комнаты, спрятанной в спасительном туннеле, и разбавляемой светом одного единственного уцелевшего фонаря. Он чувствует, как теплые руки Джина невесомо гладят его по голове, пока он, бездумно уставившись на серую стену, с причудливо отбрасываемыми тенями, лежит на его коленях. Слышны только тихие разговоры доктора с Соном, и мерное дыхание его друзей. Пак смутно помнит, как доктор Чой затаскивал, его обессиленное после рвотных позывов тело, как вкалывал успокоительное, и строгим шепотом журил за глупость захлопнутой двери, жалуясь, что альфе пришлось успокаивать перепуганного Джина, а потом на свой страх и риск пытаться выйти, чтобы спасти самую ценную для вожака жизнь. Все это пролетело в вязком тумане мыслей и осознания, что он убил человека. И пусть рациональная часть непрерывно твердит, что Чимин всё сделал правильно, что он обязан был спасти друзей и защитить себя, что чужак был тем, кто вторгся в его дом, та часть омеги, где обитает маленький невинный мальчишка буквально вопит от ужаса и страха, которые постепенно поглощают его полностью. Успокоительное помогло, Пак больше не заходится в безудержных рыданиях, отталкивая руки Джина, пытающегося сквозь слезы успокоить младшего омегу, но спокойствие и умиротворение кажется покинули Чимина навсегда. И больше всего на свете, как бы он ни любил друга, и ни уважал доктора, ему хочется очутиться в теплых объятиях своего альфы, вжаться в его тело, уткнуться носом в шею, окутывая себя спасительным ароматом кедра и табака. Причудливый коктейль из страха, тоски, злости и разочарования от самого себя, приправленный муками совести, ведь Чимин всегда считал, что никто не в праве отбирать чужую жизнь, заставляет его мысли метаться в поисках спасения, хотя бы до тех пор, пока его альфа не будет рядом и не укроет от всех бед. Всё тело ломит от боли, кажется, что ощущает каждую косточку и каждый сустав внутри себя, чугунная голова, которую он не смог бы оторвать от коленей Джина, даже если бы от этого зависела его жизнь, и странный жар, что расползается от самых кончиков пальцев ног всё выше и выше, заставляя буквально гореть изнутри. Чимин хочет было застонать, дать понять, другу или доктору, как ему плохо, но язык будто приклеился от сухости к небу без единой возможности издать хоть какой-нибудь звук. Всё ещё сосредоточенный на том, чтобы дать знать о своем состоянии хоть кому-нибудь Чимин не сразу замечает взволнованных движений доктора и его помощника, которые бросаются к небольшой каталке с Тэ. Глаза омеги в панике расширяются, боясь услышать, что с другом какая-то беда, в хорошее почему-то больше не верилось, а в груди вспыхивает солнце. Джин ласково пропускающий мягкие темные пряди на голове Чимина сквозь пальцы, и наблюдающий как доктор Чой, с которым он познакомился при весьма необычных и даже трагичных событиях всего несколько часов назад, суетливо роется в лекарствах и тихим шепотом о чем-то спорит с Соном, внезапно чувствует, как неестественно, будто ломаясь в позвоночнике, изгибается тело Чимина. Глаза друга закрыты, а изо рта не вырывается ни одного звука, и первые несколько секунд Джин, потерявшись, просто смотрит как ломает Пака. - Доктор Чой, - кричит он наконец-то отмерев. Но доктор, даже не повернувшись в их сторону, продолжает ставить капельницу Тэхёну, лишь шипит сквозь зубы: - Джин, при всём уважении, не сейчас. Тэхён приходит в себя, и я никак не могу этого допустить, пока его альфа где-то там. - Хан! - Джин не обращая внимание на просьбу, зовет просто по имени, отбрасывая все формальности. А перед его глазами лишь Чимин, который скатившись с его колен, выгибается на полу, а из закрытых глаз омеги струятся слёзы, - Чимин! Пожалуйста! - Блять! – вырывается у доктора, когда он оборачивается, - Сон! Быстро вколи успокоительное! Внезапно отчаянно-болезненный крик раздается в комнате, отражаясь эхом от стен, и все присутствующие в комнате замирают. - Блять, Сон, не надо успокоительного! Продолжай капать снотворное Тэхёну, – Хан кидается к Чимину ближе, но тут же отшатывается ближе к Джину, замечая, как руки омеги стремительно покрываются длинными темными волосками, а острые когти заменяют маленькие ноготки Пака. – Джин, отходи в коридор. - Что? – Пятясь спрашивает Ким, - что происходит? - Сон, медленно каталку тоже в коридор. У нас тут поздний оборот. - Как оборот? Разве омега вожака не человек? – Сон удивленно поднимает брови, но делает как велел доктор. - Чимин - человек! Он не был оборотнем! – бормочет Джин уже в коридоре и прижимает руки к груди. - Ну, как мы видим, нет. Разбираться будем позже. Мне нужно обернуться, чтобы защищать вас. Я не знаю, как молоденький волк поведет себя, особенно учитывая все обстоятельства. – Доктор Чой скидывает халат и рубашку, пытаясь сберечь одежду, не отрывая ни на секунду взгляда от омеги на полу, который свернувшись эмбрионом все больше покрывается шерстью, а на голове, скрытые темной копной волос, немного виднеются черные волчьи ушки. – Сон, Тэхён не должен проснуться до прихода Чонгука, следи за этим. Если Чимин прорвется к вам, вставайте на колени и опускайте голову, так он вас не должен тронуть. Тем более запахи Джина и Тэхёна ему знакомы. Доктор Чой не тратя больше времени, резким движением скидывает свои брюки и, обращаясь в красивого серого волка, встает в проходе и рычит. Болезненно стонущий на полу Чимин от этого рыка резко выгибается назад, уже совсем нечеловеческие глаза Чимина распахиваются, а верхняя губа поднимается, открывая вид на острые клыки. - Боги! – полузадушено сипит Джин, прикрывая рот рукой, когда взгляд Чимина мгновенно падает на него, реагируя на звук. А доктор Чой снова рычит, пригибая корпус к полу, призывая омегу прочувствовать оборотня внутри и не застрять в промежуточной стадии, что однажды случалось на его практике. Пак низко рычит в ответ, дергается, и спустя всего пару секунд на его месте в обрывках ткани лежит угольно-черный волк. Небольшой, уступающий в размерах даже Хану, что уж говорить о Юнги, с лоснящейся черной шерстью и испуганными глазами бусинками. Он вскакивает на все четыре лапы, пошатывается, опуская свой острый нос к полу, и горестно скулит. Серый волк плавными медленными шагами пытается приблизиться к волчонку, но тот будто учуяв что-то незнакомое или неприятное, порыкивая отшатывается назад в самый угол комнаты, где и замирает, не позволяя приблизиться к себе. Сердце Джина сжимается от жалости к другу, которому так много пришлось пережить сегодня, а глаза наполняются теплыми слезами. Маленький, растерянный, не осознающий всё до конца волчонок практически будит в омеге, спавшие крепким сном материнские инстинкты, и пусть головой Ким понимает, что это всё тот же Чимин, взрослый, сильный и уверенный омега, всего на год младше его, всё чего ему хочется сейчас, это обнять Чимина и успокоить. Он делает несколько нерешительных шагов обратно в комнату, слышит, как предупреждающе рычит серый волк, но не отрывает взгляда от Пака. Черный волчонок тихо скулит и, кидая предупреждающие взгляды в сторону взрослого оборотня, тянется носом к другу, чувствуя знакомый и приятный аромат фиалки. Джин отчего-то знает, уверен даже, что Чимин не причинит ему вреда, юный оборотень слишком расстроен и растерян, и не подпустит к себе никого незнакомого. Откуда в голове Джина эта уверенность, он и сам не может объяснить, понимает, как и чем рискует, позволяя инстинктам вести себя. И они не подводят его, когда, минуя серого волка все ещё тихо порыкивающего, Ким достигает ненадежного убежища Чимина и присаживается на корточки. Пак принюхивается, к протянутой с осторожностью руке друга, а потом совершенно неожиданно для всех присутствующих внезапно как котенок потирается об неё головой. - Чимин-а, ты большой волк, а ведешь себя как котёнок! – нервно смеется Джин, пока черный волчонок с пыхтением толкает друга, - хочешь, чтобы я сел? Джин присаживается на матрас, на котором сидел совсем недавно и совершенно не ожидает, когда довольно тяжелый волчонок с тихими поскуливаниями пытается устроиться у него на коленях, то и дело соскальзывая. - Ложись на матрас, и клади свою большую голову мне на колени! Так как ты хочешь, устроиться не получится, - со смешком тихо говорит Ким, - ложись, поглажу тебя. Когда Чимин наконец-то устраивается, Джин поднимает взгляд на доктора, который уже обернувшись обратно, натягивает на себя рубашку и халат, и совершенно обалдевший взгляд Сона. - Не стоит так удивляться, Сон, - фыркает Хан, - Чимин, несмотря на поздний оборот, слава матери Луне, вполне в разуме. А запах Джина действует на оборотня успокаивающе. - Ох, что будет, когда господин Мин узнает, - тянет Сон, и ловит внимательный взгляд глазок-бусинок. - Ты смотри, и про альфу своего помнит, - усмехается доктор Чой, - думаю, вожак будет рад. Ещё бы понять, как получилось, что маленький оборотень воспитывался у людей… - Чимин, как и Тэхён, вырос в детском доме, - говорит Джин, продолжая поглаживать короткую мягкую шерстку на голове оборотня. – Чимин рассказывал, что жил там с рождения. - Это странно, и очень подозрительно. Оборотни никогда не оставляют своих волчат. У нас не так часто рождается потомство. Да и окрас у Чимина необычный. Черные волки, насколько я знаю, бывают только в кланах Чхве и Пак… - Может то, что он Пак Чимин даст хоть какую-то зацепку? – спрашивает Джин, и тут же немного напрягаясь, добавляет, - Тэхён в порядке? - Да, он снова спит. - А почему ему нельзя просыпаться? - Когда они оба попали к нам, и Чонгук и Тэхён были сильно истощены, да и два года плена точно не прошли бесследно для нервной системы. Мы их обоих ввели в искусственный сон, чтобы дать возможность восстановиться и набраться сил. Почистили кровь, прокапали витамины и лекарства. – Доктор Чой говорит, посматривая на передвижные мониторы, отслеживающие состояние пациента, - но Чонгук оборотень. Он быстрее восстановился. А Тэхён беременный, ему сейчас очень нужен запах истинного и его присутствие, чтобы чувствовать себя в безопасности. Приди он в себя в этом подвале, без Чонгука, у него скорее всего снова бы случился кризис. А с тем, что мы захватили с собой, помочь бы не удалось. - Ох, - восклицает Джин, прикрывая глаза, на него тоже постепенно накатывает усталость этого дня, а теплое тело волка рядом, приятно согревает, - тогда будем надеяться, что скоро Чонгук за нами придет. Чимин лежит на коленях друга, расслабляясь от нежных поглаживаний и теплых рук. Запах друга дарит ему хоть какое-то ощущение покоя, хотя внутри все еще дергает и дрожит от воспоминаний. Чимину страшно. Превращение вышло до дикого болезненным, еще никогда Пак не испытывал такой разрывающей и практически уничтожающей все боли. Даже когда их с Тэхеном колотили мальчишки постарше, утверждая свое обманчивое право приказывать и требовать подчинения, до сломанных ребер, до фиолетовых синяков, рассыпанных мучительными созвездиями по всему телу. Ничто в жизни Пака не могло подготовить его к такому. В какой-то момент ему даже казалось, что он сейчас умрет, что ещё пара секунд и его сердце разорвется на части, прекращая гонять кровь по причудливо-изломанному телу. И лишь порыкивание взрослого оборотня дергало ниточки внутри, заставляя бороться из последних сил, заканчивая эту жгучую муку, что выкручивала мышцы и суставы, пронзала и натягивала кожу, и что-то меняла в нем самом. В первые секунды после оборота Чимина, буквально сбивая с ног, окружили насыщенные запахи, знакомые и родные, чужие и неприятные, и уловив успокаивающий яркий запах сладкой фиалки, Пак не мог не потянуться к источнику. С Джином было хорошо, и, хотя ненавязчивый аромат жимолости и ландыша, который принадлежал Тэхёну тоже привлекал его внимание, с его едва заметной сладковатой нотой зеленого чая, тот слишком сильно был смешан с густой амброй, которая буквально кричала «Моё!» «Не трогать!». И омега Чимина боялась не подчиниться, ведь Чонгук судя по запаху был очень силен. Плавая в вязком мареве отката после боли и той растерянности, что он ощутил после обращения, Чимин мысленно звал Юнги. Омеге казалось, что только его альфа, его истинный сможет помочь ему, подарить спокойствие и вернуть ясность мысли. Мучительно хотелось оказаться в безопасности их с Юнги спальни, окружить себя родным запахом кедра и табака, уткнуться носом в небольшую выемку ключицы, уснуть, не ощущая страха и боли. - Что ты скулишь маленький? – ласково спрашивает Джин, когда слышит скрежет отодвигаемой двери. Ким дергается, водит руками по матрасу в поисках пистолета, который был небрежно брошен им туда. - Это свои, - успевает тихо сказать доктор Чой, чуть принюхавшись, когда в подвал врывается огромный белый волк, шерсть которого то тут, то там измазана кровью и темными пятнами гари. Юнги рычит, смотрит внимательно на каталку с Тэхёном, у которой замерли Хан и Сон, ищет по запаху своего истинного, но видит лишь Джина с небольшим, вполовину его меньше черным волчонком, который трусливо жмется к другу Чимина. Насыщенным запахом его омеги заполнена вся небольшая комнатка и коридор, Мин чувствует в нем страх и боль, и громко рычит, не понимая, где же его истинный, так отчаянно его звавший последние полчаса, пока альфа с друзьями и волками клана расправлялся с шавками Чхве и его союзниками людьми из сопротивления. Медленно переступая лапами, двигается в комнату, где запах насыщеннее всего, принюхивается и вдруг с огромным удивлением понимает, что именно этот напуганный и дрожащий волчонок и есть его истинный. Это его Чимин.