Нантаймори

- Так, так, так, - пожимая руку Юнги, щелкает языком Хосок, и выразительно играет бровями, беся Мина, - от тебя пахнет обалденно вкусным омежкой. Где нашёл? Юнги, прищурившись, зло смотрит на друга. Сегодня он снова заезжал к Чимину, они опять поужинали, правда в этот раз омега со смущением, которое чувствовалось даже в сообщениях, предложил приготовить что-то самому. А после они переместились в комнату омеги, где Мин на кровати с упоением целовал сладкие пухлые губы, прижимал желанное тело ближе, и только сила воли, вернувшиеся с прогулки Джин с Джуном, предусмотрительно громко гремящие ключами, и понимание того, что его невинный омега точно будет смертельно смущен, услышь кто его высокие стоны остановили его от продолжения. Да и торопиться не стоило, время и место точно были не самыми подходящими. И если бы только у него были силы смыть запах Чимина, который после их поцелуев, кажется проник даже под кожу альфы, он бы непременно это сделал. Сейчас, когда он чувствует пусть тончайшую, но связь с омегой, когда Чимин с каждым днем становился всё ближе, даже мысль о том, что аромат его немеченого истинного могут почувствовать другие, невыразимо бесит и самого Мина, и его волка. Но сегодня победу снова одержало эгоистичное желание самому наслаждаться ванильно-цветочной сладостью, пока последнюю частичку не сотрет время, город и люди вокруг него, наклонять голову ближе к плечу, там, где небольшие пальчики Чимина, так крепко цеплялись за ткань его рубашки, дышать этим запахом, который буквально заменил ему воздух. О поцелуях, объятиях и тихих стонах его омеги, когда предназначенный был так соблазнительно невинен, открыт и доверчив Мин старается вообще не думать. - Хосок, не стоит. Разве что ты полюбил опасные игры, – тянет Намджун, чувствуя, как сильно напрягается рядом Юнги. – С каких пор? - Да, как с вами придурками связался из-за этого Чхве. У меня муж дома беременный, а я тут с вами по клубам шарюсь. Эту встречу назначил Пак Чанбин, сразу скинув время и адрес этого новомодного клуба, где альфы не вызывая подозрений, ведь, что может быть проще и понятнее, чем, когда молодые вожаки стай, большинство из которых ещё не обременены семьей, заваливаются в такие места, где можно выпить и найти омегу на ночь. Забронированная отдельная комната, стол, заставленный закусками, бутылки с алкоголем и главное полная приватность, отсутствие камер и любопытствующих, отирающихся вокруг. - Ты же знаешь, Хосок, что если Юсону удастся то, что он задумал, отсидеться дома, в клане, не получится? – Намджун знает Чона давно, и сколько бы тот ни строил из себя балагура и шутника, когда доходит до дела, более внимательного и въедливого до деталей альфу не найти. Да и стаю он возглавляет уже лет пять, с тех пор как его отец альфа передал все дела и отправился с мужем в кругосветное путешествие, так и продолжает кататься до сих пор, лишь иногда заглядывая на родину. - Да-да. И меня дьявольски бесит этот мудак, который играет с огнем, а мы разгребаем это дерьмо. - Чанбин скоро будет, не знаешь? – подает голос Юнги, ему тут не нравится, он никогда особо не любил такие места, даже в юной и бурной молодости, которой беспечно наслаждался пока не погиб отец с папой. - Обещал до одиннадцати быть. Он там что-то накопал, и слишком настойчиво звал нас именно в этот клуб. - Есть что-то новое? Хоть какие-то доказательства? А то просьбу в совет стай о собрании я направил, но не хотелось бы идти туда с пустыми руками, - Хосок пока не выглядит взволнованным, но легкая тревога в глазах выдает его истинное беспокойство. Без доказательств, веских доказательств, которые помогут уничтожить Чхве Юсона и всех, кто может оказаться в сговоре с ним, Чон со своим требованием к старейшинам очень подставляется. И хотя Хосок доверяет Юнги, и всё, что стало им известно, заставляет волосы на его голове шевелиться от ужаса, а волка внутри рычать и скалиться, ему, как вожаку, необходимо помнить и о семье и о стае. - Пока ничего нового. У нас все ещё только видео из порта, когда была отправка груза, и этот имбецил там был лично. Да фото, видео полей хвойника из поместья Юсона. - Не густо, - разочарованно говорит Чон, - если, как мы думаем, его прикрывает отец и некоторые другие главы кланов, то нам пиздец. Он сможет отмазаться очередными небылицами. - Если бы ты знал Хосок, как нам хотелось прибить его там при погрузке. Омеги, несчастные, замученные, с такой обреченностью в глазах. – Юнги сжимает от злости кулаки. - Блять, как вообще так вышло, что среди нас завелась крыса? Или стая крыс? Власть в голову ударила? - Всем привет, - прерывает их голос Чанбина, - простите, что задержался. Чанбин одергивает рукав пиджака, но все успевают заметить небольшие капли крови на манжетах его белоснежной рубашки. - Ты там самолично выбивал информацию что ли? – удивленно спрашивает Хосок. - Да, пришлось вспомнить молодость. Оказалось, у меня в министерстве тоже крысы, раз вы завели разговор про крыс, да, и в участках, видимо, придется чистки устраивать. Обожаю, блять. - Ладно, Чан, поплачешься нам потом, что выяснил? - Это очень интересно, будто сама мать Луна нам благоволит. – Пак Чанбин, глава полицейского департамента Сеула, присаживается на диван, тут же наливая себе соджу, единственный алкоголь, который пьет, - моим людям из главного участка тут на днях попался интересный торгаш. Так местная шелупонь, причём из наших. Оборотень. Толкал на улицах что-то легкое. И я бы не заинтересовался, если бы при аресте он не проявил удивительную для такого слабого говнюка силу, четыре альфы его едва смогли скрутить. А тут вы со своими рассказами про наркоту из хвойника. - Думаешь оно? – скептически спрашивает Мин. – Хан, не был уверен до конца в свойствах и реакции у оборотней. - Уверен, друг уверен. Не зря потратил три часа жизни, много интересного выяснил. И Мин почему от тебя так пахнет омежкой? - Ты серьезно? – рычит Юнги, - это будем обсуждать? - Ну, должен же я порадоваться за друга. Окрутил и трахнул? Симпатичный? - Я тебя, блять, сейчас ёбну, - Мин даже привстает с места, но вовремя давит в себе эту вновь вспыхнувшую безрассудную ревность и необузданное собственничество, вспоминая, что это друзья. Сжимает крепко губы и возвращается на место. - Оу! Оу! Ты чего бешеный такой? – Чанбин со смешком поднимает руки, сдаваясь. - Скажи им, Юнги. Будет меньше вопросов. - Намджун было дернувшийся, испугавшись, что Мин всё же не сдержится, тоже садится обратно. - Да, скажи нам. Истинного что ли нашёл? – Чон отпивает из бокала глоток виски и шутливо подмигивает. - Да, - Мин кивает, и с внутренним раздражением ждёт шквала вопросов, кривя губы. - Истинного, реально? Я же просто пошутил, - Хосок эмоционально взмахивает руками, чуть не проливая виски на себя, - и как это случилось? Давно? И почему ты тут, а не с ним? - А с Юсоном вы без меня разберетесь? - Ладно, ладно, незаменимый ты наш, - Чанбин прихватывает палочками немного жаренного на гриле мяса, перекладывая себе на тарелку, - расскажи про своего предназначенного, а то Чон от любопытства лопнет, а потом я расскажу про то, что узнал. - Нашёл, недели три с половиной назад, - неохотно выдавливает Юнги, - омежка, человек. И, ради Луны, не спрашивайте меня, как так вышло. - Человек? Обычный омежка не оборотень? И… - Хосок сомневается, стоит ли заканчивать, но вроде Мин немного пришел в себя, - ммм… у него три ноты…аромата? - Да, - отрывисто кивает Юнги. - А чего так бесишься? Он же должен быть уже с меткой, а волк не так агрессивен… - спрашивает Чанбин, а Намджун внезапно весело хмыкает. - Блять, - раздраженно стонет Мин, и прикрывает руками лицо, предчувствуя смешки друзей. – Намджун, заткнись. - Да, ладно тебе, Юнги. – Намджун не может скрыть улыбки, а полный обещания угрозы взгляд Юнги, его только смешит. - Он сбежал от него сразу после встречи. Мои ищейки еле отыскали через две недели, да и то, только потому что он перестал прятаться. Омега оказался на редкость умный и хитрый. Обдурил Юнги, меня и моих ребят. - Сбежал?? – одновременно спрашивают Чон и Пак, и Хосок продолжает, - так у него нет метки до сих пор? Ну, тогда понятно. Не лезем. Но после того, как всё закончится, ждем приглашения, знакомства и максимально полного рассказа. - Что там с твоим допросом? – Юнги отрывисто кивает, и возвращает друзей к теме разговора, выдыхая про себя. - Ну, - Чанбин наливает новую стопку соджу, выпивает ее и кровожадно ухмыляется, - он конечно же, ломался, отпирался. Хорошо, что я знал, как надавить. Это какие-то новые таблетки на рынке. - Таблетки? Не порошок? - Да. «Берсерк» называется. И угадайте, где он их купил? - Что за пристрастие к драматизму, Чанбин? – Намджун чуть поддается вперед. - Ладно, скучные вы. Ему их предложил бармен в этом клубе. - Он сегодня работает? – с азартом спрашивает Намджун, - я что-то засиделся и тоже не прочь размяться… - Прости, Джун-а, но разминался только я. Нельзя было упустить, плюс я не был уверен, что эта ниточка приведет куда нам нужно. Но всё оказалось ещё хуже, чем мы думали. - Хуже? – Хосок вскидывает брови. - Да. Бармен, который кстати теперь сидит вместе с тем торгашом у меня в поместье под охраной, пришлось в подвале организовать временную камеру, раскололся почти сразу. Он не оборотень, и не знал ничего о свойствах «Берсерка». Ему лишь сказали, продавать таблетки только оборотням, слабым и нечистым на руку. Тут такие частенько отираются. Не всех мы ещё переловили, да ещё и одиночки, и отвергнутые, которые выбирают город вместо стаи. И угадайте, кто ему эти таблетки предложил? - Давай, Чан, не томи, - Юнги не может сдержать улыбку, Пак реально очень помог им своим небольшим и наверняка немного кровавым расследованием, осталось только услышать подтверждение. - Хёнджин, - Чанбин усмехается и выпивает ещё рюмку, - правая рука Юсона. А вместе с фото полей, которые добыл ваш шпион, картина вырисовывается прозрачная, как слеза младенца. - Нам бы ещё образец… - тянет Намджун, у которого в голове не укладывается, насколько отбытым должен быть Юсон, чтобы так подставляться. - И именно за ним мы тут и собрались, - Пак не может скрыть довольной ухмылки, - бармен хранил их тут в своем ящике в раздевалке. Куда я заскочил, прежде чем подняться к вам. А то, кто знает, когда эти придурки его хватятся. - Блять, Чан, ты даже не представляешь, как помог! – Юнги довольно хлопает друга ладонью по плечу, - прям подарок небес! - Да, я сам не ожидал, что Юсон будет настолько туп, чтобы самому всё проворачивать. Чонгук-то пришёл в себя? Поможет нам на совете стай? - Ему лучше, - отвечает Намджун, - но пока с ним не поговорить. Вы же знаете, что мы его вытащили с омежкой. Оказалось, тот его истинный. Беременный истинный. Так что он пока не очень настроен на разговоры, трется около своего Тэтэ волком, оберегает. - Что за повальные встречи предназначенных в наших кругах, - Хосок улыбается, внутри теплится облегчение, теперь осталось только на совете стай предоставить доказательства и свидетелей, и дело в шляпе, - Чан, не боишься, что и тебя в эту пучину засосет? - О! Нет, спасибо! Я, пожалуй, тут пас. Мне не до этого сейчас. - А мне будто до этого было? – невольно восклицает Мин. - Юнги! Скажи ещё что не рад. Это твое недовольство и разочарование я слышал пару часов назад? - Заткнись, Джун! – шипит Юнги, - хоть ты не провоцируй. Мой волк и так на взводе. Покусаю. - Боюсь, боюсь, - шутливо отвечает Намджун, вскидывая руки, пока Чанбин и Хосок смотрят на них с любопытством. - Ладно, новости отличные. Теперь передадим образец Хану, а ты, Хосок, с Джуном, соберите доказательства воедино. Юсона нельзя упустить. - Всё сделаем, Юнги. Три дня до совета стаи, точно успеем, - отвечает Хосок, а Намджун согласно кивает, - ещё бы Чонгук-и помог, вообще зашибись было бы. - А вот этим займусь я, - сталкиваясь взглядом с Чоном, говорит Юнги. *** Чимин невольно придвигается ближе к окну черном Rolls Royce, который, так же, как и в прошлый раз везёт его в особняк Юнги. Солнце уже село, но сад и сам дом, подсвечиваемые небольшими яркими фонариками, создают ощущение будто омега попал в какое-то сказочное место. Чимину с трудом верится, что почти две недели назад он, обессиленный течкой и желанием быть ближе к своему альфе, о котором даже не догадывался, лежал у Джина на коленях, почти не интересуясь тем, куда едет, а внутри всё сводило от страха и опасений. Сейчас же в душе Пака соседствуют восторженное ожидание и радость от скорой встречи с альфой. - Как всё так могло измениться? Неужели истинность всё же влияет на меня? – тихо шепчет он сам себе. Юнги, который, тогда в кабинете, злобно рычал, угрожал и говорил вещи, которые убивали любые мечты о счастье омеги, оказался совершенно ни холодным, злым и расчетливым Высшим, а всё то, что Чимин знал об оборотнях с каждым прошедшим днём всё больше подвергалось сомнению. Конечно, альфа вряд ли был так же заботлив и внимателен со всеми, но это лишь подкармливало извечное омежье тщеславие, которое с удивлением обнаружил в себе Чимин. Все последние встречи Юнги обращался с омегой так, будто он его величайшая драгоценность, был невероятно нежен, прислушивался к словам или просьбам Чимина, и это обезоруживало, уничтожало ростки злости и неприязни, а те теплые чувства, что едва-едва пробудились в омеге в вечер их первого поцелуя увеличивались день ото дня. Их встречи были редкими и непродолжительными, но Чимин обнаружил в Юнги интересного и начитанного собеседника, альфа буквально мог поддержать любую тему для беседы. Они много смеялись, а встречаясь взглядами, внезапно замирали иногда на несколько секунд. Казалось, Мин не в состоянии оторваться от своего омеги, он прижимал Пака ближе, ласково гладил по спине и зарывался своими длинными пальцами в волосы. А его волк, с которым омега тоже с удовольствием проводил время, правда уже без стриптиза со стороны Мина, вел себя, как игривый щенок. Огромный игривый щенок, который лизал руки, утыкался носом в шею Чимина, разрешал гладить, наслаждаться теплой жестковатой шерстью, и чесать за мягкими ушами. Перемены изумляли и немного тревожили Чимина, он чувствовал, что и сам вслед за альфой оттаивал, с каждым днём доверяя всё больше. А слова о связи, которые сказал Мин до сих пор вызывали смешанные чувства. Омеге было сложно поверить, что оборотни такими канатами связаны с истинными, и, если в первые дни ему казалось, что это дико и неправильно, то с каждой новой встречей, он видел, как безмятежно и благодарно Юнги принимает их истинность. Всё это сквозило в мимолетных взглядах, прикосновениях и улыбках, которыми Мин одаривал его, когда они были вместе. Он постепенно, украдкой, со сдержанной надеждой завоевывал сердце омеги, который и сам временами терялся, не понимая истинность ли заставляет его привязываться или влюбленность в удивительного альфу. А Джин, которому как-то вечером пожаловался Чимин о своих сомнениях, лишь посоветовал отпустить все мысли и просто наслаждаться, и не важно, что будит чувства в Чимине, важно счастлив ли Пак. А Чимин счастлив. Ту злость и ненависть, что копилась внутри него несколько лет, постепенно вытесняли чувства к Мину. Пак начал осознавать, что не все оборотни одинаковые. Что пренебрежение большинства Высших к простым омегам, которое он ни раз видел на работе у Сэджин-нима, появлялось не из ниоткуда, омеги, что работали с ним в агентстве и сами желали быть ближе к оборотням, а Высшие просто брали, то, что предлагают. Что всё нытьё Тэмина про злых и жестоких оборотней, которые гоняют его начальство и в хвост, и в гриву, лишь оттого, что Высшие требовали исполнения своих обязанностей, честности и уважения, то же, что требовали и от самих себя. Омега не мог не верить Юнги, когда тот отвечал на вопросы об оборотнях, объясняя и поясняя многие моменты, которые раньше у Чимина вызывали только злобное негодование. Конечно, встречались и те, кто злоупотреблял властью, кто наживался на людях, но, как выяснил Пак, и за этим тоже следили, пресекали и наказывали зарвавшихся и возомнивших себя богами Высших, лишая возможности работать в городе с людьми. Чимин с неприятным удивлением обнаружил, как слеп был в своей ненависти. Но о Тэ не решался сказать, всё ещё опасаясь возможного разочарования. Вчера Юнги пригласил его к себе, и Чимин недолго думая согласился, раз уж диплом и речь для выступления полностью готовы, а побывать у альфы дома ещё раз, но немного в другом статусе, хотелось до дрожи в пальцах. Познакомиться с окружением Мина и побыть с альфой там, где он проводит много времени, где он не гость, соблюдающий правила, а полноправный хозяин. Чимин больше не хочет тонуть в болоте собственных страхов и нерешительности. Устал сомневаться и пытаться анализировать истинность ли это или он просто влюбляется в альфу, который окружил его заботой, вниманием, который, наверное, впервые в жизни подарил чувство безопасности, и последовать совету Джина. Довериться и наслаждаться, быть ближе и не скрывать смущенные нежные взгляды, как делал всю прошлую неделю. У Пака вновь вспыхивают щеки, при воспоминании о последнем вечере, ведь именно Юнги тогда остановился, когда оба были близки к тому, чтобы пересечь черту. И, если вначале Пак был зол, то немного успокоившись, не смог не признаться себе, что действительно не хотел бы заниматься любовью в первый раз, когда за стенкой пьют чай Джин с Намджуном. Чимину тогда чуть не сгорел со стыда, ведь он совершенно забыл про друга наслаждаясь ласковыми прикосновениями рук и твердыми губами альфы. А Юнги лишь посмеивался, мягко целовал и просил прекратить смущаться, ведь их тяга настолько естественна для истинных, что вряд ли они кого-то там за стенкой удивили. Омега не замечает, витая в воспоминаниях, как машина останавливается прямо перед крыльцом, а Юнги уже спешит вниз по ступенькам, чтобы открыть дверь, заставляя Пака слегка покраснеть от этого слишком непривычного жеста. - Привет, маленький, - Юнги ласково улыбается. – Я рад тебя видеть у себя дома. - Юнги! – Чимин вылезает из машины, и с восторгом в глазах осматривает дом. – Как красиво твой дом смотрится вечером! - Я рад, что тебе нравится. И надеюсь, что скоро он станет нашим домом. - Юнги, - смущенно тянет Чимин. Мин настолько спокойно и уверенно произносит такие вещи, что омега каждый раз теряется и не знает, как себя вести. – Я… я… - Чимин-и, - альфа берет Чимина за руки, нежно оглаживая ладони большими пальцами, - я не прошу ответа прямо сейчас. Этими словами я просто хочу дать тебе знать, насколько ты важен мне и нужен. Но буду ждать твоего решения столько сколько тебе будет нужно. Юнги увлекает Чимина за собой в дом, показывает большую гостиную, рассказывая, что большинство картин и небольших статуэток ангелов собирал его папа, который обожал этих милых смешных карапузов, и скупал везде, где бы они с отцом ни оказывались. Проводит по остальным комнатам первого этажа, библиотеке в которой Чимин замирает от чудесного вида огромных стеллажей с книгами, с удобными диванами и парочкой кресел, кабинет и комнату экономки и повара, оказавшимися супругами, которые они просто проходят мимо. А вот на кухне, где сейчас пусто, потому что Мин отпустил всех, рассчитывая на уединенный ужин, витают аппетитные запахи, Чимин снова восхищенно ахает. Огромное пространство, множество специальной техники и остров-стол, расположившийся посередине, в кухне уютно, тепло и видно, что это помещение любят и заботятся. Юнги рассказывает, что дизайном поместья от и до тоже занимался его папа, а Мин почти ничего не стал менять, потому что так первое время ему казалось, что родители все ещё с ним, но небольшими намёками даёт понять, что если Чимину вздумается что-то изменить, то альфа не будет против. Ужин им накрыли там же, где и в прошлый раз Джин с Чимином завтракали, но теперь на столе стоят свечи и несколько разноцветных, но удивительно гармонично собранных букетов, и воздух наполнен тонкими запахами цветов и зелени, дополняя аромат самого Юнги, впитавшийся, кажется в сам дом. Альфа на удивленный вопрос Пака, где же все остальные обитатели, признается, что попросил домочадцев не беспокоить их сегодня, а завтра с утра, Чимин сможет познакомиться со всеми, и что те нетерпеливо этого ждут. Чимин на это застенчиво хихикает, он немного переживает, как его примут, но рядом с Юнги почему-то не страшно. - А сколько у вас в стае оборотней? – спрашивает заинтересованно Пак, когда они утоляют первый голод, откинувшись на спинку кресла, и потягивая вино из красивого бокала. – Прости, если вопрос неуместный. - Чимин-а, маленький, я совершенно не против твоего любопытства. Я правда, надеюсь, что ты согласишься быть со мной, и этот дом станет и твоим тоже. – Юнги пристально смотрит на омегу, не давит, но дает понять, что очень ждет его согласия, - у нас в стае около трех сотен, но на территории клана проживает не больше сотни оборотней. Остальные работают в городах или на моих производствах. Клан Мин не очень многочисленный. Но я уверен в каждом оборотне. - А они…они не будут против, что я… что я.. ну, обычный… - тихо, слегка неуверенно, спрашивает Чимин, его и правда это волнует. - Маленький, как они могут быть против? Во-первых, какой же ты обычный? – Юнги улыбается, - во-вторых, ты мой истинный. А для оборотней это слишком важно. И потом, ты мой омега, омега вожака. - Неужели, они будут готовы, вот так запросто при…принять меня, - чуть запинаясь, допытывается Чимин, который пока и сам только-только начинает допускать мысль, что его будущее связано с Юнги, и омеге немного страшно. - Конечно, Чимин-и, - Мин осторожно дотрагивается до маленькой ладошки, обхватывая ее пальцами, - я понимаю, что для тебя всё это странно и ново, но, поверь мне, никто не будет против тебя. Наоборот, они все желают познакомиться с тобой, а аджумони Наён, моя экономка, каждый день пытает меня, расспрашивая о тебе. - Юнги, - внезапно раздается голос из-за дверей, и в комнату стремительно входит Чонгук, удивленно замирая при виде накрытого стола и пары, которая держится за руки. Чон в изумлении расширяет глаза замечая мягкий и невероятно нежный взгляд Мина на омегу, и вопросительно поднимает брови. Альфа чуть хмурится не ожидая, что племянник внезапно прервёт их ужин с Чимином, но ещё больше он не ожидает прерывистого и болезненного выдоха омеги, который так резко подскакивает с места, что стул за его спиной с грохотом падает на пол, и уж точно не ожидает того, что в следующее мгновение Чимин с отчаянным криком кинется на Чонгука. - Ты! Ты! – успевает выкрикивать Пак, бьёт младшего альфу, своими небольшими кулачками, не причиняя, впрочем, особого вреда, пока Чон ещё более ошеломленный лишь прикрывается руками. Юнги, замерший на пару секунд, приходит в себя, подскакивает со стула и подбегает к Чимину, обхватывая худенькое тело руками и старается удержать, не причиняя вреда. В памяти всплывают слова омеги, про альфу, которого тот искал, и Мин в замешательстве думает, что, видимо, его племянник и есть тот альфа. А в голове крутятся предположения, но ни одно не кажется правдоподобным, учитывая, что два года Чонгук провел в плену у Юсона. - Пусти, пусти, Юнги, - всхлипывает Чимин, продолжая вырываться. - Хм…я, пойду, пожалуй, - смущенно говорит Чон, поглядывая с опаской на омегу. – Я потом… потом свяжусь с тобой. - Стой, гадкий альфа, не смей уходить, - кричит сквозь слезы Пак, замечая, как Чонгук отступает, - да, пусти меня, Юнги! - Погоди, маленький. Чонгук, останься. Садись на диван. – Мин взглядом приказывает Чонгуку подчиниться, пока Чимин, оказавшийся не таким уж слабым все ещё рвется на свободу из его рук, и альфе приходится быть очень аккуратным, чтобы удержать, не причиняя боли. – ты знаком с Чонгуком? - Что? – вскрикивает Чон, вскакивая с дивана, куда послушно уселся пару секунд назад. Но тут же падает обратно пригвожденный злым взглядом вожака, - я его в первый раз вижу! - Это он! Он! – кричит Чимин, вдыхая успокаивающие феромоны, которыми окутывает его Юнги, - он украл моего Тэтэ. - Твоего Тэтэ? – одновременно удивленно восклицают оба альфы. - Да, моего Тэтэ. Украл около кафе два года назад! – зло говорит Чимин, - Говори где он, козёл! - Погоди, Чимин-и, давай присядем, - Мин осторожно садится в мягкое кресло, усаживая своего омегу на колени и нежно, но крепко прижимает его к себе. – Ты знаешь Тэтэ? - Что? Ты знал, что он удерживает Тэхёна тут, и позволил это? – Чимин поворачивает голову и неверяще смотрит на альфу, а грудь затапливает такое яркое и болезненное разочарование. Омега громко выдыхает, тут же поникая плечами, будто тот стержень, что держал его долгое время, резко вынули, лишив опоры. Мин чувствует тоску, боль и подавленность своего истинного, видит, как тот отстраняется, и, хотя до сих пор сидит на коленях альфы, Чимин будто больше не тут, не с ним, и это разрывает сердце альфы. - Что? Нет-нет, Чимин-и! Всё не так как ты подумал! – Юнги паникует, волк внутри болезненно скулит от всех тех разрушительных эмоций, которые омега испытывает сейчас, а связь дает прочувствовать. - Ты почти обманул меня, Юнги, - как-то обреченно шепчет Чимин, - словами, прикосновениями, заботой. Можешь гордиться, обдурил, убедил тебе поверить… - Пожалуйста, маленький, - Мин и сам готов скулить от боли в душе, которая даже не его, и ужаса, оттого насколько плохо его истинному, - Чонгук был в плену два года, и твой Тэтэ с ним. Мы только неделю, как смогли их вызволить. Мой племянник… твой Тэтэ истинный Чонгука. - Истинный? Плену? – Чимин поднимает голову и смотрит с недоверием в глаза Юнги, пытаясь найти там обман. - Да. Пожалуйста, успокойся, и давай мы всё расскажем. Маленький… - Юнги утыкается лбом в хрупкое плечо Пака, и шепчет почти не слышно, - не отстраняйся от меня. Поверь, я не врал. Чонгук смотрит на них и как-то не зло, а, понимающе, усмехается. - Мой Тэтэ тоже боец. Сочувствую вожак Мин. Твой омега, наверное, в гневе даже пострашнее моего будет. Стаю ждут веселые времена. - Заткнись, Чонгук, - рыкает Юнги, продолжая мягко поглаживать Чимина, прижимая к себе ближе, и чувствуя, как омега поддается, доверяясь вновь. - Расскажи мне всё, - Чимин поднимает заплаканные покрасневшие глаза на своего альфу, - расскажи. - Хм… думаю, рассказать стоит мне, - привлекая их внимание, говорит Чонгук, - Хан сказал, что я могу ненадолго покинуть клинику. Хотел, как раз тебе рассказать про Юсона, но видимо, отложим? - Мой, Тэтэ, пожалуйста, - в глазах Чимина снова слезы и столько боли, что Чонгук гулко сглатывает. - Ну, с чего бы начать… В тот день я заехал в кафе перекусить, день выдался поганый, я выяснил кое-что плохое об одном из оборотней, и даже сунулся куда не следует. Знал, что Юнги-хён будет зол и расстроен, и сами понимаете, не очень сдерживал свои феромоны, а там бариста, омега с самым невероятным ароматом жимолости и ландыша, просто сбил меня с ног. Я хотел дождаться его после смены и поговорить, объяснить. А Тэ возьми, да свались в обморок. Ты сам знаешь, хён, как у истинных после встречи. Я увез его к себе, и неделю мы были… хм… не в себе, - Чонгук снова опасливо поглядывает на Чимина, но тот так внимательно смотрит, и не подает признаков беспокойства, - даже толком поговорить не могли. А сразу после я решил ехать к тебе, Юнги, решил, что расскажу, что накопал, и потом мы с Тэ поговорим нормально. - Мы ещё обсудим твою безалаберность, Гук-а, а сейчас будь добр, успокой моего предназначенного, рассказывай дальше! - Твоего… - Чонгук даже вздрагивает, - твоего кого? - Истинного, Гук-а, истинного. Тебе же не нужно пояснять, - Мин пристально смотрит на Чона и усмехается, принимая всю иронию ситуации. - А…а… - Чонгук не находится с ответом, но внезапно на губах расцветает какая-то шальная улыбка, - то есть мой истинный – Тэтэ, а твой – лучший друг моего? - Чонгук! – шипит Юнги. – Меня интересует как вы попали к Юсону. - Да, по дурости, хён, по дурости. Мы ехали по шоссе, когда нас зажали на дороге. Будь я один, я бы вырулил, но Тэхён… он испугался. Меня оглушили чем-то, и в себя я пришёл уже в камере. Тэ спасло только то, что я его пометил. И мы слишком пропитались запахами друг друга. Никто из лизоблюдов Юсона не решался подойти ближе к моему омеге. - И два года… хм… - Я обновлял метку каждый месяц, каждый гребанный месяц… Мы не могли уединиться, чтобы сделать все правильно, и приходилось так, через боль и слёзы. Но Тэтэ был согласен, а я слишком боялся, что если ослабнет мой запах, то Юсон или другие альфы этим воспользуются. Тэхён слишком… слишком нежный, слишком ранимый… Я не уверен, что он смог бы пережить насилие… - Не смог бы, - шепчет Чимин опуская глаза, омега слишком хорошо знает друга, и сжимает кулаки до боли, представляя какой ужас ему пришлось испытать в плену. - Да… ты понимаешь, Чимин. Мне пришлось. Но клянусь, я дрался с каждым, кто пытался подойти к нему, с каждым. Юсон… Он сумасшедший, хён. Чонгук замолкает, прижимая пальцы к глазам, ему слишком тяжело дались эти два года. Он помнит каждый день в заточении, будто они впечатались в память острыми иглами. Скудную еду, которой он всегда делился со своим омегой. Кровавые драки с их охранниками, которые подчиняясь Чхве, пытались забрать Тэхёна. Его волк убивал, покрывая пол их камеры все новыми и новыми кровавыми разводами. Тающего на глазах омегу, который старался держаться, подбадривая своего альфу и утешая словами. Помнит, как через год поддался уговорам и лживо согласился убить Юнги, только чтобы дать своему истинному хоть немного комфорта. Мерзкий вкус наркотиков, которые заставлял его принимать Юсон, последствия которых до сих пор отголосками ослабляют его тело. Ярость Чхве, когда тот узнал, что Чонгук лишь притворялся его союзником, после очередной попытки побега. И снова схватки, практически в забытьи, и слезы Тэхёна. Первую и единственную течку омеги в камере, когда он готов был приковать себя цепями, лишь бы не сорваться и не дать их мучителю новый повод на него надавить и окончательно сломить сопротивление. Ярость, с которой он кидался на других альф, привлеченных ярким и свежим ароматом его предназначенного. Стоны и плач Тэ, в забытьи метавшегося на узкой кровати, жалобно умоляющего альфу помочь. Помнит, как поддался на третью или четвертую ночь, как уничтожал себя изнутри, за слабость потом. И очень смутно помнит их спасение. Он никогда не сможет найти слов, чтобы отблагодарить своего вожака и Намджуна, которые не отказались от поисков, не бросили, спасли его омегу, их волчонка, который рос в животе Тэхёна и его самого. Чон знает, что никогда не сможет отплатить, но он очень постарается. - Тэ никто не тронул, Чимин. Я уберег своего омегу, хотя и сам виноват в том, что два года он пробыл со мной в плену. Я… - Чонгук поднимает голову, и Юнги с Чимином видят в его глазах полных непролитых слез, вину и раскаяние. – Я защищал как мог, и могу лишь надеяться, что он не откажется от меня после всего этого. - А Тэтэ сейчас здесь? – робко спрашивает Чимин, видит, как тускнеет младший альфа, и не может не думать о том, что, если этому сильному оборотню так тяжело дался плен, как же справился его нежный и чувствительный друг. - Он тут, Чимин-и, тут. В клинике. За ним присматривает отличный врач. - Он… он сильно пострадал? - Нет, Чимин, я… - Чонгук встает, - я могу тебя проводить. Он спит, доктор Чой сказал, что это лучшее, что ему сейчас нужно, чтобы восстановится. Чимин снова смотрит на Юнги со слезами на глазах, умоляя пойти в клинику и безмолвно извиняясь за прерванный ужин. Но он не может иначе, он так долго искал Тэхёна, так скучал и беспокоился, переживал и боялся, что Паку кажется, что он умрет прямо тут на месте, если сейчас же не увидит друга, не прикоснётся, чтобы окончательно поверить, что тот жив, почти здоров, и снова с ним. - Конечно, маленький, - Юнги встаёт, опускает ноги Чимина на пол, продолжая придерживать за талию, - пойдем навестим твоего друга. Путь до клиники не такой долгий, но для Чимина время странно растягивается, удлиняя каждую секунду, превращая ее в вечность, он с трудом переставляет ослабевшие ноги, и безумно благодарен своему альфе, который идет рядом, уверенно и крепко удерживая руку на его талии, и о чем-то тихо переговариваясь с Чонгуком, не даёт упасть. С лица Пака сошли всё краски, руки дрожат, а в голове такой беспорядок, что кажется, что понадобится вечность, чтобы все разложить по полочкам. Ему страшно ошибиться, страшно, что как с детективом, омегой Чонгука окажется какой-то другой Тэхён, и, если это случится, омеге кажется, что он сломается окончательно, и никто уже не сможет его спасти. Юнги, давай Чимину время принять и пережить, расспрашивает Чонгука в полголоса о том, что было у Юсона, у них никак не выходило поговорить толком до этого, альфа то спал исцеляющим сном, то был не в себе из-за беспокойства о своем истинном, и дозваться его не представлялось возможным. Мин не злится, что племянник прервал их ужин, уверен, что это всё к лучшему, но сейчас ужасно переживает о Чимине. Он всё ещё не знает толком, кто такой Тэхён для Пака, не знает, почему тот так хотел его найти, но связь, которая крепнет изо дня в день, сейчас практически выворачивает его наизнанку от эмоций омеги. Там боль, тоска, грусть, страх. Так много всего намешано, что Юнги не может не поразиться как его истинный молча выдерживает эти чувства внутри. - Чонгук, - доктор Чой встречает их на пороге клиники, - я, конечно, всё понимаю, но можно было хотя бы мне сказать, что ты уходишь? А то Сон прибежал ко мне с выпученными глазами, что ты наконец-то вернул человеческий облик, водички выпил и куда-то рванул. - Простите доктор Чой, - Чонгук немного заискивающе улыбается, - но мне нужно было рассказать Юнги-хёну кое-что очень важное. - О, Юнги, - восклицает он, замечая вожака, который обнимает неестественно бледного омегу рядом, и добавляет, - этому омеге тоже нужна помощь? - Только, если проводить сейчас к Тэхёну, и может быть немного успокоительных? – Юнги смотрит на Чимина с вопросом. - Не…не знаю, Юнги… может потом? - Ладно, подготовлю всё, на всякий случай, - Хан как-то обреченно вздыхает и добавляет, - что у вас за семейная мания доводить своих омег? Чимин, сопровождаемый тремя альфами, идёт к палате до палаты, медленно переставляя ноги, ему так страшно обмануться и в этот раз, хотя в голове настойчиво стучат мысли о том, что рядом Чонгук, альфа, которого он видел на записи два года назад и так настойчиво искал, что Пак на территории оборотней, где, как они и думали с детективом следует продолжить поиски, но внутри все скручивается от горького ожидания очередного провала. Слишком свежи воспоминания, когда он с надеждой входил в очередную палату, или с болью в сердце осматривал очередное тело в морге. Сердце омеги болит и стучит так громко, что Чимину кажется, сейчас проломит грудную клетку и ненужным куском мяса свалится прямо им под ноги. Рука, которую держит альфа, с тревогой и отголосками боли самого Пака посматривая на омегу, ледяная и дрожит, воздух вырывается сквозь сжатые губы с трудом, а колючий ком в горле, распирает гортань, заставляя задыхаться. Чимин знает, что помочь смогут только слезы, но и заплакать сейчас он не может. Юнги останавливается первым, тормозя всех остальных. - Чимин-и, - как-то нерешительно начинает он, - ты хочешь зайти один? - Да…да, - Чимин весь трясется, но усилием воли заставляет себя собраться, отбросить сомнения и просто посмотреть, кто же лежит в палате. Пак надеется, что сможет пережить ещё одно разочарование, и что Мин будет рядом, ведь альфа обещал. Глубоко вдыхает, решительно расправляет плечи и говорит, - можно мне десять минут? Юнги кивает, а Чимин протягивает руку, нажимая кнопку открывающую дверь, и входит внутрь. В палате темно, но как-то по-домашнему уютно, а у кровати, где под легким одеялом угадывается небольшой силуэт, горит неяркий ночник и стоит букет ярких цветов, который вызывает у омеги слабую улыбку. Пак собирая последние крохи своих сил, делает несколько шагов, приближаясь к кровати. Приглушенный рукой, метнувшейся к губам, всхлип вырывается из горла, стоит ему увидеть омегу. В первые секунды ему кажется, что он видит не очень удачную копию Тэхёна, которого он знал, помнил и скучал. Бледная кожа, впалые щёки, заострённые черты лица, но потом взгляд цепляется за ту самую родинку на самом кончике носа, которая яркой крохотной кляксой выделяется на лице, и Чимин чувствует, как горячие слезы начинают течь из глаз. Ему требуется несколько секунд, чтобы осознать, что перед ним его Тэ, его друг, его брат и его светлая половина души. Пак падает на стул не в силах продолжать стоять, дрожащими пальцами прикасается к руке Тэхёна, удивленно замечая, какая та горячая, и опускает голову, утыкаясь носом в ароматное запястье, и родной и знакомый до боли запах жимолости и ландыша проникает в легкие. В душе мешается счастье, радость и отголоски тоски, которые никак не отпустят, он дрожит и плачет, тихо, но так горько, высвобождая всё, что так долго копилось, а теперь сглаживает незаживающие раны на сердце, оставляя только рубцы. Он нашел своего друга спустя долгих два года поисков, отчаяния и ежедневного страха, что он потерял его навсегда.