Поглощающая тишина

— я никуда не пойду. И точка. — я отмахиваюсь от Джексона и его вдруг гениальной затеи, зная что он все равно не отстанет. — Да ладно тебе, посидим, отдохнем, выходные же. — одни и те же слова слышу каждый раз. Мою цену ты знаешь. Опять половина кампуса будет? — плюсы того чтобы говорить на языке жестов, не обязательно сидеть и ждать ответа, в конце концов я не оглох, просто психологический блок. — Ну так, в доме одного из наших одногруппников, около тридцати или пятидесяти человек, я точно не помню. — Ван шарился в своем шкафу, выбирая что надеть и что в этот раз пожертвовать мне. — там и со второго курса будут и старшики с выпускниками. — не забывай что и мы уже переходим на предпоследний курс. — чтобы обратить его внимание, приходится кинуть карандаш и взять другой, перед этим повторив слово в слово, продолжая выводить незамысловатые линии на бумаге. — Ты ведь все равно уже согласен, так что накидывай кофту и пошли.       Собирая свою сумку, натягивая один из удобных худи, закрываясь капюшоном, мы вышли из дома, чтобы пойти на самую «веселую вечеринку», каждая из которых таковой являлась по словам Джексона.       В доме было слишком шумно, Вана тут же окружили люди, пьяные, веселые и беззаботные. Это навевало такую тоску, но найти укромный уголок не составило проблем. Небольшой диванчик, буквально на двоих, где я мог сесть, достать телефон и залипнуть на всегда странную подборку пинтереста в ленте. Начиная от референсов и заканчивая рецептами, увлекшись готовкой и находясь большую часть времени дома, я весьма хорошо прокочал свой скилл в этом деле. На удивление готовка успокаивала и избавляла от ненужных мыслей, сейчас если бы Енсу была жива, то точно оценила бы, ведь раньше даже яичница давалась с трудом.       Сохраняя поочередно несколько рецептов, мои ноги скидывает нагло на пол Джексон, садясь рядом, но я так и остаюсь в полу лежачем положении. — скучаешь, красавчик? — иди к черту, Джексон. — я смеюсь в себя, смотря на друга, ведь тот со временем не меняется, даже эти шутки, такие же как прежде, но краем глаза, замечаю присевшего рядом с Джексоном на подлокотник парня. Они даже были чем-то похожи, киваю в его сторону спрашивая. — группа поддержки? — А, точно, хотел вас представить друг другу, занимательный парнишка. — твоя копия? — Ой, иди к черту, шутки как у деда, Джебом, знакомься, — парень явно был поражен ситуацией, но так же и явно был наслышан обо мне от Вана, ибо почему так яро изучал меня взглядом, — Это Ендже, Ендже, это Джебом, перешел на второй курс, на год младше тебя. — а ты любишь темненьких, — я почти смеюсь, смотря на друга, на что получаю закатанные глаза. — А я посмотрю у кого-то настроение сегодня хорошее больно. — Вы понимаете друг друга так хорошо, может мне тоже выучить этот язык? — голос у парня был мелодичный, немного грубый, безусловно очень приятный, как и смех, такие люди мне встречались редко. — Выглядит весело, Джексон. — Только пока ты его не понимаешь, он еще та язва, хорошо что на пары не ходит, стал бы врагом общества, — Джексон смеется, но скинув кроссовок я пинаю его в бок, он перехватывает мою ногу и начинает тянуть на себя, чтобы попытаться заломить, — Ах ты маленькая язва, больше не дам тебе худи. — тогда я больше никуда не пойду, я даже в плюсе, — вырывая руки и улыбаясь, кидаю взгляд за спину друга, смотря на паренька вопросительно киваю, как бы спрашивая, что не так. — А давно вы встречаетесь? Не подумайте, я не осуждаю, мой одногруппник поступили сюда вместе с парнем, так что это просто интерес, — он так тараторил, что я еле сдерживался беззвучно смеясь, не только со слов того, но и с того как Ван отпрянул в сторону, зажимаясь в углу и без того маленького дивана, брезгливо отряхиваясь. — видел бы ты сейчас свое лицо, это просто что-то с чем-то. — Боже упаси с таким кретином встречаться. — не обращай на него внимание, мы дружим с детства, почти как кровные братья. — иногда я все же забывал, что меня не понимают, но я лишь подтолкнул Джексона, что все равно смотрел на меня и все понял, сев нормально я начал поправлять кофту, что начинала сползать с рук и в районе живота, пока его новый друг в непонимании выпучил глаза. — Он говорит, чтобы ты не обращал внимание, не люблю с ним соглашаться, но да, мы как братья, хоть и знакомы только с началки. Хотя если начинать считать, то это очень большой промежуток времени. — Завидую вам, у меня никогда не было таких друзей. Надеюсь вы принимаете в свою компанию новых членов. — это ввело меня в ступор, такое искреннее заявление, такая светлая и теплая улыбка, но мы давно приняли тот факт, что новых друзей вряд ли будем заводить, та боль от потери все еще была в груди и старые, давно затянувшиеся шрамы, некоторые уже перекрытые, начало тянуть и будто нарывать, видимо на моем лице все было написано, Джексон мягко сжал мое плечо возвращая к реальности, но его голос звучал очень весело, натянуто весело. — Извини чувак, но мы довольно придирчивы, ты должен будешь пройти проверку и выучить язык жестов и алфавит брайля, — я посмотрел на Вана как на идиота, потому что даже нам он не дался, достав тихо блокнот, пока он продолжал вешать лапшу на уши бедному парнишке, я уже повернул к нему исписанный лист, который он решил зачитать вслух. — «он нагло пиздит по поводу брайля», — он посмеивается, отдавая мне блокнот, — Но думаю ради интереса я бы выучил этот язык жестов и от практики не откажусь потом, не зря же я ради забавы выучил английский и начал учить японский. Можно будет как-нибудь встретиться и зависнуть где-нибудь. У нас еще неделя отдыха впереди, что думаете? — почему-то он пристально смотрел на меня, хотя вопрос был явно адресован нам обоим. — Хорошая затея, можем как-нибудь встретиться, выпить кофе, Ендже любит арахисовый раф, а я флэт-уайт на кокосовом. — игривые нотки во взгляде Вана мне были ой как хорошо знакомы. — прекрати это. Что ты там задумал на этот раз? Могу сказать заранее, что затея мне уже не нравится. — Вот поэтому я рад, что могу отвернуться или закрыть глаза, — Джексон открыто смеялся, даже не смотря на меня, но попытки обратить на себя внимание ни чем не увенчались. — Итак, Джебом, ты тоже не любитель тусовок, так что составь компанию этому говоруну. Садись на мое место, отдыхай, а я принесу вам выпить.       И что вы думаете, он ведь правда свалил, оставил на мне парня, что был в недоумении, но выглядел он очень даже забавно. Перелистывая на очередной пустой лист и возвращаясь к своему любимому занятию, я просто начал рисовать, как всегда не думая, и в итоге на бумаге появился силуэт. Силуэт парня, что сидел напротив, он уже не изучал меня так пристально, лишь иногда поглядывал, видимо ему было интересно что же появляется под моим карандашом на бумаге. — Джексон сказал, что это личное, поэтому я не буду расспрашивать, он единственное что сказал, дак это то, что у тебя было эмоциональное потрясение, поэтому ты не можешь разговаривать. Но мне интересно, как ты общаешься с людьми, на учебе там, в магазине, ты же все равно куда-то ходишь. — парнишку как прорвало, я невольно начинаю улыбаться, а он довольно забавный, я знал что Джексон по чем зря трепаться не будет, но он всегда хорошо чувствовал людей, поэтому возможно ему можно было бы и довериться. -… — перевернув на чистый лист я начал писать, под пристальным и заинтересованным взглядом, однако хорошая вещь скетч буки формата А4, закончив я передал блокнот, а он вновь начал читать вслух, — «я сижу на домашнем обучении со школы, приезжаю на зачеты, можно сказать что у меня свободное посещение. В магазины я хожу с наушниками, либо туда где самообслуживание. В основном я сижу дома, так что мое общение сведено к минимуму, это родители, ну и Джексон. Что очень любит по болтать». — Забавно, — он вновь смеялся, — Но если серьезно, ты не против пойти втроем в какое-нибудь кафе, например. Я знаю одну кафешку, в минутах двадцати от универа, там тихий райончик, людей не много, очень уютно и кофе вкусный, да и выпечка у них просто бомбическая. Если вы конечно оба любите сладкое, хотя у них есть что-то не сладкое, типа пирогов с картошкой. — перевернув карандаш я приставил его к губам младшего, чтобы он хоть на минуту помолчал и это помогло, придвинувшись ближе, я вновь пишу, а он вновь читает вслух, не выпуская блокнота из своих рук, — «я буду не против. И я люблю сладкое. Ты такой говорун». Ох, прости, я всегда такой генеративный, может ты мне дашь свой номер или где-нибудь спишемся? — я вновь пишу ответ и, пожалуй, меня впервые это не раздражает, — «у меня нет соц. Сетей, но ты можешь написать Джексону, дай мне телефон». Да, конечно.       И он откладывает на мои колени блокнот, спокойно отдает телефон, я выбираю инстаграм, единственное что остается для меня странным, почему он не задал много вопросов именно о том, что у меня нет ни одного приложения. И даже не настоял на номере телефона. Подписавшись на Вана, я захожу в личные сообщения, в диалог с ним и лишь отправляю одну фотографию, показывая с него средний палец и язык. Такими фотографиями мы когда-то перекидывались, слишком давно, чтобы вспомнить когда это было в последний раз. Из размышлений меня вывел тихий смех над ухом, и почему он так много смеется, такой жизнерадостный. Так смеялась со всего и она, особенно, когда отправлял такие фото, но паренек лишь видя что я выхожу из чата с другом, говорит так спокойно — «если хочешь, можешь посмотреть мои фотографии». И я начал смотреть, листая фотографию за фотографией, он был похож на меня, прям идентично, но тогда, пять лет назад. И это начинало напрягать, что с ним за несколько минут я вспоминаю о том времени все чаще. Но на одном из фото я замираю, мои руки начинают дрожать, но я стараюсь унять этот тремор. И видимо мой ступор стал заметен. — Тоже про нее слышал? Жалко ее и ее друзей. Уйти из жизни в таком юном возрасте. Я смотрел ее стримы с парнем, два стрима, с разницей чуть ли не в год, для них это было не обычно, я тогда сумел попасть на оба. На первом были такие радостные, счастливые, говорили о своей годовщине, смотрели комедию, улыбались и смеялись, а потом под утро спустя это время новый стрим. Второй, — сейчас слова Джебома просто резали по сердцу, ведь я знаю что было дальше, знаю что было во втором стриме, болтливость парня теперь раздражала, но я не мог переставать слушать, понимая что жизнь гребаная сука, вновь меня погружала, во все те переживаня и эмоции. Видимо Джексон в этот раз ошибся со своим чутьем. — Там сначала было пусто, просто их комната, все писали, что они скорее всего пьяные решили провести прямой эфир и похвастаться подарками. Но потом в комнате появился мрачный слуэт, и все до последнего думали что это какой-то пранк, что она выпрыгнет, будет опять веселье как обычно. Так думали до того, пока ее парень не озвучил ее имя. Енсу. Она была очень красивой и харизматичной, на эфирах хоть и были ее знакомые со школы, но никто и никогда не палил имя. А потом слова о том, что она погибла, что погибли и их друзья. Он был таким разбитым, и кажется я вместе с ним, проливая слезы вместе с ним. Была большая шумиха, все пытались их найти, многие говорили, что они все пропали, все социальные сети. Пытались выказать соболезнования их родителям, но видимо для этого он и сделал то что сделал, чтобы не поднимать шумиху в реальной жизни, хоть и в сети это было подобно тайфуну.       Слушая эту историю из уст Джебома, под конец я просто не мог сдерживать слез, поднимая глаза я увидел стоящего неподалеку Джексона, с телефоном в одной руке и двумя банками газировки в другой. Он смотрел на меня в ответ с такой грустью и болью, одним взглядом пытаясь извиниться и говоря одними губами «прости. Я не знал», а я лишь откладывая чужой телефон в сторону, убрал блокнот в сумку. У младшего был такой испуганный и непонимающий взгляд, что мне его бы даже стало жалко, если бы не было на столько плохо, вытирая слезы я лишь смотрю на Джексона. — больше минуты не желаю тут находиться. — и не прощаясь просто отхожу, дожидаясь друга, пока парень на диване обеспокоенно встает, подходя к Джексону. — Я что-то сказал не так? Я старался не расспрашивать о личном, просто предложил посмотреть фотографии, я старался быть дружелюбным. — Тут все сложно, можно сказать что есть вина нас обоих. Я напишу тебе потом, договоримся встретиться, выпьем вместе кофе. А сейчас мы пойдем. Прости.       Не дожидаясь Джексона я все же ухожу, натягиваю на голову капюшон еще ниже и мысли меня просто захватывают, а что если он узнал меня, узнал в том человеке, разбитом и подавленном меня. Что если он хотел капнуть глубже, что если хотел надавить морально, ведь все еще были люди, что считали это постановой. Потому что мы были детьми, потому что могли играться на публику. Но мы ведь не были таковыми, мы были искренними, всегда были чисты. Но вот я вновь падая в пучину и не могу больше сдерживаться, все шрамы чешутся и зудят, будто прямо под кожей. Будто что-то вырывается наружу, а наружу и правда вырываются всхлипы, накатывающая истерика поглотила меня на столько, что я не заметил, как Джексон уже усадил меня в свою машину, как пытался отвлечь меня от навязчивых мыслей. Но мне было так плевать на все происходящее вокруг, я так был сосредоточен внутри, начиная расчесывать свои руки, шею и грудь через одежду, но все же поднимая подол и начиная чесаться на прямую и меня полностью вырубает.       На утро лишь я узнаю от самого Джексона, что он вколол мне успокоительное, что всегда было со мной на такой крайний случай, хотя этого не случалось так давно, что мы уже сомневались в необходимости шприца с лекарством, но как я уже и говорил, жизнь та еще гребаная сука. А еще он рассказал, что впервые я буквально кричал, надрывал горло, пока пытался его расчесать и даже если бы хотел, то не смог бы нормально говорить, у меня вырывались лишь хрипы.       И вновь я случайно довел себя, через пару дней я понял, что парень то был не при чем, он ничего не знал и судя по все тем же рассказам Джексона, он очень сильно просил прощения у меня и у него. Он видел какие мы уходили и поэтому принял все слишком близко к сердцу. Да и то что я успел увидеть, он и правда был растерян, напуган и в смятении.       И вот я опять на детских пюре, потому что глотать больно, Джексон так же под боком, а я в одной из кофт, что он принес. Из-за первого своего срыва, а точнее из-за того, что в порыве я сжег все свои вещи, отказываясь покупать что-то новое, он снабжает меня всякими худи и футболками, размеры наши очень сильно отличались, но они не натирали мне рубцы. Конечно сейчас были вещи, что я заказывал и сейчас их ношу, но эта привычка обмена вещами все еще осталась, хоть и в моем гардеробе все еще нет кофт.       Ван рассказывал мне о том как Джебом все продолжал писать, передавал какие-то сладости, что было очень мило, но их сейчас он сам съесть не мог. В итоге мы договорились через пару дней встретиться в том кафе, которое младший так нахваливал.       И вот так мы провели эти оба дня, валялись, меня снобжали всякими пюре разных вкусов и вот под конец второго вечера смог наконец поесть что-то более твердое. И в тот же день мы начали смотреть одно аниме, которое давно откладывали, после долгой дискуссии, поняли что я больше похож на Дазая, а Джексон на Куникиду. Мы весело провели время, приготовили ужин, чему родители не могли не радоваться, ведь я уже был в лучшем состоянии, чем меня привезли. Как пошутил отец, Ван являлся моим живым транквилизатором.       К обеду мы уже были готовы и сели в отцовский старенький пикап, чтобы доехать до кафе. Даже снаружи от этого заведение веяло теплом и уютом. А внутри оно просто было невероятным, рай для интроверта, небольшие столики были отгорожены полупрозрачными ширмами и эти самые столики можно было передвигать и отгораживаться как душе угодно, меня это правда очень сильно поразило. Все было в таких приятных оттенках, вместо стульев были на вид до безумия мягкие кресла, с небольшими подушками, на каждом столике были небольшие и везде разные букеты цветов. Это были полевые цветы, мои любимые цветы, это все выглядело как что-то нереальное и будто сон. Меня привел в чувства улыбающийся Ван, взяв за руку и ведя к одному из столиков, где уже сидел Джебом, он будто сливался с этим местом, одетый в таких же теплых тонах, кремовой рубашке и цвета слоновой кости джинсах, даже его темные волосы сейчас переливались будто оттенком карамели, если я не совсем сошел с ума. Присаживаясь рядом с младшим, напротив сел Джексон и я уже не мог сдержать восторга, чуть сдвигая с глаз капюшон серого худи. — Он очень впечатлен. — Ван посмеивался, смотря то на меня, то на притихшего и изучающего меня Джебома, — Ты очень хорошо угадал с местом, прямо в его сердце попал. Думаю, мы тут будем частыми гостями теперь. Он не любит суетливые места, любит уединение. Но тут и правда волшебно. — Я очень рад, что вам тут понравилось, случайно наткнулся как-то. Я уже заказал флэт-уайт на кокосовом, раф арахисовый для вас, думаю все же пирожные вам выбрать самим. Можете конечно и через меню, но лучше увидеть их, так скажем в лицо, — он виновато улыбался, поджимая губы. — скажи чтобы так не волновался, а то я начну нервничать. Пойду посмотрю и потом тебе в меню покажу.       Я спокойно встал изо стола, подошел к витрине и вновь обомлел, разнообразие пирожных просто поражало и тут и правда были небольшие пироги. Улыбнувшись кассиру и ради приличия кивнув, наконец выбрал наполеон и небольшой кусочек пирога с вишней. Подходя к нашему столику эти двое так душевно о чем-то беседовали, но перестали, стоило только мне появиться, но забив на это просто придвинул ближе меню. — там такой большой выбор, я честно ахринел. — Да ладно, если там слишком большой выбор я возьму тоже что и ты. — недовольно бубнил Ван смотря на меня. — я поделюсь, если ты возьмешь что-то другое. — Ловлю на слове. Так, я пошел за десертом и подожду пока мне все отдадут и вернусь к вам. Ендже, не убей Бома, я тебя умоляю.       Джексон наконец встал и ушел, в след получая лишь средний палец, замаскированный под почесывание виска от меня. Но вновь я забыл, что младший меня не понимает и лишь сидит хлопает глазками, смотря на меня. Сев вновь с ним и достав блокнот, открыл чистый лист, спрашивая еще раз, что себе заказал. — А, я взял брауни и чизкейк. А ты?       Стараясь писать выше, друг под другом, чтобы не тратить просто так бумагу, я конечно же ответил, получая в ответ столько восхищения от моего выбора и комментариев о том что очень вкусно. — Я наверное спешу, но подумал, чтобы ты не тратил листы, ведь он явно предназначен не для этого и когда мы будем встречаться, буду носить его с собой, в общем, — очень мило смущаясь, младший достал из рюкзака такой же большой разлинованный блокнот, что очень меня поразило, но этот парнишка очевидно слишком много думал. — а еще позволил себе наглость, написал свой номер на первой странице, ну, если захочешь поговорить, то есть. ну, по переписываться. господи, я опять слишком много болтаю. Прости пожалуйста, я правда обычно столько не болтаю.       Это выглядело очень забавно, судя по всему он все еще чувствовал свою вину за мой срыв. Взяв блокнот из его рук и вытаскивая закрепленную ручку под специальной резинкой для нее, перелестнул первую страницу с номером и написал короткое «спасибо», улыбаясь ему в ответ приписывая ниже «все хорошо, не заморачивайся так». К столу с подносом уже подходил Ван, расставляя напитки и десерты. Он себе выбрал подобие манника с джемом и пирог с картофелем, мы еще с детства привыкли делить еду между собой, даже сейчас отламывая друг у друга по небольшой части пирога. И вкус вправду был просто божественным, как вкус напитков, меня можно было понять и без слов, а вот Джексон не стеснялся выражать своего восхищения словами, при этом сильно жестикулируя, даже подорвался изо стола и громко поблагодарил за эту прекрасную еду, вызывая этим немногочисленные смешки по всему залу, включая и наш столик. Я оторвался от еды лишь на мгновение, когда к моей руке придвинули блокнот с тихим вопросом всегда ли Джексон такой. «когда ему что-то нравится, он заявляет об этом во весь голос» — таким был мой ответ и Бом лишь соглашаясь кивнул. Как-то у нас в школе сменился повар и тогда на уши встала не только столовая, но и школа, он чуть ли не в любви клялся тогда бедной женщине, что была мягко говоря ошеломлена, ведь это было изо дня в день, в течении месяца. — Все, хочешь ты или нет, но мы будем заходить сюда каждую неделю, надо будет привести сюда маму, она с ума сойдет. — Моя когда впервые тут побывала, все выпытывала рецепты, это было так забавно, но мне было жаль поваров, я долго извинялся. Видимо от мамы у меня такая компульсивная разговорчивость. Если хотите, можете попробовать и у меня, а я бы попробовал этот вишневый пирог, если ты не против конечно. — в ответ я лишь кивнул и мы поменялись блюдцами, а мы же с Джексоном просто не могли не попробовать брауни и чизкейк, которые были не менее великолепными. — Я готов расцеловать руки поваров. — блаженно откидываясь на спинку кресла и прикрывая глаза, чтобы отпить своего кофе. Мне пришлось постучать по столу, чтобы он хотя бы открыл глаза. — не забывай про манеры, а то нам потом краснеть из-за тебя. — нам? Ты уже не против, чтобы он в следующий раз пошел с нами? — я имею ввиду сейчас, в данный момент, не неси чепухи. — он уже начал изучать язык, у него хорошая память, так что скоро тебе будет не нужен блокнот, при общении с ним. — и снова эта хитрая улыбка и искорки в глазах. — Вы так быстро показываете слова, кажется мне понадобится много времени, чтобы начать понимать вас, — Джебом посмеивался, наблюдая за нами. — Хотя это очень сложный язык. Даже пишу то медленно. — Ничего страшного, мы исписали порядка полу сотни блокнотов, прежде чем смогли говорить и понимать друг друга. Ендже научился даже читать слова по губам, а вот мне это не удалось. — Ого, вы и правда невероятные. — На меня ушло больше времени, даже родители его смогли быстрее изучить. — просто ты дурень. — Сам ты дурень, — Ван фыркнул, надувая наигранно губы и отворачиваясь к окну, вызывая тихий смешок и хохот младшего.       Мы хорошо провели время, просидели в кафе около пяти часов, перед уходом мы взяли просто прохладные напитки, хоть уже и вечерело, но этот летний зной все еще стоял, мы вместе сели в пикат, уехали подальше от города. Старая полянка, которую сделали место для кемпинга, множество компаний, семей, в детстве они часто сюда ездили семьями. Накрывая просторный багажник покрывалом, мы расселись, я устроился ближе к кабине, достав из сумки блокнот, просто раскрыл его и начал рисовать, рядом подсел Джексон и я уже по привычке облокотился на него, укладывая голову на плече. Джебом просто рассматривал все вокруг, мы тут были последний раз очень давно, а вот на счет него, не знали ничего. Они между собой разговаривали, обсуждали учебу и преподавателей, пока я просто рефлексировал по-своему. — Бом, не принесешь пирог? Свежий воздух разгоняет аппетит. — Конечно, тоже был бы не против перекусить, а Ендже? — Не беспокойся за него, он начнет тащить еду у меня буквально изо рта, — Ван фыркнул, а я лишь подтолкнул его локтем в бок. Бом ушел за пирогом, обходя машину и залез в кабину, принося нам коробку. — Благодарю.       Мы сидели так еще около полу часа, пока я не привстал, открывая одну из страницы в начале и вырывая лист протянул младшему, на что Джексон лишь умильно протянул «оуу». Но лицо Джебома нужно было видеть, мало кого рисовали и мало кто ожидал получить свой портрет в профиль, ну как, чб портрет. Эмоции сменялись постепено, от интереса, удивления, шока до вновь удивления и недоумения. — Дак вот что ты рисовал, пока мы сидели, до того, как я наговорил лишнего. Мне правда очень нравится, спасибо. — его улыбка была такой яркой и искренней, но что-то было не так, будто в жизни он был не совсем таким и мое любопытство взяло верх. — а какой он с другими, сейчас он пытается быть собой, но с другими же он не такой? — задал я интересующий вопрос Джексону, на что он лишь пожал плечами. — Джебом, ты же довольно грубый, даже с теми, кто называет тебя другом. Это и дураку понятно, что с нами ты пытаешься подружиться. Что такое? — Просто защитный механизм. Да и я всегда пытался найти именно настоящих друзей, что не будут искать выгоду. А вы выглядите именно так, что не будете просить чего-то сверх, просто будете дружить. Да и мы видимся второй раз всего лишь, но вы уже привели меня в однозначно особенное место для вас. По вам прям видно, что вы поглащены воспоминаниями. — милашка. — О, а это слово я знаю еще с одной дорамы, которую смотрела мама, спасибо, — младший вновь смеялся, его смех подхватил Джексон, а я просто сидел улыбаясь. Не зная и не думая к чему это может привести я заочно согласился, что он и правда впишется в наши посиделки. Ведь всегда наша компания была именно такой, мы были открыты перед друг другом, но перед остальными были с абсолютно другой энергетикой, дурной и надменной. Это воспоминание вызывало тепло, а не жесткие триггеры, как в первую встречу. — я сдаюсь, ты прав. Но только он. — подобных больше нет. Да я и сам к нему подошел тогда, еще днем на учебе. — я в тебе не сомневался. — Хочется уже поскорее начать понимать о чем вы говорите. — парень неловко улыбается. — Всему свое время, дружище. Давай тебя подвезем, а то Ендже скоро уснет, а ему еще его таблетки пить. От слабоумия. — делая такую важную поправку, я не мог не стукнуть его, давая легкую затрещину. — Не переживай, Ендже, я тоже пью таблетки для памяти. — ну спасибо. — пожалуйста, — с милой улыбкой отвечает Бом, чем вводит нас обоих в ступор, — Я быстро учусь, но боюсь что сказал что-то не так, если что я хотел сказать пожалуйста. — Ты все верно показал, мы просто в ахуе, впервые встречаю такого быстро обучаемого.       С этой веселой нотой шока и недоумения мы сели в машину, мы ехали не долго, до дома где жил Джебом, красивый, но довольно шибутной район. Перед тем как мы подъехали, я и правда выпил таблетки, но то лишь были витаминами. Прощание меня удивило, но видимо этот парнишка создан для того, чтобы удивлять и шокировать меня. Он просто взял и обнял меня на прощание, а затем обошел машину и обнял Джексона, пожелав нам перед этим спокойной ночи, да еще и попросил написать, как будем дома.       Каникулы закончились довольно быстро, просто пролетели, мы общались втроем, точнее, когда Ван приезжал, он писал что-то от меня, иногда ближе к ночи, когда Джексон засыпал, мы продолжали разговаривать, про какие-то проекты, про преподавателей, да даже про погоду на завтра и что можно было бы надеть. Да, было немного неловко общаться через телефон старшего, но тогда я был не готов переступить этот, один из барьеров внутри. Я боялся что меня узнают, хотя никто не заставлял бы меня выкладывать фотографии и прочее, но все равно было страшно, да и паренек этот не вызывал столько уж доверия. Да и он знал меня, пусть и прошлого меня, но знал.       Учеба шла как и раньше, все своим чередом, выполнение заданий, изучение материалов, отправление на почту преподавателей домашки. Иногда мы втроем ездили в то кафе, иногда ходили вдвоем с Ваном. Время летело так безукоризненно быстро, сменяя недели одну за другой, с младшим мы виделись все чаще, когда счет пошел на месяцы, они даже с Джексоном как-то приезжали ко мне домой, прихватив разных вкусностей. Мы до ночи смотрели с проектора марафон по фильмам вселенной Гарри Поттера, это было уже после нового года и рождества, тогда же я и уснул на плече Вана. Но случился переломный момент, очередной беспочвенный срыв, в который я пожалел, что мы вообще решили подружится с Имом. Мы сидели в моей комнате, а паническая атака подкралась ко мне со спины и начала душить, в комнате был лишь Бом, и я увидел весь ужас и страх в его глазах, будто перенимая все его эмоции на себя. Мне было его искренне жаль, но перед тем как потерять самообладание, он просто притянул к себе, сам дрожа от страха и незнания что предпринять, удерживая руки, прижимал к своей груди не дав возможности причинять самоповреждение. А после в комнату на крики влетел и Ван, после он шутил что будет по дому таскать меня за руку с собой по пятам, чтобы так больше не шокировать бедолагу. После укола я естественно отключился, а проснулся с прижимающем к себе Джексоном, а моя голова лежала на плече Бома, что тоже обнимал меня. За завтраком они обсуждали необходимость и им носить с собой этот шприц, но тогда же я и перестал при нем носить водолазки, что вызвало удивление, но вопросов не было, хотя по лицу было видно, что он очень хочет спросить.       Сессия проходила гладко, пока мы сдавали экзамены, у Джебома были обычные пары и он ждал нас у аудитории, точнее меня, чтобы мне не было так неспокойно ждать, а после мы шли в кафетерий, чтобы перекусить и отправиться домой.       Пол года пролетели очень быстро и незаметно, и уже на тот момент мы не использовали блокнот, чтобы общаться на протяжении трех месяцев. Нас безусловно это радовало, что мы могли общаться свободно, но на редких прогулках по парку недалеко от универа это выглядело забавно со стороны, когда я что-то рассказывал, на языке жестов, а они отвечали как обычно. Но и Джебом перенял от Джексона эту любовь к тому, что когда я пытался спорить, они теперь вместе отворачивались и игнорировали. Мои приступы и правда отступили, не считая того дня, когда младший увидел его впервые. Наши посиделки участились, Ван засыпал как и всегда рано, но у меня же не бывает без приключений ничего. — и мне нравится, тот поворот в сюжете, когда они вроде бы и умерли, но в итоге, оказалось что они их всех обставили. Это же надо было придумать такой ход. — Да, это и вправду удивительно, — Бом как и всегда улыбался, смотрел пристально в глаза, но в этот раз было что-то не так. — Но ты более удивительный. Я не знаю что было в твоем прошлом, но ты выстоял и продержался. Джексон как-то сказал, что придет время и мы вновь сможем услышать, как ты говоришь. Теперь у тебя есть не только он, но и я. Можешь таскать и из моего гардероба какие-нибудь кофты, если хочешь конечно. И я и дальше буду рядом.       У меня перехватило дыхание, я будто вновь был атакован панической атакой, его глаза завораживали, в них не было и намека на ложь, только тепло и желание помогать, а у меня внутри будто ураган пронесся, я начал задыхаться и он это увидел, перехватывая мои руки. — Успокойся, все хорошо, смотри на меня и дыши, ничего не нужно говорить. Просто дыши, — он все продолжал смотреть на меня, лишь перехватывая одну из рук за кисть и прикладывая к своей груди над сердцем. — Слышал, что это тоже может помочь сосредоточиться и успокоится, чужое сердцебиение. Хотя это выглядит, как в каком-то дешевом кино. — он так мягко смеялся, что я и забыл о своем накатывающем приступе, просто смотрел на него и не понимал, почему рядом с ним мне так спокойно сейчас. — Дышишь ты ровнее, это уже хорошо. Не переставай дышать, хочешь принесу тебе чай? — в ответ я мог лишь отрицательно покачать головой. — Тогда давай ляжем, хорошо? Тебе нужно отдохнуть и поспать.       Не дожидаясь ответа, он просто лег, притягивая меня к себе и укладывая голову на своей груди. Биение его сердца было таким успокаивающим, не знаю сколько мы так пролежали, но я решил подняться выше, лечь удобнее, ведь Джебому наверняка была неудобна такая поза, в отличие от меня. Мы лежали лицом к лицу, расстояние между нашими носами было таким мизерным, что я ощущал его дыхание на своем лице, но отстраниться я не мог, или просто не хотел, но его рука, что лежала на талии сжималась, притягивая ближе, или же мне так казалось, или хотелось так думать. Время будто остановилось, либо летело, что я не замечал. Но атмосфера стала совсем другой, когда его дыхание ощущалось уже на губах.       Я будто в замедленной съемке видел и ощущал, как его губы накрывают мои, мягкий и тягучий поцелуй, без напора, сохраняя один темп, всего лишь легкие движения, медленно скользящая рука по талии вверх, поднималась по моему плечу. А когда достигла моей шеи я невольно вздрогнул, рука тут же вернулась на талию поглаживая мягко, он притягивал к себе все теснее. Наши бедра соприкасались, а неожиданно прерванный поцелуй возобновился вновь, он так и сквозил нежностью, заботой, даже немного отчаянием, что добавляла горечи, или это были мои слезы, сейчас я уже точно не вспомню. Но точно помню, как меня прошибло будто током, и я оттолкнул его так сильно, что он свалился с кровати, явно такого не ожидая, да и не то чтобы я чего-то подобного ждал. Меня будто откинуло так же назад, во время его падения, довольно резко прижавшись и толкнув Джексона в спину, после чего он проснулся, сонно пытаясь понять, что случилось. А я мог лишь сидеть, трясясь всем телом, со слезами, что текли по моим щекам, такого со мной не случалось еще и я просто был в ступоре не зная что делать. А Джебом, сидя на полу с не менее испуганным лицом, прикрывая ладонью губы, что еще буквально мгновение назад делились своим теплом, будто прибывая в шоке, продолжал шептать извинения, сам не замечая я прижал к себе колени, обнимая их и отводя взгляд, все не мог успокоиться. Я слышал, что Джексон пытался понять, что произошло, пытался остановить младшего, но тот лишь собрал вещи и хлопнул входной дверью, запуская в моем теле новую волну, теперь уже тревоги и страха, что как всегда взялись будто из неоткуда. Промедление в пару минут и я уже раздирал ничем не защищенные руки, они быстро были уже в крови, а видя этот алый цвет моя истерика расходилась с удвоенной силой, даже влетевший в комнату Джексон не знал что делать, первый укол не помог, а грудь, которую я бесщадно раздирал окрашивалась новыми следами из дорожек крови. Врач всегда говорил, что может быть рецидив, очень сильный, что помочь сможет только второй укол, но если и после него я не приду в себя, то меня нужно будет вести в больницу. Но, наверное, к счастью, но второй укол помог. Джексон до сих пор с ужасом вспоминает тот день, ему до сих пор страшно, но в тот момент истерика охватила и его, когда он проливал слезы, обрабатывая мои руки и грудь, та ночь прошла для него без сна. Мои слезы не прекращали течь, даже когда был в глубоком сне. Тогда я проспал около полутора суток и он все это время был рядом, конечно же позвонив моему врачу, когда к обеду следующего дня я не проснулся.