***
Лэйн проснулась. Чувствовала она себя паршиво, будто Каин не делал ничего вчера. В прошлый раз его «чары» действовали намного больше, хотя… Было ли «вчера»? — «Каин… Признался мне в чувствах, хотя до этого говорил, что наша близость опасна… Сон во сне?» Лэйн села на кровать, опустила ноги на холодный пол. Мучала ужасная мигрень, хотелось приложиться об что-то, чтобы перебить эту боль другой, более сильной. Но сейчас девушке казалось, что сильнее этой нет ни одной. — «Это точно был сон. Он не мог так быстро «переобуться». И моя голова… Мне ни капли не легче… Он точно не приходил вчера. Кажется, я схожу с ума.» Анны снова не было в комнате. Это к лучшему. Лэйн не хотела сейчас кого-то видеть, мысли её путались. Не хотела видеть никого, кроме него… Каин. Ангел, занимавший девяносто девять процентов её мыслей последний месяц. Ангел ли? Лэйн уже давно поняла, что он не так прост. Казалось, вот он ответ на все вопросы, лежит прямо на поверхности и ждёт, когда девушка его заметит. Но, как говорится: «Хочешь чтобы что-то не нашли? Положи это на самое видное место.» — «Какой ужас… Он не выходит из моей головы… Ну же, Лэйн! Соберись!» Девушка отвесила себе пощёчину, но это не привело мысли в порядок, а спровоцировало новый приступ мигрени. Она упала на колени, в глазах потемнело, она вновь услышала голос из ниоткуда, а после перед её глазами вновь появилось то самое видение…***
— Дитя моё… Подойди ближе. — Что ты такое? Что со мной происходит? Оно, бесполое, непонятное, тёмное, протянуло к ней свои руки, игнорируя все вопросы. — Тот «ангел», — Оно протянуло последнее слово с насмешкой, словно пережевав его, — Твоё сердце принадлежит ему… — Что за бред? Что ты имеешь ввиду? — Не обманывайся, Дитя моё… Открой наконец свои глаза, — тяжёлый вздох, — Мне уже начинает казаться, что вместо твоих очей две слепые дыры, а вместо ушей непробиваемая стена… — Объясни! Объясни мне, что я должна понять? На что я должна открыть глаза? — Его сердце тоже принадлежит тебе… Ох, ваша душа так молода, так импульсивна… Она точь в точь подросток… — Нет. Он не хочет сближаться. — Не хочет? Уверена ли ты, Дитя моё? Его нутро горит при виде тебя, сердце его кричит, мозг его отказывает при мысли о тебе. Он долго прятался под своей маской, эти «человеческие» эмоции постепенно берут верх над ним. — Значит… Он тоже любит меня? — Вот ты и призналась! Ха-ха-ха! Да, ты права, но знай, Дитя моё, он опасен. Ещё та темная лошадка… — «Опасен»? Что ты имеешь ввиду? — Слишком много однотипных вопросов от тебя, Дитя, ты начинаешь мне надоедать… — снова вздох, — Но я навсегда останусь с тобой, Лэйн. Послушай меня и подумай над этим… Ты играешь с огнём. Смотри, не обожгись… Прощай, Дитя, нам с тобой предстоит ещё ни одна встреча… Оно исчезло, оставив девушке так много загадок и вопросов…***
Боль немного притупилась, в дверь постучали. — Входи! Лэйн так же продолжала стоять на четвереньках, жмуря глаза, прогоняя боль и видение. Разлепив глаза, она увидела его. — Через дверь? Со стуком? Это точно ты? — Что с тобой? — Каин подбежал к девушке и поднял её, перенёс на кровать, а сам сел рядом. — Мы встречались вчера? Ответь. — Я только что вернулся с разведки. Меня не было вчера весь день. — О боже… — Лэйн, хватит уже. Твоё постоянное богохульство начинает меня очень сильно раздражать. — Замолчи. И без тебя тошно. — Правда? — ангел бережно убрал прядь волос с её лба, а после приложил губы ко лбу, — Жара нет. Опять видения? — У меня был сон во сне. Очень реалистичный и длительный. Я не выдерживаю, Каин… Она получила повторное предупреждение, но было в Каине что-то, что заставляло открыться, довериться, кануть в омут чувств с головой… — Тише, душа моя, я рядом. Что было там? — Ты признался мне в чувствах и попросил меня подумать над своими. Глаза ангела распахнулись, на щеках появился едва уловимый румянец, он как будто в стыде отвёл глаза и сжал губы в тонкую нитку. — У тебя очень сильно болит голова? Ты пила таблетки? — Откуда ты знаешь, что у меня болит голова? — Я уже говорил, что чувствую тебя, Лэйн, ты невнимательно меня слушаешь? — Каин… Ты говорил это в моём «сне во сне»… Не ври мне. — Дежавю? Меня правда не было вчера, спроси у кого угодно. — Я схожу с ума, Каин… — Тише, иди ко мне, — он соединил их лбы, заструилась светлая энергия, — Всё хорошо. Руки соединены, соединены лбы… Душа одна на двоих. Сердца бьются в унисон… Они были одним целым, разделяли одно горе, проживали одну печаль… Голова Лэйн стала светлой, когда Каин закончил, она прижалась к нему всем телом, так она благодарила его. — Ну и что ты надумала? — Что? — Забудь. Нам нельзя… — он сказал это с такой болью, что девушка ощутила её физически, в сердце что-то кольнуло, — Нам нельзя, Лэйн. — Ты… — Я… Я л… — он осёкся на полуслове, он просто не мог сказать этого, — Мне жаль, мне так жаль. Я сам виноват в этом, прости меня, моя душа… — В чем ты виноват, peccatum meum amorem? — Лэйн опешила, последнее сорвалось с её губ автоматически, глаза Каина загорелись, но не цветом, а какой-то больной надеждой… Два ледника, что начали раскалываться из-за тепла, пропустили блеск. То ли от слезы, то ли это блик света. Каин отстранился от девушки, закрыл лицо руками, после встрепал волосы и тяжело выдохнул… Он решался на что-то. — Разве запреты не нужны для того, чтобы их нарушать? Посмотри на меня, Каин… — она положила холодные ладони на его горящие щёки, заглянула в самую душу с несвойственной для неё нежностью, — Почему… мы не можем? — Я могу сделать тебе больно. Нет. Я сделаю тебе больно. Этим я сделаю больно и себе. Прости меня, прости, моя дорогая. — Да за что ты извиняешься? — Я виноват перед тобой. Я виноват перед нами. — Каин, не зли меня. Он в очередной раз неровно выдохнул, отвёл глаза, а затем снова решительно посмотрел на Лэйн. — К черту это всё. Сказал это, как отрезал. А затем… Затем он соединил их губы, такой желанный, наполненный отчаянием поцелуй. Они были сравнимы с Адамом и Евой – вкушали запретный плод, но слаще него не было ничего на свете. Каин целовал жадно, но нежно, боясь отпугнуть эту недосягаемую Лэйн. Он целовал каждый миллиметр её аккуратного бледного лица, целовал душу, пока в лёгких хватало воздуха.