Him and I ||cherry

Встреча подошла концу, всех разогнал холодный дождь, который начался в Пекине той ночью. Совершенно темное небо, без следов какой-либо звезды, кроме Луны. Все прошло чудесно, хотя к семье Шанфро было обращено критическое внимание, испытание они прошли чисто. Особенно Гарри, который очаровал нескольких женщин в ресторане, которые даже щипали его за щеки и называли «маленьким очаровашкой». Ченг, со своей стороны, делал все возможное, чтобы сохранить свое лучшее лицо и хорошее отношение, учитывая, что он ненавидел всех присутствующих. Когда все покинули помещение, в лицо ударил холодный воздух, казалось что начался мелкий дождь, но через несколько минут это превратилось в ливень. Все начали промокать, и это рассмешило Ченга. Последними уехали две семьи: Лу и Шанфро. -Было приятно встретиться с вами сегодня вечером, мистер и миссис Шанфро.- польстил отец Ченга господин Ван. -Нет сомнений, что так оно и было, его жена - самая изящная женщина, которую я когда-либо встречал, настоящая прелесть. - поддержала мать Ченга, госпожа Лия. Мать Гарри, которую звали Оверлин, была польщена, эти комментарии вызвали тщеславную улыбку. Конечно, она ответила на лесть, и в течение нескольких минут они обменялись несколькими словами о своих хороших детях. Дэмиен, отец Гарри, завершил разговор с полным уважением. Лимузин уже прибыл за ними, и когда водитель открыл перед дамой дверь, Гарри получил рыцарское уважение от кого-то другого: Ченга. Самый старший отвечал за прикрытие его от дождя и даже открыл ему дверь машины. Несколько секунд перед посадкой блондин смотрел в черные глаза обслуживающего его человека, растерянный и отчасти удивленный. -Что? Ты думал, что только ты останешься лучшим сыном сегодня вечером, - спросил Ченг шепотом, с изяществом, - я тоже джентльмен, блондинчик. Ченг украл приятную улыбку с этого нежного лица, который выразил свою благодарность нежным похлопыванием старшего по плечу, а затем сел в машину. У Ченга был невинный порыв: он игриво подмигнул глазом, посылая волну тепла на щеки младшего. Гарри видел, как он исчез вдали, сквозь запотевшие окна и темноту. Смех, преобладавший в эти три часа, теперь умолк. Идеальная семья уже могла сбросить маску, они даже не обернулись лишний раз, чтобы посмотреть на сына. Его отец, который раньше вел себя как лучший муж, любящий и внимательный, теперь даже не прикасался своей рукой к руке жены, и она сосредоточилась на чем-то другом. У Гарри, очень чувствительные ноги, да и все его тело. Теперь они болели, и он устал, но избавиться от обуви он не мог; Миссис Шанфро, прививала сыну манеры, которым обычно учат "молодых леди". Слова, которые она произносила так много раз, что Гарри сомневался уйдут ли они когда нибудь из его памяти: «У мужчин действительно нет манер, нет никакого удовольствия видеть их. Все что хочет от тебя эта семья: элегантность и тщеславие. Я же хочу, чтобы ты стал идеальным во всем, хочу чтобы ты достиг более высокого уровня, поэтому ты должен стать идеальным сыном семьи Шанфро" Нет, она никогда не собиралась превращать его в девочку, ей всегда хотелось создать самого совершенного сына, безупречный нрав, ослепительную внешность и ни с чем не сравнимое обаяние. Она сделала это, действительно сделала, теперь ее сын стал иконой, которую другие могущественные отцы ставили в пример своим дочерям: «Как он может быть более порядочным мальчиком, чем должна быть ты, леди». И в случаях, в том, что касается их детей. Она выполнила свою миссию, и хотя на первый взгляд это не так, Оверлин гордилась своим малышом. Гарри также был доволен обучением, которое дала ему мать, идеальным сочетанием манер леди и сердца джентльмена. Ее молодость усилила влияние ее добродетели, ее красоты и вообще ее простого существования. Он обладал сердечностью, позволявшей себе быть таким украшением, укорененным в этом образе жизни, вынужденным романтизировать то, что он неизбежно приветствовал. Манеры были его евангелием; Каждый жест, каждый шаг, каждый наклон головы были отработаны с предельной точностью. Высота его голоса никогда не должна была возвышаться над мелодичным бормотанием, а смех должен был быть сдержанным, как звон колокольчиков. Оверлин мечтала о Гарри, олицетворяющем изящество и элегантность, которые она уважала. Да, он был идеален. *** По дороге домой семья Лу разделилась: Отец Ченга пошел в свой офис, он был слишком занят, чтобы заботиться о своей семье. Его мать хотела вернуться домой, но Ченг... ему бы не хотелось проводить с ними больше времени, раньше он имел удовольствие, когда они держались от него подальше большую часть дня, но те несколько часов, которые ему приходилось проводить с ними, были настоящей пыткой. Нет, он никогда не станет тем идеальным сыном, которого они искали, он даже близко не был к этому, но и не стремился к этому, лишь бы противоречить своему слабоумному отцу и дорогой матери. Ченг любил ее, конечно, любил свою мать, но единственное, что он знал о ней, это ее имя, ее сведения и то, что она очень старалась скрыть следы папиной «любви». Теперь он был равнодушен, у него больше не было ни терпения, ни смелости продолжать сталкиваться с этой чепухой. Его остановка была у дома Ляна, его мать пыталась убедить его пойти домой, но он хлопнул дверью машины, не оглядываясь и не обращая внимания на ее звонки. Он был с радостью принят вышеупомянутыми, ожидавшими его с приятным сюрпризом в виде небольшого собрания друзей; Там были самые близкие, его лучший друг Сун, Чжуан и Фэн. Пять-G, так называют среди других бойцов из различных додзё Пекина и даже других городов. Известные таким образом как лучшие бойцы знаменитого и непобедимого Мастера Ли, основателя крупнейшего додзё кунг-фу в Китае. Его пятеро учеников — его величайшая гордость. И конечно, самый главный из них, Лу. Ситуация с Ченгом совершенно отличалась от остальных. Он следовал ее шагам в буквальном смысле и искоренил в себе все следы неполноценности, слабости, боли и жалости. В течение 9 лет он отвечал за формирование неукротимого духа теперь грозного хулигана. Ченг был для учителя Ли больше, чем просто студентом, он был ему как сын. И в нем он увидел возможность отомстить за ту вражду, которой ему никогда раньше не удавалось положить конец. Ченг был его шансом на победу и власть. Сидя с безалкогольным напитком в руках, ни о чем не думая, уже прошло около 4 часов с тех пор, как присоединился к ребятам, от Фэна пахло пивом, пока Лян и Чжуан пели караоке. Для Фэна было приемлемо употреблять алкоголь, он не был их возраста, ему скоро исполниться восемнадцать, какая разница, напился он или нет. Было ли плохо, что он тоже хотел попробовать? Он также хотел узнать горький вкус алкогольного напитка в руках Фэна. Почему не он? Такой «натурал», как папа, наверняка знал бы, что напиться — это нормально… Ченг взял у друга бутылку и сделал глубокий глоток. Он ничего не чувствовал, это была просто смесь чего-то кислого и сладкого, без особого волшебства. Что так понравилось Фэну и его отцу? Почему они выражали какие-то эмоции при первой рюмке, Ченг не понимал, но хотел понять. Он выпил все пиво за считанные минуты, пока не почувствовал это. Лян и Чжуан, заметив это, сразу замолчали. Они посмотрели друг на друга, немного беспокоясь, что их друг слишком сильно напьется. Они оба осторожно сели рядом с Ченгом. -Эй, Бро… Все в порядке? — спросил Лян, положив руку ему на плечо. Ченг смущенно посмотрел на Ляна и с самодовольной улыбкой ответил: -Пффф...конечно. Но по его состоянию было понятно что это не так. Чжуан хотел отобрать у него пиво, но Ченг не дал ему это сделать. -Хей, мне весело, почему ты так раздражаешь?- Ченг пожаловался обнимая банку. -Да ладно тебе Ченг, тебе не нужно пить, от этого Фэн превратился в слизь. Ты же видел, он уже уснул. - отметил Сонг, с разочарованием указывая на Фэна. Ченг хмыкнул, раздраженно закрывая глаза. -Ух... не валяй дурака, не будь как моя мать, когда она видит что ее неудачник муж пьет- сказал Ченг хриплым голосом.- А иначе мне придется ударить вас, так же как он ударил мою мать, – пошутил он, глупо рассмеявшись. Лян стыдливо опустил взгляд, а Чжуан нахмурился, как и все остальные, они знали о семейном положении Ченга. Это было не смешно, это тревожило. Они были не совсем лучшими людьми, но только они знали, почему Ченг такой. -Это было не смешно, Ченг Лу.- упрекнул Чжуан. Ченг перестал смеяться, только чтобы фыркнуть и обиженно закатить глаза. -И кого это волнует? Мне весело, давайте продолжим.- приказал Ченг, сделав еще один глоток. Они были поражены, они знали Ченга, были лучшие способы изменить его мнение о своей глупости. Они продолжили «веселье» с некоторым дискомфортом, но недостатка в смехе не было. Им нравилось делать компрометирующие фотографии спящего Фэна, а тем более разрисовывать его лицо и делать не очень красивые рисунки. Теперь на его лице было нарисовано как минимум 10 пенисов. Конечно, они с большим изяществом сохраняли эти фотографии, запечатлевая моменты, когда они могли забыть обо всем остальном и сосредоточиться на своей прекрасной дружбе, которую стоило сохранить. *** 3:45 утра Блондин сидит за столом и пишет в своем личном дневнике. Он не хотел спать, его разум оставался гиперактивным, что досадно. Слова, которые он высказал, касались предыдущего ужина, там были детали, которые он не мог пропустить: «Что касается бизнеса моего отца, я столкнулся с Ченгом. Я заметил большую разницу в их образе действий, очевидно из-за образа, который мы все там поддерживали, чтобы быть идеальным. Хотя, даже стараясь изо всех сил, он все равно остается мальчиком с плохими манерами и неуважением. Я думал, что не могу быть более удивлен, пока не увидел его кокетливую манеру поведения с этой девушкой, Чжэнь. Всю ночь он обращался с ней как с настоящей принцессой, мне нужно было взять с собой камеру, чтобы запечатлеть такой момент: Ченг... Господи, последнее, что есть у этого парня, - это толика сочувствия. Это было так... цинично. Более того, когда он пытался обмануть меня своими оправданиями в ванной, я знаю, что он на самом деле не сожалел, он просто делал это, чтобы еще больше меня разозлить, а если это было не так, то он делал это, чтобы избавиться от этого минимального бремени, которое он, должно быть, почувствовал». На самом деле самая важная часть той ночи была заложена не в Ченге, а в чем-то другом; «Я знаю, что на протяжении всего ужина эта девушка, Чжэнь, не могла оторвать от меня глаз, сходство аур обоих импозантных и жестоких». Гарри чувствовал себя несколько обеспокоенным, думая о скрытых прикосновениях, которые она оказывала к телу Ченга, о ее похотливых взглядах, которые от одного мгновения к другому, когда она смотрела на него, становились украдкой. Она съела их обоих глазами, но не в одном и том же смысле: она хотела сохранить Ченга и оставить Гарри в пыли. Возможно, ее раздражало то, что Ченг много раз открыто направлял взгляд на блондина. Наконец-то пришел блуждающий сон, его веки стали тяжелыми и из их уст вырвались надоедливые зевки. Он закрыл дневник и подошел к кровати; Он был в пижаме, принял душ и выполнил все свои дела личной гигиены, оставалось только спрятаться среди простыни, обнять Нино всем телом и позволить себе упасть в объятиях мелатонина. Так он и сделал, хотя ему потребовалось несколько минут, чтобы выключить голос в уме и сосредоточиться на своей мечте. Но еще до того, как он потерял счет своего пространства, времени и момента, ему в голову пришла странная мысль. Не просто мысль, мечта, человек... Почему? Другими словами, почему Ченг должен был быть тем о ком думает Гарри? В этом не было никакого смысла, но он хотел чтобы Ченг думал о нем. Его тело дрожало, пытаясь создать тепло, которое ему понадобится в такую ​​холодную ночь. «Могу ли я еще раз почувствовать тепло твоих рук? Мне холодно… Ченг…»