Мачо и ботан

Ибо умудряется аж до дверей квартиры забыть о том, что рядом с ним идет богически привлекательный человек, потому что он увлеченно рассказывает о том, что смог найти американский магазин особых колес для скейтов, которые делают только там… А потом Сяо Чжань, который внимательно его слушал и одним вопросом даже навел Ибо на решение того, как лучше организовывать пересылку, чтобы прошла скидка, и который вполне себе терпеливо зашел вслед за Ибо в квартиру, жадно обхватывает Ибо со спины, а Ибо механически опускает ключи на предназначенную для них полочку. И Сяо Чжань уже поворачивает его для поцелуя, а Ибо еще позорную долю секунды мыслями находится в колесиках и мыслях, что, вроде, в квартире он порядок наводил, но вдруг где что еще валяется некрасиво. Сяо Чжань уже пробрался прохладными после улицы ладонями под рубашку Ибо, и, одна рука теплее другой, так как ей он держал Ибо за руку, но все равно контраст заставляет Ибо немного зашипеть в поцелуй, отчего Сяо Чжань взволнованно отстраняется и вопросительно смотрит на Ибо. Тот поясняет: — Холодно, прости. И Сяо Чжань сразу смягчается в лице, берет его руки в свои и обозначает план работ: — В ванную. Ибо чуть не ляпает «уже?», но в итоге не лажает так сильно и просто идет следом за очень деловым Сяо Чжанем, который в квартире Ибо чувствует себя, как дома. Намыливает руки, безошибочно определяет полотенце, которым можно воспользоваться, а потом, когда Ибо заканчивает вытирать руки, мягко кладет ладони на плечи Ибо и, слегка нажимая, выпроваживает его из комнаты: — Иди приготовь нам что-нибудь перекусить, а я тут пока разберусь. Ибо пунцовеет щеками, кивает несколько раз под смешок Сяо Чжаня и идет пытаться что-то найти в холодильнике, чем не стыдно будет его угостить. В морозилке находятся спасительные и вообще-то очень вкусные полуфабрикаты, так что кризис миновал. Ибо суматошно снует по кухне, когда из ванной выходит Сяо Чжань с полотенцем на бедрах, и Ибо так и замирает тушканчиком с пакетом замороженных овощей, как и стоял. Сяо Чжань, мило улыбнувшись на такую реакцию, деловито уточняет: — У тебя насадки на душ нет? Или там прибора какого? Ибо понимает, что Сяо Чжань только ради его впечатлительной натуры не использует слово «клизма», а потом с ужасом понимает, что ничего такого у него вообще-то нет. Его партнеры (коих было аж целых двое) как-то всегда сами готовились перед встречами. И никто никогда не оставался у него с ночевкой, чтобы потом этот вопрос бы как-то поднялся. Сяо Чжань по лицу понимает все, что Ибо еще не успел сказать, а потом вздыхает хотя и сильно, но видно, что больше для театрального эффекта. — Может, бутылка из-под воды есть, на поллитра? Ибо торжественно поднимает палец: — Есть! Он, хотя и сильно смущен, но пытается не подать вида. Все-таки он тут довольно опытный пацан, не хухры-мухры, нельзя же Сяо Чжаню подать вид, что что-то не так. Бутылка обнаруживается в холодильнике на полке. Воды там еще половина, но ее Ибо без раздумий выливает в раковину. — Вот. Ибо, если честно, довольно смутно представляет себе процесс подготовки. То есть понимает азы, но как-то не вникал. Сяо Чжань крутит в руках бутылку, а потом ставит ее на соседний стол: — Ибо, я тут подумал, — на этих словах Ибо, как намагниченный приближается ближе, хотя еще не трогает полотенце на бедрах Сяо Чжаня, потому что тогда он точно не остановится, — давай тогда с проникновением в следующий раз, я или подготовлюсь, или с собой привезу, а пока вот та… Сяо Чжань не успевает закончить мысль, потому что Ибо подхватывает его под задницей, немного сместив полотенце, но когда Сяо Чжань пытается обхватить Ибо ногами, то полотенце мешается, отчего Сяо Чжань смеется в плечо Ибо, а тот, зацеловывая ему лицо, недовольно пытается распутать узел, чтобы избавить от полотенца: — Ты его закрепил как-то особенно? Сяо Чжань уже откровенно ржет над движениями Ибо, который только делает хуже, потому что никакого секрета там нет, узел как узел, а потом, отсмеявшись, кладет руку на полотенце и идет спиной к спальне. Ибо думает, что Сяо Чжань тут ориентируется чуть ли не лучше его самого. Но это все не важно, потому что Сяо Чжань укладывается спиной в комнате, где не включен свет и только фонарь за окном пытается хоть как-то дать Ибо разглядеть красоту перед собой. Сяо Чжань, словно дразнясь и как будто Ибо раздумывает, хлопает по месту рядом с собой, словно приглашая. Ибо же завис от возможности вариантов, а потом организм стартует с нуля до сотни за мгновение, и Ибо уже придавливает Сяо Чжаня своим весом в кровать, наплевав на мешающееся полотенце, потому что плевать на него, когда Сяо Чжань так подается навстречу и так властно и сладко целует в ответ. Ибо ощущает себя королем мира, когда Сяо Чжань извивается под ним, обхватывает крепче, скользит руками по одежде, недовольно и нетерпеливо выдергивая рубашку из брюк и потом пытаясь запустить ладонь под пояс. Ибо останавливается на мгновение, потому что еще чуть-чуть и он сдохнет, утонет, порвется на тысячу кусочков. Нависает над Сяо Чжанем на вытянутых руках и со всей серьезностью заявляет: — Ты охуенный. Сяо Чжань сначала собирается засмеяться, но потом меняется в лице, обхватывает голову Ибо руками и тянет обратно на себя. Ибо ощущает, что злополучное полотенце наконец-то раскрылось, потому что валяется где-то комком, а Сяо Чжань, когда Ибо бездумно подается на него всем телом, слегка морщится в поцелуй. Ибо тут же отстраняется с лихорадочным: — Черт, черт, черт. И он хотел осмотреть Сяо Чжаня на предмет царапин или каких-то похожих поводов для беспокойства, но вместо этого уже привыкшие к темноте глаза видят Сяо Чжаня во всей его красе. Та дорожка волос, которую Ибо до этого видел только мельком, сейчас ведет к уже полностью окрепшему члену, лежащему поверх необритых волос. Ибо не знает, почему он всегда представлял себе Сяо Чжаня с чуть ли не фигурной стрижкой или вообще с полностью удаленными волосами, но реальность настолько привлекательнее фантазий, что Ибо сначала кладет ладони на слегка подрагивающие бедра Сяо Чжаня, а потом спрашивает заторможенно: — Можно? И на что бы там Ибо ни хотел получить разрешение, Сяо Чжань только ведет одной ногой так, чтобы лечь удобнее перед еще полностью одетым Ибо, а потом, закрыв глаза, громко втягивает воздух, когда ладони Ибо поднимаются выше, оглаживая нежную кожу. Ибо не так все планировал и представлял, там все ложилось на опыт прошлых отношений — ну и еще порнушки, чего греха таить — вот только реальность завораживает куда больше. Ибо уже наклоняется к члену, чтобы обхватить головку губами, ощутить ее на языке, когда Сяо Чжань тихонько проводит пальцами по голове Ибо, немного цепляя прядки, и спрашивает очень тихо и ласково: — А ты не хочешь раздеться? Ибо отрицательно мотает головой и одновременно с тем, как он обхватывает губами горячую, восхитительно шелковистую головку, Сяо Чжань откидывает руку и со стоном упирается затылком в подушку. Ибо начинает вовсю работать ртом, всасывая твердый член, наслаждаясь нежным движением кожи по языку, пытается охватить ощущениями каждую деталь, нащупать, есть ли выпирающие венки, к которым можно будет так сладко потом плоско прижиматься всей поверхностью языка или дразнить самым кончиком. Ибо опирается о бедра Сяо Чжаня, водит по ним пальцами, доходит до основания члена, позволяет себе нежно провести по яичкам, больше на пробу, на будущее, скорее обозначить план работ, и насаживается на член так, как ему комфортно, потому что Сяо Чжаню явно не нужны рекорды по глубине захвата, если судить по его коротким вдохам и выдохам. Ибо чувствует, как и без того крепкий член наливается, ощущается таким плотным, твердым на языке, увесистым. Челюсть немного с непривычки тянет, но Ибо не замечает неудобства, только тянется наугад, наощупь к руке Сяо Чжаня, находит ее не сразу, а тот не совсем понимает, что Ибо от него хочет, поглаживает руку в ответ и только после еще нескольких движений Ибо вверх-вниз по члену, наконец переплетает пальцы с Ибо, то усиливая хватку, то расслабляясь на волне постепенно накатывающего удовольствия. Ибо по тому, как Сяо Чжань замирает и просто держит его руку понимает, что тот уже близко, ведет языком по головке разок, но услышав почти болезненный стон, возвращается к прежним вакуумным движениям, сося влажную голову и ожидая, когда она начнет подрагивать перед тем, как плеснуть горячим на язык. Ибо почти пропускает этот момент, потому что Сяо Чжань вдруг начинает тихо-тихо его звать: — Ибо, Ибо, Ибо… И Ибо почти готов отстраниться от члена, чтобы спросить, что нужно сделать, когда сперма начинает заполнять рот, щекоча нёбо, даря соленый вкус на языке. Ибо немного осоловело обсасывает головку ртом, который уже слишком наполненный и влажный для каких-либо серьезных движений, но вот это хлюпанье и движение языка по чувствительной головке заставляет Сяо Чжаня немного сжаться, поднять ноги на себя, не сильно, просто пережидая ощущения. Ибо позволяет сперме течь обратно по языку, не совсем выплевывая, просто не держа во рту. И, наверное, надо было это как-то продумать, но и черт с ним. И вообще, вот же полотенце, вот пусть и отрабатывает. Ибо осторожно сплевывает остатки спермы на край полотенца, надеясь, что это не покажется Сяо Чжаню гадким или неопрятным, а потом осторожно поднимается выше, ведя ладонями по груди, по темным, четким соскам, которые так и тянет обвести языком, покатать маленькие горошины между губами, может, прикусить чуточку… Но Сяо Чжань уже расфокусированно смотрит на Ибо, проводит пальцем по нижней губе и, вытерев ее, облизывает влагу с совершенно беззастенчивым «вот тут немного осталось». Ибо стонет, натурально стонет от увиденного, практически рычит, и накрывает Сяо Чжаня своим телом, получая заслуженный поцелуй. Ибо намеренно не касается его паха своим, потому что елозить тканью брюк по чувствительному от оргазма члену — это и врагу не пожелаешь. А потом, когда Сяо Чжань начинает углублять поцелуй, делая его совсем влажным, быстро шепчет: — Давай я разденусь. Это скромное предложение встречает волну энтузиазма со стороны Сяо Чжаня, который на удивление прытко выбирается из-под Ибо и начинает помогать ему раздеваться, как будто в четыре руки это получится быстрее, а не замедлится из-за того, что Сяо Чжань будет пытаться огладить, смять, ощупать каждый освобождающийся сантиметр тела. Ибо дергается и смеется, когда Сяо Чжань случайно его щекочет — и обычно Ибо нормально переносит щекотку, в детстве все пробовали друг друга на слабо и ой как не везло тем, кто оказывался слаб перед коварными пальцами гогочущих друзей — но сейчас Ибо ощущает ее по-другому, все тело реагирует иначе, как будто чувства выкрутили на сотку и забыли вернуть в стандартное положение. Сяо Чжань понимающе хмыкает, оглаживая чувствительно место ладонью, чтобы щекотка прошла быстрее, а Ибо слезает с постели, чтобы стянуть брюки и трусы, да еще и носки эти, в которых он пробыл все это время. Ибо раздевается на скорость, складывая все как получится, бросая на компьютерное кресло в углу и вряд ли попадая, но сейчас настолько наплевать! Ибо собирается навалиться на Сяо Чжаня снова, зацеловать, затискать, за-ла-пать. Но тот только строго машет головой со строгим «не-а» и не дает Ибо к себе приблизиться, осматривая его жадными глазами. Ибо бы застеснялся, но в тяжелом взгляде Сяо Чжаня столько похоти, столько вожделения, что и без того крепко стоящий член Ибо дергается в предвкушении. Сяо Чжань замечает это движение, тянет руку к члену и, переведя взгляд на Ибо, берет член в руку, плавно охватывая и начиная легкое движение. Ибо открывает рот, пытаясь добрать воздуха, но получается плохо, все внутри клокочет, мысли путаются. Сяо Чжань недовольно смотрит на руку и строго выговаривает Ибо: — Хм, суховато. Потом, весь голый, расхристанный и прекрасный, склоняется и языком проходится по длине члена Ибо, сначала с одной стороны, потом, посмотрев на Ибо снизу вверх, рядом с яичками, повторяет это движение, в этот раз нежно прихватив кожу у яичек и потянув ее мягко на себя, тут же выпуская и массируя их ладонью. Ибо, стоящий на коленях на кровати, почти теряет равновесие, ему хочется завалиться вперед или назад, но нельзя. А еще хочется разглядеть лицо Сяо Чжаня подробно, не смутно освещенное светом с улицы, а чтобы увидеть каждую эмоцию, каждую деталь. Сяо Чжань втягивает член в рот с влажным звуком — и делает он это сначала неглубоко, а потом, когда Ибо немножко приходит в себя, хотя бы начинает дышать, со второго захода заглатывает так, что его глотка сжимается вокруг чувствительной головки, которая до этого мгновение назад ощущала прохладу воздуха комнаты, а теперь оказалась в горячей тесноте чужого горла. Ибо стонет протяжное «бля-я-ядь», напрягаясь всем телом, чтобы замереть в этом моменте, чтобы оно длилось вечно, чтобы не потревожить Сяо Чжаня, который творит сейчас нереальные, фантастически охуенные вещи. Сяо Чжань пытается осторожно сглотнуть с огромным членом в глотке, потом немного давится, быстро слезает с члена, утирает выступившую рефлекторную слезу с уголка глаз и извиняюще уточняет: — Хех, давно не тренировался, не сразу пол… Ибо, который еще мгновение назад уже видел, как будто кончать в глотку Сяо Чжаня, потому что это казалось самым невероятным и важным в его жизни, сейчас вдруг чует перемену в Сяо Чжане и не дает ему опуститься снова к члену, поднимает его к себе за локти и говорит, словно заклиная, надеясь, что Сяо Чжань ему поверит и согласится: — Я хочу вот так, можно? А потом прижимается к Сяо Чжаню, который тоже стоит на коленях на кровати и не совсем догоняет, что Ибо от него хочет, и затягивает его в почти медленный, плавный, глубокий поцелуй. Сяо Чжань быстро подстраивается, довольно мычит в рот Ибо, обхватывает его за затылок, направляя на себя и плавно-плавно опускается всем телом на кровать. Ибо с радостью заваливается рядом, в этот раз не ложась всем весом на Сяо Чжаня, а больше накрывая его чуть-чуть. В какой-то момент Ибо вздрагивает, потому что перекатывается так, что ранее сплюнутая сперма холодит бок, как будто туда приложили лед на влажной салфетке. Но на попытку Сяо Чжаня отстраниться и узнать, в чем дело, быстро двигает головой и углубляет поцелуй. Холодное чувство быстро проходит ну или Ибо на него забивает, потому что он находит у Сяо Чжаня чувствительное местечко под челюстью, где можно мягко водить пальцами, вызывая у того поскуливание в поцелуй, которое окончательно срывает Ибо крышу. Он целуется, целуется, целуется, трется о Сяо Чжаня, как подросток, забыв, что можно пытаться получить разрядку, что ее нужно получить. Просто пытается втереться в Сяо Чжаня всем своим существом, дышать его воздухом, ощущать его рядом с собой близко-близко во время каждого биения сердца. Ибо даже не понимает, что Сяо Чжань делает, когда тот просовывает руку, чтобы ладонью нежно обхватить член и в одном темпе с поцелуями, движение за движением, волна за волной, удовольствие помноженное на удовольствие, довести до пика. Ибо не хочет прекращать целоваться, но организм сам замирает от кайфа, катящегося по всему телу, заставляющего пальцы на ногах поджаться, а все тело замереть на несколько мучительно-сладких мгновений. Сяо Чжань замедляется вместе с ним, просто водит свободной рукой по спине, а другой мягко делает пару движений по члену. А потом Ибо сонно, вяло, но очень целенаправленно припадает к зацелованным губам Сяо Чжаня — и тот не смеется, не отталкивает, не говорит, что хорошенького понемножку, они устали, а разрядку уже получили. Нет, он со стоном, полным такого же желания и томления, как у Ибо, раскрывается навстречу поцелую, притягивая, переворачивая Ибо на себя, накрываясь им, как тяжелым и теплым, пыхтящим одеялком, дотягиваясь до всех участков кожи, до которых может. Ибо целует жадно, словно заново знакомясь с Сяо Чжанем — и чем больше он его узнает через касания губ и языка, через мягкие стоны и касания пальцев, тем сильнее убеждается, что этого человека он никогда не отпустит и будет с ним рядом столько, сколько тот позволит. И если получится, если Ибо благоволят звезды, то это будет вечность и ни мгновением меньше.