●●●
— Да неужели, вы что, не сожрали друг друга? – Дима заливается смехом, как только Антон и Арсений подходят к его шезлонгу. Омега тут же краснеет, убийственно глядя в ответ. — Поз, – Шастун укоризненно смотрит на друга. — Что Поз? Вы полнедели ходили, морозились, облизывая друг друга взглядом, тут уже даже Савинка не выдержала, – мужчина укладывается назад, надвигая очки на нос, – учтите, если будете ебаться, где не положено, и дети вас спалят, это будет последний ваш секс. — Завались, – Антон обходит шезлонг, присаживаясь на соседний и показывая Позову средний палец, хотя тот, возможно, закрыл глаза – за темными очками не видно, – а кстати, где они и Катя? — За мороженым пошли. Арсений тут же загорается желанием, представляя нежное прохладное лакомство, он, вроде, видел даже со вкусом яблок. — Я теперь тоже хочу, пойду куплю. — Может, я? – Антон почти уже встает, но омега его останавливает. — Не, сам пройдусь, тебе принести? – Видит кивок, сопровождаемый воздушным поцелуем, отправляет ответный и разворачивается, направляясь в сторону ресторанчика – тот является ближайшим и практически единственным источником еды. Пока Арсений идет по дорожке вдоль пляжа, вспоминает сегодняшнее утро. Они занялись сексом, потом провалялись еще около часа в кровати, пока Антон, кажется, облизал его с головы до ног, зацеловывая все тело. Когда захотелось есть, пришлось встать и сходить в душ – тоже вместе, затем заказали завтрак и, быстро с ним покончив, отправились на поиски Позовых. Антон несколько раз пытался поговорить обо всем, что произошло, было видно, что он волнуется и хочет высказать накопленные мысли, но омега каждый раз переводил тему, незаметно отвлекая. Будь ситуация немного иная, Арсений вел бы себя точно так же – он хоть и любитель уклоняться от многих тем, но в плане отношений всегда за разговоры, вот только говорить тут было не о чем. Больше всего не хотелось разочаровать Антона, а это было неизбежно, скажи омега правду – он столько времени скрывал беременность, что альфа не простил бы за такой обман. Вывод был только один – Антон узнает о ребенке и сразу отстранится, а от шанса уцепить хоть несколько счастливых дней просто так не отказаться. Арсений был уверен в своей логике, но где-то на периферии сознания теплилась мысль, что он мог бы принять правду и остаться рядом, и эта мысль делала еще капельку счастливее. — Арсений! – из ресторанчика вылетела радостная Савина, а следом за ней и Тео, которые вцепились в него, заключая в обьятия. Катя вышла следом, держа четыре стаканчика с пломбиром. — Привет, а мы уж думали, не увидим вас до самого отъезда, – девушка хитро улыбалась, играя бровями. — Кать, ну ты хоть не начинай, Дима уже поиздевался. — Ладно, – она тихо посмеивалась, наверняка, зная, что там мог наговорить ее муж, – ты тоже за мороженым? – Ответный кивок. – Тогда иди покупай, мы подождем. Память не подвела – в наличии и правда было яблочное мороженое, которое Арсений и взял, снова заметив таинственный задумчивый взгляд Кати. Антону он купил клубничное, послушав совет девушки. По дороге назад дети без умолку рассказывали, какую интересную историю про королевство ромашек сочинил им папа вчера вечером, то и дело перебивая друг друга и отвлекаясь на пломбир в руках. Катя только косо смотрела на них, контролируя, чтобы ели не очень быстро, а про отношения с Антоном даже не заикалась, за что Арсений был бескрайне благодарен – ему хватало своих собственных голосов в голове, которые высказывали абсолютно разные мнения по этому поводу, еще одного он бы не вынес. Стоило выйти к пляжу, как дети, уже доевшие мороженое, рванули наперегонки к Антону, ждавшему их с распростертыми объятиями. Арсений в очередной раз умилялся их привязанности, представляя, какой отец вышел бы из альфы. Тот уже принялся строить башню из песка, скорее похожую на гору, что-то рассказывая малышне. — Арс, лицо попроще. — Дим, иди в жопу, – Позов только широко заулыбался, а затем отвернулся к Кате, принимая свое мороженое. — Антон, – крикнул омега, приподнимая клубничный стаканчик, – растает. Антон раздал поручения строителям и покинул стройплощадку, присаживаясь рядом с Арсением и перенимая из его рук свою порцию. Он откинулся на шезлонг и потянул омегу за собой, устраивая на своей груди. — Антон, – Арсений шептал, немного краснея щеками, – это не слишком? Мы же не одни. — Ну так мы даже не сосемся, у тебя в голове какой-то блок на публичное проявление чувств, – альфа запустил пальцы в его волосы и аккуратно массировал, перебирая пряди, отчего Арсению хотелось по-кошачьи замурлыкать, – это ведь нормально – и обниматься, и разговаривать, могу даже в губы тебя чмокнуть, но боюсь переусердствую. Пока мы не переходим черту приличия, все это нормально, особенно в кругу друзей. Омега задумался над словами, он ведь мог спокойно обсудить с Сережей все свои любовные похождения молодости, рассказать что-то об отношениях с партнерами, но ведь это Сережа – его пироженка, он и сам постоянно в деталях описывал проведенные вечера. Суть была в другом – Арсений не мог вспомнить ни одного альфу, с которым он нежничал на людях, те всегда проявляли скорее собственничество, показывая окружающим, что омега занят, и строили из себя непрошибаемую льдину. Даже Саша, который был вполне мягким, сразу становился немного отстраненным. А Антон? Антон сейчас мажет его щеку – ту, что с другой стороны от Позовых – мороженым и принимается облизывать, вызывая щекотку, от которой Арсений, взвизгивая, дергается и съезжает ниже по животу. Он не знает, каков альфа в обычной жизни, в условиях, где есть не только его друзья и еще несколько отдыхающих, с которыми они практически не контактируют, но Арсений решает, что хочет узнать того Антона. А значит, ему придется рассказать правду. Не сейчас, возможно, даже не завтра, но он признается. Если есть хоть крошечный шанс остаться с ним, он его использует. Оставшийся день они проводят на берегу, болтая, плавая в море, перекусывая прямо на пляже. Уже на закате Позовы собираются и уходят, рассчитывая уложить детей и посидеть еще с обещающими присоединиться Антоном и Арсением. — Как насчет секса в океане? – Альфа шепчет это прямо в ухо, заставляя покрыться мурашками, как только друзья скрываются из вида. — Фактически, это море. — Фактически, это море находится посреди океана, так что пофиг, – Антон выжидающе смотрит, давая выбор. Арсений точно сказал бы да и понесся в воду первым, но, пусть риск подцепить какую-нибудь инфекцию или цистит невелик, будучи беременным заставляет задуматься. Разве стоит кратковременное удовольствие и новый опыт возможности лишиться своего главного счастья? Омега продолжает мяться с ответом, а Антон не выдерживает – притягивает за затылок к себе, глубоко целуя, а в конце, на контрасте мягко чмокает в уголок губ. — Если тебе чего-то не хочется, не придумывай объяснения, просто скажи нет. Арсений широко улыбается – за что ему такое солнце прикатило? Он тянется поцеловать снова, на этот раз еще и усаживаясь на бедра альфы. Тот пользуется этим и, упираясь пятками в шезлонг, пару раз толкается пахом, выбивая мычание. — Возвращаясь к разговору, твое нет – это нет океану или сексу в целом? — Океану. — Отлично, потому что трахнуть тебя теперь моя первоочередная цель. — С узлом? — С узлом, – Антон прыскает, несдержавшись. — А Позовы? — Да они с детьми еще часа три провозятся, давай, поднимаемся и быстренько перемещаемся в бунгало. Впервые так быстро они преодолевают привычный маршрут, практически вваливаясь в домик. Антон тут же прижимает к ближайшей стене, перехватывая руки омеги и удерживая над головой. Альфа ведет губами по линии челюсти, переходит к шее, прихватывая слегка зубами кожу у ее основания. — Всегда считал метку одной из самых важных стадий отношений, серьезнее только дети, – не отлипает от выбранного участка, продолжая вылизывать его, – и за всю жизнь никого не метил, но при виде тебя, с самого первого дня, клыки так и чешутся, я бы выбрал это место, – обводит языком небольшой круг под звонкий скулеж Арсения и снова слегка кусает, заставляя дернуться из-за подгибающихся коленей. Антон, видимо, воспринимает это по-своему и моментально отстраняется, – Арс, ты испугался? Я бы никогда так не поступил, даже попроси меня ты сейчас, это... — Антон, – омега тяжело дышит, снова впечатываясь всем телом, – меня сейчас таким возбуждением прошибло, что если ты не вернешься к делу, я достану вибратор и трахну им себя сам. — А он у тебя с собой? – Альфа явно загорается идеей, игнорируя угрозу. — Антон! — Ладно-ладно, – ухмыляется и тянет в спальню, быстро раздеваясь и помогая омеге, – но я это просто так не оставлю, – усаживается у изголовья кровати, – давай на коленочки. Арсений заползает, перекидывая ногу через его бедра, и впечатывается задницей в пах, елозит на месте, пока альфа не фиксирует его, сжимая талию. Он снова лезет целоваться, параллельно вставляя пальцы в уже мокрую дырку – секс у них последние сутки частый, значит, подготовка не нужна, стоит только проверить. Омега начинает двигаться на пальцах самостоятельно, постанывая в поцелуй, и насаживается по самые костяшки, но вскоре такое развлечение надоедает, хотя Антона, кажется, все устраивает, иначе почему он все еще бездействует? Арсений, недовольно пыхтя, поднимается с пальцев и берется за член, кайфуя от того, какой он горячий и твердый, проводит несколько раз от основания к головке и, долго не выдержав, насаживается, принимая его сразу до конца. Со стороны Антона слышны довольные порыкивания, хотя сам он, словно не замечая происходящего, усердно вылизывает омежьи соски, уж слишком жадно присасываясь к ним. Арсений движется сам, приподнимаясь, пока внутри не останется одна головка, и резко опускаясь до основания. Смазки натекло так много, что она хлюпает при каждом толчке и покрывает весь пах альфы, усиливая звук шлепков от соприкосновения с ягодицами. Ноги начинают затекать, а темп хочется ускорить, поэтому омега сдается. — Антон, – похоже на жалобный всхлип. — М? – Тот, словно не на его члене сейчас скачут, спокойно продолжает свое занятие, отчего соски становятся уже слишком чувствительными. — Помоги, – Арсений уже просто выписывает бедрами восьмерки, только сильнее вжимаясь в почти сформировавшийся узел. — Ножки устали? – Антон наконец отрывается от груди и, поцеловав в губы, сползает ниже по кровати вместе с омегой, принимая более удобную позу, позволяющую сделать упор на ноги. – Насчет узла не передумал? — Ммм, – Арсений постепенно проваливается в предоргазменную негу, ощущая как альфа увеличивает темп, делая глубокие, размашистые толчки, так, как и хотелось. Горячий узел давит все сильнее снаружи, поддевая сфинктер, и альфа тянет на себя, укладывая на грудь, чтобы крепко обхватить и зафиксировать. Арсений громко стонет куда-то в шею и давится всхлипом, когда тот полностью проскальзывает внутрь. — Вот и все, теперь сам, – Антон расслабляется, откидываясь на подушки и выжидающе смотрит, наглаживая бедра и коленки. Он немного покраснел, дышит тяжело и отрывисто, все еще не кончил, значит, есть шанс насладиться вязкой дольше прошлого раза. У самого Арсения уже пальцы на ногах поджимаются, кажется, одно малейшее движение – и накроет оргазм. Он ощущает, как узел давит изнутри, а сам член немного подрагивает и пульсирует, и решает просто замереть в этом моменте. Снова укладывается грудью на альфу, аккуратно, стараясь не создавать излишнюю стимуляцию. — Ты чего? – Антон, недоумевая, поглаживает его по спине и заглядывает в лицо. – Что за новые приколы? Альфа делает пару слабых толчков, заставляя тело напряженно сжаться, сдерживая оргазм. — Не двигайся! – Арсений цепляется за его плечи и легонько прикусывает ключицу в отместку. — Ты что задумал? Арс, ты же знаешь, почему узел вставляют в конце, а не тогда, когда он только начинает формироваться? — А что, есть разница? – Новая информация звучит очень интригующе, заставляя поднять голову и заглянуть Антону в глаза. — Чем дольше стимулировать его до оргазма, тем дольше он не будет опадать. То, чем ты сейчас занимаешься, грозит нам проваляться в сцепке не меньше сорока минут. Такой расклад вполне устраивает – во время вязки Арсений ощущает полную принадлежность и себя, и ребенка внутри Антону, что заставляет на время забывать обо всех проблемах, а сердце радостно трепетать, поэтому он постоянно и просит о ней. Но, кажется, альфу это не очень устраивает. — Ты против, да? — Хороший мой, я же не просто лежать буду – возбуждение пиздец какое, то и дело хочется двигаться, чтобы снова кончить, отпускает минут на десять, как при обычной вязке, и опять по новой. Ты представь, сколько в тебе моей спермы будет, – Антон сглатывает, а его глаза становятся на тон темнее. Арсений хитро улыбается и снова ложится на его грудь – мол, решено, так и поступим. — Не двигайся, – на всякий случай произносит вслух. — Пиздец. Охуеть. Меня все еще разъебывает с того, что мы трахаемся без защиты, а тут такое. Минуты тянутся слишком медленно, и примерно через пять крайней точки достигают оба. Арсений судорожно сжимается, все сильнее стимулируя узел, пока Антон уже, кажется, воет, начиная мелко двигаться. — Арс, – голос срывается и хрипит, – достаточно? Можно уже? Арсений, не ответив, выпрямляется, садясь в прежнее положение, и начинает покачиваться, даря наконец облегчение. Через несколько толчков узел начинает подрагивать, и омега ощущает, как внутри ударяет тугая горячая струя, заставляющая взвизгнуть. Альфа продолжает толкаться, пока Арсений не выгибается, изливаясь на его живот, и опускается сверху, забив на собственную сперму. — Что ты чувствуешь сейчас? – Омега проходится поцелуями по плечам, ожидая ответ от задумавшегося Антона. — Ощущение, словно мы друг другу принадлежим с ног до головы, собственничество выкручено на максимум, а ты кажешься таким уязвимым, что, зайди сюда кто-то посторонний, разорвал бы на месте. Все это, конечно, инстинкты, но я тебя, правда, отпускать не хочу, – альфа смотрит так мягко, что хочется отвернуться, укрыться за последними устоявшими стенами, чтобы не сдаться ему окончательно. Нет, нужно держаться, ради малышки, иначе, если они разъедутся и больше никогда не увидятся, омега точно свалится в пропасть безысходности. Но Антон касается губ в нежном поцелуе, и все мысли отходят на второй план.●●●
— Мы уж думали, вы не придете, – Катя встречает на входе в бунгало и зовет к дивану, усаживаясь рядом с мужем. — Мы тоже так думали, – Антон посмеивается и косится на Арсения, снова порозовевшего щеками. Они расцепились только полтора часа назад после трех выматывающих оргазмов и долго думали, стоит ли идти к друзьям, но, решив выполнить обещание, все же собрались. Время уже перевалило за одиннадцать, но спать пока явно никто не собирался, поэтому было принято решение выпить пива и поиграть в настолку, найденную в тумбе и представляющую из себя обычную ходилку, причем на русском языке – явно забыли прошлые жильцы. — Так, Арс, как непьющий, будет следить, чтоб никто не жульничал, – Дима раздает фишки и первым кидает кубики, – а ты так и не рассказал почему не пьешь – просто из принципа или есть причина? — Да я раньше мог выпить, и то, не пиво, а чаще вино или что-то покрепче, а потом... друг отучил, он абсолютный трезвенник, а одному пить неудобно, вот и бросил совсем, – Арсений следит, как Антон перескакивает точку "назад к старту", останавливаясь на клетке сразу после нее, и кидает кубики сам. После получасовой игры побеждает Катя, которая, радуясь, отправляется проверить детей, а Арсений идет на кухню, точнее небольшое ее подобие, чтобы взять из холодильника еще сока – разумеется, яблочного. На обратном пути он останавливается около детской спальни, планируя заглянуть в щелку, чтобы предложить девушке стакан, но слышит голоса альф, оставшихся сидеть в основной комнате. — Поз, сам знаешь, какие дети, не хочу об этом, – Антон звучит слишком раздраженно. — Ты же не... — Прекрати, я не хочу обсуждать эту тему. Арсений жмурится, пытаясь прогнать от себя услышанные слова. Стакан в руке едва не выскальзывает, когда его поражает пониманием. Антон. Не. Хочет. Детей. А значит это только одно – не желая иметь собственных, чужого он и подавно не примет, а значит, все, что сейчас происходит между ними, закончится, как только правда откроется. — Ой, Арс, напугал, – Катя вздрагивает, замечая его около двери, – ты чего тут? Идем, – тянет за руку, пока омега плетется на автомате следом. Он смотрит на Антона, все такого же мягкого, солнечного, ласкового альфу, но чувствует, как его сердце медленно покрывается трещинами. Такой выбор – право самого Антона, но он причиняет слишком много боли. Остаток вечера проходит, как в тумане. Пока все смеются и веселятся, Арсений не может отпустить мысль, что, чем дольше он рядом, тем невыносимее будет расставание. Альфа поглядывает на него, но, кажется, списывает угнетенное состояние на усталость, поэтому предлагает расходиться. В итоге Дима уговаривает их лечь в свободной комнате, чтобы не бегать по дорожке туда-сюда. Антон засыпает практически сразу, уткнувшись носом в плечо, а Арсений остается в тишине, нарушаемой лишь сопением слева, сдаваясь на растерзание собственным мыслям. Слезы стекают к ушам, а тихие всхлипы приходится давить в себе, чтобы не привлечь внимание – тогда уже будет не отмахнуться. Снова он попал в ту же ловушку – альфа против ребенка, а этот ребенок слишком необходим ему самому. Малышку Арсений ни капли не винит, поглаживая живот одной рукой. В голове всплывают слова Олеси о будущем отце, тот обязательно найдет их. Первой идеей становится набрать Сережу, но она сразу отметается – в Москве сейчас два часа ночи, тот может уже спать, а заставлять нервничать еще и друга не хочется. Решение принимается за считанные минуты, без лишних обдумываний – телефон, сайт авиакомпании, билет на сегодняшний день, к счастью, имеется. Арсений тихо поднимается, стоит еще пару минут, рассматривая спящего альфу, стараясь сохранить его образ в памяти. Бесшумно выходит из бунгало и направляется к себе – собирать вещи.●●●
— Сбегаешь? Катя, сидящая в шесть утра на подвесном кресле у входа, том самом, откуда омега наблюдал за Антоном, пугает до ужаса. — Я видела, как ты ушел, отговаривать нет смысла, если ты уже все решил, хочу просто поговорить. Ты уверен? Арсений смотрит в пол слезящимися глазами, подавляя желание все рассказать и остаться, и только пожимает плечами. — Арс, я желаю тебе только добра, пожалуйста, объясни мне, – девушка берет его за руки, заглядывая в опущенные глаза. — У меня ребенок будет. — Я знаю, – Попов шокированно вскидывается, округляя глаза, пока Позова только тепло улыбается, – я же дважды через это проходила, думаешь, не поняла? — Ты... — Нет, никто не знает, это твое дело, я не вправе кому-то рассказывать. Так почему ты сбегаешь? Почему просто не признаешься? — Ему это не нужно, – Арсений снова отводит взгляд, вспоминая ночной разговор. — Ты не знаешь этого наверняка. Он не рассказывал про подавители? – Видя ответное качание головой продолжает, – Антон считает запах слишком личным, поэтому решил пить подавители, пока не встретит свою омегу, он бросил их вчера, запах пока еще не проявился. Арсений замирает, переваривая услышанное. То есть у него была возможность почувствовать его уже сегодня? Но это не отменяет всего произошедшего. — Я желаю ему лучшего, к тому же, я врал целую неделю, скрывая, не какую-то мелочь, а беременность, это не лучшее начало счастливых отношений. — Почему просто не поговорить? – Катя, не понимая, отпускает руки, обхватывая себя за плечи, она не повышает голос, не давит, но пытается достать эту информацию, и Арсения прорывает. — Потому что я боюсь, понимаешь? Боюсь увидеть разочарование и отстраненность в его глазах, боюсь слишком сильно увязнуть в этом, а потом вернуться домой и жить каждый день с болью. Я боюсь, что уже не смогу без него, – слезы заливают лицо, и хочется просто сесть на месте и разрыдаться еще сильнее. Катя стоит пару минут, не пытаясь успокоить, а затем просто прижимается, крепко обнимая. — Я не стану тебя переубеждать, но запомни мои слова, судьба не просто так свела вас сейчас, вы будете вместе, обещаю. Ты правда живешь в Омске? – Катя водит рукой по спине, немного облегчая состояние. — Родился там, а живу в Москве, – Арсений успокаивается, изредка всхлипывая, а девушка отстраняется, глядя в глаза. — Значит, до встречи в Москве, – этих солнечных улыбок ему будет не хватать. Попов подхватывает ручку чемодана, но, притормозив, задумывается. — Кать, а чем он пахнет? – Сердце замирает в предвкушении. — Если скажу, будет тяжелее. — Тогда не говори. Девушка кивает, снова приближается и целует в щеку. — Хорошего полета. — Попроси за меня прощения. — Сам попросишь. Если ей хочется думать, что все будет хорошо, пускай. Арсений считает себя реалистом и понимает, что ночной образ альфы станет последним в его памяти●●●
Уже заняв место в самолете, омега отправляет сообщение Матвиенко. Лечу в Москву, приедь, пожалуйста, вечером (с малышкой все хорошо).