Эхо невысказанных слов

Я не унижусь пред тобою; Ни твой привет, ни твой укор Не властны над моей душою. Знай: мы чужие с этих пор. ... —я уезжаю через два дня! Около девяти вечера. — крикнул Нигель казалось бы в пустоту, ведь в ответ слышал лишь матюки Саки, которые даже разобрать толком не мог. ... Светлые стены и огромное окно большой комнаты навевали ностальгию по юношеству. По большей части по тому времени, когда они с Саки были неразлей вода. Куда Нигель, туда хвостиком шёл и Саки. Заботливая маман после уезда сыночки не меняла в его спальне ровным счётом ничего. Она не была рада решению того поступить на военное дело, но и противиться желанию сына, который с самого детства вил из неё верёвки, не могла. Попротивилась и сдалась, дав своё согласие. Нигель подмечал — всё было на своих местах. И наклейки с изображением военных машин, что он, будучи ещё юнцом, только так лепил на дорогой шкаф. И большие плакаты, которые немного пожелтели на солнце, но надписи на них всё ещё можно было прочитать без особого труда. А ещё огромная гора одежды в шкафу. Нигель не был модником, но маман всё равно тратила половину зарплаты на обновки для сына, лишь смиренно вздыхая, замечая, что по итогу он из раза в раз носил одну и ту же рубашку. Саки. С ним тоже много чего было связано в комнате детства. Начиная от общих рисунков, где парни с большим интересом рисовали то, какими представляют себя в будущем. Нигель взял пожелтевший со временем рисунок, что до этого был прицеплен кнопкой к стене, рассматривая каракули на нём с искрой в глазах и большим интересом. Юноши, конечно, были далеки от художественной школы, но схематично могли набросать себя на листе А4. Саки — высокий и с серьёзным выражением лица. С модной причёской, в деловом костюме, чёрных очках и большим кейсом. —Даже не близко. — язвит Нигель от лёгкой обиды. Нигель — ростом почти с Саки, в военной форме, короткими волосами и множеством тату. —Ну-у.. — "тут уже ближе" проносится в голове парня уже с ноткой радости, что он почти что смог стать тем, кем мечтал быть в детстве. Жаль, с ростом прогадал конкретно, до Саки ему ещё далеко... Задержаться в родном городе хотелось на по-дольше. Если не из-за Саки, то хотя бы просто посмотреть на то, что изменилось тут во время его отсутствия. Но увы... На всё у парня было не так уж и много дней, за которые он успел лишь засомневаться в том, мол, а стоило ли вообще приезжать, ведь мало того, что позитива в этом визите не было от слова совсем, так более того, Нигель лишь сыпал себе соль на раны, которые только начали затягиваться, когда решился на встречу с Саки. Стоя на ночном вокзале юноша, смотря себе под ноги, молча ожидал приезда поезда, лишь иногда посматривая на предков, что любя всучили сыну в поездку сладости и другую ядерно-сладкую ерунду, которую Нигель перестал есть с момента, как вообще поступил на военное дело. Тёплое купе и редко мигающая лампочка. Нигель лениво закинул вещи на кушетку, сев у окна. Родители, улыбаясь во все тридцать два зуба, махали ему руками, провожая так, будто сыночка они видят в последний раз. Но в толпе людей он искал только одного человека — Саки. Надежда обычно умирает последней, а Нигель верил до последнего. И не зря. На горизонте показалась до боли знакомая фигура. Нигель тут же проморгался, решив, что уже спятил, но когда брюнет глянул прямо на него, все сомнения разом отпали. Парень стоял в паре метров от родителей Нигеля. Он не махал рукой, не натягивал на лицо улыбку, а поговорить они и подавно не могли. Но тот факт, что он вообще пришёл, уже грел душу. Нигель резво махнул тому рукой, на что Саки лишь кивнул, прежде чем поезд двинулся...