Под надёжной защитой

      — Ты плачешь? — с опаской спросила Марго, встав около рабочего стола отца. Вскинув голову, Сергей Разумовский посмотрел на девушку воспаленными от слез глазами и попытался выдавить из себя что-то похожее на улыбку.       — Нет, малыш, все в порядке, — заверил ее Сергей, хотя и понимал, что Марго, со всей ее проницательностью, не поверила ему. Она поставила на стол большую белую кружку над которой повисло облачко пара.       — Ромашковый чай с медом, — сообщает Маргарита. К четырнадцати годам из гадкого утенка она превратилась в настоящего прекрасного лебедя. Ее специфическая внешность теперь вызывала у окружающих удивление и восторг, а годы жизни с Разумовским повлияли на самооценку девушки самым лучшим образом. Она была воспитанной, уверенной в себе, но при этом очень доброй и чуткой. Олег называл ее — принцесса с добрым сердцем.       — Спасибо, детка, — благодарно кивнул Сергей, придвинув чашку поближе, — а почему ты не в школе? — бросив быстрый взгляд в сторону окна, он понял, что сейчас день.       — Папуль, сегодня же воскресенье, — встревоженно напомнила Рита, — пап, а может дядя Олег не погиб? Они могли ошибиться?       Прошло три недели с того момента, как пришло письмо из военной кампании, на которую работал Олег. Информации в нем было не так много — Олег Давыдович Волков погиб во время миссии. Доставить его тело в Россию не представляется возможным по ряду причин. На этом все. Но этого было больше, чем достаточно, чтобы в доме Разумовских повис немой траур. Марго и Сергей не говорили об этом. Иногда встречались взглядами, показывая, как им невыносимо больно осознавать то, что такого человека, как Олег больше нет в живых, на этом все.       — Марго, военные не ошибаются, — кого он пытался убедить в этом? Себя или ее? Сергей не знал. Он просто хотел какой-то точности. Если Олег в самом деле погиб, то увидеть его тело и предать его земле. Если жив, то снова связаться с лучшим другом и услышать его голос.       — Просто это же… дядя Олег, — в голосе Марго билось отчаянье. Она не хотела верить в то, что Олега больше нет. Да, он был грубым, порой жестким, он редко шутил или улыбался, но он был в ее жизни с того самого момента, как Сергей забрал ее из детского дома. Волков старался поддерживать Марго, иногда помогал с домашкой, когда Разумовский был занят очередным проектом, — он же… ну, — слова застряли в горле, а из глаз покатились слезы.       Поставив стакан на стол, Сергей нахмурился. Встав с кресла, он подошел к Марго и притянул ее к себе, обнимая. Осторожно коснувшись губами макушки, покрытой белыми волосами, он с трудом сдерживался, чтобы снова не зарыдать. Нет, ему просто жизненно необходимо быть сильным, хотя-бы ради Марго, ведь она его ребенок и нуждается в нем. Сейчас, еще сильнее, чем раньше. Просто все эти годы, ему казалось, что все наладилось. Что все будет иначе. Что у них в кои-то веки все стало хорошо.       — Мне тоже очень жаль, Марго, — прошептал Разумовский, — я тоже хочу, чтобы это оказалось ошибкой, но это практически невозможно. Нам просто придется принять то, что Олег — погиб.       Олег погиб. С этой фразой внутри у Разумовского что-то оборвалось. Словно сработал какой-то заржавевший спусковой механизм, словно что-то давно забытое начало отходить ото сна. Оно царапало его душу когтями, оставляя огромные раны, которые тут же начали кровоточить и гноиться. Эта фраза что-то разрушило. Словно какая-то невидимая преграда пала, разрушилась и дала волю твари, которую она сдерживала много лет. — Хочешь, я приготовлю что-нибудь? — интересуется она. За последний год Марго неплохо продвинулась в изучении кулинарии. Ей нравилось что-то готовить, да и Разумовский не был против ее кулинарных экспериментов.       — Не знаю, — выдохнул Сергей, вернувшись на место, — только если тебе хочется.       Марго уходит в жилую часть этажа и только оказавшись на кухне, окончательно срывается и у нее начинается истерика. Прислонившись спиной к стене, она сползает на пол и поджимает колени к груди. Хочется кричать и бить посуду, но она сдерживается, не дав себе это сделать. Олег был в их небольшой команде некой опорой — стержнем, на котором все держалось. Сергей ждал его возвращения, но теперь… теперь ожидание превратилось в проклятие.       Разумовский опустил голову на руки, которые сложил на столе и снова всхлипнул. Нет, ему стоило собраться. Не нужно, чтобы Маргарита продолжала видеть его в таком состоянии. Он итак позволил себе быть слабым первые несколько недель, после того, как получил письмо из военной кампании. Марго в это время сделала то, чего вообще ребенок должен не делать — взяла на себя позицию взрослого. Во многом, конечно, помогала Алекса, которая инструктировала Марго по поводу всяких документов и составления расписания для Разумовского, еще девушка готовила и составляла списки продуктов для того, чтобы Алекса их заказала. Сергей понимал, что уже не сможет отмотать время назад и что-то исправить — Рита будет такой же самостоятельной и ответственной, какой ее мгновенно сделала новость о гибели Олега.       Когда он все же нашел в себе силы добраться до кухни, то Рита мелко нарезала огурцы и высыпала их в большую синюю миску, где уже были перцы и помидоры. На сковородке тушилось мясо, закипала картошка и Разумовский в ужасе стал думать о том, сколько прошло времени. Вероятно, он снова задремал, так как в последнее время усталость буквально валила его с ног. Он устал, пока бегал по инстанциям, в попытках получить хоть какую-то информацию про Олега.       — Скоро будем кушать, — сообщает Марго, добавляя в салат оливковое масло.       — Слушай, ты не должна всего этого делать, — отметил Сергей, с тоской посмотрев на Риту.       — Мне нравится готовить, — парировала девушка, — к тому же, я сама заинтересована в том, чтобы нормально питаться.       Разумовский усмехается и опускается на высокий стул. Обычно, когда Олег возвращался из командировок, то готовил он — у него это прекрасно получалось. Вероятно, от него Рита нахваталась всех этих кулинарных штук, хотя Разумовский никогда не видел, чтобы они готовили вместе. Сергей снова ругал себя за постоянную занятость и то, что у него не всегда получалось уделять Рите и Олегу достаточно времени. Он должен был найти тот самый баланс, про который постоянно твердили психологи и специалисты опеки.       — Ладно, — соглашается Сергей. Нет, его все устраивало, просто он не хотел, чтобы Рита делала это из чувства долга или типо того, но если это ей действительно нравится, то почему бы и нет. Так хоть использовалась многочисленная навороченная техника, которой напичкал кухню Разумовский, — нужно как-то жить дальше.       — Мы что-нибудь придумаем, папа, — обещает ему девушка, хотя по ее голосу Разумовский понимает, что она сама в этом не особо уверена. Да и разве можно быть уверенным в подобной ситуации?