Часть 2
2 мая 2024 г. в 17:46
Разумовский болезненно выдохнул и развалился на сидении черного Ауди, за рулем которого был нанятый водитель. Обычно это место занимал близкий друг Сергея — Олег, но сейчас Волков был в очередной военной командировке, поэтому Разумовский нанял водителя, так как сам не очень хорошо водил. Артем, кажется так звали шатена в дорогом классическом костюме, остановил машину на парковке около образовательного центра и детского дома «Радуга». Снова моросил дождик, так что Разумовский нашарил на сидении зонтик, чтобы раскрыть его как только выйдет из авто.
— Мне подождать вас в машине? — уточнил водитель, посмотрев на Разумовского через зеркало заднего вида.
— Можете поехать в ближайшую кофейню, — предложил ему Разумовский, — я могу задержаться. Я вызову вас, как освобожусь.
— Хорошо, — отозвался водитель. Он отвлекся на свой смартфон, пока Сергей выбирался из салона авто и открывал зонтик. Разумовский уже пожалел о том, что не взял с собой пальто или плащ, но когда он покидал башню, то погода не была такой пасмурной и дождливой, как сейчас.
Быстрыми шагами он направился к главному ходу. Сегодня было открытие нового научного комплекса, который был построен благодаря его финансированию. Теперь у детей появится возможность проводить различные химические, биологические, экологические и физические опыты, заниматься робототехникой и программированием, проводить социологические исследования. И хотя Разумовский не любил излишнее внимание к своей персоне, как и сами публичные выступления, но Владимир Николаевич — новый директор «Радуги», настаивал на том, чтобы Сергей присутствовал на различных торжественных мероприятиях и праздниках в качестве почетного гостя. Вот и в этот раз, он приехал в детский дом, где прошла большая часть его детства, чтобы открыть новое здание, пообщаться с детьми, обсудить с администрацией учреждения план дальнейшего развития.
Когда-то он сам был брошенным, зашуганным ребенком, родители которого погибли в ДТП. Сам Сергей в тот момент был в школе, откуда его забирали не мама с папой, а Константин Гром — полицейский, который отвез мальчика в больницу, как того требовали правила. Детство в стенах детского дома невозможно назвать счастливым или хорошим, даже если о тебе заботятся воспитатели и в самом деле проявляют участие. Всегда будет кто-то, кто захочет причинить тебе вред. В случае Сергея это были сверстники, которые с самого начала не приняли Сережу и всячески над ним издевались.
Теперь он вырос и смог состояться в жизни — с отличием окончил Питерский политех, получив диплом программиста. Еще на старших курсах Сергей начал разработку своей социальной сети «Вместе», которая сейчас набрала хорошие обороты и приносила стабильный доход. Он построил большое здание в центре Санкт-Петербурга, где помимо офиса компании была его квартира. Он смог надежно закрыть свои детские травмы в одном шкафе со скелетами и повесил на нем амбарный замок, выкинув ключ куда-то в Финский Залив. Сергей сделал себя сам, собрал по кусочкам, которые терялись в череде жизненных потрясений и неудач, чтобы сейчас быть тем человеком, который помогает другим, тем, кто находится в самом начале своего пути.
— Сергей Кириллович, рад вас видеть, — добродушно произносит высокий мужчина средних лет в сером костюме и белой рубашке. У него коротко подстриженные каштановые волосы и большие голубые глаза. Он пожимает руку Сергея.
— Добрый день, Владимир Николаевич, — в отличие от директора, Сергей был очень сдержанным и немного замкнутым, как и всегда. На нем были толстовка и джинсы, излюбленные белые кроссовки. Рыжие волосы аккуратно уложены.
— Хотите сначала посмотреть корпус или пройдете в мой кабинет? — интересуется Зимин. Порой Разумовского раздражало то, что все сотрудники детского дома буквально стелятся перед ним. Да, он очень много делал для учреждения, но только потому, что хотел помогать детям, а не воспитателям или администрации. Они представляли для Сергея куда меньший интерес, да и повлиять на формирование штата учреждения он не мог.
— Давайте посмотрим корпус, — быстро согласился Разумовский.
Конечно, после полномасштабной реконструкции и строительства нескольких новых зданий, детский дом потерпел серьезные изменения и уже не походил на то старое, требующее ремонта, место, в котором вырос сам Разумовский. Он четко знал все проблемы и недостатки такого учреждения, так что понимал, куда нужно направить финансирование. Теперь на стенах висели фотографии воспитанников, сделанные на разных мероприятиях и праздниках. В больших напольных горшках зеленели растения, заботливо политые местной уборщицей. Простой деревянный пол сменил дорогой ламинат, а вместо обоев на стенах появилась декоративная штукатурка. В большом светлом холле с стеклянной крышей, расставили диванчики и столики, повесили телевизоры и информационные стенды.
— Все готово к открытию. Дети так рады, что у них появится современное оборудование для учебы, — продолжал тараторить Зимин, рассыпаясь в многочисленных благодарностях. Разумовский лишь коротко кивал ему в ответ и продолжал осматриваться по сторонам.
У Сергея не было сомнений в том, что выделяемые им деньги идут не по назначению. Он видел результаты своих вложений, да и Владимир Николаевич всегда предоставлял ему все необходимые документы. Они миновали холл и пройдя через крытый переход, оказались в еще одном коридоре с белыми стенами, на которых были разные научные рисунки — строение атома, формулы, схема Солнечной Системы, периодическая таблица и другие. Тут были оборудованы небольшие кабинки с столиками и диванами, где дети могли готовится к занятиям в одиночестве или в небольшой группе.
— Неплохо, — отметил Сергей, смотря таблички на стеклянных дверях. За каждой из них был современный учебный класс со всем необходимым оборудованием.
— Уже завтра здесь начнутся занятия, — сообщает Зимин, — я очень благодарен вам за то, что вы так заботитесь о нас…
— О детях, — поправил его Разумовский, сдавленно улыбнувшись.
— Разумеется, о детях, — согласился директор.
Они прошлись по кабинетам, немного поговорили о детях, которые в этом году выпустились из детского дома — для них, еще год назад, Сергей учредил небольшую стипендию, чтобы они могли спокойно получать образование, а не подрабатывать, как пришлось ему.
— Вы сможете встретиться с выпускниками? Скажем… перед экзаменами? — интересуется Зимин, — им важно услышать слова поддержки именно от вас.
— Да, поговорим об этом ближе к мероприятию, — просит Разумовский, так как не уверен в том, что хорошо помнит свое расписание на ближайшее время, к тому же, иногда, оно менялось.
Когда открытие подошло к концу и воспитанники отправились в столовую на организованное по этому случаю чаепитие, Сергей вышел в один из коридоров, чтобы сделать несколько рабочих звонков, о которых ему напомнила Алекса — искусственный интеллект, который он разработал для помощи в работе с социальной сетью. Уже закончив очередной разговор с потенциальным инвестором, который предложил обсудить детали сделки в ресторане за ужином, Сергей собирался вернуться на праздник, как заметил, что из-за большого горшка с пальмой за ним кто-то внимательно наблюдает. Стоило ему обратить внимание на шпиона, как пара светло-голубых глаз тут же опустилась вниз, на разрисованный бабочками альбомный лист. Усмехнувшись, Разумовский убрал смартфон в карман и неспешной походкой направился в сторону горшка, чтобы посмотреть, кто так внимательно наблюдал за ним во время разговора.
— Привет, а ты почему не на празднике? — он сделал все, чтобы его тон был дружелюбным, а не обвиняющим. Сидевшая на полу девочка с белыми волосами, небрежно собранными в два хвостика, вздрогнула и вскинув голову, посмотрела на человека, за которым наблюдала последние минут десять.
— З…здрасти, — растерялась она. Конечно, Марго знала этого человека. За два года в детском доме девочка видела главного попечителя учреждения. Теперь он стоял прямо перед ней и приветливо улыбался, — я просто… рисовала тут.
Марго ощутила, как от волнения пересохло в горле и слова давались ей с трудом. Она поднялась на ноги и обняв альбом руками, внимательно посмотрела на Сергея. Наверняка, он сейчас потащит ее к воспитателю, будет говорить, что они совершенно не смотрят за детьми. Не хватало еще, чтобы из-за нее прекратилось финансирование учреждения. Марго поджала губы, а в уголках глаз проступили слезы.
— Эй, ты чего? — обеспокоенно поинтересовался Разумовский, опустившись на корточки, — все в порядке, — заверил он, осторожно смахнув с худенького бледного лица прядки волос. Сергей не был силен в биологии или генетике, но догадался, что необычная внешность девочки — результат генетического сбоя или чего-то в этом роде. Кажется, это называлось альбинизм, — как тебя зовут?
— Марго, — с трудом произнесла она, — Маргарита, — тут же поправила себя девочка. Она стояла перед ним в джинсовом комбинезоне с накладными карманами, белой водолазке и розовых кроссовках. На вид ей было не больше десяти.
— Не хочешь идти на праздник? — спросил Сергей. Девочка в ответ пожала плечами. Впрочем, ему не требовались объяснения. Он все прекрасно понимал по ее грустному и подавленному взгляду, в еще по тому, как она озиралась по сторонам. Было понятно, что ей тут, вероятно, хуже, чем остальным. Ее внешность легко могла стать предметом насмешек со стороны других детей, — я тоже их никогда не любил, — признался Разумовский.
— Правда? — спросила Марго, посмотрев ему в глаза. У Сергея был теплый взгляд и он смотрел на нее как-то по-доброму, без агрессии или упрека.
Он не успел ответить на поставленный вопрос, так как из столовой к ним шла недовольная Тамара Игоревна — воспитатель, которая сегодня работала на группе Марго. Она сердито посмотрела на воспитанницу, давая ей понять, что проблем избежать не получится, но потом грозная женщина заметила Сергея Разумовского и ее взгляд в миг изменился.
— Сергей Кириллович, — виновато произнесла она, елейно улыбаясь, — надеюсь, что она вас не сильно отвлекла своими вопросами? — взяв Марго за плечо, Тамара отвела девочку в сторону.
— Все в порядке… Тамара… Игоревна, верно? — он не особо запомнил имена воспитателей, так как с ними работал гораздо реже, чем с представителями администрации. Женщина коротко кивнула, — у вас прекрасная воспитанница, — он улыбнулся посмотрев на Марго.
— Озерова, иди к остальным, — грозно сказала женщина и девочка убежала в сторону столовой, решив, что сейчас, так будет лучше, — дети, — она снова виновато посмотрела на Разумовского, которого такие перфомансы в ее поведении определенно не устраивали. Он сложил руки на груди.
— Давно она тут? — интересуется Сергей. Да, он не вмешивается в вопросы комплектования штата, в вопросы педагогической и психологической деятельности, но травить и унижать детей точно не позволит.
— Два года, — выдохнула женщина, — ужасная история. Да у кого тут бывает другая, — она с сожалением посмотрела на Разумовского, тот нахмурился и шумно набрал воздух носом, — родителей убили. Другой родни не было. Соседка ходила, хотела опеку оформить, но ей не дали — возраст слишком почтенный.
Родителей убили. Другой родни нет. Это прочно засело в сознании Разумовского и он понял, что никто не заберет Марго отсюда. Альбинизм может оттолкнуть потенциальных усыновителей и лишить девочку возможности попасть в приемную семью. К нему хотя-бы приходили потенциальные усыновители и даже брали на выходные, но потом почему-то отказывались от оформления документов. Сергея терзали сомнения относительного того, что Марго может попасть в новую семью, а значит, останется в этой агрессивной семье на долгое время. Его защищал Олег Волков. Был ли такой друг у Марго — Разумовский не знал.
Уже сев в машину, чтобы отправиться домой, он забил в поисковике имя и фамилию девочки. Если ее родителей убили, то на новостных порталах сто процентов сохранилась хоть какая-то информация, к тому же, это было не так давно. Поиск выдал статью под авторством некой Юлии Пчелкиной, на тот момент стажера в новостном агентстве «Вечерний Питер». Она рассказывала о том, что неустановленные на момент публикации статьи люди вломились в квартиру специалистов по экспериментальной атомной физике Александра Владленовича и Алины Денисовны Озеровых, после чего раздались выстрелы. У погибших осталась восьмилетняя дочь Маргарита, которая была передана под опеку государства. Значит сейчас девочке было десять лет. Другой информации об произошедшем не было. Разумовский решил, что попытается узнать больше, когда вернется домой и сможет поручить часть поисков ИскИну.