Судьба/Торжество после гибели

"Вся жизнь рыцаря - это подготовка к бою, Высшее проявление жизни рыцаря - это смерть"

Неизвестный

Когда Вильгельм привел пленённого прошлой ночью англосакса и заставил его все рассказать, у всех рыцарей потяжелели лица. Весть о нападении саксов во главе с Вортигерном породила волну несмелых перешептываний, которая закончилась так же быстро, как и началась. Быстро выделились наиболее уважаемые рыцари-ветераны, барон Линдума и барон-управитель Лондиниума, к которым присоединился Сэр Эктор, богатый землевладелец, уже переживший немало боёв против англосаксов, сам новоявленный король Артур, которого поддержал Архиепископ Кентерберийский и Мерлин, великий маг, славящаяся ясновидением и глубокими знаниями во многих областях. Вистан, будучи щитоносцем короля, так же присоединился к совету. Архиепископ удалился молиться за судьбу города, а все остальные объединились в военный совет и переместились в ближайшее тихое место, другие же рыцари, коих набралось около сотни, направились приводить войско в боевую готовность и распространять приказ перейти в осадное положение. В небольшом зале ближайшего к площади дома проходило обсуждение судьбы Лондиниума. “Нам нельзя прятаться в замке, как кони в стойле. Надо собрать армию и выдвинуться на опережение! Тысяча конников способна растоптать армию из пяти тысяч пехоты, нас же две тысячи - я не верю, что мы не способны их разбить!” - с боевым жаром сказал барон из Линдума. Все молчали, не поддерживая, не отрицая, а пытаясь придумать лучшее решение. Второй опытный барон, что взял под управление Лондиниум, решил вмешаться: “Барон, вы из Линдума, восточной части Логреса, до вас, полагаю, могли доплывать англы, но осаду вы редко держали, и до вас разве не доходили слухи на что способен Дракон Вортигерн? - управитель немного замешкался и прикрыл глаза - Вортигерн обращается в дракона, ростом в вековой дуб, шириной крыльев в тридцать сажень …” “Как бы ни был силён Вортигерн, обращение в дракона должно иметь свою цену, иначе он бы давно сжег всю Британию в своей ненависти, - сэр Эктор вмешался и развеял пелену мистики. - нам нельзя уходить в глухую оборону, иначе он испепелит ворота и вожди саксов и англов перережут всех коней, а потом и людей… Они никак не смогут полностью окружить замок, лучше вывести коней через потайные ходы и держать осаду, пока всадники не подойдут и не растопчут захватчиков” “Слова сэра Эктора верны, но так же нам не стоит выводить все силы. - Вистан нахмурил брови и посмотрел на карту, - разделим силы на три части; половину всадников по правую стену, вторую по левую, чтобы они атаковали с двух сторон, а лучников оставим у башен под всеми каменными укрытиями, что есть в городе, дабы обращенный дракон не смог спалить весь город, пока всадники будут в бою”. Сэр Эктор скупо улыбнулся: “Как всегда, Вейны хорошо обучают военному делу”. “Это ваш план, сэр Эктор, я лишь дополнил его” Два барона недолго поразмыслили и согласились с планом, пока новоявленный король, еще не бывавший на военных советах, смотрел то на одно, то на другое лицо, не в силах понять, почему нельзя попросту выйти и всех порубить. “Верный план, молодой Вейн… - раздался девически мелодичный и по-матерински нежный голос Мерлин, что стояла прямо за стулом Вистана и улыбалась под капюшоном плаща, - но пусть ты поразишь варваров, что же станет с драконом? Мимолётом я слышала твои слова в городе: “как рыцарь может сломить дуб словно щепку, так дракон может проломить хребет замка…” Вистан без спешки обернулся и улыбнулся в ответ, пытаясь глазами проникнуть сквозь белую ткань капюшона: “Я - скромный щитоносец, и не обучен колдовству, но в деле чудес нет более славного мага, чем ты, Мерлин " “Хм-м, ха-ха-ха, пусть так. - издав небольшой смешок Мерлин не стала заострять внимание, отвела глаза от Вистана и подошла к королю, - Сэр Артур, не пускайте в ход этот меч, что достался вам по праву и чудом божиим, пока не увидите, что дело совсем плохо... - Мерлин сделала паузу, и продолжила тоном инфернальным, под стать ее демонической природе. - А тогда обнажите его и бейтесь что есть сил”. ——— Естественно, в Лондиниуме собрались не все рыцари и воины Логреса, потому что оставлять имение, землю и замок без защиты равно приглашению грабителей, захватчиков и попросту глупости. Но зрелище того, как во мгновение ока весь город ожил и две тысячи конников начали готовится к битве, способно поразить и ужаснуть каждого человека. Сто рыцарей с личным отрядом от десяти до тридцати вооруженных всадников - это сила, которая сможет если не победить, то отбиться или отступить без потерь. Согласно стратегии войско разделилось на две части, что пробирались сквозь закоулки и готовились выйти по обе стороны Лондиниума. Семь уцелевших башен, что еще не были снесены драконом поместили в себе по тридцать лучников, набранных из отрядов рыцарей, местных охотников и повидавших виды осады и бойни граждан. Башни были классические, состояли из трех этажей, в каждом из них у небольших окон могли располагаться до десяти стрельцов. Каждый горожанин доставал из закромов, спрятанных сундуков оружие, копья, луки и стрелы, шлемы и старые подорванные стеганки и кольчуги - всё скудное снаряжение, что может позволить себе незнатное сословие. Отряды рыцарей доставали снаряжение, что тащили их кони, надевали тонкие кольчуги, у многих были латы и под ними цветастые стеганые куртки, вычищенные шлема и копья размером в полтора человека, что на полном скаку могли насквозь пробить любой доспех. Люди таскали рыцарям еду и вино на вечер, потому что тем нельзя было отходить от выходов, ибо сражение могло начаться в любой момент. Правое крыло взял на себя лорд Линдума, левое - сэр Эктор, они поведут по пятьдесят рыцарский копий в атаку, по тысяче конников. Пока город готовился к бою, Вистан уговаривал короля принять помощь в облачении доспехами. ——— От первого лица - Вистан После обсуждения стратегии весь военный совет разошёлся на последний прием пищи перед боем. Я переговорил с Вильгельмом, дав тому время и наесться, и напиться, и приказ быть готовым ко всему. В это же время король узнал от Мерлина и сэра Эктора о своём королевском происхождении, и сейчас я сопровождаю Пендрагона по разрушенному замку Лондиниума, откуда лишь пятнадцать лет назад правил Утер. Луна уже взошла, то и дело мелькая сквозь облака, но туман, боясь ветра, не опускался на опаленную землю… “Мой король, это традиция, ни один рыцарь не должен отказываться от помощи своего оруженосца или щитоносца в облачении, - Зеленые глаза короля темнели с каждым моим словом. - Откуда вы взяли мысль, что рыцарь должен облачаться сам, тем более королевской крови?!” Пендрагон, над которым я возвышался на полторы головы отвечал одними и теми же словами: “Вистан, я верю в твою готовность служить, но не нужно мне помогать в таком бытовом деле…” Голос его был юношески тонок, а пальцы то и дело кружили над рукоятью опоясанного меча. Я нахмурился на его слова и едва ли не гневным тоном парировал: “Мой король, не смотрите на это как на услужливость, в бою плохо закрепленный доспех может стоить жизни и никакая доблесть не спасет от случайности”. Изумрудные глаза блеснули в темноте и короткая улыбка прервалась словесной контратакой: “Но ты ведь обещал защитить меня от тысячи стрел и взять все удары на себя… кхм! “ Молодой король понял смысл своих неосторожных слов, осекнулся от стыда, поджал розовые девичьи губы и отвернул глаза… Зацепиться и надавить на ошибку оппонента - это мудрость воина, равно подходящая и для ритора: “Верно, мой король, чем больше я уверен в ваших доспехах, тем лучше я смогу защитить вас в бою, и тем больше я смогу вам помочь в сражении”. Мы осматривали главную башню, где по словам рыцаря-управителя началось сражение Утера и Вортигерна. На одной из стен виднелся след четырех когтей, длиной в шесть метров и с такой глубиной, что не дойдёшь до конца, даже поместив всю руку... Пендрагон обводил руками следы, пытаясь представить какой силой обладает дракон, окидывал глазами место сражения и весь лик его был печален и грустен. И мне стало понятно, что попытка увести молодого короля бытовым разговором от тяжелых размышлений не увенчалась успехом и что необходимо поменять тактику. На молодого Пендрагона напала горечь утраты отца, которого он ни разу не видел, отца, оставившего после себя целое королевство, что подвергается нападкам со всех сторон, королевство, полное людей, страдающих и молящих о спасении… Я положил руку на маленькое плечо пятнадцатилетнего короля: “Я печалюсь вместе с тобой… - с этими словами сочувствия я развернул его лицом к себе и мягкий лунный свет озарил слезу, стекающую по нежной коже. - На твоих плечах горечь утраты отца, и против тебя множество могущественных врагов, - влажно мерцали изумрудные глаза, а мой голос обрёл непоколебимость и уверенность . - Но, мой король, ты не один, и сотня рыцарей за тобой, и сэр Эктор, твой опекун, и я, твой щитоносец всегда будем поддерживать тебя… Твоя ноша разделена на тысячу людей... - я сделал паузу и тихим голосом, сжимая его плечи, продолжил, - поэтому печалься в эту минуту, не стыдясь, но пусть твое сердце бьется без дрожи, пусть твое сердце бьется спокойно…” Пендрагон уже был не тут, и до него, сквозь трепет сердца и горькие слёзы, едва ли достигали мои слова, поэтому я соединил нас в объятии, его женственное лицо упало на мою грудь, и дрожащее руки, по разным слухам, таящие в себе драконью силу, нежно обняли меня в ответ... Кровь завета гуще воды в утробе матери - эту истину я уяснил еще на поле боя прошлой жизни, где не один и не два умерли за меня… пусть земля им будет пухом. Вот вновь я утешаю друга, с которым пойду на смерть, и если этим объятием и словами я оставлю след в юношеском сердце Пендрагона, то обрету монету гораздо дороже золота, ведь нет на поле боя валюты более ценной, чем узы дружбы и братства.