Судьба/Торжество после гибели

К крепостным стенам галопили два всадника. Стражники хотели было кричать, кто прискакал, но увидев герб знатного дома молча открыли врата и пропустили. Крупный, по средневековым масштабам, город Лондиниум под колпаком Римской Империи мог быть населен сотней тысяч человек, однако после неоднократных набегов, нескольких осад и битвы двух Пендрагонов в городе осталась лишь половина. Светлые крепостные стены были опалены и оплавлены Белым Драконом, половина домов раздавлена в щебень, Высокий, возвышающийся над всем городом подобно исполину, донжон опал на внутренний двор, откуда решалась судьба всей Британии, и вместе с главным замком стал могильным камнем Короля Утера. Вильгельм, еще не видевший такой разрухи, озирался по сторонам и таил невысказанный вопрос: "Какая же тут была битва, что башня, касающаяся облаков упала, словно молодой дуб под топором лесоруба!?.." - зрелище внезапной нищеты, опечаленных лиц граждан не вызывало у него ни вопросов ни размышлений. Вистан с флегматичным выражением лица ответил на молчаливое вопрошание Вильгельма: "Такова битва королей... Как ты можешь срубить ударом столетний дуб, так дракон может лапой перебить хребет замку". Город меж тем был наводнен дворянством, рыцарями и их оруженосцами, пажами. Коней набралось две тысячи, но лишь избранным было дозволено пробраться к центру. У входа на главную площадь стояли оставленные кони и стражники с геральдистом и глашатаем, что пробивался сквозь шум и называл прибывших. "Сэр Бэдуин Бретонский!" "Сэр Брастиас!" Когда Вистан и Вильгельм подошли ко входу, геральдист увидел герб дома Вейн и подал стражникам знак не вмешиваться, потом спросил прибывших об имени и шепнул глашатаю. "Вистан Вейн, сын сэра Варда!" "Сэр Вильгельм!" Те не оставили коней и потопали дальше. На главной площади столпились десятки гербов, и все были представлены рыцарем, и если каждый из них стоил отряда, то вместе они были железной армией, которую не берут ни стрелы ни мечи. Вся военная элита собралась на Рождество, чтобы приветствовать короля, выбрать его голосованием... Или битвой. Главный храм Лондиниума - собор Святого Павла, оставил после себя лишь угли, немногое убранство и обнажил двор, куда смотрели все рыцари и бароны. На дворе храма, напротив главного алтаря стоял большой камень о четырех углах, подобный мраморному надгробию, посередине на нем - стальная наковальня метр вышиной, а сквозь нее меч воткнут в камень. На мраморном камне сусальным золотом написаны слова: "Кто вытащит меч из камня и наковальни, тот и есть по праву рождения король над всей землей Английской". От первого лица - Вистан Считанные минуте остались до ключевого момента. До события, которого я ждал и к которому готовился почти двадцать лет - коронация короля британского эпоса. "Спокойнее, милорды! Тишина! Время подошло!" Вот архиепископ Кентерберийский, что призывает к покою всю расшумевшуюся братию, вот рядом с ним тонкая фигура, вся укрытая плащом, возможно, это Мерлин... "Дни назад из вас собрались лучшие и никто не достал этот меч, - архиепископ говорит - Сегодня Рождество Христово, и Бог укажет на того, кто будет королем Британии и станет править всей землёй английской!" По разным источникам король был молод, но в толпе едва ли десяток наберется тех, кому от пятнадцати до двадцати лет... Какой-то грузный барон с жидкими блондинистыми волосами идет к мечу на постаменте, обхватывает рукоять... Тужился, но не поколебал ни меча ни камня: "Что это за колдовство такое?" - размахивал в гневе волосами и натуженным лицом. "Ха-ха-ха, после того, как я тебя свалил на турнире, ты ожидал другого!? Один менялся другим, третьим, седьмым... Вот из толпы выходит голова с золотыми волосами в коротком хвосте, низкая фигура в кожаном нагруднике, юношеская худоба... Тум Тум Тум Тум Тум Давно уже моё сердце не билось в волнении. Фигура идет к мечу, подопустив голову - нельзя разглядеть черт лица. Встает тонкими ногами на постамент, хватает белыми руками рукоять, приседает, чтобы дать больше сил рукам... Тум Тум Тум Тум Тум "Неужели это он?.." - доносится шепот с моих уст. Не слышно в толпе ни слова. Безмолвное восхищение. Камень дрожит, наковальня скрипит, и лезвие Калибурна сантиметр за сантиметром выходит из оков. ~Звон~ ~Звон~ ~Звон~ Меч вышел из наковальни со звоном и золотая надпись ес мраморе погасла. Фигура рассматривала меч, едва касаясь его пальцами. "Да здравствует новый король Британии!" - Архиепископ Кентерберийский показал улыбку на старческом лице и посветлевшие зрачки пробились сквозь морщины глаз. "Быть того не может! Чтобы юнец правил королевством?!" "Я отказываюсь подчиняться ребенку безбородому!" "Никогда не будет слабого на троне! Англосаксы и римские захватчики только этого и ждут!" Мигом толпа лишилась тишины и чувства таинства и возроптала в непокорном гневе. Поднимались руки, звенели доспехи и искажались лица. Я улыбнулся Вилли: "Как это весело, не так ли, Вильгельм?" - мы стояли сбоку от входа, поодаль грозной толпы и еще не спешились с коней. Вильгельм нахмурился: "Это не то, что я ожидал видеть, но не вижу ничего удивительного..." "Вилли, дай мне свитки..." Новый король обернулся, едва держа в руках меч... И в глазах его юношески невинного лица отразилось недоумение. "Тишина! Милорды, рыцари, бароны! Мы можем еще раз попытаться! Тишина!.." - Архиепископ с уходящей радостью пытался урезонить толпу. ——— Цок цок цок цок цок Раздался цокот и толпа воинов, знающая силу копыт боевых лошадей, отошла и дала путь вооруженному всаднику. Встревоженность. Цок цок цок Рыжий, багровый, словно бы окровавленный конь, усеянный жгутами мышц, едва не раскалывал каменные плиты дороги железными подковами. Опасение. Цок цок цок Конь фыркал и в недовольстве медленно озирался, выискивая слабейших темными глазами. Всадник же, надевший чистые чёрные латы с головой гончей вызывал ностальгические чувства у самых опытных рыцарей, что до сих пор помнят воинов, пожирающих врагов... Узнавание. Цок цок... Цок Всадник остановился в десяти шагах от фигуры с Калибурном, спешился, не глядя на замолчавшую толпу, достал щит Вейнов. Вистан прошел девять шагов и всмотрелся в юношеское лицо нового короля, мягкие женственные скулы, обрамленные выбившимися из хвоста золотыми гладкими волосами, зелёные чуть не мерцающие изумрудом глаза прикрылись нахмуренными бровями в непонимании... Вистан снял шлем, обнажив седеющие волосы, преклонил левое колено, оперся левой рукой о щит и огласил на всю площадь спокойным голосом: "Что бы ни говорили злые языки, по всем признакам я вижу кровь Пендрагона: изумрудные глаза, золотые волосы, ангельская красота, сквозь которую видна боевая доблесть! - Вистан достал свиток и протянул правую руку вперёд - Ты достал меч короля и по праву рождения - король... Прими меня, Король Логреса, я - Вистан из рыцарского дома Вейн, всю жизнь готовился пойти по стопам отца и стать твоим щитоносцем!". Вистан взял паузу, а новонаречённый король с неуверенно протянул тонкую изящную руку и взял свиток. Вистан сделал голос тише, вплоть до шепота, но сквозь безмолвие толпы каждое слово, словно стрела, проносилось точно и проникновенно: "Мой король, я клянусь вам в верности, клянусь следовать за вами во все битвы, клянусь отразить своим щитом все стрелы, пущенные в вас, клянусь отразить стократ все мечи, направленные на вас, клянусь и день и ночь защищать вас и вашу честь, клянусь в пожизненной и посмертной верности!" Вистан вновь сделал паузу, достав прозрачную позолоченную склянку с черной жидкостью: "Ваш отец, Утер Пендрагон, уже дал моему отцу инвеституру, этот щит с гербом королевского льва... - щитоносец мягко вложил склянку в руку короля и крепко сжал её с суровым взглядом в глаза, - Вот яд, это мой вассальный дар, напои меня им, если я предам свои клятвы!" Рыцари, что изначально шумели, буянили и даже кричали неповиновенные речи, одумались и отрезвились, услышав искреннюю клятву, какую все рыцари в начале пути должны дать своему сюзерену. Клятва в эпоху чистого рыцарства, незапятнанного исступлением индивидуализма и двуличия, имеет большое значение, она определяет всю жизнь и никто не может в неё вмешиваться, ибо слово, пусть и потеряло магию со времен Эпохи Богов, все ещё сохранило в себе тайну и уважение к клятве и верность слову - это столп самого понятия рыцарства. Зелёные глаза короля неуверенно бегали по площади, озираясь на рыцарей, лица их, все как одно, были выражали жестокое ожидание ответа... Вдруг король увидел своих добрых друзей, сэра Эктора, что со смирением и твёрдостью смотрел на всю сцену, сэра Кея, чья глупая и шутливая гримаса сошлась в мягкой улыбке, на Мерлин, что снова облачилась в иллюзию... Ни один друг, знакомый не давал ответа, но откуда-то изнутри, из сердца, в новоявленном короле появилась уверенность. Выражение чистых глаз утратило долю наивности и выразило серьезность. "Вистан Вейн, я принимаю твою клятву, - король крепко сжал дар Вистана и проложил руку к сердцу. - и в свою очередь клянусь никогда не давать тебе повода усомниться в данных тобой клятвах, иначе я сам выпью этот яд! Встань, мой щитоносец, я доверяю тебе свою жизнь!" Королевский щитоносец поднял шлем, решительно встал и с вновь посерьёзневшим выражением лица громко обратился к королю: "Мой король, в пути сюда я встретил англосаксонских разведчиков. Подлый Дракон Вортингерн планирует совершить нападение на этот город!"