За глазами Лары. Тень Пророка

…Лара… Лара… Лара… Как ни странно, вместо темноты, куда обычно погружались люди, когда их сознание отключалось, первое что осознала Лара, так это то светло-голубой свет, который, казалось бы, на миг ее окружил, настойчивый зов голоса, знакомого и совсем не похожего на голос Ионы, а потом она открыла глаза. И закашлялась. Пыль забивала ее горло и легкие, не давая дышать тем ограниченным притоком кислорода, что у нее был. Лара ощутила, как по щекам потекли непроизвольные слезы из-за грязи, попавшей ей в глаза, а еще ее охватил краткий приступ клаустрофобии, когда поняла, что была заключена в очень тесном и темном пространстве. Она вслепую нашарила рукой фонарик, прицепленный на воротник рубашки, и включила его. Лара огляделась. Ну, не то, чтобы это вообще ей помогло. Вокруг нее были камни, камни и еще раз камни. Их неровные края впивались ей в спину, в плечи, нависали почти перед самым ее носом, а одна из ее ног вовсе была заключена между двумя булыжниками и слабо пульсировала. Лара смутно вспомнила, что, когда случился обвал во время ее исследований руин под землей вблизи города, то отчетливо слышала треск костей перед тем, как отключиться. Но когда попыталась пошевелить хотя бы пальцами ног в ботинках, то смогла сделать это без особых проблем. Конечно, может быть, она еще не поняла, что сломала ногу из-за притока адреналина, но Лара все же надеялась, что отделалась только ушибами, иначе лежать ей несколько месяцев в мексиканской больнице. Она сойдет с ума без движения и действий!.. Лара нащупала рацию и попыталась позвать Иону, но ничего, кроме помех не услышала. Она выругалась и прицепила рацию обратно на пояс. Нужно было убираться отсюда. Нехватки кислорода еще не начала сказывать на ней, но все же дышать было уже трудно. К тому же, кто знаете, может быть, будет еще один обвал. А умирать под камнями ей бы очень не хотелось. Но для начала нужно было освободить ногу. Лара уперлась руками в неровные булыжники под своей спиной и попыталась вытянуть ногу из ловушки, в которую та попала. — Черт!.. — тихо выругалась она, когда поняла, что ничего не выходит, кроме того, что на ноге появилось пару новых царапин. Рация вдруг ожила. — Лара, ты цела? — прозвучал встревоженный голос Ионы. — Ты слышишь меня? Лара?.. Вздох облегчения непроизвольно вырвался из ее рта. — Иона! Я слышу тебя, — хрипловато отозвалась Лара, взяв рацию и поднеся ту ко рту. — И я цела. Только ногу придавило. — Оставайся на месте, я отправлюсь за помощью, — тут же сказал Иона. — Нет! — воскликнула Лара, и уже чуть тише добавила: — Не надо, Иона. Я хочу осмотреть здесь. Доктор Домингес и Троица, что-то здесь искали и даже нашли, раз выставили такую охрану. И я хочу знать, что именно. Иона молчал целую минуту. — Ладно, я сам приду к тебе, — наконец ответил он. — Тут вроде есть еще один вход, кроме того, где ты провалилась. Попробую пролезть. И до того, как она даже могла возразить, не желая, чтобы он рисковал собой, Иона отключился. Лара закатила глаза, и, убрав рацию, с пыхтением и усилием достала из другого сапога охотничий нож с потертой ручкой. Еще один ее трофей из поездки в Сибирь, с которым она не расставалась. — Так, сделай глубокий вдох и вперед, — пробормотала себе под нос Лара, и, примерившись, воткнула лезвие между камнем и своей ногой, чтобы сделать рычаг и отодвинуть глыбу. Холод металла коснулся ее голой кожи, просвечивающей сквозь разорванную брючину, а когда она начала шевелить ножом, то невольно застонала, почувствовав, как порезала себя. Но Лара не убирала нож и продолжила попытки сдвинуть булыжник со своей ноги. Тот упорно оставался на месте, и ей удалось лишь немного освободить свою несчастную конечность. Вот только этого было мало, чтобы вытащить ногу. Лара вновь оглядела свое ограниченное пространство и заметила, что у нее над головой была более гладкая почва, за которую можно зацепиться ледорубом и подтянуться. Более того, она ощущала, что оттуда веял слабый поток прохладного воздуха и был виден слабый бледный свет. Это был выход. Нужно только вытянуть ногу и извернуться, чтобы подползти ближе. И молится, что проход был достаточно широкий, чтобы она смогла в него протиснуться. Лара сняла ледоруб с крючка на поясе, и, немного извернувшись, по возможности глубоко воткнула лезвие в каменистую почву. А потом по крепче стиснула руку и начала тянуть себе вверх, вытянув ногу в ботинке так, чтобы пальцы приняли горизонтальную позицию. Лара застонала от усилия, и зажмурила глаза, когда сверху на нее посыпалась грязь. — Давай!.. — прорычала она себе под нос, продолжая прилагать усилия, и игнорируя треск ткани своих еще больше разорванных брюк, как и ощущение того, как острые камни режут ее кожу. Лара тянулась все выше и выше, пока ее нога наконец не покинула свою каменную ловушку. Ее рот наполнился грязью еще больше, а слезы уже текли ручьем из-за пыли. Но она больше не была скована чем-либо и теперь могла попробовать извернуться, и подползти к выходу. Лара вновь огляделась, кое-как сморгнув слезы, и попыталась развернуться. Ее плечо больно ударилось о камни сверху, когда она поворачивалась на живот. Она помогала себе ледорубом, чтобы подтянутся выше. Лара с облегчением увидела, что выше впрямь было видно свет. И что проход был хоть и узким, но как раз достаточный для того, чтобы она могла пролезть при это даже не стирая грудь, живот и колени в кровь. — Так, — прошептала Лара себе под нос. — Потихоньку и без резких движений. Она вцепилась рукой в ближайший камень, а другой зацепилась ледорубом и так медленно начала свой подъем. Рука, камень, ледоруб, рука, камень, ледоруб. Лара также упиралась коленями, когда это было возможно, и отталкивалась ногами от камней, за которые ранее цеплялась руками. Несколько раз пришлось остановиться, когда она ощутила дрожь земли и камней под руками, понимая, что обвал может повториться. Раз, два, раз, два. И вот наконец выход. Лара зацепилась за края и подтянулась выше, наконец покидая этот узкий проход и, плюхнувшись на землю спиной, с наслаждением вдохнула кислород полной грудью. Она на миг прикрыла глаза, а потом медленно села. Из ее груди вновь вырвался тихий стон. Боль — знакомое ей чувство, почти родное, но привыкнуть к этому было невозможно. Ни к ощущениям, ни к тому, как это мешает, когда занять чем-то важным. Ах, если от той можно было бы избавится как по мановению волшебной палочки… Лара тут же оборвала свой мысленный поток, когда она вспомнила о том, как некогда ее раны как раз таки быстро затягивались под звуки глубокого хриплого голоса, шепчущего молитвы на древнегреческом, и тепла, по которому ее глупая плоть тоскует вот уже полгода. Лара стиснула зубы и села. Она злилась на себя за то, что о чем бы ни думала, ее мысли почти всегда возвращались к тому, о чем — о ком — запрещала себе думать. Даже когда Лара выбирала глупую плитку для отделки бассейна, среди образцов которой оказалось слишком много голубых оттенков, ее предательски мысли все стремились воскресить в памяти то, что не следовала. О чем было думать больно и дышать было невмоготу. Лара тряхнула головой, и, достав из небольшой сумки на поясе пластырь, бинт и небольшой мягкий флакон перекиси, обработала рану на бедре. Остальные царапины трогать даже смысла не было. Поэтому, убедившись, что бинт хорошо держится, и убрав свой экстренный набор помощи, Лара вскинула голову, чтобы рассмотреть остатки моста, который разрушился под ее ногами, когда случился обвал, и она рухнула прямо в одну из расщелин на дне ямы под мостом чудом не перелом себе все кости. Естественно, ничего не осталось. Только остов моста на входе и на той стороне, куда Лара и стремилась. Вокруг нее валялись булыжники, только чудом не закрывшие при падении расщелину, куда она свалилась, а еще тут было много частокола, который сверху был незаметен. Ей впрямь очень повезло, что она не убилась от такого падения, где помимо высоты ее ждали острые колья, камни и это, еще не говоря о том, что если бы она свалилась чуть левее, то могла еще и утонуть в водопаде, чей шум был почти оглушающим. Если честно, они совершенно случайно узнали, что здесь тоже рыли люди доктора Домингеса, подслушав несколько разговоров рабочих, которых нанимали для того, чтобы разломать вход в пещерах. Люди Троицы, с которыми тот уже точно был связан, как она изначально и думала. Символы ордена Лара нашла на брошенных коробках около скрытого входа, и на машинах, сутками напролет стоящих здесь во время раскопок, мимо которых они с трудом смогли прошмыгнуть. Опять же, наемники, охранявшие вход, который вел вниз, к этим руинам. Руинам, про которые даже не все местные знали!.. Лара набрала в легкие пыльного воздуха и выдохнула прежде, чем встать на ноги и преступить к поиску способа подняться выше. И почти сразу ее взгляд упал на ребристую стену, вверху которой были остатки моста. Подъем будет высокий и опасный, но другого выхода здесь и нет. По крайней мере, из ямы, куда Лара рухнула. Она решительно направилась вперед. Лара на ходу достала рацию, чтобы связаться с Ионой, и сообщить ему, что она выбралась из ловушки. Она не хотела, чтобы он волновался больше, чем уже было. Лара нахмурилась, когда Иона настороженно сообщил ей, что наемников стало больше и что он поймал одну из их частот, по которой услышал, что они ожидают, что на праздник Мертвых в городе, кажется, прибудет сам доктор Домингес, не прибывающий на раскопках двадцать четыре часа на семь. Поэтому ей нужно было быстрее попасть на ту сторону моста, где она мельком видела на одной стене большое изображение некого лица прямо за водопадом, и зал перед тем, как вся затряслось и мост обвалился в пропасть, и узнать, что там такое охраняли все эти наемники. Лара все больше убеждалась, что она была на верном пути. Троица была здесь, и она не уйдет, пока не узнает, что они ищут и пока эта ячейка не будет разгромлена. Возможно, перспектива увидеть руины древней цивилизации должна была вызвать в ней прилив возбуждение и предвкушения, она даже надеялась на это, но в душе у нее было совершенно пусто. Прежде Лара даже в самой опасной ситуации не упускала шанса взглянуть на старинные фрески, архитектуру и артефакты. А сейчас, как бы она ни толкала себя в перед, уговаривая, что ей просто кажется и ей интересно, что ее ждет впереди, глубоко внутри обреченно осознавала, что едва что-то ощущает. Это было так паршиво. Археология была ее страстью, ее жизнью, единственным, что возбуждало ее любопытство и интерес. А теперь, казалось, что она двигается по инерции. Автоматически идет вперед, автоматически рассматривает руины и высеченные изображения, автоматически пытается разгадать тайны, которыми пытается заполнить пустоту внутри. Хотя, нет. Помимо пустоты в душе, там еще была злость и желание мести. Ее это даже несколько пугало, и она боялась, что если податься этим чувствам окончательно, то превратиться в человека, которым бы стать не хотела. Лара была уверена, что это было немного иррационально, но она в первую очередь винила именно Троицу в том, что она стала такой. Напрямую, или даже нет, что сомнительно, они лишили ее отца, и, если бы они не проследили за ней до Сибири, то не было бы той бойни, ее любовь к нахождение ранее скрытых тайн и артефактов все еще горела в душе, и… …и он бы не умер. Лара знала, что все равно бы пришла к тому, что Источник нельзя показывать людям, и тогда могла бы просто помочь его спрятать получше, или увезла бы его. Сделала бы что угодно, кроме того, что разбила бы его вдребезги, оборвав жизни всех бессмертных и разорвав на куски собственное сердце, которое даже спустя пять месяцев даже не показывало следов того, что раны на нем начинают заживать. Она это игнорировала и пыталась отрицать, но факт был фактом. Рано или поздно, Лара не сможет больше прятаться за щитами и ширмами из своей лжи и отрицания. Не сможет. Но пока они еще выдерживали, и она будет цепляться за это изо всех своих сил, ведь Лара может и лишилась неких частей своего былого характера, но упрямство не было одним их них. Взмах за взмахом ледоруба, и вот уже она, совершив воистину сумасшедший горизонтальный подъем по нависающей скале, от которого ее слегка замутило, на самом верху. Лара с кряхтением подтянулась и оказалась на заветной стороне моста, куда изначально и направлялась. Ее взгляд вновь упал на большое высеченное из камня лица, нет, черепа, в чьем лбу был какой-то сверкающий камень. Именно его она заметила перед обрушением. Оно было заключено в круг, где помимо черепа были изображены некий фигуры с поднятыми к верху руками. Может быть, какие-то ацтекские божки? Или тольтекские? В этой местности проживали много схожих, но все же различных культур доколумбовой эпохи. Лара проследила взглядом за направлением луча, который бил из камня во лбу черепа в сторону зала, где она только что и заметила какие-то рисунки на колонах и странный розоватый свет. Лара быстро пересекла тропу, тянущуюся от моста и, обогнув скалу, увидела уже весь зал. Это… было впечатляюще. Он был небольшим, меньше, чем главная гостиная и холл в поместье: две колонны-стелы с рисунками, где была запечатлена некая история и постамент посредине, где была установлена небольшая пирамида, к которой вели ступеньки, наверху которой был большой, в половину ее роста, некий розоватый минерал. Именно в него ударял луч, отчего весь зал был озарен светом цвета раннего заката. Лара достала из футляра на поясе небольшую камеру и, убедившись, что та была в принципе цела, не считая трещины на экране и направила на стелы, чтобы сделать снимки. — Так, здесь у нас некое созвездие… — рассеянно пробормотала она, подходя ближе и благодаря увеличению в камере смотрела через объектив на стеллу слева, где звездами были некие сверкающие камни, вероятно, такие же, как во лбу черепа. — Это какой-то указатель?.. Карта? «Наверное ее и стерегут люди Троицы. Но куда она ведет?» — подумала Лара, сделав пару снимков и развернувшись к следующей стеле. — Лара!.. — окликнул ее голос Ионы, еще до того, как она успела навести камеру на вторую колону. — Ого! Ты только посмотри на это! Скорее всего именно поэтому Троица тут так долго ошивалась и все еще держит здесь людей. Лара только неопределенно хмыкнула. Она поспешно делала снимки всех рисунков, ощущая все более явную срочность. Закончив со стелами, Лара вернула свое внимание к пирамиде. Тут были некие символы, что-то о розовой рыбе и цифры… Она нахмурилась, когда поняла, что символы все же были не совсем похожие на ацтекские. Скорее уж на письмена инков. Но они обитали в Перу, а не Мексике!.. — Я видел место обвала, тебе явно повезло, — издалека начал Иона. — Хотя явно и не твоей ноге. Хочешь, я осмотрю твою рану? — Я в порядке, — отмахнулась Лара, присев, чтобы лучше было видно рисунки на основание пирамиды. — Это какая-то загадка… Она провела рукой по одному из символов в виде пирамиды, или точнее горы. — Розовая рыба, возвышенность с серебряной верхушкой… — продолжила бормотать Лара, делая еще пару снимков, и вновь вернулась к ряду с цифрами. Или датой?.. — Часть сбита, — озарено поняла она, касаясь части выбитого будто бы молотком рисунка, высеченного в камне пирамиды, и от которого осталось только пара точек и часть черточек, из-за чего ей было не под силу сказать, что именно за число здесь было запечатлено. — Намеренно. — Зачем? — подошел ближе Иона. — Не проще все здесь уничтожить вместо того, чтобы подпортить пару изображений? Лара, все еще не отводя взгляда от рисунка, медленно покачала головой. Сначала она подумала, что это работа троицы, но… Края не выглядели так, как будто это было сделано недавно. Они уже успели потемнеть от времени, а края закруглились, как будто их обточила вода или ветер, гуляющий по пещерам. Лара встала и сделала несколько шагов назад, чтобы проверить все ли рисунки были испорчены, или только этот. — Это было сделано давно, — пробормотала она, сделав еще один снимок. — Но кем? И зачем?.. Лара!.. Она резко развернулась, ощущая, как сердце сбилось с ритма, а глаза изумленно распахнулись и начали лихорадочно осматриваться вокруг. Лара могла поклясться, что слышал его голос. И это было уже не в первый раз. Но если тогда, это было больше похоже на отголоски сна, или какую-то галлюцинации, от которой она отмахивалась, убеждая себя, что это просто случайность, игра ее разума, то сейчас тот прозвучал так ясно и четко, как будто его владелец стоял прямо за ее спиной. Лара была ошарашена тем разочарованием, которое испытала, когда никого не увидела, хотя головой понимала, что и не должна была. — Лара! — ворвался в ее уши окрик, но уже от Ионы, а потом она услышала странное пиканье, глухой взрыв, и земля под ногами затряслась. Лара качнулась назад, и едва не упала на спину, если бы ее не поймал Иона, и потянул в ту сторону, откуда они пришли. Камни начали сыпаться сверху, ломая стелы, и пирамиду. Она со всех сил стиснула камеру в руке, понимая, что все изображения теперь остались только на флешке внутри нее, и быстро бежала за Ионой, уворачиваясь от падающих на них сверху булыжников. Он свернул в другую сторону от того места, где поднялась она и направился к узкой щели в стене, которую можно было бы пропустить, надеясь, что там впрямь будет выход, а не еще одна ловушка.