Три идиотские ошибки

Хаус всю неделю ломает голову над тем, что же заставляет Чейза так показательно от него бегать. Не приходит к Хаусу домой, не зовёт к себе, а на работе отсиживается в клинике. Хаус с трудом нашёл команде новое дело, надеясь, что оно поможет разгадать загадку поведения Чейза, но и это не сработало. Девочку они, конечно, вылечили, но Чейз ни слова не сказал на диф диагнозах, любые указания выполнял быстро и молча, совсем не спорил — на него не похоже. Хаус тысячу раз прокрутил в голове события последних дней до внезапной обиды Чейза и не смог найти достойной причины. Самым крупным издевательством был тот публичный «скандал» со статьёй, но Чейз ведь не совсем конченый идиот, чтобы злиться из-за этого, верно? Никаких продвижений в осознании поведения Чейза не было и Хаус понимал, что рано или поздно ему придётся обратиться за помощью к Уилсону, но оттягивал этот момент так долго, как только мог. Уилсон же целую неделю кидал на Хауса осуждающие взгляды, всячески намекая, что он в курсе их ссоры. Ну, радует, что не понадобится рассказывать предысторию. Грег зашёл в кабинет Уилсона, не удосужившись постучать и сел перед ним, закинув ноги на стол. Уилсон даже не поднял головы — он привык к подобным вторжениям в личное пространство, которое в принципе довольно уменьшилось с появлением Хауса в его жизни. — Что ж… — протянул Хаус. — Мне нужен совет. — И тебя с наступающим, — фыркнул Уилсон. — Оставь свои поздравления при себе, — недовольно ответил Грег. — Давай, рассказывай, почему Чейз на меня обижен? — Уилсон наконец посмотрел на Хауса, его лицо буквально отображало фразу «ты что блять, серьёзно?». — Пожалуйста, скажи, что ты шутишь, — взмолился Уилсон. — Ты не можешь этого не знать. — Просто скажи, — отрезал Хаус, поворачиваясь к окну. — О боже, ты действительно не знаешь… — вздохнул Уилсон. — Твой поступок со статьёй ужасен! Ты унизил Чейза! Его статья превосходная, мы все видели, как он над ней старался, а ты просто взял и присвоил его заслуги себе. И теперь спрашиваешь, почему он тебе не даёт? — Господи, как будто мне от него только секс и нужен, — закатил глаза Грег, всё же задумываясь над словами Уилсона. — Ну он же не маленький мальчик, чтобы обижаться из-за такого! — Вот именно, Хаус, — устало отвечает Уилсон. — Он взрослый человек. И отвлечь его от твоей подлости конфеткой не выйдет. Иди и на коленях вымаливай прощение. — Я не могу долго стоять на коленях — мне больно, — скривился Хаус. — Значит помучаешься, — пожал плечами Уилсон. — Тебе полезно. *** Только сейчас Хаус начинал понимать, что не смотря ни на что, Чейз невероятно гордый. Он мог чуть ли не ползать перед начальством на работе, раскрываться перед Хаусом в постели, терпеть сотни подколов, закатывая глаза, а иногда даже слегка усмехаясь, но это другое. Статья оказалась Чейзу дороже самого себя, так что стоило Хаусу унизить статью и Чейз смертельно обиделся. Как странно у него расставлены приоритеты. — Чейз! — окликнул его Хаус, заходя в лабораторию. — Я знаю, почему ты обижен. — Ммм, — протянул Чейз, не поднимая глаз от образцов. — И я пришёл извиниться, — Хаус прекрасно знал, что он не скажет классическое «прости», в первую очередь потому, что это не имеет смысла — Чейз итак всё поймёт, да? — Мммг, — Чейз что, разучился разговаривать? — Да ладно тебе, мы же оба знаем, что статья хорошая! — не выдержал Хаус. Брови Чейза дёрнулись вверх, а он сам не удосужился даже выдать близкомычащего звука. — Ты собираешься хотя бы посмотреть на меня сегодня? — М-м, — ответил Чейз, мотнув головой. — Серьёзно? Неужели ты решил меня наказать своим молчанием? — ухмыльнулся Грег. Чейз отключил свет, выходя из лаборатории. — Эй, так не честно, ты куда? — У меня пациент в клинике, — наконец ответил Чейз, скрываясь за поворотом. *** — Убегаешь от инвалида преклонного возраста? — крикнул Хаус вслед Чейзу, выходящему на улицу вечером. Чейз остановился, осматривая всех людей, услышавших заявление Хауса. — Позор! — Определённо, — вздохнул Чейз, всё же покидая больницу. — И перестань меня преследовать. Чего ты добиваешься? — Я собираюсь извиниться, — сдаётся Хаус понимая, что это его, должно быть, единственный шанс наладить отношения с Чейзом. — Прости. — И почему я должен простить тебя? — горькая усмешка дрогнула на губах Чейза. Хаус шокировано замер. Признаться честно, он не ожидал подобного продолжения разговора. — Потому что я извинился? — предположил он. — Этого мало. — Потому что нам всё равно придётся вместе работать? — а это аргумент в пользу сохранения хороших отношений. — Плохая причина. — Потому что мы спим вместе? — продолжал перебирать варианты Хаус, отходя всё дальше от здания больницы. — Ты сам говорил, что это ничего не значит. — Я? Когда? — удивился Хаус. — Давно. И это не причина. Так почему? — Потому что мне стыдно? — что, к слову, было правдой. — Уже хорошо, но нет. — Потому что я люблю тебя? — быстро спрашивает Хаус, не успевая толком задуматься о смысле этих слов. Чейз резко изменился в лице. — А теперь то же самое, но с утвердительной интонацией, — тихо говорит он, улыбаясь. — Ни за что, — качает головой Грег. Господи, Чейз же с него теперь не слезет. Во всех возможных смыслах. А если Уилсон узнает? Сразу начнёт считать, что у Хауса есть сердце, а это чистая ложь, ведь то, что сейчас ускоренно стучит от волнения — всего лишь орган и не имеет отношения к глубоким чувствам, о которых так любят писать книги, песни и стихи. — Говори, — упрямится Чейз. — Или я ухожу. — Ты самое вредное существо, которое я встречал, — закатывает глаза Хаус. — Вот честно. — И я тебя люблю. — смеётся Чейз, целуя Хауса прямо посреди парка. *** — Хочу тебе кое-что предложить, — прошептал Чейз в перерывах между поцелуями. — Если собираешься позвать замуж — скажу сразу, твою фамилию я не возьму, — усмехнулся Грег, опускаясь на кровать мгновенно скривившегося Чейза. — Помнишь, ты называл меня извращенцем? — начал Чейз. Хаус удивлённо вскинул брови. — У меня, как у самого настоящего извращенца, есть свои скелеты в шкафу, — Чейз потянулся к ящику. — Закрой глаза. Не понравится — я всё уберу. — У меня после этой фразы знакомого убили… — проворчал Хаус, всё же прикрыв веки. Чейз взял его запястья и свёл вместе над головой, Хаус почувствовал холодную сталь на руках, а после услышал тихий щелчок. — Открывай, — Чейз с довольной улыбкой рассматривал проделанную работу. — Знаешь, тот факт, что мои кисти в наручниках и заведены за голову немного напрягает, — с опаской глядя на Чейза, сказал Хаус. Чейз неопределённо хмыкнул, начиная стягивать с Хауса джинсы. — Эй, может не надо?.. — Боишься? — фыркнул Чейз. — Чего, интересно? — Напомню, мои руки зафиксированы, а ты собираешься раздеть меня, — начал перечислять Хаус. — Не уверен, что ты полностью простил мне тот случай, так что, видимо, меня сейчас изнасилуют. — О, это я тебе гарантирую, — рассмеялся Чейз, наконец отложив джинсы в сторону. Взгляд Хауса привычно возвращается к неприкрытому шраму, Грег отвлекается, пропуская момент, когда Чейз снял с него бельё. Он чудовище, если решил поиздеваться подобным образом, демонстрируя Хаусу его же уродство. Но, похоже, в планы Чейза это не входило, ведь он положил руки на бёдра Хауса, услужливо прикрывая шрам ладонью и, параллельно, чуть раздвигая его ноги. Чейз высовывает язык, облизывая член от головки до самого основания, что заставляет Хауса вдохнуть тяжелее и глубже обычного. Чейз медленно берёт в рот, постепенно проталкивая член поглубже в горло, так глубоко, что Хаус ставит под сомнение наличие у Чейза рвотного рефлекса. Чейз сосёт хорошо, до звёзд перед глазами хорошо — мокро, горячо, старательно. Каждое движение Чейза — буд-то отдельный микро-оргазм, Хаус даже не пытается подавлять стоны, прекрасно зная, что у него это не выйдет. Чейз переключается с члена на мошонку, с мошонки на уретру, а с уретры снова на член, заставляя Хауса ощущать себя полностью в плену его языка и во власти самого Чейза. Никогда ещё чувство беспомощности не нравилось Хаусу так, как сейчас — он может отдать многое, лишь бы и дальше сидеть на кровати Чейза, с её хозяином между ног и руками, закованными в наручники. Но Чейз не даёт ему насладиться открывшимся зрелищем, отстраняясь, Хаусу остаётся только разочарованно вздохнуть, так и не дойдя до оргазма. Чейз раздевается, после чего быстрыми, чёткими движениями надевает на член Хауса презерватив и щедро поливает смазкой. Чейз поднимается на секунду, чтобы начать медленно опускаться на член, постепенно проталкивая его внутрь. Хаус сжимает простынь в ладонях, дрожащих от переизбытка эмоций и ощущений. Внезапно он понимает, что задница Чейза не похожа на задницу человека, который неделю не занимался анальным сексом и не планировал его в ближайшее время. — Ты готовился? — Нет. — Ты надеялся, что я извинюсь и мы не расстанемся. — Говорю же — нет. — Ты ждал этого. — Просто прекрати… — Ты хотел секса со мной несмотря на обиду! — Замолчи. — Что, растягивал себя, представляя мой член? — Заткнёшься ты сегодня или нет? — почти возмущённо спрашивает Чейз. Бросив взгляд на наручники добавляет. — Ты вот вообще позволил сковать тебя. — Идиот, — тихо стонет Хаус, когда Чейз как-то особенно насаживается на его член, параллельно ведя рукой по-собственному. Дыхание Хауса окончательно сбивается, однако Чейз всё не перестаёт двигаться — Грег искренне поражается его выносливости. Чейз смотрит на часы у кровати и наклоняется вперёд, но не к губам, как этого ожидал Хаус, а к уху. — С Рождеством… — шепчет он, одним своим голосом доводя Хауса до дрожи и спазмов, его сперма мгновенно заполняет Чейза изнутри. Хаус жмурится, неровно дыша, под закрытыми веками плавают разноцветные точки. Чейз почти вскрикивает, заставляя Хауса открыть глаза, и изливается на свой живот. Хаус наконец полностью расслабляется и даже не обращает внимание на Чейза, с трудом сползающего обратно на кровать, чтобы освободить руки Грега. — У тебя слишком много вещей, — замечает Хаус, блуждая взглядом по комнате. Что-то ему эта ситуация напоминает, что-то до боли знакомое, что-то про Стейси, что-то, после чего они целых пять лет жили вместе. Становится интересно, сработает ли эта фраза с Чейзом. — И что мне делать с этой информацией? — хмурится он, чуть приподнимаясь над подушкой. — Не хочешь перевезти часть ко мне? — аккуратно спрашивает Хаус, стараясь не выдать волнения. Чейз удивлённо смотрит на него, перед тем как расплыться в улыбке. — И, видимо, заодно перевезти себя? — уточняет Чейз. Хаус кивает, глядя больше в потолок, чем на Чейза. Это снова сработало. *** — Видел сегодня Чейза, — сразу начал Уилсон, придерживая дверь лифта для Хауса. — Он такой радостный, потому что наконец избавился от тебя? — Не дождёшься, — фыркнул Хаус. — У нас снова всё хорошо. — Значит, ты извинился? — ухмыльнулся Уилсон, на что Грег только недовольно закатил глаза. — Я так и думал. Ну а как прошли праздники? Ходили куда-то? — Нет, в основном только трахались, — пожал плечами Хаус. — Попрошу удержаться от подробностей, — скривился Уилсон, открывая дверь своего кабинета. — Лучше скажи, что между вами после ссоры? — Теперь мы вместе живём, — самодовольство слишком ярко прозвучало в голосе Хауса. — Серьёзно? — шокировано вскинул брови Уилсон. — В жизни бы не подумал, что всё зайдёт так далеко… И какой у тебя план на ближайшие пару лет? — Я знаю к чему ты клонишь, — покачал головой Хаус, садясь на диван. — Свадьба, детишки и загородный дом. — Я буду невероятно счастлив это увидеть, — улыбнулся Уилсон, видимо, представив себе подобный сюжет. — Не сомневаюсь, — кивнул Хаус, переводя взгляд на стену и снова погружаясь в собственные мысли. — Знаешь, я допустил три идиотские ошибки, — наконец начал он. — Первая: решил помочь Чейзу с его бывшей и между нами появилась эта странная связь. Вторая: выгнал его и мы начали официально встречаться. Третья: опозорил перед всеми из-за статьи и он ко мне переехал. Похоже, я начинаю думать, что ошибки — это не так уж и плохо.