7 дней до…
Анджелике Панове нравилось проводить время с Александром. Ее не смущал его внешний вид. Она желала помочь ему. Она носила каждый день аптечку и еду, умывала Александра и разговаривала часами с ним. На дворе стояла теплый летний вечер. Анджелика сидела с Александром на крыше одной из поломанных машин парковки. Ноги свисали вниз, а руки были уперты назад. В мыслях Давыдова летали гнусные моменты. Генри совсем не навешает его. Александр чувствовал холод со стороны Генри, и это его настораживает. Если бы не Панова Анджелика, Давыдов бы уже помер бы с голоду или от невыносимой боли в душе и в теле. Ему было комфортно болтать с девушкой. Она ему нравилась. Давыдов давно не находил настолько умных и красивых людей. Когда она была рядом, он напрочь забывал о Генри…о его бывшем друге. Теперь «счастливый друг»проскакивал в голове и в мыслях Александра все реже. Его стала интересна другая персона. Он не мог понять свои чувства, ведь никогда не привязывался к кому то. Даже отношения к Генри…он не понимал их. Зачем Фролов играет с ним такую жестокую игру. Эксперимент давно утерял свое значение, но боль в душе Александра так и не появлялась. На протяжении всего проекта он не вспоминал ни одного душераздирающего момента. Только если эти моменты не были связаны с Генри, с его душевной болью. Анджелика согнула ногу в колене и положила руку на нее. Она пила освежающий напиток, который наверняка мог развязать ее длинный язык. Она желала расслабиться сегодня вечером в компании с Александром. На это у нее были особые причины. Сейчас были сумерки и на небе виднелись яркие звезды. Анджелика поправила выпавшую прядку волос и взглянула на Александра. — Будешь? — она протянула ему свой напиток. Александр повернулся затекшей шеей к девушке. Он метнул янтарный взгляд на побитую бутылку и вложил ее себе в руки. Коснувшись липкими губами к горлышку, он сделал жадный глоток кислой жидкости. Немного причмокнув, он вернул ее владельцу и мило улыбнулся. Эта мимолетная радость зацепила Анджелику. — у тебя красивая улыбка… Александр мгновенно помрачнел. «Красивая?….улыбка?….у меня?». В последний раз такое ему говорила мама, когда он покидал стены госпиталя. Это было тяжелое время и поэтому странно было называть фальшивую улыбку красивой… но в этом случае ситуация не лучше. Однако улыбался он не натянуто. Он был искренне со всеми. Его всегда баловали родители за правду. За хорошие успехи его лилеяли. Но никогда не принимали излишний смех и радость.Все должно быть в меру.
Так считал отец Александра. Поэтому, чтобы компенсировать утрату в детстве, а именно отсутствие излишней радости, именно поэтому Александр был таким гипер активным. Да он был счастлив. Да он был самым радостным и действительно везучим человеком. Он учился на отлично. Родители его любили. Все в его семье были живы и здоровы. Если беды и случались он все воспринимал, как глупость, маленькой неудачей, случайностью. — Анджелика…- Александр произнес это в пол голоса. Он наклонил голову и взглянул на девушку. — Чего тебе, болванчик? — произнесла это Анджелика. — Не зови меня «болванчиком»…и не называй мою улыбку красивой… — Это еще почему? Ты стесняешься такой формы обращения? Александр взглянул в небо. Он вспомнил впервые за последнии недели голубые глаза. Такие красивые и искреннее. Они были далеко. Их он видел давно. И конечно, эти хрустально голубые глаза не принадлежали человеку, который сидел сейчас возле Давыдова. Он сказал: — Нет, дело не в этом… — Александр прикоснулся к своим губам двумя пальцами. — Эти фразы принадлежат не тебе… Анджелика Панова была обижена такими словами. Она немного поменяла положение. Ей на мгновенье стало не комфортно. Александр это заметил. — Ты не обиделась. Господи прости меня если я тебя ранил! — Он спохватился и легко коснулся своими руками лицо девушки. — Прости меня! Скажи мне гадость! Любую! Крикни на меня, ударь или нет! Давай, как в детстве, наступишь на мой ботинок или ударишь по плечу так, чтобы я осознал твою боль, чтобы я ее разделил с тобою! Девушка ошарашено смотрела на соседа. Она взглянула на него своими мутными глазами. — Прекрати, дурачооо…а точно. Тебя лучше не стоит так звать. — Она широко улыбнулась и взглянула на испуганное лицо Александра. — Давай сыграем в игру. — Анджелика упала головой на колени Давыдова и закрыла глаза. Александр приподнял руки и подвинул свои колени, чтобы девушке было лучше и удобнее лежать, — этой игре научил меня мой папа, — она не открывала глаза. Анджелика приложила руку к своей груди. Она сомкнула руку в кулак. На ее лице выражало сосредоточенность. — А каким был твой отец? — Александр пытался сказать это более расслабленно, но хрупкая голова девушки давила на больные ноги Александра. Он терпел, ведь чужой комфорт волновал его больше, чем свой. — Он был глупым человеком, поэтому и играл в глупые игры. Много пил и вел разгульный образ жизни. Он рано бросил нас с матерью. Поэтому я помню его только молодым и красивым, с неприятной и густой щетиной. Однажды я пообещала себе, что никогда не стану таким как он. — Погоди, каким именно? Алкоголиком или пьяницей? Девушка прыснула от такого ответа. Она быстро успокоилась. Ее веки подрагивали, а губы выкручивались во что-то на подобии усмешки. — Я пообещала, что никогда не стану сломленным человек. Я никогда не стану насильником. Я никогда не пойду против закона. И я никогда не умру забытой и одинокой. — Александр хотел перебить ее, но она уткнула его. — Погоди, помолчи и выслушай меня. Мне нужно выговориться. Как ни как алкоголь хоть и слабый не стоило пить. Он развязывает язык. — Ты сказала, что это лимонад! — А ты каждому моему слову веришь? Ты хоть читать не разучился? Тут же на этикетке все написано. А, бомж? Ладно прости…я это сгоряча. — Она протянула руки вверх так, чтобы чувствовать лицо Александра. — К чему ты завела разговор о смерти? — Спросил Александр и коснулся другой кистью руки Пановой. Девушка закусила губу. Ее глаза все еще были закрыты. Он сжала кулак в два раза сильнее, чем прежде. Длинные ногти впились ей в ладонь, оставляя кровавую дорожку на запястье. — Поверь мне, я никогда не умру одинокой или всеми забытой. Я не умру в какой-нибудь подворотне. А все потому, что я не зря жила эту жизнь. Я выживала! Вся моя работа — это смысл выжить. Смысл существования. Моя жизнь — это действия, основанные на глупых ошибках моего отца. Она промолчала, но потом открыла дрожащие веки и посмотрела на меня. По ее щеке скользнула соленая слеза. Она взглянула на меня снизу вверх. Я приоткрыл рот от увиденного. — Я никогда не умру, как мой отец… Александр ошарашено глядел на девушку. Он осознал кое-что и искал теперь ответы. Он метался взглядом то на ее лицо, то на свои руки. Он схватился одной руках за свою шею и стал ее усердно тереть. Он вымолвил: — Но как твой отец мог погибнуть, если он является хозяином этой парковки. Как он мертв, если он попросил тебя сейчас быть здесь и спрашивать про Генри и общую обстановку? Девушка нахмурила взгляд. Он сухо взглянула на Александра. От того блеска в ее глаза ни осталось и следа. Она будто что-то вспомнила. Будто она осознала, зачем на самом деле она тут находится. Для чего или кого… — Так мой отец жив? — она это произнесла без всяких эмоций. Будто констатировала факт. Она говорила тихо, не от скорби или грусти, скорее от осознания. — Ну раз так, то тогда забудь о чем я тебе только что говорила. — Забыть?! Бред какой-то. — Александр стал размахивать руками. Он был взволнован и хотел вывести на реакцию Анджелику. Но она и вижу не подвала. Теперь она лежала на коленях Давыдова неподвижно и тихо. Она задумалась. Ее рука держала запястье, оттирая кровь. Она тихо и гордо произнесла: — Прекращай истерить… Александр понял: от Анджелики теперь не выбьешь никакой информации. Девушка поднялась с колен и села чуть ближе к краю машины. Он подтянула свои ноги к груди и обхватила их. Девушка размышляла о чем-то важном, но в слух не осмеливалась произносить. Александр пригруснул. Он так и не понял суть игры. Наверное, она и вправду была глупой, если заключалась в том, чтобы рассказать личную жизнь другому незнакомому человеку. Давыдов вытянул ноги. Вдруг он почувствовал, что что-то маленькое впилось в его бедро. Что-то неудобно чесалось в его кармане. Он сунул руки. Достав из кармана этот колючий предмет, он ахнул. Это была ромашка. Уже помятая и сухая. Он вспомнил, что положил ее себе в карман в ту ночь, когда Генри впервые его ударил. Это было еще в университете ИФУ. Он вспомнил Дмитрия. В тот день он зашел к ним в комнату и застал их за ужасной картиной. Когда Александр стал вспоминать Симочкина, ему стало интересно. Как он теперь живут. Общается ли с Генри. Как учиться и счастлив ли он? Александр не знал, что его лучший друг и опора, человек, с которому он провел хоть и недолгое, но самое интрересное университетское время, он не знал, что его друг погиб уже давно. Его друг лежит сейчас в холодной земле и даже оттуда совершает свой план. Дмитрия интересовало, как разрушить мир. Однако он не желал этого, у него и в мыслях этого не было. Ему был интересен сам механизм. К примеру: знать где лопата и гроб, но никогда никого не хоронить. Вообще Александр многое не знал про Фролова. Он думал, что его друг ведет спокойную и умеренную жизнь, а его долгое отсутствие в последний месяц он списывает на то, что он совершает невероятные проекты. Генри всегда приходил уставшим, как будто после работы. Но откуда Давыдову знать, что его «работой» являются побеги, тайные деяния, незаконные действия и продумка своего плана. Анджелика сидела молча. Александр вдруг громко рассмеялся. Это наверняка бы привлекло внимание людей, если бы они шли мимо парковки, но кроме Александра и Анджелики тут никого не было. Он взглянул на Анджелику. — Всё! Я устал просто сидеть и молчать. Давай поиграем теперь в мою игру. Анджелика подпрыгнула от такого резкого ответа от Давыдова. Она подняла одну бровь вверх и взглянула коса на Александра. — Что за игра? А-а-ха-ха Ничего не сказав, Александр принялся щекотать свою собеседницу. Она не сдержалась и стала тоже громко смеяться. Александр понял, что нужно разбавить ситуацию веселым моментом. Он был на седьмом небе от счастья. Он ковылял поломанными ногами ближе к Анджелике. Та, чтобы сбежать подальше от него, спрыгнула с машины и стала бегать от него. Александр не мог так ловко вертеться, пожтому остался сидеть на крыше машины. Он смотрел на улыбку Анджелики и радовался вместе с ней. Они как дети, обязывали друг друга кончили рожи и размахивали руками. Им было хорошо. Жаль только они не знали, что все-таки один человек услышал их крик. Он шел мимо парковки, а когда поднялся в будку сторожа, он был весьма удивлен. Он видел Александра с другим человеком. И этим человеком оказалась девушка. Он следил за ними весь их разговор. Он видел как эта девушка без каких либо проблем лежала на коленях Александра. Она трогала его лицо. Она мило с ним общалась. Этим прохожим оказался Генри Фролов. Он приехал за своей сумкой и аптечкой, которую в пешке оставил в будке сторожа. Но он не одидал увидеть Александра с другой девушкой. Он смотрел сейчас в окно будки и крепко сжимал больные руки в кулаки. Генри сжал челюсть так сильно, что ненароком скрежет. Он осознал: «Эта девушка знает о Александре. Она знает об эксперименте. Эта девушка и Александр мило общаются.». В груди огромным деревом разрасталось одно гадкое чувство. Это была ревность. Он больше ревновал эту девушку к Александру, чем осознавал, что она знает об проекте. — Тебе пизда, малышка. Александр принадлежит только мне. — Генри Фролов смотрел на веселую пару. Он взглянул на стену. Там висел небольшой пистолет, патроны лежали в углу. Недолго думая, Фролов схватил пистолет и зарядил его патронами. Он был готов…4 дней до…
Жизнь поменялась… Генри не мог больше оставаться в университете ИФУ. Ему придется искать новое место для проживания и обучения. Элита всё уже рассказала администрации. Когда ректоры увидели состояние Виталия, они были в полнейшем ужасе. От глаза не осталось и мяса. Это еще одно кровавое пятно, которое теперь осталось за университетом ИФУ. Входе нескольких долгих размышлений, все пришли к единому мнению. Они отметили, что во всех обстоятельствах замешан, косвенно или прямо, Генри Фролов. Он был лучшим другом Александра, хорошим товарищем с Дмитрием, и одним из участников Элиты. Все шло от него. И Генри это понимал. Он не возвращается в университет, он не возвращается к Александру, он ищет себе новое жилье. Он поселился в мотеле у заправки. Там было довольно безлюдно. Генри не знал, сколько еще пробудит в мотеле, поэтому выбрал самый дешевый. Фролов когда-то был здесь с Дмитрием, и его это триггернуло. Он представился другим именем и стал жить там. Он всю неделю провел в своем номере, размышляя о дальнейших действиях. У него созрел гнилой план. А все его мысли больше не могли быть положительными. Он предчувствовал неладное. Он знал, что скоро его станут искать. И если даже его будет искать не полиция, то хотя бы Элита хочет его отыскать. Расчитывать на кого-то он не мог. А времени все меньше и меньше…1 день до…
Генри стал реализовывать свой план. Ему нужно было достать информацию о Дмитрие Симочкине. Но этот предатель, гнил сейчас в земле. От трупа не получить информацию. Единственное, что оставляют гениальные стратеги после себя это дневники с информацией о их плане. Это может быть письмо, личные записи, переписка. Но проблема в том, что такие люди не оставляют это на видном месте. Стоит либо дождаться своего времени, либо искать там, где предположительно это может храниться. Генри не был глупым старшекурсником. За этот месяц он стал планировать каждый свой шаг. Ему приходилось скрываться от внешнего мира. Врать людям. После того, как Генри узнал про участие Дмитрия Симочкина в эксперименте, Фролов больше не навещал Александра. По крайней мере не пытал. Ему довелось вчера навестить Давыдова. Большего он себе не позволял. Оставлял еду и уезжал. И больше ни слова. Ему нужно было быть скрытным даже по отношению к самому близкому человеку. Это сносила крышу Генри. Александр с того момента хотел узнать больше информации и о самочувствии Генри, но тот не позволял. Он понимал, что слишком сильно привязался к своей жертве. Он может ненароком рассказать о своем плане. Если об этом будет знать Александр ни к чему хорошему это не приведет. Этот план… Он сводил Генри с ума… Сама мысль… От Генри ни осталось ничего человеческого… Сегодня он решил его реализовать. Он вернулся поздно ночью после минутной встречи с Александром. Генри Фролов был одет в строгий костюм. Повязка на левой руке крепко сжимала плечо. Костяшки рук были перебинтованы, а лицо было с большими мешками под глазами. Он не спал которую ночь. Он слышал каждый день, как за стенкой вскрикивают уборщицы, стонут девушки и повизгивает кровать. В отличие от других, в то время Генри сидел на своей кровати и разглядывал свои записи и документы. Он готовился к плану. А эти стоны подпитывали его внутреннюю агрессию. И вот он стоит перед входом в мотель. — Доброй ночи, Альфредо. — Генри подошел к ресепшену. За ним сидел нерусский мужчина с неприятной физиономией. Генри стал подниматься к своему номеру. Он знал, что сейчас все, абсолютно все гости этого мотеля спят в своих номерах… — Георг Петрович! — тот глупо взглянул на него. Хозяин мотеля остановил Генри и взглянул на него. Он стал рыскать глазами за что зацепиться, поэтом у сказал — может вы хотите поужинать? — Нет, спасибо, сударь. Я уже ел. Мне это ни к чему. — Фролов спустился с первой ступеньки и теперь стоял ровно на кривом полу. — Вам что-то еще нужно? — Эм-м-м. Да! Может Вам чего нибудь нужно? — старик просто повторил за Генри и устремил взгляд на своего гостя. Фролов осознал, что старик не собирается заканчивать разговор, но отказываться от бесплатных услуг не стал. — Хм. Да! Можно у вас попросить немного алкоголя. Сегодня день тяжелый, мне хочется отдохнуть. Я видел, что у Вас предоставляются такие услуги. Буду рад, если вы удосужитесь мне его дать. — он сверкнул голубыми глазами на хозяина мотеля. Старик побледнел, как стена сзади него. Немного погодя, он протер лоб от пота и сказал: — Да, конечно. Вот…- старик замолчал. Он взглянул в экран своего очень современного телефона и нахмурился. Он приоткрыл рот и стал повторно протирать лоб от пота. Он нервно взглянул на Генри и, проглотив слюну, сказал — Прости меня. Мне м-м-м мне нужно кое-что … а … давайте вы сейчас пройдете в номер и я Вас угощу. Подождите немного. — Ну ладно. Хорошо, как скажите — Фролов направился к лестнице, проходя мимо стола хозяина мотеля. Вдруг он отметил кое какие знакомые вещи. Генри увидел перед столом мужчины все свои вещи. Они были сложены в чемодан и дешевые пакеты…ужасная мысль протекла в голове. Он рылся в моих вещах. Он мог увидеть записи. Он все рассказал полиции…. — Кто Вам разрешил трогать мои вещи! — Генри схватил чемодан и сумки. Он крепко их обхватил и свободной рукой стал просматривать наличие личных вещей. Но он ничего не успел, как вдруг раздался грубый голос хозяина мотеля: — Вы же не Геогр. Верно? — Он толкнул Фролова в больное плечо. Генри не устоял и уронил вещи на пол. Бумаги разлетелись по всему дешевому ковру. — Простите, но мы не хотим проблем с полицией. У нас и так есть свои грешки — он немного помолчал и сказал — Вас разыскивает полиция. Мы не можем содержать в своем мотеле убийцу… Если вы не Георг то тогда… Кто же Вы? Сначала на лице Генри была постепенность, но после грубости хозяина мотеля в нем проснулись давно забытые чувства. Чувство агрессии. Такая же как и во время убийства Дмитрия и ранения Виталия. Он опустил голову. Свет мерцал. На лицо Генри опустилась тень. Он прыснул под нос и громко рассмеялся. Он весь искалеченный поднялся на локтях. Он встал в полный рост, но лица не поднял на хозяина так, чтобы он не видел его горящих глаз. Рана на плече открылась. Он окрасила пиджак в бордовый. Так же стала сочится шрам на душе. Пиджак промок от крови. Подняв глаза на хозяина мотеля он произнес: — Я Генри Фролов. И ты не помешаешь мне. — И что ты мне сделаешь? А? То же, что и с Александром? Или с Виталием? А может ты меня убьешь, как убил Дмитрия Симочкина? Этот человек взбесил Генри. Его ужаснула новость, что все-таки этот бедняк добрался до его скелетов в шкафу. Значит он читал папку с экспериментом «счастье». Единственное, что успокаивало Генри. Это то, что сейчас он убьет этого глупца и скинет его труп в реку, а его папка всегда будет с ним. Сейчас она лежит у него в чемодане и ему не о чем беспокоиться.Так он думал…
Генри потянулся к боковому карману сумки. Там всегда лежал его нож, которым в последнее время он пользовался часто. Он зловеще взглянул на свою жертву и широко улыбнулся. Теперь лишние смерти и жертвы приносили Фролову удовольствие. Хозяин мотеля вышел к Генри навстречу. Зачем? Фролову было плевать. В голове была одна мысль: «Убить!». — Я бы советовал тебе убрать его. — Хозяин спокойно произнес это. Смотря своими старыми глазами на Генри. В ответ Генри сказал: — Ни тебе меня учить. Ты же сам сказал, что я убийца! Что? Что будешь делать дальше? Тебе жить осталось минуту! — Генри выплюнул эту фразу старику. Он буквально кряхтел от эйфории. Его уносило из реальности. Генри сделал выпал ногой. Удар был дерзким, но промахнулся. Старик увернулся и сделал неуклюжий шаг в бок. Недолго думая он ударил Генри в челюсть. Фролов полетел в стену. Он сильно ударился об тумбу. Он он был зол, агрессия пробудила в нем чувства и он мгновенно встал. Он совершил повторный удар, но безуспешно. Фролов был готов убить всех, кто знал об эксперименте «счастье». В такие моменты его было нельзя остановить, но сейчас он игрался с стариком, однако это была игра насмерть. — Чтобы сказал Дмитрий на твой счет? Как думаешь? — старик схватил за пиджак Фролова и приложил его к столу. Он стал душить его. Хилые руки лишь защищались. Он не желал умирать, но и не соберался оставаться в живых. Хозяин мотеля будто вел свою игру, не такую, в которую играл сейчас Фролов. Генри не были известны ее правила. Он стал делать ответные удары, но они были тщетны. — Тебе сообщил кое-что Дмитрий? А? — Дмитрий мертв! Это я его убил! Он не мог мне ничего сказать! — Фролов перевернул старика лицом к столу так, что нож держал его шею. Хозяин мотеля усмехнулся: — Дмитрий был гением! Я много раз читал его дневники в детстве. Мне сразу сказали, что это ребенок вундеркинд. Поэтому его взяли в университет ИФУ. Ты дурак Генри, если думаешь, что такие люди как Дмитрий умирают от ножа… — От куда вы знаете о Дмитрие? Этот балбес даже не удосужился такое мне рассказать. Хотя он дурак считал, что мы друзья. Как же он был неправ. — Что-то добавить Фролов не смог. Его пронзила боль в животе. Костлявый локоть ударился об внутренности Фролова. Генр еле сдержал рвотный рефлекс. Он быстро среагировал и выдвинул старика в центр комнаты. — Неважно откуда я знаю Дмитрия. Главное что его план работает. Ты сейчас здесь, а твой дружок подыхает сейчас где-то на мокром асфальте… — Не смей так говорит о нем! Ты не представляешь на что я способен ради него! — Фролов навис на стариком. Сейчас они стояли в полный рост по середине комнаты. И лишь уличный свет освещал их лица. — Даже стать таким чудовищем? — Тварь! Умолкни! Скажи где мне добыть информацию о Дмитрие, а иначе я твой пустой череп об стену раскрошу! — Генри держал в правой острый нож. Метал блестел на фоне уличных фанерной, но глаза Фролова ярче. Сейчас Генри делал только информации от этого старика. Он не знал как, но этот старик знал довольно хорошо Симочкина. Убивать такого человека ни к чему. Лишь только припугнуть… — Говори: что ты знаешь о Симочкине. — Все что он просил, я сказал тебе. Осталось дело за малым… — Ты мне ничего не сказал! Говори сейчас же! Сучара, тебе несдобровать! — Прости, дружок. Но это тебе не жить. Будешь гнить за решеткой. — он произнес это тихо так, чтобы до ушей Генри донеслись звуки сирены. Фролов обескуражено смотрел в проход мотеля, где в лужах отражается красно-синий цвет. Он смотрит и не понимает, когда успел облажаться! Полиция должна была приехать уже через секунду. Машины с сиренами были уже у порога мотеля. Генри уже придумал план отступления. Но вдруг он почувствовал прикосновении к своей кисти, где он держал нож. Хозяин мотеля схватил его за руку, которая держала нож. Старик произнес: — Ты не уйдешь от судьбы! Я знаю кто-ты. Ты, сволочь, виноват в том, что довел его! Ты труп!!! Ха-ха-ха-ха! — Он стал истошно смеяться. От этого Генри ошарашено смотрел на хозяина мотеля. Он уже забыл про полицию и свой план. Он смотрел на безумца, который держал его руку с ножом. Ужасный смех безумца раздавался по всей комнате. … Вдруг, когда прекратил смеяться, он сделал взмах. Старик схватил двумя руками кисть Генри и ударил ножом. Было много крови. Кровь прошла из рта раненого. А ранен был хозяин мотеля. Он убил себя сам, держа за руки Генри. Старик повис на руках Фролова. Единственное, что сумел выдавить из себя Генри это было глухой вздох. Он смотрел безумными глазами на рану в груди старика. Хозяин мотеля хоть и получил смертельное ранение сказал Генри Фролову на последок… — Это тебе приветик…кхе от Дмитрия Симочкина. Кха. — Хозяин мотеля стал ловится кровь. В дверях мотеля появилась полиция. Перед ними стояла картина, как Генри Фролов убивает хозяина. Полиции пришло сообщение пятнадцать минут назад, а звучало оно так: «Сегодня ночью в мотеле возле заправки на улице Фарт Уни 46 будет совершенно убийство хозяина мотеля. Убийцей является Генри Фролов, который разыскивается администрацией университета ИФУ. Старшекурсник садист и убийца. В своем чемодане он хранит папку под названием «Эксперимент «счастье» — обязательно ликвидировать и проанализировать. Сообщение от: Д.С.» В боковом кармане Генри почувствовал вибрацию. Ему пришло сообщение. Он стал тянуться к карману. Достав телефон, он обезумел. Прочитав сообщение, Генри похолодел, он вчитывался в строчку раз за разом, боясь что-то упустить или наоборот найти ответы. Он похолодел настолько, что руки Генри не смогли удерживать такой тяжелый объект. Тем более, что в скором времени его связали. Руки заправки нули за спину и крепко стянули. Больное плечо сильно заболело и заныло. Он скривился. Фролов стал истошно дышать. До него не долетали слова полиции: — Вы имеете право хранить молчание. Пройдите к машине! — Начальник полиции толкнул Генри к выходу. Все вещи Фролова остались в мотеле. Телефон. Одежда. План мести. Оружие. И самое главное, единственное, что могло указывать на причастность Генри к эксперименту «счастье» — папка. В душе Генри был бардак. Он крехтел и кричал на людей вокруг. — Пустите меня! Он убил себя сам! Мне нужно помочь одному человеку! Пустите! Вы пожалеете! — Фролов извивался в крепких руках полиции. Они как удав уселись на шее Фролова и не давали ни капли воздуха, даже намека вздохнуть. Он взглянул во круг: все смотрели на него с осуждением. Их темные глаза смотрели будто насквозь Фролова. Генри взглянул себе под ноги. Он был полностью покрыт в чужой крови. Вот только он не мог ее с себя стереть, как это сделал в день убийства Дмитрия. За Фроловым оставался кровавый след. На глазах Фролова уносили раненого и одновременно убитого хозяина мотеля. Однако Генри очень сильно мучило содержание сообщение, которого он получил. От него его сильно трясло, что не то что Генри не мог с собой совладать, полиция не могла его удержать. Сообщение, которое он получил, звучало так: Дмитрий Симочкин: Спасибо, Фролов, что качественно выполняешь работу. Теперь ты должен делать то, что я тебе велю. Я слежу за тобой…тебе от меня не скрыться…Отправлено в 23:08